«Ну и галиматья!» – подумал Карахас, а вслух сказал: – Мало ли самоубийц…
Магистр усмехнулся:
– Всегда и везде самоубийство считалось страшнейшим грехом. Человек, заблудившийся в лабиринтах собственного разума – вот кто такой самоубийца. Человек убивает себя не клинком или ядом. Он убивает себя своим разумом, ибо духу человеческому самоуничтожение безоговорочно претит. А магия Черного Косаря пленяла дух, оставляя разуму свободу убивать того, кого тот полагал тварью. Не в силах постичь разумом, что духом они слились с духом Твари, окутанные облаком магического дурмана, люди убивали друг друга, ибо каждый видел в твари себя самого… Когда Герб и Том вышли на Черного Косаря, оба рыцаря были совершенно обессилены. И, вступив в бой, принялись биться друг с другом, уверенные в том, что бок о бок сражаются с Черным Косарем. Если бы они были полны сил, эта битва закончилась бы быстро. Но, к счастью, оба бережно расходовали остатки жизненной энергии.* Непонятно почему, но и Тварь начала отождествлять себя с Томом. Она заговорила с ним, и тем самым дала ему время, чтобы придти в себя и произвести все расчеты. Он знал ответ, но не мог быть уверенным в нем. И тогда он решил воспользоваться единственным шансом и рискнуть. Он осознанно сделал то, что четверо рыцарей до него совершили случайно, жертвуя собой во имя жизни товарищей. Он вспорол ремни своей кирасы, обнажив грудь, и вонзил в себя кинжал, убив Тварь! Черный Косарь издох, и пелена спала с глаз Герба. Герб и донес Тома, который еще дышал, до Крепости. Фактически Том был уже мертв – как только клинок кинжала покинул бы его плоть, со струей крови жизнь выплеснулась бы из него. Жить ему оставалось считанные минуты. Но когда лекарь склонился над Томом, сердце рыцаря уже не билось… Я ответил на твой вопрос, Карахас?
– Да, – сказал посланник, радуясь, что Магистр наконец замолчал. – Так ты дашь мне достойнейшего рыцаря своего Ордена?
— Да. Я подчиняюсь воле его величества. Но, как я уже сказал, отправить Тома с тобой я не могу. Утром ты уедешь, а с тобой поедет сэр Герб.
Карахас поднялся, но в тот момент, как он шагнул к выходу, дверь открылась, и на пороге остановился высокий юноша. Он был молод – на вид ему никто не дал бы больше девятнадцати-двадцати лет. Но в длинных темных волосах отчетливо виднелись две совершенно белые пряди, обрамляющие не по годам строгое лицо. Королевского посланника поразили доспехи юноши, выполненные из гладких черных пластин, будто его от пят до шеи обернули в черные зеркала. Только эти зеркала не отражали свет: в них словно навечно затаилась сама душа тьмы – так непроглядно черны были доспехи.
Еще юношу опоясывал широкий ремень из какой-то диковинной белой кожи, на котором висел длинный меч с рукоятью в виде головы виверны, за плечами угадывался треугольный щит, кажется сделанный из того же материала, что и доспехи.**
– Сэр Том, – представил юношу Магистр Ордена Болотной Крепости оторопевшему человечку.
Юноша склонил голову в вежливом поклоне.
– Королевский посланник Карахас, – вытянул руку к человечку Магистр.
Королевский посланник разинул рот.
– Но он же… ты ведь сам сказал… Он мертв! Как такое может быть?!
– Я не говорил тебе, что он умер. Я сказал, что его сердце перестало биться. Отвар живительного корня вновь запустил его сердце. А так как других серьезных ран на теле Тома не было, оно восстановилось довольно скоро. Я ответил на твой вопрос? *
– Да… Но…
– Пришла пора тебе покинуть Крепость, – обратился Скар к Тому.
— Что? Но почему? – юный рыцарь растерянно смотрел на своего Магистра, совершенно потеряв всякий интерес к пятившемуся к двери Карахасу.
— Ты должен разобраться в себе, должен понять, как именно должен проходить твой путь, но… это должно произойти не здесь.
— Я, может быть, всю свою проклятую жизнь шел к Крепости, и сейчас вы меня просто вышвыриваете отсюда? – помимо его воли в голосе Тома прозвучала горечь.
