правильно, то постараюсь действительно совершить это. Изо всех сил.
Она кивнула, и стражник вернулся со свитком.
- Вы сказали, Калум Столо… - указательный палец Фрэнсиса скользил по старой
странице. – Да, вот есть о нём запись. Кажется, он умер два года назад. Убит другим
заключённым…
- Нет! – вскрикнула Кара.
Фрэнсис насторожился при звуке её крика, а Магнус не мог решиться посмотреть в
глаза. Ему хотелось смотреть, на самом деле, куда угодно, лишь бы не на Кару.
Всё не могло закончиться. Не так просто. Нет, иначе звук этого полного скорби крика
Кары будет преследовать его до конца его дней.
Магнус стиснул зубы.
-Проверьте вновь.
Фрэнсис прижал пергамент к своей груди.
- Ваше Высочество, я только что проверил, и…
Магнус бросился вперёд, схватился за тунику стражника одной рукой.
- Ещё раз! – повторил он.
- Да, Ваше Высочество. Конечно, Ваше Высочество… - Фрэнсис вновь разгладил
бумагу. Поморщился. – Нет-нет, простите, моё зрение теперь стало хуже, чем
прежде… Эта запись была на строку выше. Да, Калум Столо, да-да, десять лет назад…
Магнусу казалось, будто бы с его души слетел какой-то маленький, но ощутимый
камешек.
- Почему его так долго удерживали от казни?
- Ваше Высочество, я не знаю. Обычно это свидетельствует о том, что о
существовании этого человека давно уже забыли.
- Отведи меня к нему, - твёрдо промолвила Кара.
Фрэнсис удивлённо изогнул бровь.
- Но, юная леди…
- Делай то, что она говорит, - Магнус промолвил это с такой уверенностью, на которую
только был способен. Сейчас не время для колебаний, только не тогда, когда у них
наконец-то появился лучик надежды. Он уже сделал свой выбор и должен до конца
довести то, что начал, чем бы это ни закончилось.
Стражник кивнул, и Магнус с Карой двинулись за ним по правому ответвлению
коридора, что вёл к длинному хода к рядами железных дверей. Магнус зажал нос
рукой, пытаясь спрятаться от жуткого зловония гниющего мяса, смерти,
экскрементов… Ему хотелось и уши зажать, чтобы не слушать вопли и бесконечные
крики, что раздавались из-за дверей.
- Не слушай, - тихо обратился к Каре Магнус, шагая рядом с ним. – И, что бы ты ни
увидела, никак не реагируй на это, потому что это может вызвать его тревогу. А ведь
нам не надо, чтобы он привлёк кого-нибудь из своих товарищей, правда?
Она ответила ему только коротким согласным кивком.
- Отлично.
Фрэнсис довёл их до конца коридора, после направился в следующий ход, вниз по
лестнице, углубляясь в подземелье.
- Здесь, - он указал на одну из железных дверей.
- Открывай, - приказал Магнус.
Он вынул из-за пояса связку ключей, выбрал нужный, вставил его в замок, провернул, с громким скрипом сдвинул задвижку и открыл дверь.
Внутри камеры – она была не намного шире, чем четыре-пять шагов, - сидел мужчина.
Он прижимался спиной к стене, его лицо было грязным и покрытым шрамами, длинная
борода казалась поседевшей, а глаза – пустыми.
Кара направилась к нему, но Магонус схватил её за руку, останавливая. Лицо его
превратилось в обыкновенную маску.
- Он пойдёт с нами, - обратился Магнус к стражнику. – Я официально прощаю ему все
его преступления.
- Ваше Высочество, но помиловать может только само король…
Здесь был только один стражник. Только один свидетель, но где-то, возможно, есть и
другие.
Но что он собирался сделать? Убить его? А ведь Магнус в своей жизни никогда никого
не убивал. Кара не ошиблась – но не в том, что у него были такие отвратительные
боевые навыки, а в том, что он не собирался убить стражника только ради того, чтобы
убрать его со своего пути.
У принца были и другие способы, с помощью которых он мог получить то, что хотел.
