Безумная мысль, и я тут же подавила ее. Каким надо быть человеком, чтобы воображать такую жестокость?
Девушка рядом с Блэйдом, наверное, его двоюродная сестра. Или член семьи, которого нужно было подвезти. Или подруга из старой школы, которую он несколько месяцев не видел. Или… Или…
Удивительно, как работает наш мозг, когда мы расстроены или встревоженны.
Дождь перестал. Я выключила скрипящие дворники. Красный Мустанг повернул на Ривер-роуд. Спустя пару секунд я повернула туда же.
Дорога огибала берег реки Конононка. Это было длинное, извилистое шоссе, взбирающееся на холмы, возвышающиеся над Шейдисайдом. Было слишком темно, чтобы разглядеть реку. Но я опустила пассажирское стекло, чтобы слышать тихий плеск воды о грязный берег.
Я думала, этот звук сможет меня успокоить. Но, конечно, это не помогло.
Свет моих фар снова скользнул по Мустангу. Я притормозила, взялась вправо и пропустила между нами еще одну машину. Я не хотела, чтобы Блэйд меня заметил. Я не хотела, чтобы он думал, что я подозреваю его или не доверяю ему.
У него явно чрезвычайная ситуация. Вот почему у него не было времени объяснить мне, что происходит.
Но… если это чрезвычайная ситуация, то почему он повернул на парковку «Пламени». «Пламя» — это танцклуб на Ривер-роуд. Это клуб для взрослых, но туда ходят многие школьники из Шейдисайда, потому что охранник клуба не особо заморачивается с проверкой удостоверений личности. Если ты не выглядишь на двенадцать, тебя впустят.
На неоновой вывеске плясали красно-желтые языки пламени. Рядом была табличка с текстом: «Лучший танцклуб Шейдисайда. Девушкам вход бесплатный».
Здание клуба было длинным, низким, красного цвета, с красными и синими огнями на плоской крыше. К навесу над входом вел красный ковер. Перед входом за низкой деревянной трибуной стоял охранник. Несмотря на то, что окна машины были закрыты, я слышала барабанные ритмы грохочущей в клубе музыки.
Когда я увидела, как красный Мустанг заезжает на ярко-освещенную стоянку с гравийным покрытием, к горлу подкатила тошнота. Сегодня вечером с Блэйдом должна была быть я. Он сказал мне, что ему пришлось «задержаться». Тогда что он делает здесь в танцклубе с этой блондинкой?
Мои предположения о семейных проблемах на глазах взрывались и исчезали. Я усилием сдержала ужин, рвущийся из моего горла. Мне пришлось бороться с приступом удушья, когда я увидела, как он припарковался и выключил фары.
Моя машина медленно катилась по гравейке, я вцепилась в руль и пристально вглядывалась в сияние красных, синих и желтых огней над головой. Наконец я остановила машину и стала парковаться между двумя внедорожниками у входа в клуб.
Когда я оглянулась, Блэйд с девушкой уже вышли из машины. На Блэйде была красная толстовка и узкие джинсы. Девушка оказалась высокой и худой, выше, чем он, огни играли на ее бледном лице и коротких светлых волосах.
Она прильнула к Блэйду, и он обнял ее рукой за плечи. Они вместе побрели в сторону, смеясь.
Из моего горла вырвался всхлип. Я заставила себя дышать.
Я сказала ему, что люблю его. Той ночью мы сидели в его машине на Ривер Ридж. Над нами сияли звезды, внизу сверкала река. Мы обнимали друг друга, обнимали так, как будто кроме нас на земле никого нет. Мы целовались… целовались и… и…
Я схватилась за дверную ручку, собираясь выскочить из машины. Мне хотелось выскочить, пересечь парковку, схватить его, развернуть и…
Нет.
Я увидела, как они поцеловались, и сжала руль так сильно, что у меня заболели руки. Она повернулась к нему, а он обхватил ее руками за шею и притянул к себе. И они поцеловались еще раз. На них плясали красно-синие огни, из-за чего вся сцена выглядела по-карнавальному или как какой-то яркий сон.
Если бы только…
Если бы это было не взаправду, Дневник. Но это происходит, и я это вижу.