— Нет, никто тебя не вышвыривает. Но Путь рыцаря Болотного Порога – не твой Путь. Так уж получилось, что я понял это раньше тебя самого, Том.
— Когда вы это поняли?
— В тот момент, когда увидел тебя на руках у Герба. Ты был без доспехов. Да, ты убил Черного Косаря, да, ты думал, что умрешь, но, несмотря на это, никто из болотников никогда не снял бы доспехи, никто и никогда. Ты это сделал.
— У меня не было выбора, — прошептал парень.
— Не было, — кивнул Скар. – Я не говорю о том, что выбор у тебя был. Дело в том, как ты воспользовался этим единственным шансом. Ты, наверное, лучший рыцарь Болотного Порога, кто когда-либо ступал в Крепость, но это произошло именно из-за того, что Путь рыцаря – не твой Путь. Ты слишком страстен, слишком импульсивен. Я знаю, ты до сих пор оплакиваешь Трури…
— Что я должен буду сделать?
— Я знаю, что ты разобрался с формулами одноразового Порога, ведущего в твой мир.
— Да, я разобрался с ними, — кивнул Том.
— Ты должен туда вернуться.
— Но… я не хочу!
— Запомни, Том. Я не знаю, как ты здесь оказался, я не знаю, благодаря кому ты попал сюда. К Порогу приходят разными путями. Но я знаю одно, я знаю, зачем ты попал в Крепость. Ты попал сюда, чтобы научиться быть рыцарем, чтобы осознать свой Долг. Да, быть рыцарем Порога не твой Путь, но защищать людей от Тварей – твой Долг. Твари, Том, встречаются не только вблизи Порогов. Иногда они могут принимать даже образ человека.
Том подошел к окну и несколько мгновений, молча, рассматривал унылый пейзаж Болота. За прошедшие пять лет он привык считать это место своим домом. Теперь же ему придется вернуться. Что его ждет там? Кто его ждет? Том стиснул затянутый в латную перчатку кулак.
— Мне дозволено будет взять с собой доспех?
— Да. Ты возьмешь с собой именно тот доспех, который сейчас на тебе, он твой по праву, — на долю секунды Скара пронзило сожаление о том, что доспех, выполненный из панциря Черного Косаря, навсегда покинет этот мир, но он быстро отогнал столь недостойную рыцаря-болотника мысль. – Также в оружейной ты возьмешь стандартный комплект заряженных амулетов и получишь пятьдесят золотых.
— Да, Магистр, — голос Тома звучал глухо. – Позволено ли мне будет сменить имя?
— Это будет необходимо?
— Другая внешность и другое мировоззрение позволяют мне начать все сначала.
— Это твой выбор, если ты считаешь, что смена имени позволит тебе найти то, что ты так страстно ищешь, то ты можешь взять себе другое.
— Когда мне нужно уходить?
— Сегодня, — твердо сказал Магистр. – Ты уйдешь сегодня до заката.
— Хорошо, я могу идти собираться?
— Иди, — Том, резко развернувшись, вышел из комнаты.
В коридоре он прислонился лбом к холодной стене и несколько минут стоял так, а затем, встряхнувшись, быстро пошел в оружейную комнату.
Следующие несколько часов он посвятил сборам и прощаниям с теми рыцарями, которых Том начал называть своими друзьями.
Закончив сборы, Том спустился в комнату, в которой изучались, практиковались и создавались заклятья.
Выйдя на середину, рыцарь начал снимать доспехи и упаковывать их в объемный тюк.
— В Крепости нельзя находиться без доспехов, — грустно усмехнулся Том, заворачивая в плотную ткань свой меч, сделанный из клешни Богомола.
Закончив складывать вещи, он, глубоко вздохнув, принялся чертить на полу формулы временного Порога. В комнате Том был один. Никто не пошел за ним, никто его не провожал. У болотников это было не принято.
Закончив рисунок, Том раскинул руки и нараспев начал читать заклинание. Когда он закончил, рисунок подернулся дымкой, которая начала расти и приобретать форму круга. Дождавшись, когда дымка перестанет мерцать, Том подхватил свои вещи и, не оглядываясь, сделал шаг вперед.
Дымка сомкнулась вокруг рыцаря, и он на некоторое время потерял ориентацию во времени и пространстве. Когда он почувствовал, что мир вокруг него перестал крутиться, он огляделся по сторонам. Того круга, из которого он вышел, уже не было, а стоял он в Косом переулке, прислонившись к стене, которая вела в задний двор «Дырявого котла».