- Скажи мне, Фрэнсис… Может ли прекрасный, почётный, столь верный стражник, как
ты, быть подкупленным и освободить заключённого, о котором, несомненно, забыли
все, включая и самого короля? – медленно выговаривая каждое слово, спросил Магнус.
- Ваше Высочество? – Фрэнсис казался шокированным, но сквозь это просматривался
и интерес.
…Прошло не так уж и много времени, и Кара с Магнусом покинули темницу,
осторожно ведя вперёд Калума Столо. Он шёл медленно, шатко, не проронил ни
единого звука. Не сказал ни единого слова. Но он всё ещё мог ходить, и уже это
Магнус принимал за хороший знак.
Магнус сопроводил их в деревню в двух милях от дворца, ту, где когда-то встретил их
впервые. Он редко бывал здесь, тем более, один, но это утро стало исключением.
Кара наблюдала за своим отцом, осторожно убирая седые волосы с его лба.
- Папа, ты слышишь меня?
Магнусу не хотелось просто так уходить, по крайней мере, не сейчас. В конце концов, то, что он узнал о Каре и её отце за такой короткий отрезок времени, заставляло его
узнать, не было ли всё напрасным. Ведь если мужчина обратился в безжизненное
существо, вина его за ту ночь никуда не пропадёт. И эти кошмары.. Сколько лет он
мечтал перестать видеть те жуткие картины по ночам!
Он смотрел на лицо человека, застывшего в тени домов. Только что открылась
пекарня, и вонь от отца Кары, просидевшего десять лет в темнице, заглушалась
запахами свежеиспечённого хлеба.
- Вы слышите нас, Калум? – тихо спросил Магнус. – Мне жаль за ту ночь. Мне
действительно жаль.
Калум моргнул, коротко качнул головой.
А после его рука с силой сжала горло Магнуса, так крепко, будто бы петля во время
казни.
- Ты… - удалось выдавить Калуму, разжав губы, обнажив прогнившие зубы, покрытые
чёрным налётом, и его усыпанное шрамами лицо скривилось. – Ты оставил меня там на
все эти годы.
- Я не… Я… Я не знал, - Магнус не мог дышать, не мог думать. Как на человека, что
десять лет провёл в темнице, он казался удивительно сильным.
- Папа! – вскричала Кара. – Папа, нет, это сделал не он! Он понятия не имел, что ты
там находишься, он думал, что ты давно умер! Это он помог мне освободить тебя, папа. Ты свободен. Папа, слышишь, ты свободен!
Калум замер от звука её голоса, и хватка на горле Магнуса вдруг ослабела. Он
повернулся, чтобы посмотреть на свою дочь, и глаза его широко распахнулись, будто
бы он видел её впервые в жизни…
- Кара.
Он отпустил Магнуса – и заключил дочь в крепкие объятия. Прошло несколько минут, прежде чем он отвернулся от своей дочери, чтобы опять посмотреть на Магнуса.
- Ты не знал… - в его голосе всё ещё чувствовалось отчаянное сомнение.
Магнус только покачал головой.
- Нет. Но я знаю, что ты хочешь, чтобы я сполна отплатил за все страдания, которые ты
пережил. И я действительно заслуживаю за это того, что ты считаешь нужным, за
содеянное. Я принимаю твой выбор.
Калум как-то сухо хохотнул – или, может быть, закашлялся.
- Ты был просто мальчишкой.
- Это не оправдывает меня.
- Не оправдывает… Но это было причиной. Тебе было семь лет, и ты до ужаса боялся
своего отца. Я видел страх в твоих глазах. Мне казалось, что твоя жизнь для него
отличалась от того, что я испытал на службе в роли стражника, что он будет тебя
ценить и относиться, будто к золоту… Но ведь он так не поступал, верно? Даже
сейчас…
Этот человек всё ещё казался до ужаса наблюдательным.
- Мой отец делает то, что нужно. Он король, и ему лучше знать, какой выбор поможет
стране.
- Ба! Твой отец совершает всё это потому, что он отвратительный ублюдок! И это ещё
мягко сказано… - он заглянул в глаза Кары, и казалось, что черты его лица застыли в
умиротворённом выражении. – Я свободен.
