Но на самом деле я в это не верила. Я знала, что это было предупреждение от Дины Фиар.
Рикки пошел в подсобку за тряпками. Я достала из-под прилавка большую мусорку и начала сгребать туда рассыпавшийся попкорн.
В тот момент я понятия не имела, что этот вечер станет еще хуже.
8
Подошвы моих кроссовок были липкими от пролитой газировки. Когда я шла по бетонной парковке торгового центра, у меня в кроссовках хлюпало — чвяк, чвяк, чвяк.
Нам с Рикки понадобился почти час, чтобы закончить уборку. Мы работали молча, но каждые пару минут Рикки бормотал:
— Как такое могло произойти?
У меня были мысли по этому поводу. Но я, конечно, не могла ими ни с кем поделиться. Кто бы мне поверил? Если бы я сказала, что у Дины Фиар есть власть над этими автоматами, меня бы заперли, как чокнутую психопатку, и у меня не было бы права жаловаться.
Теперь я поняла, что она запала на Блэйда. Наверное, я должна была понять раньше. Но что теперь? Она собирается разрушить мою жизнь дикими выходками, как с браслетом и автоматами в кинотеатре? Так она собирается заполучить Блэйда?
В этом не было вообще никакого смысла.
Я представила ее темные глаза, прожигающие меня насквозь, как будто пытаясь проникнуть мне в мозг. Снова услышала жуткий стук ее длинных черно-белых ногтей по стеклу прилавка.
От этих безумных, нереальных мыслей у меня закружилась голова. Я сомневалась, стоит ли рассказывать Блэйду о Дине, о том, что она продолжает о нем спрашивать, спрашивать, говорит ли он о ней.
Был ли он знаком с ней до того, как мы с ним встретились? Он сказал, что нет. Я должна ему верить. Он сказал, что никогда не слышал о семье Фиар.
Блэйд живет в Шейдисайде недавно, но в это сложновато поверить. Мне кажется, что когда сюда переезжают новые люди, их сразу предупреждают держаться подальше от Фиаров и Фиар-Стрит.
Я всегда думала, что это все суеверия и выдумки. Но после встреч с Диной я уже не была так уверена.
Из-за всех этих мыслей, вращающихся в голове, я прошла мимо своей машины. Я остановилась и попыталась вспомнить, где припарковалась. На уровне С. А знак передо мной говорил, что я уже на уровне D.
Соберись, Кейтлин.
Я развернулась и пошла в обратную сторону, чавкая липкими кроссовками по бетону. Наверное, из-за этих звуков я не услышала шаги у меня за спиной.
Я не осознавала, что меня преследуют, пока мужчина не оказался всего в паре шагов позади меня. Я услышала торопливое шарканье ботинок и свистящее дыхание.
У меня не было шанса убежать. У меня не было даже времени испугаться. Он грубо схватил меня и повернул к себе лицом.
Я уставилась на его красные глаза, злое, заросшее густой щетиной лицо, наполовину скрытое капюшоном темной толстовки. Я никогда его раньше не видела.
Он схватил меня за плечи и сильно тряханул, его красные глаза светились, зубы были сжаты.
— Пустите меня! — закричала я. Мой голос громко отразился от бетонных стен паркинга. Я закрутила головой. — На помощь! Кто-нибудь!
Но мы с мужчиной в капюшоне были одни.
— Давай сюда кошелек. Я могу сделать тебе больно, — его голос звучал, как грубый скрежет из глубин горла. Он так сильно сжал мои руки, что боль пронзила все мое тело.
Я попыталась восстановить дыхание.
— Пустите, — шепотом выдавила я. — Пустите меня. Пожалуйста…
9
Теперь он хрипел, по его губам текла слюна.
— Я могу сделать тебе больно, — повторил он. — Кошелек. Быстро.
Я заставила себя дышать. Мое сердце так колотилось, что в груди болело.
— Ладно, — выдавила я.
Все еще держа меня за руки, он опустил голову, приблизил ее к моему лицу так близко, что почувствовала запах его несвежего дыхания.
Я поняла, что это мой шанс, Дневник.
Я не из тех девушек, кто легко уступает, сдается без боя. Я знала, что пришел момент извлечь пользу из занятий по самообороне, которые я посещала в прошлом году.
Я прогнула спину, как будто пытаясь отстраниться от него. Затем подняла правую ногу и резко вскинула ее изо всех сил. Он издал испуганный булькающий звук, когда мое колено ударило его прямо в лицо.
