Мы поужинали вместе с родителями Филиппа, а потом, после ужина, Фердинанд попросил Филиппа и Анри поговорить с ним наедине, и они ушли в кабинет. Мама Филиппа удалилась еще раньше отдыхать, так как устала с дороги. Мы с Аленом остались наедине, и вот тут-то меня и поджидал очередной удар.
— Я… Франц… Я сказать хотел, — перебравшись на стул поближе ко мне и взяв за руку, начал Ален. Он не мялся долго, как Силестин, и сразу выпалил: — Филипп разрешил мне вступить в его флот…
— Что?! — Я вскочил, но Ален мягко потянул меня за руку и произнес:
— Пожалуйста, выслушай. Я сам так захотел. Я отправляюсь в море.
— Вот с этими крысами?! Они же отъявленные негодяи, они тебя… Я… я же боюсь за тебя! — воскликнул я, сжимая его пальцы.
— Да нет же! В военно-морской флот Испании! Ты же знаешь, у Фердинанда шикарная флотилия. И я хочу служить там. Филипп принял меня, и я отправлюсь скоро. Буду юнгой.
Я поджал губы и опустил глаза, чувствуя, что сейчас расплачусь. Как же обидно… И ты меня бросаешь, мой свет. Я, конечно, знал, что рано или поздно ты захочешь уйти, но не ожидал, что это произойдет так скоро…
Ален вздохнул и приподнял мою голову за подбородок, собирая слезинки с моих щек большим пальцем.
— Ну Франц… Солнце наше… — Он присел передо мной на корточки, поочередно целуя мои руки. — Подумай сам. Давай начистоту, ладно? Мы с Лесом тебе уже не нужны. Нет-нет, я не имею в виду, что ты нас не любишь. Просто ты уже замужем за Филиппом. И у тебя есть Анри. Ведь он решил остаться здесь ради тебя. У тебя есть семья… А ты до сих пор печешься о нас, как о детях. Но мы уже давно не дети. Теперь о тебе есть кому позаботиться. Просто отпусти нас, и все. Мы всегда будем тебе лучшими друзьями и братьями. — Ален сжал мои руки. — Я думаю, что уже пора…
— Я не могу! Не могу и не хочу отпускать вас! Вдруг что-то случится?! Вдруг я вас потеряю? Как… я буду жить, если с вами что-то случится? Я знаю, что вы не маленькие, но вы… мои… И я… я хочу, чтобы… — Я не выдержал и расплакался, как маленький, поливая руки Алена своими слезами.
Он тяжело вздохнул и крепко меня обнял.
— Франц, любимый… Ну не плачь. Ты разрываешь мне сердце, — прошептал он мне на ухо. — Я ведь не навсегда с тобой расстаюсь! А просто ненадолго уезжаю…
Я тихонечко всхлипнул.
— Я просто… очень боюсь… потерять тебя, мой свет.
— Франц. — Он слегка отстранился, чтобы взять мое лицо за подбородок и заглянуть в глаза. — Я клянусь, что буду очень осторожен. — Наклонив голову, Ален на секундочку прильнул к моим губам. — И ты пообещай мне, что будешь осторожен. Я знаю, что с ними ты в безопасности, но ты такой… импульсивный и упрямый.
Он утер большим пальцем слезу с моей щеки, нежно заглядывая в глаза, и я снова всхлипнул.
— Ладно… Я обещаю, — пробормотал я, обнимая его за талию. — Возвращайся ко мне скорее, я всегда буду ждать тебя.
Ален рассмеялся чистым и звонким смехом и крепко меня обнял.
— Я еще приеду и буду крестным отцом твоему первенцу! — весело произнес он. — Ну… улыбнись мне, солнышко!
Я улыбнулся ему сквозь слезы дрожащими губами.
— Хорошо… Я буду ждать тебя, свет мой.
— Ну вот… уже другое дело, — улыбнулся он мне в ответ. Взяв мое лицо в свои ладони, он прильнул губами к моим губам.
Его прощальный поцелуй был не таким, как Силестина, что добровольно отказался от меня, согласившись быть лишь другом… Ален был таким же, как ветер. Игривый и всегда веселый. Он мог быть одновременно и хорошим другом, и замечательным любовником. Его прощальный поцелуй был сладок, так сладок и упоителен… Именно оттого, что я знал, — он целует меня так в последний раз. И я жадно отвечал ему, глотая поцелуй, словно свежий весенний воздух, обнимая его за шею и чувствуя на его языке привкус собственных слез…
Он отстранился через минуту, мягко очертив большим пальцем контур губ, словно желал унести с собой мою улыбку, и нежно посмотрел в глаза.
— Я не прощаюсь, Франц, — прошептал он. — Мое сердце всегда с тобой, где бы я ни был.
Он крепко обнял меня в последний раз и ушел. Ушел из моей жизни легкой поступью, с веселой улыбкой на лице, одарив напоследок ласковым взглядом… Ушел моим другом и унес с собой мою юность. Они больше не были моими близнецами. Я понимал, что он еще вернется. Я это знал. Но вернется уже другим. Не моим Аленом. Может быть, мы по-прежнему будем друзьями, но уже никогда — любовниками.