— Мне нужна палочка, — пробормотал Том, — а еще нужно обменять золото на галеоны.
Он оглядел себя: кожаные штаны, кожаная безрукавка, льняная рубашка и высокие сапоги.
— Ну, что тут сказать… Хотя, маги и не такое видели, — и оттолкнувшись от стены, поправив тюк с вещами на плече, Том решительно зашагал в банк Гринготс.
Зайдя в банк, он подошел к стойке. Сидящий и что-то пишущий гоблин оглядел его с ног до головы и произнес скрипучим голосом.
— Что вам угодно?
— Я хотел бы обменять несколько редких золотых монет, — спокойно ответил Том, и покосился на газету, лежащую на стойке немного в стороне от него.
— Я могу увидеть монеты?
— Конечно, — двадцать крупных золотых монет легли перед гоблином. – Вы позволите мне взять газету?
— Берите, ее забыл предыдущий посетитель, — проскрипел гоблин, и, вытащив огромное увеличительное стекло, принялся рассматривать монеты.
«5 августа 1992 года. Мда, здесь прошло явно больше, чем пять лет, — Том принялся просматривать «Ежедневный Пророк». – Так, в Хогвартс принят известный писатель Гилдерой Локхарт на должность преподавателя ЗОТИ. Это еще кто такой? Похоже, можно будет попросить директора Дамблдора эту должность. Если уж он нанимает писателей, то дело совсем плохо. Надеюсь, сейчас мне не откажут», — с каким-то странным весельем думал Том.
— Я вам дам за все сто галеонов, — прервал его размышление скрипучий голос. – Вас это устроит?
— Безусловно, — Том свернул газету и спрятал ее в карман.
— Мне необходимо ваше имя, чтобы оформить сделку, — Несколько секунд молодой человек с двумя седыми прядями, обрамляющими его лицо, колебался, а затем, уверенно произнес.
— Меня зовут Кай. Кай Трури.
*Разговор Скара и Карахаса.
**Внешность Кая и описание его доспехов.
========== Глава 5. ==========
После банка Кай сразу же направился в магазин готовых мантий. На него постоянно оглядывались прохожие, но чужое внимание его не волновало. Кай просто хотел надеть мантию и попытаться представить себя тем магом, каким он был раньше. Хотя, юноша прекрасно отдавал себе отчет в том, что после того как он сам вонзил кинжал себе в сердце, чтобы остановить Черного Косаря, он уже никогда не будет прежним. Однако странное желание набросить мантию не проходило, поэтому Кай направился в магазин.
«Видимо именно это имел в виду Магистр Скар, говоря, что быть рыцарем-болотником не мой Путь, — думал Кай, — я так и не научился полностью отказываться от своих сиюминутных желаний».
Школьников, готовящихся к новому учебному году, в Косом переулке еще не было, поэтому мадам Малкин позволила себе небольшой отдых, оставив магазин на свою молодую помощницу, которая скучала, сидя за столом. Колокольчик над дверью звякнул, объявляя о посетителе. Миловидная швея поднялась, натянув на лицо дежурную улыбку.
— Чем могу вам помочь? – она с некоторым удивлением рассматривала стоящего на пороге юношу. На его странное одеяние она взглянула мельком, маги отличались экстравагантностью, но ее внимание привлекло его лицо: красивое, молодое, но слишком строгое, делающее его, скорее всего, старше, чем он был на самом деле, да еще и эти белые пряди.
— Я хотел бы приобрести мантию. Что-нибудь классическое, — он говорил так, как будто взвешивал каждое свое слово. Словно речь шла не о покупке мантии, а о судьбе мира, как минимум.
— Какой цвет вы предпочитаете? – она вошла в примерочную, сделав знак юноше следовать за ней.
— Пусть будет черная, — спокойный голос раздался прямо у нее за спиной и девушка вздрогнула. Она абсолютно не слышала, как он подошел к ней, а ведь, учитывая наличие на ногах молодого человека тяжелых сапог, он должен был издавать хоть какой-то шум при перемещении.
— Вы так неслышно подошли, — девушка нервно хихикнула и, развернувшись, уткнулась в грудь юноши. Вспыхнув, она быстро отступила назад.