Я услышала отвратительный хруст. Это сломался его нос.
Его ладони соскользнули с моих рук. Он схватился за лицо, из его носа полилась ярко-красная кровь. Издав от боли животный рев, он рухнул на колени и закрыл лицо обеими руками. Кровь лилась между его пальцев вниз на толстовку. Он снова заревел.
Какое-то время я просто стояла, переводя дух, наслаждаясь победой, мое сердце бешено колотилось в груди… колотилось так сильно, что я почти чувствовала каждый толчок крови.
Пару секунд я смотрела на него. Затем заставила себя уйти. Я сорвалась с места, грохоча кроссовками по бетону, добежала до своей машины и уехала.
***
— Ого. Тяжелый? Можно подержать? — спросила Джули.
— Ручка просто потрясающая, — сказала Миранда. — Как он открывается?
— Вот этой кнопкой, — ответила я, демонстрируя ей. — Нажимаешь ее большим пальцем, и лезвие выскальзывает. — Я помахала им вокруг. — Это нержавеющее стальное лезвие. Осторожно. Оно удивительно острое. Режет все.
Мы находились в маленькой гостиной в доме Джули, и я показывала им нож, который купила в магазин «Охотники и компания» в торговом центре, нож, который с этого момента я собиралась носить в своей сумочке.
Парень из «Охотников» все мне о нем рассказал и показал, как пользоваться. Нож называется «Складной нож Магнум Ипсилон Тэн Г-10». Ручка черная с рыжим, тяжелая, но не слишком, удобно лежит в руке. Лезвие просто потрясающее.
Я сказала продавцу, что мой папа — коллекционер и я готовлю сюрприз ему на день рождения. Думаю, он мне поверил. Сомневаюсь, что он смог прочитать по моему лицу, что я покупаю нож для самозащиты, покупаю его себе.
— Это опасно, — покачала головой Джули. — Знаю, ты прошла через что-то ужасное, Кейтлин, но…
— Нож просто на всякий случай, — сказала я. — Я не собираюсь без причины тыкать им в людей.
— Тебе нельзя приносить его в школу, — сказала Миранда. — Если тебя поймают…
— Не поймают, — возразила я. — Ты же знаешь ту большую сумку, с которой я всегда хожу. Я положу нож на самый низ, под все остальное.
Они попытались спорить со мной. Но они меня знают. Если я приняла решение, так и будет. Я знала, что никогда не использую этот нож. Но мне было легче от самого факта, что он у меня есть.
Тогда в паркинге мне повезло. Но что если бы тот псих погнался за мной? Что если бы он попытался убить меня?
От этой мысли я содрогнулась. Я не могла перестать думать об этом, все продолжала представлять его заросшее, слюнявое, красноглазое лицо, по-прежнему ощущала, как его ладони сжимают мои руки.
Запищал мой телефон. Я засунула нож в сумку и вытащила мобильный.
— Сообщение от Блэйда, — сказала я подругам. — У нас сегодня свидание, — я начала набирать ответ. — Мы переписываемся весь день. Это чудесно.
Джули и Миранда обменялись взглядами. Я знала, что последует дальше. Лекция о том, что я не должна торопиться вступать с Блэйдом в серьезные отношения.
Что ж… слишком поздно. Я была более чем серьезна и знала, что он чувствует то же самое. Но по какой-то причине мои подруги считали, что обязаны предостеречь меня.
— Ты всегда слишком торопишься, Кейтлин.
— Ты всегда такая импульсивная. На самом деле ты Блэйда совсем не знаешь. Ты должна быть осторожной и не слишком увлекаться.
Я закатила глаза.
— Я начинаю думать, что вы двое ревнуете, — сказала я. — Мне жаль, что у вас нет парней, но я же в этом не виновата.
Джули вскочила на ноги.
— Это несправедливо. Мы просто думаем о тебе, — воскликнула она.
Миранда жестом показала ей сесть обратно.
— Ладно, ладно, мы поняли, Северин. Ты не хочешь, чтобы мы вмешивались. Хорошо. Не будем.
Джули вздохнула и села.
— У нас с Блэйдом все отлично, — сказала я им. — Я знаю, что мы знакомы совсем недавно. Знаю, что все происходит слишком быстро и это полнейшее безумие. Но… мы идеально подходим друг другу. Не знаю, как еще вам объяснить.