Я распахнула дверь машины. Она ударилась в стоящий рядом внедорожник. Мне было все равно. Я выскользнула и пошла вперед, прочь от машины. Я не могла сохранять равновесие. Окружающий мир вращался и плыл перед глазами.
Меня трясло, но я заставляла себя идти вперед.
Я выключила двигатель? А фары? Не помню, Дневник.
Блэйд с девушкой остановились возле охранника. Это был огромный громила с бритой головой, на нем была фиолетовая майка, обнажающая его крепкие бицепсы и татуировки, а также мешковатые серые спортивные штаны. Блэйд достал что-то из бумажника — наверное, фальшивое удостоверение — и охранник махнул им проходить.
Я открыла рот, чтобы закричать «Стой!», но не смогла выдавить ни звука. Я сделала глубокий вдох. Мой шок быстро трансформировался в гнев.
Блэйд — лжец! Лжец и предатель!
Я не могла стереть из головы картинку, как они целуются.
Внезапно я поняла, что должна встретиться с ним лицом к лицу. Он должен узнать, что я здесь и все видела.
Из моего горла вырвался гневный вопль. Как у обозленного животного. Я рванулась вперед, пиная кроссовками гравий, на полной скорости понеслась ко входу в клуб, у меня в глазах плясали красно-синие огни, приходилось бежать слепую, моя злость и боль гнали меня вперед.
Я должна попасть туда. Я должна заставить его взглянуть мне в глаза.
Я была в нескольких метрах от охранника, когда от стены клуба отбежала темная фигура. Сначала мне показалось, что это просто тень. Но через несколько секунд я поняла, что это кто-то одетый во все черное.
Дина Фиар.
Я чуть не врезалась в нее. Она успела схватить меня двумя руками. Я задыхалась, громко сипела и была в ярости.
— Дина, что ты здесь делаешь? — выдавила я, слова царапали мое сухое горло.
— Он нам изменил! — закричала она. — Кейтлин, он нас предал!
12
Я изумленно уставилась на нее. Красные и синие огни отражались в ее очках, из-за чего ее глаза казались в огне.
— Он нас предал! — снова закричала она, крепко сжимая мою руку.
— Уйди! — крикнула я. Блэйд был в клубе с блондинкой. У меня не было времени на Дину Фиар. Мне нужно было поддерживать свой гнев. Или я никогда не смогу разобраться с ним.
— Отвали от меня! — я резко вывернулась и вырвалась из ее рук. Затем я отпихнула ее с дороги, толкнув так сильно, что она упала на гравий. Ее очки слетели у нее с лица и упали на землю.
Я обернулась, пригнула голову и пробежала мимо охранника. Я услышала, как он крикнул: «Эй, стой!» А затем он разразился ругательствами, когда я распахнула дверь и влетела внутрь.
В мигающие огни и гремящие басы, оглушительные, почти до боли. В центре помещения я видела силуэты танцующих. По бокам толпились парочки. У дальней стены возле ярко освещенного бара было много народу.
Я сделала глубокий судорожный вдох. Потом еще один. Мой взгляд скользил от одной стены к другой, я всматривалась в лица, пытаясь найти Блэйда. Мое сердцебиение вторило гремящим басам. Я стояла, хватая густой влажный воздух, вдыхая острый запах алкоголя и пота.
Я была так зла, так уязвлена, так опустошена, что все вокруг казалось мне безумными пятнами. Свет пульсировал в ритме музыки, в ритме моего сердцебиения, пока… пока я перестала быть собой. Я потерялась. Потеряла голову.
Где он? Где?
А затем мой взгляд зацепился за белые огни бара. Я увидела его. Я увидела у бара Блэйда. Блондинка была рядом с ним. Перегнувшись через высокий барный стул, Блэйд болтал с барменшей.
Без колебаний я пригнулась и понеслась через танцпол, как нападающий. Парочки отпрыгивали у меня с дороги. Я слышала гневные выкрики:
— Осторожно!
— Эй! У тебя проблемы с головой?
У меня проблемы с Блэйдом.
Оказавшись у него за спиной я взбешенно взвизгнула, схватила его за плечи и развернула.
Его глаза расширились от удивления.
— Кейтлин?
Из моего рта полились слова.
— Что ты здесь делаешь?
Блэйд быстро восстановил самообладание.
— Беру два пива, — ответил он, небрежно пожимая плечами.
— Кто она такая? — спросила блондинка.
