Хотя я мог бы поспорить относительно того, кто у кого украл… Но в тот момент я чувствовал себя глупым, наивным мальчишкой, которому дали вкусную конфету, позволив лизнуть лишь немного, и тут же отобрали, словно дразня. Чувствовать себя невинным и совращенным — это казалось мне таким восхитительным и возбуждающим…
— В каком-то смысле это и мой первый поцелуй, — чуть насмешливо отозвался Анри и добавил с дразнящей ухмылкой: — Никогда не целовал настоящих принцев…
Я не нашелся что сказать в ответ, а он, снова улыбнувшись такой знакомой мне ласковой улыбкой, повел меня обратно в залу.
— Я… Анри… хотел поблагодарить вас за подарок, — наконец определился я с темой разговора. — Спасибо, — смущенно произнес, пряча взгляд. — Он восхитителен.
— В ваших волосах он смотрится королевским украшением, — отозвался граф, легко коснувшись заколки, сиявшей в моих локонах. — Сама по себе это просто побрякушка…
Помню, я снова зарделся как девчонка, теряясь от изысканности его комплиментов. Таким я и предстал перед своими придворными — раскрасневшийся, с припухшими от поцелуя губами и смущенным взглядом.
Анри подвел меня к дяде, остановившись у подножия королевского трона, и поклонился королю.
— Ваш племянник, сир. В целости и сохранности, — пошутил он.
— Не сомневаюсь, Анри, не сомневаюсь, — ответил ему Людовик, добродушно усмехнувшись и глядя благосклонно.
Симпатии моего дяди лежали полностью на стороне его самого верного и преданного мушкетера.
— Приятного вечера, маленький принц, — последние слова прозвучали для меня бархатным мурлыканьем. Чуть насмешливый взгляд синих глаз, легкое прикосновение губ к моей руке, и он растворился в толпе, оставив меня на попечение дяди.
И сколько я его помню, Анри всегда был таким. Обаятельный, элегантный, утонченный и… опасный. Сегодня он здесь, а завтра там. И до сих пор я сомневаюсь… а был ли он когда-нибудь моим всецело?
========== Глава V ==========
Франц
Две недели пролетели как один миг для влюбленного мальчишки. Я жил одним днем, каждую минуту надеясь встретить своего графа. Но увы, Анри был неуловим, — я никогда не знал, в какой момент он соизволит появиться. Это немного раздражало и в то же время добавляло какой-то изысканной изюминки в наши отношения, если таковые были. По крайней мере, те подарки, которые я получал с завидной периодичностью, давали мне надежду считать, что они все-таки были.
Анри мог пропасть на день или два, а потом внезапно, появившись вечером, увлечь меня куда-нибудь в укромный уголок и целовать, целовать до тех пор, пока у меня не ослабнут колени, а тело не превратится в желе. Он знал, как заставить неопытного мальчишку таять от наслаждения в своих умелых руках. И какая, к черту, теория, которую, как я считал, я знал в совершенстве, могла мне тут помочь, когда в голове мутится от неудовлетворенного желания, ноги не держат, руки дрожат, а голова кружится без остановки от сладких, умелых движений его языка и прикосновений губ?
Мне казалось, я готов упасть в обморок просто от одного его взгляда. Да, признался я тогда сам себе, я влюблен по уши. А все эти милые моему сердцу подарочки радовали мое мальчишеское самолюбие и тешили гордость наследника престола. Сами по себе такие подарки практически не имели для меня никакой материальной ценности, но сколько счастья они мне приносили, потому что были свидетельством неравнодушия блистательного графа к моей персоне! Мне и в голову не могло прийти, что Анри мог лицемерить в отношениях со мной, я ощущал, что эти подарки от всего сердца. Иногда это была изящная фарфоровая птичка, расписанная голубой краской, иногда просто маленький пестрый букетик незабудок, который удивительно шел к моему наряду в этот день — я прикалывал его золотой брошью к груди, и настроение было обеспечено на весь день вперед. Иногда это был незамысловатый браслетик, а однажды Анри прислал мне музыкальную шкатулку с изумительной мелодией, и я слушал ее каждый вечер, прежде чем лечь спать с улыбкой на губах. В какой-то день Анри прислал мне милого пушистого голубоглазого котенка. Я назвал его Сапфиром, потому что у него были самые чистые небесно-голубые глаза, которые я видел когда-либо.
Анри присылал мне эти милые вещички в те дни, когда отсутствовал, чтобы я не заскучал и не забыл о нем. Но как я мог забыть о моем графе? Я жил в ту пору от встречи и до встречи с ним. И день, когда он приходил к мне, был праздником. Я жил как в тумане, переживая чудесную пору своей первой детской влюбленности, которую я запомнил навсегда и пронес через всю свою насыщенную жизнь.