Они обе откинулись на диванные подушки. Думаю, я наконец смогла до них достучаться.
Вскоре я ушла домой готовиться к свиданию с Блэйдом. Я долго сидела на краешке кровати, мечтая о нем. Я воображала, как он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Я представляла взгляд этих странных серо-зеленых глаз, так глубоко проникающий в меня. Я думала о том, как мы дразним друг друга, о том, как нам легко общаться.
Я представила, как целую его… целую, пока не растворяюсь полностью… пока не оказываюсь где-то в другом мире… где далеко от всего, что мне известно.
Пискнувший мобильный спугнул мои приятные грезы. Я схватила сумку и, нащупав, вытащила телефон.
Я прочла короткое текстовое сообщение на экране и охнула.
— О нет.
10
Сообщение от Блэйда было кратким: «Сегодня не получится. Пришлось задержаться».
Я перечитывала его снова и снова, как будто надеясь узнать что-то новое. Почему он не объяснил, что случилось? Почему он хотя бы не извинился?
Я попыталась убедить себя, что у него неприятности. Что он так же разочарован, как и я.
Я набрала на телефоне его номер и поднесла сотовый к уху. Моя рука дрожала. Я знала, что реагирую слишком остро, но была очень разочарована. После своих мечтаний я с ума сходила от желания увидеть его.
Сразу включилась голосовая почта. Я услышала его голос: «Это Блэйд. Вы знаете, что делать». Я не стала оставлять сообщение. Я знала, что позже мы с ним поговорим. Знала, что он все объяснит. И, возможно, позже вечером мы сможем встретиться.
Ужин с родителями, казалось, длился целую вечность. Я не особо рассказывала им о Блэйде. Обычно я выбалтывала им все о своей жизни. Я не из тех людей, кто может удержать что-нибудь себе. Но о Блэйде я почему-то решила не распространяться.
Мои родители вообще-то отличные люди. Они не лезут мне в душу и чаще всего обращаются со мной, как со взрослой. Они мирятся с моим энтузиазмом, моими дикими скачками настроения и общей чудаковатостью. А еще они не пытаются постоянно влезать в мою жизнь.
Думаю, они бы очень хотели узнать, о чем я пишу в дневнике. Но, поверь мне, им сюда доступа нет. Как я уже говорила, я запираю его и ношу ключ на цепочке на шее.
Мой папа — крупный и здоровый мужчина. Думаю, его можно даже назвать большим. Он постоянно хвастается, что в сорок три года у него еще все волосы на месте. Мама подшучивает, что это его самое большое достижение.
Ей нравится опускать папу на землю, когда он чересчур зазнается. Говорит, это ее хобби.
Три раза в неделю папа ходит в спортзал, а еще он велосипедист. Почти каждое утро он встает в шесть часов и проезжает на своем гоночном велосипеде десять миль вдоль Ривер-Роуд.
Папа работает администратором в больнице Шейдисайда. По его словам, он целыми днями перекладывает бумажки и разбирается с проблемами персонала больницы. Вот почему перед работой он любит поупражняться и подышать свежим воздухом.
Мама могла бы быть настоящей красоткой, если бы уделяла внимание своему внешнему виду. Но ей абсолютно безразлично, что она носит, какая у нее прическа и все остальное. Она в основном ходит в мешковатых футболках и жутких мамочкиных джинсах.
Ее светлые волосы почти всегда собраны в тугой хвост, и она отказывается пользоваться косметикой. Говорит, ей нравится естественность. Хотя, использовав чуть-чуть румян и немного помады, она могла бы выглядеть лет на пять моложе.
Мама преподает деловую этику в техникуме в Мартинсвилле. А еще выступает с лекциями по этой теме в организациях. Я не особо понимаю, о чем она рассказывает, но она читает по три онлайн-газеты в день и каждую издаваемую книгу о бизнесе.
Итак, мы ужинали. Когда мы только втроем, мы едим в маленьком уголке для завтрака рядом с кухней. Это уютное крохотное местечко, залитое солнечным светом из окон, со столом для пикника и скамейками, где мы чаще всего принимаем пищу. Столовая предназначена для приема гостей, ее мы чаще всего используем только по праздникам.
Папа принес домой еду на вынос: жареного цыпленка и картофельное пюре с подливой. Это мое любимое блюдо, но в этот вечер у меня не было аппетита. Ты знаешь почему, Дневник.