Она только коротко кивнула.
- Да. Наконец-то.
Калум вновь повернулся к Магнусу.
- У нас в Терре есть родные. Туда мы и отправимся, потому что мне нужно уйти как
можно дальше от этого замороженного царства… - поколебался он. – Ты убегал в ту
ночь, когда мы случайно встретились, и ты всё ещё желаешь уйти?
Магнус заставил себя дышать.
- Иногда. До той поры, пока мой отец будет жить, думаю, это желание всё ещё
окончательно меня не покинет.
- Так бежим, - промолвила Кара, коснувшись его руки, и во взгляде её вспыхнула
надежда. – С нами…
Это предложение заставило его улыбнуться. Семнадцать лет: убеги и начинай далёкую
новую жизнь. Другая семья, другое королевство, другое будущее…
- Боюсь, я так не смогу, - сказал он, отстранившись от неё, от её прикосновения, на
несколько шагов назад. – Как ты видишь, скоро шестнадцатилетие моей сестры. Там
будет королевский банкет, так что мне следует появиться на нём.
- Ваше Высочество… - начала Кара.
Магнус решительно покачал головой.
- Я – наследник престола, и в моём будущем нет места ни для чего, кроме силы и
величия. Почему же мне всегда хочется сбежать от этого, чтобы начать жизнь в новом
месте? – он позволил своим словам застыть в воздухе, ожидал от себя сопротивления –
может быть, ему следовало согласиться на их предложение и покинуть Лимерос
навсегда.
Да, желание в нём пылало, но и оно казалось не настолько сильным, чтобы толкнуть
его на такое.
- Что ж, удачи, - он кивнул отцу и дочери. – Обоим вам.
После, посмотрев в последнее время на Кару, он повернулся и зашагал обратно к
своему отцу, матери, к своей сестре – и к единственному дому, который у него когда-
либо был.
ВНИМАНИЕ!
Данный файл предназначен для ознакомления,
поэтому просим после прочтения удалить его.
Над переводом работали:
Переводчик: Габриэла Полонская
Перевод предоставлен группой
Falling Kingdoms | Translation books
ОБСИДИАНОВЫЙ КЛИНОК
Глава 1
Прежде чем ранним утром огонь поглотил ведьму, она умоляла о пощаде. Она клялась, что магии в ней не было и капли, что её обвинители ошиблись, но её громкие вопли не
растревожили мёртвые сердца.
Магнус знал, что её вопли будут преследовать его до конца его дней.
Но пронзительный голос, разрезавший морозный воздух, будто бы выдернул его из
других страшных воспоминаний.
- Есть легенда, что однажды бессмертные собрались здесь, чтобы оживить свои чары, -
промолвил Веспер, - и защитить смертных от тьмы, что кружится за пределами нашего
мира…
Магнус против своей воли шагал рядом с этим полным, невысоким мужчиной и
остальной частью королевской свиты своего отца. Король Гай совсем недавно узнал об
этих руинах, которые, по слухам, были прокляты, равно как и бесплодная земля
соседнего королевства – Пелсии. Никто здесь не строил дома, а первый рухнул под
землю много веков назад. Но, учитывая тот факт, что отсюда открывался прекрасный
вид на Серебряное Море, господин Гарет, первый королевский советник, предложил
Его Величеству осмотреть место, которое, по его мнению, могло бы стать новым
храмом, и теперь местные жители могли бы молиться тут богине Валории.
"Действительно, разве может быть время для экскурсии лучше, чем сразу после
публичной казни?" – мысленно вздохнул Магнус.
Веспер схватил его за плечо своей рукой в тёплой перчатке, и Магнус только
содрогнулся.
- О, принц Магнус! – промолвил их провожатый. – Только представьте себе, как тут
было тысячу лет назад! Великолепный, огромный сад, полный роз и лилий, за
которым так прекрасно смотрят местные садоводы хозяина этой виллы. Теперь всё так
поменялось, верно?
Магнус с неприязнью столкнул со своего плеча руку Веспера.