Сожалел ли я? Отвечу вам честно. Да. Я снова смотрел вслед одному из близнецов со слезами на глазах, бессильный сделать что-либо. И осознание того, что так будет лучше, что это правильно, причиняло мне острую боль.
— Прощайте, мои ангелы… — прошептал я, прижимая к зацелованным Аленом губам тонкие пальцы.
Они ушли из моей жизни навсегда. И такими я их запомнил. Потому что знал, что при следующей встрече у меня не будет права обнимать их так, как делал я это все эти четыре года…
Комментарий к Глава VIII
**¹** Сharmant — (в перев. с французс.) Прелестно!
========== Эпилог ==========
Через неделю, которую я с трудом вытерпел, родители Филиппа все-таки уехали. Глядя, с какой радостью я наблюдаю за их отъездом, Филипп не удержался от смешка. Не знаю, догадывался ли он о том, почему я так страстно жажду, когда они уедут, но мне в любом случае было уже абсолютно все равно, ибо от, простите, недотраха я уже не мог спать. И вообще, в эти дни я был жутко капризный. Не понимаю, как Филипп меня выносил…
Он действительно не справлялся один. Днем был часто занят в кабинете, который теперь стал нашим общим, а я скучал, если мне надоедало заниматься всей этой бумажной рутиной. Тогда меня развлекал Анри. Он тоже бессовестно отлынивал от работы, да и, кстати, не был обязан помогать Филиппу и мне, но я специально назначил его своим советником. В комнате теперь прочно обосновался целый буфет, потому что мне постоянно хотелось чего-то пожевать. Анри спал тут же, Филипп иногда задерживался допоздна, а я не любил засыпать один. Совсем не любил.
Филипп не был против присутствия Анри в нашей кровати. Они, вообще сказать, просто прекрасно ладили и часто друг над другом подшучивали. Анри снова стал одеваться как аристократ, не утратив ни капли своего утонченного и безупречного вкуса, но я скучал по его образу пирата. Хотя, если честно, высокий и широкоплечий мужчина с повязкой на глазу и в белоснежной рубашке с кружевными манжетами, поверх которой надет бархатный винно-красный камзол… возбуждал просто невероятно. Было в его новом облике что-то бунтарское, взятое от всех троих сразу — и от пирата, и от Кота, и от графа…
Я упрашивал Филиппа закончить с делами поскорее и уже объявил двору, что мы переезжаем в Версаль. Так что потихоньку Пале-Рояль пустел. И вот, проводив родителей Филиппа, мы тоже наконец-то выдвинулись в Ланкастер, находившийся совсем рядом с нашей усадьбой в Версале. Всего полчаса езды, но до Ланкастера тоже было ехать очень долго.
Филипп и Анри посмеивались, глядя, с каким энтузиазмом я ношусь по комнате среди служанок, руководя сбором вещей. Мой и Филиппа багаж отправили вниз к экипажу. Ехать верхом на моем ненаглядном Облачке оба моих возлюбленных категорически запретили, несмотря на то, что я находился всего на втором месяце беременности.
Пришлось смириться. Хотя мне жутко хотелось прокатиться верхом. Всю дорогу до Ланкастера я сидел как на иголках, мне не терпелось увидеть поскорее родной дом моего Анри.
И Ланкастер оправдал мои ожидания. Анри постарался на славу. Огромное старое поместье, выполненное в изящном архитектурном стиле, утопало в буйном плетении белых роз. За ним я мог видеть кусочек цветущего сада. Как сказал мне Анри, дальше находилась большая летняя беседка. Поместье включало в себя около ста комнат и имело три этажа. Плюс обширная конюшня, амбары и сараи, летние домики и крыло для слуг.
— Я хочу проводить здесь каждое лето! — воскликнул я и, не дожидаясь, пока лакей откроет дверцу, спрыгнул с подножки на землю, побежав по аллее, выложенной цветной галькой. — Боже, Анри, твой дом замечательный!
Оба моих супруга, мысленно я называл их только так, пускай Анри и не был моим мужем официально, шли позади и улыбались, наблюдая за мной.
На крыльцо высыпала прислуга, встречая меня по-королевски.
— Довольно. — Улыбаясь, я поднял пышную повариху на ноги из глубокого реверанса, в котором она присела.
— Желаете осмотреть дом, ваше высочество? — спросил высокий худой старик, по-видимому, управляющий поместья.
— Да! Мне его покажет муж, — заявил я, потянув Анри и Филиппа за руку.
Их забавлял мой энтузиазм, но они охотно последовали за мной, и по дороге Анри не успевал рассказывать мне обо всем, я засыпал его кучей вопросов.
Только к вечеру я угомонился, когда Анри спросили, подавать ли ужин. Я искупался, переоделся и спустился в огромную столовую. Я, по настоянию Анри, сел во главе длинного прямоугольного стола, а он и Филипп сели по бокам от меня. Ужин был изумительным, я всегда любил рыбу, а форель под сливочным соусом просто таяла во рту.