Я сидела и смотрела на ножку и бедрышко, лежащие на моей тарелке. Мама рассказывала о каком-то иске против компании, о которой я никогда не слышала, и почему он должен быть отклонен. Папа поцокал языком и наложил себе на тарелку еще пюре.
— У тебя сегодня свидание с тем мальчиком? — мамин вопрос вырвал меня из моих мыслей.
— Э… не сегодня, — ответила я. — Думаю, я просто пойду к Миранде, посмотрим с ней фильмы.
Мама наклонилась ко мне через стол.
— Повтори, как его зовут?
— Блэйд, — сказала я. — Блэйд Хэмптон.
— Забавное имя, — пробормотала мама. — Сейчас ни у кого нет нормальных имен. Ты знаешь кого-нибудь, кого зовут Джек, Джо или Билл?
Я засмеялась.
— Нет, не знаю.
— Вы с ним уже не первый раз встречаетесь, — встрял папа. — Почему бы тебе не пригласить его к нам как-нибудь.
Я бы предпочла оставить Блэйда себе. Не то чтобы я хотела держать отношения с ним в тайне, но я не жаждала делиться им с родителями.
— Да, ладно, — сказала я. Всегда лучше согласиться и не ввязываться в спор.
Папа сменил тему и начал рассказывать, как он потянул мышцу, катаясь на велосипеде, и как напряжена его нога. Одно из лучших качеств моих родителей — это то, что они быстро теряют интерес. Они не могут обсуждать одну тему больше минуты или двух.
Я немного погрызла ножку цыпленка и заставила себя поесть картошки с салатом из капусты. В основном для того, чтобы мама с папой не начали задавать вопросов. Я не могла перестать думать о Блэйде. Задаваться вопросом, что происходит.
После ужина я переоделась в кофту с длинными рукавами. На улице похолодало, а небо затянуло тяжелыми дождевыми облаками. Я пожелала родителям спокойной ночи и поспешила к машине.
Пока я ехала к дому Миранды, на ветровое стекло упала пара дождевых капель. Миранда живет в Хезэр-Корт в Норт-Хилз, богатом районе Шейдисайда. У нее большой, но уютный дом с бесчисленным количеством комнат. Ее родители коллекционируют огромные постеры к старым фильмам, поэтому у них в доме на тебя со всех стен смотрят такие величайшие звезды, как Чарли Чаплин и Хамфри Богарт.
Миранда тоже любит старые фильмы. Когда мы с Джули проводим время у Миранды, обычно все заканчивается тем, что мы смотрим по Netflix какое-нибудь старое черно-белое кино сороковых или пятидесятых. Я обожаю рассматривать странную одежду того времени — все постоянно носят шляпы, даже в помещении — и забавные автомобили.
Дождь еще только моросил, но я включила дворники. Они со скрипом начали чистить ветровое стекло. Я повернула на улицу Мишэн, огибающую улицу, где живет Миранда. Снизила скорость. На Мишэн было много машин. Водители используют ее в качестве короткого пути к Ривер-Роуд.
Проехав знак «Стоп», я вскрикнула:
— Эй!
Это машина Блэйда там впереди? Я присмотрелась через покрытое каплями стекло.
Да, скорее всего.
Вообще-то, это машина его отца, но Блэйд часто на ней ездит. Красный «Мустанг» 95-го года. На дорогах Шейдисайда таких совсем не много. Наклонившись к рулю, я рассмотрела номерной знак. Да. Да. Машина Блэйда.
Я нажала на педаль тормоза, не желая, чтобы он меня увидел. Я не хотела подъезжать слишком близко.
Но… кто это там рядом с ним в машине?
Ярко-белые фары попутного грузовика осветили машину Блэйда, как будто подожгли ее.
И я увидела ее. Девушку. Рядом с Блэйдом. Девушку с короткими светлыми волосами. Я видела только ее затылок. Лица мне видно не было.
Его машина сорвалась со светофора и погрохотала вперед.
Мои руки судорожно сжали руль. Они вдруг стали влажными и холодными.
Я нажала на газ. Я знала, что должна делать.
Я должна ехать за ними.
11
Мои фары осветили заднюю часть красного Мустанга. Я притормозила, чтобы расстояние между нашими машинами стало больше. Внезапно у меня возникло непреодолимое желание вдавить газ в пол и въехать прямо в него. Чтобы блондинка вылетела через лобовое стекло.