- Боюсь, моя фантазия сегодня умерла и вовсе, ведь я вижу только развалины,
скованные льдом, и хочу убраться отсюда как можно поскорее. Отец?
Король, стоявший в окружении своих трёх самых верных советников, бросил на
Магнуса взгляд.
О, да, разумеется! Ведь в Лимеросе самый большой грез – это прервать короля, что
вовлечён в более важный разговор!
Будто бы Магнуса это заботило. После того, как он вынужден был наблюдать за
казнью этой ведьмы, он с удовольствием прервал бы даже саму богиню. Последнее, чего ему хотелось – это стоять посреди этого льда, пока все остальные обсуждают
планы на будущее.
- Что, сын мой? – голос короля походил на шипение, и он поправил свой чёрный
кожаный плащ, подбитый лисьими шкурами. Куда теплее, чем то, что на Магнусе.
Принц только раздражённо дёрнул воротник своего собственного одеяния.
- Когда мы вернёмся во дворец?
- Когда я закончу здесь свои дела.
- И когда ж это случится? Простоим ещё тысячу лет, чтобы понаблюдать, смогут ли
вернуться сюда обнажённые бессмертные, чтобы согнать все снега и вновь заставить
какие-то глупые цветочки распуститься?
Король холодно прищурился, и Магнус осознавал, что немного перешагнул черту –
ненужную ему, - королевского приличия.
Веспер нахмурился.
- Я не уверен в том, что легенда гласит, будто бы они были обнажены или нет…
Магнус проигнорировал слова этого жалкого человечишки, вынудив себя продолжать
смотреть отцу в глаза.
Кровавый король кивнул своим советникам и двум стражникам, что возвышались
рядом с ним.
- Мне нужна минута для того, чтобы переговорить со своим сыном.
Все – и Веспер тоже, - низко поклонились и направились к разрушенной стене, что
прежде была частью огромного строения.
Магнус почувствовал странную дрожь, когда король приблизился к нему – и этот
холодок не имел ничего общего с вечной зимой, которую терпел несчастный Лимерос.
- Полагаю, тебе хочется, чтобы я извинился… - начал Магнус – и умолк, когда король
ударил его по повреждённой правой щеке. Неожиданная боль вынудила парня
прикусить язык, ощутив привкус крови. Он отшатнулся и рухнул на колени среди
льдов.
Король раздражённо смотрел на него с высоты собственного роста.
- Сегодня я позволил тебе присоединиться ко мне, потому что тебе уже шестнадцать
лет. Ты достаточно взрослый, чтобы стать свидетелем погибели ведьмы, что страдает
за свои преступления, а после присоединиться ко мне в этой поездке по древним
угодьям нашей страны. Ты уже не мальчишка, а молодой человек, который должен
быть готов представлять своё королевство так, как будет нужно. Вот и соответствуй.
Не заставляй меня вновь смущаться.
Глаза Магнуса жгло так же сильно, как и его лицо, и он ненавидел себя за дрожь, когда
король вновь занёс руку.
Он буквально вырвал из себя слова, шипя их сквозь стиснутые зубы:
- Прости, отец.
Казалось, именно так завершался каждый их спор – Магнус, что шипит от очередного
удара, и король, смотревший на него сверху вниз с едва скрываемым разочарованием,
ведь он уже столько раз ударял своего сына, а это будто бы лишь усиливало наглость
Магнуса.
- Мы отправимся домой тогда, когда я скажу, - выдохнул король.
Не проронив больше ни единого слова, король Гай уверенно зашагал к остальным, туда, где не было видно ледяных садов.
Магнус зажмурился, сжимая в руке осколки каменной статуи, что выступала из-под
толстого слоя снега. Его жизнь была бы куда проще, если б он больше походил на
свою младшую сестру, Люцию, такую вежливую, внимательную и прилежную. Люция
нравилась всем – и, похоже, королю её поведение было тоже очень приятно.
Как брат и сестра могли столь сильно отличаться друг от друга?
У Магнуса, впрочем, не было верных друзей, кроме его сестры. Никто не знал его – не