— Никто, Ванесса, — сказал Блэйд. — Друг. Из школы.
Я почувствовала себя так, как будто меня разрезали пополам ровно посередине.
Я стояла там, вся трясясь, с открытым ртом.
Знаю, что я отреагировала слишком остро. Знаю, что психанула. Потеряла самообладания. Но я такая, какая есть. И я ничего не могу с этим поделать.
Я на 90 процентов состою из эмоций. И когда Блэйд сказал такое той девушке, что-то внутри меня взорвалось.
— Но… но… — прошипела я, — мы же любим друг друга!
Эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела их остановить.
Лицо Блэйда побледнело. Его глаза, казалось, застыли.
— Если только в твоих мечтах.
И вот я стояла, наблюдая, как мой мир рушится в море мигающих огней, танцующих пар и грохочущей музыки.
Внезапно блондинка-Ванесса подошла ко мне. Она бережно положила руку мне на плечо.
— Ты в порядке? Ты вся дрожишь. Может, взять тебе выпить?
Ее темно-синие глаза впились в мои. Она действительно беспокоилась обо мне.
Не в состоянии ответить, я просто смотрела на нее. Наконец, я развернулась и побежала прочь. Я пересекла танцпол, расталкивая танцующих, вокруг меня снова раздавались озадаченные возгласы.
Затем я рывком распахнула дверь и вылетела обратно в прохладную тьму. Голоса и музыка за моей спиной слились в сплошной рев. Мои глаза болели от безумного освещения.
Охранник повернулся в мою сторону, когда я пробежала мимо него.
— Эй ты, стой! А ну иди сюда! — зло проревел он.
Я снова проигнорировала его, повернула и побежала к своей машине, поскальзываясь на камнях. Дины Фиар нигде не было видно. У меня мелькала мысль, что она будет поджидать меня под дверью, чтобы сказать, что Блэйд изменил и ей.
Кто из нас чокнутая?
Я знала ответ. Я чокнутая, раз так переживаю. То, что я сделала в клубе, было безумием. Таким безумием, что даже девушка Блэйда, с которой мы совершенно незнакомы, начала за меня переживать.
Но мне было все равно. Блэйд был так важен мне. Я доверяла ему. Я ему верила. Любила его. А теперь… Мне все равно. Все равно. Все равно.
Он вел себя так, словно я никто. «Никто». Он так и сказал той девушке — Ванессе. «Никто».
И он был прав. Теперь я была никем. Я думала, что в моей жизни появилось что-то замечательное, что-то чудесное. Но теперь я была никем.
Я села в машину. Захлопнула дверь. Завела двигатель и рванула с парковки, взняв задними колесами волну гравия.
Я не знала, куда еду. Не глядя вывернула с парковки. Слева от меня завизжали тормоза небольшого фургона. На волоске от смерти. Мне было все равно.
Я вдавила педаль газа в пол. Машина рванула вперед. На полной скорости я чувствовала себя лучше. Я закружилась по Ривер-роуд, перестраиваясь с одной полосы на другую.
Машина визжала и скрипела. Рядом текла река. Все, что мне нужно было сделать, — это повернуть рулевое колесо влево, и я окажусь в воде. Холодной, освежающей воде. Разве не отличная ночь для купания?
Нет. Я повернула руль вправо и продолжила поездку по темной дороге. Кого я только что чуть не сбила? Белку? Нет. Может, кролика. Или енота.
Я как раз поворачивала в сторону Парквью на скорости почти восемьдесят, когда мое лобовое стекло озарил свет приближающихся фар. Он ослепил меня, и я зажмурилась, проклиная их за включенный дальний свет.
Слишком поздно я поняла, что не в той полосе. Я была на встречке. Слишком поздно. Слишком поздно поворачивать машину. Слишком поздно пытаться избежать столкновения. Я услышала, как завыл гудок, словно сирена, свет стал еще ярче, осветил всю меня, ослепляя.
Я ехала прямо в них. И не могла остановиться.
13
Внезапно стало темно. Долгий гудок автомобиля все еще звенел у меня в ушах, как рев разъяренного зверя. Он, наконец, смолк, когда другая машина прогрохотала мимо меня, свернув на правую полосу.
Мимо. Машина проехала мимо. Я заставила себя дышать. Наступила тишина. Круги в глазах от ярких белых фар постепенно исчезали.