— Вовсе нет, нужно просто слушать, чтобы услышать, — юноша оставался внешне абсолютно невозмутим.
— Значит, черная, — швея вытащила измерительную ленту и снова подошла к посетителю. – Вы не могли бы поднять руки? Мне нужно снять мерки.
Молодой человек кивнул и аккуратно опустил на пол большой увесистый тюк, который девушка вначале не заметила.
— Может быть, вам будет удобнее, если я сниму жилет?
— О, в этом нет никакой необходимости, — девушка, сама не понимая, почему она это делает, принялась снимать мерки вручную. – Меня зовут Лизи, а вас?
— Кай, — парень слегка нахмурился. Он впервые чувствовал дискомфорт в присутствии другого человека.
— Какое необычное имя, — пробормотала девушка, измеряя грудь Кая, практически обняв его при этом.
В это самое время молодой человек пытался разобраться в необычной реакции своего тела. Он быстро понял, что дело было в стоявшей практически вплотную к нему девушке. Внезапно до него дошло, что настоящий Кай до своей гибели не интересовался представительницами прекрасного пола, все свое время отдавая тренировкам, а затем самому Тому, попавшему в крепость в теле подростка, было, мягко говоря, некогда обращать внимание на вполне естественные потребности взрослеющего тела. И вот сейчас, когда можно было слегка расслабиться и снять доспехи, это самое тело проснулось и принялось предъявлять Каю свои желания.
«Только этого мне не хватало», — юноша стиснул зубы, и постарался максимально расслабиться и не обращать внимания на снующую вокруг него Лизи. Получалось плохо. Тренированный слух молодого человека постоянно воспринимал шелест одежды молодой швеи, а обоняние доносило до него аромат ее духов.
Наконец снятие мерок закончилось, и Лизи унеслась подбирать готовую мантию, а Кай смог вздохнуть спокойно.
Когда девушка принесла одежду, Кай позволил набросить на себя мантию, но попытку Лизи застегнуть ее пресек довольно резко. Повернувшись к зеркалу, молодой человек несколько мгновений всматривался в свое отражение, затем кивнул.
— Да, эта подойдет.
— Может быть, примерите еще парочку?
— Нет. Сколько я вам должен?
— Двадцать галеонов, — девушка с трудом подавила разочарование. Монеты легли на стол, и парень, подхватив свой тюк, быстро направился к двери. – Приходите к нам еще, Кай, — последние слова адресовались уже закрытой двери.
На улице юноша быстро пришел в себя и целенаправленно направился к лавке Оливандера.
— Что тебе стоило, Кай, хоть немного отдать дань своей юности? – пробормотал парень себе под нос. – Зачем мне теперь такие проблемы?
Толкнув дверь в нужный ему магазин, Кай уже успокоился настолько, что принял свой привычный невозмутимый вид. Ему не нужно было всматриваться в полумрак, он прекрасно представлял, где находится хозяин, поэтому появление того не было для юноши неожиданностью.
Оливандер несколько растерялся, когда его неожиданное появление из-за полок не произвело на посетителя того впечатления, к которому он привык. Стоящий возле прилавка молодой человек равнодушно смотрел на хозяина магазина.
— Что вам угодно? – наконец решил поинтересоваться Оливандер.
— Мне нужна палочка, — спокойно произнес юноша.
— Это понятно, — махнул рукой Оливандер. – Я могу поинтересоваться, а где ваша старая палочка? Я вас не помню, не помню, чтобы продавал вам что-то.
— У меня ее не было, — Кай продолжал спокойно смотреть на Оливандера.
— Но, позвольте, а как вы обходились без палочки? Как закончили школу?
— Я не учился в школе, — говоря это, Кай не лгал. Он действительно не учился нигде, кроме Укровища. – А без палочки я обходился, применяя вот это, — он тряхнул рукой и обнажил запястье, плотно охваченное несколькими рядами нитей, унизанных множеством маленьких шариков.
Оливандер, будучи артефактором, сразу определил, что собой представляют эти шарики. Большинство заклинаний, заключенных в них, были старому мастеру незнакомы. Однако общую суть он уловил.
— Они практически все боевые, — пробормотал Оливандер.
— Не беспокойтесь, я сомневаюсь, что когда-нибудь воспользуюсь ими, — Кай опустил руку, и амулеты скрылись рукавами рубашки и мантии.