После ужина Анри повел нас в сад. Он был замечательный, именно такой, каким его описывал Анри. За месяц его привели в порядок, и я был доволен. Огромные окна поместья празднично сияли, но вскоре они начали гаснуть одно за другим. Озера здесь не было, но даже так… сад Анри был чудесен. Мы расположились в беседке втроем, с бутылкой вина из погреба де Монморанси и чашкой с фруктами. Беседка была оформлена в персидском стиле: огромная тахта с кучей подушек и меховых шкур, стеклянный купол, по которому к шпилю тянулись лозы винограда и побеги роз. Тахта занимала большую площадь беседки и была построена прямо вокруг стола. Я растянулся на ней и положил голову на колени Филиппу, чувствуя себя таким умиротворенным, каким не ощущал никогда раньше. Я сам не осознавал до этого момента, как сильно уставал во дворце. Нагрузка оказалась слишком неожиданна и слишком велика.
— Ты доволен, маленький принц? — спросил Анри, разливая вино по бокалам.
По моему лицу сама собой расползлась счастливая улыбка.
— Да! — Я приподнялся на коленках и поцеловал моего пирата в щеку.
Потянувшись к Филиппу, чмокнул и его. Анри раздал нам бокалы, и мы выпили вместе.
— Отлично. Я рад, что наш принц всем доволен, — хмыкнул Филипп, подтягивая меня к себе и обнимая за талию.
Я улыбнулся, поставив свой бокал на стол, и притянул к себе Анри.
— Поцелуй меня.
Анри охотно выполнил мою просьбу, прижавшись к моим губам. Их поцелуи были жаркими и ненасытными, и в четыре руки они быстро разоблачили меня. Я мог лишь выгибаться и постанывать в ответ на их действия, прижимаясь к горячим обнаженным телам. Жаркое солнце разгоралось во мне с каждой секундой все больше, а я пытался поймать губами чьи-то губы, не успевая отвечать на поцелуи.
С того момента все смешалось для меня, сознание уплывало, оставляя лишь чистое, ничем не замутненное наслаждение, в которое двое моих возлюбленных окунали меня с головой раз за разом, целуя, обнимая, лаская… Я лишь покорно поворачивался в их руках, подставлял губы для поцелуев, обнимал, изгибался в такт толчкам Анри, жарко и требовательно целуя Филиппа… А потом наоборот.
Рассвет мы встретили вместе, изможденные и усталые. И я подумал, что это был самый лучший и упоительный рассвет в моей жизни.
========== Послесловие ==========
В 16** году Француа Жан Люсьен де Круа, известный всем Король-Солнце из династии Бурбонов, умер в Ланкастере, дожив до глубокой старости и оставив для французского и испанского трона двух наследников. Брат Филиппа Фердинанд скончался, и Филипп стал единственным прямым наследником трона Испании. Франц произвел от него на свет двух близнецов — старшего назвали Адреаном, а младшего — Дамьеном. От графа Анри Жюль Ланса де Монморанси Француа родил своего самого младшего сына несколькими летами позже, которого назвали в честь покойного короля Людовиком.
Договор о мире с Англией был достигнут вскоре после того, как Француа вступил на престол Франции, и в честь этого события каждый год в обеих странах поочередно устраивался Бал Мира. Новый король Англии Карл I стал крестным отцом младшего сына Француа, окончательно закрепив мир между двумя державами.
========== Обращение к читателям. ==========
Дорогие мои читатели. Прежде всего, хотелось бы сказать вам, что я вас очень люблю и ценю.
Вот и закончилась очередная моя сказка. Наверняка, во время чтения данной работы у вас не раз возникало множество вопросов. Я надеялся, что обоснуй будет достаточно крепким, но вы, конечно же, не могли не удивиться, читая в шапке МПРЕГ и не находя жанра омегаверс. Хотелось бы прояснить это недоразумение.
Я всегда пишу только фэнтэзи. И даже если мои сюжеты происходят в повседневности и не отличаются какими-либо волшебными изысками, они все равно – фэнтэзи. У меня есть множество альтернативных нашему миру фэнтэзи-вселенных, и именно эта история происходит как раз в одной из таких фэнтэзи-вселенных. Эпидемия, произошедшая много лет назад, о которой вам поведал Франц, была одним из тех толчков, что послужили развитию у некоторых юношей женских органов и подарили им способность к деторождению. Однако, углубляться в анатомические особенности мужчин нашей вселенной, я не намерен. Важен лишь сам тот факт, что это не омегаверс, но дети есть.
Также хотелось бы сказать огромное спасибо всем тем читателям, что не бросили меня за мой довольно большой период творческого кризиса, но теперь я снова с вами, не печальтесь, и мои работы будут выставляться достаточно регулярно, чтобы вы не забыли обо мне.
Эта работа подошла к концу, но я уверен, что мы не раз встретимся с вами в новой сказке. Будет ли она про пирата, а может про дракона и принца, или же про пришельца… Кто знает?
Всегда ваш - Тигр