Дыши, Кейтлин. Дыши.
По моей спине пробежал холодок. Совсем близко. Я чуть не умерла. На самом деле я не хотела умирать. Я была слишком зла для этого.
Я повернула руль и съехала на обочину. При этом я слишком сильно нажала на тормоз, и, прежде чем остановиться, машина дернулась вперед, из-за чего я сначала ударилась об руль, затем отлетела обратно.
Я выключила двигатель и сидела, сложив руки на коленях, вглядываясь в темноту, пытаясь восстановить дыхание.
Кейтлин, ты плохо держишься. Кейтлин, возьми себя в руки.
Где я?
Я всмотрелась в квадратный кирпичный дом позади узкой лужайки, где свет был включен только над крыльцом. Ворота маленького гаража на одну машину были открыты.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я стою перед домом Блэйда. Я смотрела на желтый свет над крыльцом, пока дом позади него не начал расплываться.
Я знала, что приехала сюда не осознанно. По крайней мере, я не осознавала, что паркуюсь перед его домом.
— Нужно ехать домой, — пробормотала я вслух.
Я запустила двигатель, нажав на кнопку. Потом опустила руки на колени. Мне нужно было поговорить с ним. Нет. Я не хотела его видеть. Я не хотела сидеть там часами до полуночи, ожидая, пока он вернется со своего свидания. А потом бежать к нему, ругаться с ним, крича и рыдая.
Нет. Этого я не хотела.
Так почему же я не двинулась с места? Почему я не могла пошевелиться? Почему я просто сидела там, вся напряженная, пока мой желудок сводило и к моему горлу волна за волной подкатывала тошнота, заставляя меня задерживать дыхание и сжимать зубы?
Я не знала, сколько прошло времени. Я глянула на часы, только когда красный Мустанг наконец повернул на подъездную дорогу. Был почти час ночи.
Я наблюдала, как автомобиль остановился перед гаражом. Как погасли красные стоп-сигналы. Как открылась водительская дверь. Все происходило, словно в замедленной съемке.
Блэйд вытянул руки над головой. Затем тихо закрыл дверцу. Полагаю, тихо, чтобы не разбудить родителей.
Я сидела, сложив руки на коленях, и просто смотрела. Когда он вприпрыжку побежал к двери в кухню, я, наконец, зашевелилась. Я двигалась быстро.
Я распахнула дверцу машины, схватила сумку и выскочила наружу, не озаботившись даже тем, чтобы закрыть за собой дверь. Я обогнула багажник и побежала к подъездной дорожке, сжимая в одной руке сумку, а другой рукой махая над головой.
— Блэйд! Блэйд! — выкрикнула я его имя пронзительным, незнакомым мне самой голосом.
Была почти по-летнему теплая апрельская ночь, но соприкасавшийся с моими пылающими щеками воздух казался прохладным.
— Блэйд! Стой! Блэйд!
Зачем я потащила с собой сумку? У меня нет ответа на этот вопрос. Ясно ли я тогда мыслила? Абсолютно точно нет.
Блэйд обернулся, и я увидела на его лице удивление. Я продолжала на бегу махать рукой над головой, это был некий отчаянный жест.
Тяжело дыша, я остановилась в нескольких метрах от него, моя грудная клетка судорожно вздымалась и опускалась.
Он уставился на меня.
— Кейтлин? Что ты здесь делаешь?
В его голосе не было теплоты. Его глаза были холодны и смотрели настороженно.
— Я… я… я… — запинаясь, пробормотала я, пытаясь найти в чертах его лица что-то хорошее, хоть малюсенький знак того, что он рад меня видеть. Нет. Даже этого не было. Знак того, что я ему нравлюсь? Нет.
— Уже поздно, — сказал Блэйд, обтягивая рукава толстовки.
— Я… Я… Ты же говорил, что любишь меня, — выпалила я дрожащим, словно из-под воды, голосом.
Он на мгновение закрыл глаза. Потом опустил взгляд к земле и пробормотал:
— Нам было весело.
— Весело? — закричала я. — Весело? Ты говорил, что любишь меня. Ты знаешь, что это правда.
Он поднял на меня глаза. Его рот изогнулся в ухмылке.
— Ты же не думала, что я серьезно?