Анри никогда не заходил со мной дальше поцелуев, и каждый вечер, когда он провожал меня до моих покоев, оканчивался обычно целомудренным поцелуем в щеку. То ли он считал меня еще слишком маленьким, несмотря на мой возраст, который в то время во Франции, да и в Англии тоже, уже считался замужним, то ли ждал чего-то. Я не понимал этого, и подобный расклад немного раздражал. И я, не боясь показаться распущенным, сам жадно искал его объятий, поцелуев и ласк, тесно прижимался к его телу, стараясь прикоснуться каждый раз, когда мне предоставлялась такая возможность. И ни разу за все то время, что он дарил мне ответные ласки, я не ощутил в его желании фальши. Это дарило мне ощущение крыльев за спиной — я не ходил, а летал в те дни.
И сейчас, оставив за спиной много лет, я могу с уверенностью заявить, что та пора моей жизни была самой счастливой для меня.
И все же не все было так гладко, как хотелось мне. У нас не обходилось и без сцен ревности. Точнее, у меня.
Через неделю после моего благополучного возвращения из Англии дядя решил устроить показной парад на площади, дабы пересчитать своих гвардейцев, и я должен был открывать этот парад. На главной площади перед дворцом выстроилась огромная, стройная колона мушкетеров в своей красной парадной форме. Я же разъезжал на своем Облачке перед этой колонной туда и обратно, тщетно надеясь найти своего Анри, который скрывался где-то в этой толпе. Эти их широкополые шляпы с пышными перьями закрывали мне весь обзор и успешно скрывали лица своих владельцев.
Мой дядя и кардинал Ришелье восседали на балконе, откуда открывался прекрасный вид на всю площадь. Кардинал, кстати, в последние дни был постоянно хмур и мрачен, и дядя пытался поднять ему настроение своими привычными пошловатыми шуточками, но тем лишь сильнее раздражал его.
Когда король дал знак начинать, я проехал мимо передних рядов нашей королевской гвардии. Везде, где я проезжал, они поднимали за мной свои мушкеты, безмолвно отдавая честь. Закончив с церемониями, я направил Облачко в центр площади, чтобы всем меня было видно. Откашлявшись, я громко произнес:
— Мушкетеры! Его величество Король Солнца Людовик Четырнадцатый благодарит вас за вашу верность и преданность.
— Слава королю! — грянуло, словно гром, враз множество голосов.
Мушкеты были взяты на изготовку и затем вернулись в свое исходное положение. Я даже залюбовался синхронными, ладными движениями. Интересно, долго они репетировали? И как их так учат? И главное — кто? И где же, черт побери, мой Анри?
Я важно кивнул всем и направил Облачко прочь с площади — моя миссия была завершена. Место мое занял капитан-лейтенант легкой кавалерии королевских гвардейских мушкетеров и начал перечет. Но меня это уже не волновало, я, ни на кого не обращая внимания, привстал на стременах, высматривая среди моря широкополых шляп знакомое красное перо. Глупо, конечно, но я был искренне убежден, что узнаю перо моего Анри среди тысячи одинаковых перьев.
Парад наконец завершился, и я неожиданно обнаружил, что ко мне направляются двое молодых мушкетеров… Близнецы де Мириель. Я удивленно смотрел на них, сидя в своем седле и сжимая поводья Облачка чуть вспотевшими от легкого волненья ладонями, затянутыми в белые перчатки. Я даже слегка покраснел, потому что неожиданно резко вспомнил, что в тот вечер, когда меня похитили, я приказал Ришелье передать братьям, что буду ждать их в саду в полночь… Мне стало стыдно. Я поспешил со своим приглашением, а потом, вернувшись, ни разу их не видел ни на балах, ни еще где-либо. Или, может быть, я просто их не заметил, увлекшись графом де Монморанси.
— Ваше высочество, — оба слегка поклонились мне, сняв свои шляпы.
— Добрый день! — Я улыбнулся им. — Рад вас видеть, господа.
— И мы счастливы видеть вас в целости и сохранности, — заверил Силестин, подходя поближе и целуя мою руку. Ну, я, во всяком случае, подумал, что это был именно Силестин.
Ален сделал то же самое, слегка улыбнувшись мне и заглянув в глаза.
— Ведь это так? — добавил он проницательно.
На миг я почувствовал острое сожаление. Наверное, если бы не Анри, я бы не смог отказаться от этих чудесных юношей. Они были такие милые, такие вежливые и искренние… Одним своим видом они поднимали мне настроение и вызывали желание улыбаться. И, честно говоря, я не представлял их по отдельности.
— Конечно. — Я улыбнулся Алену в ответ, чувствуя легкое раскаянье. Они, наверное, все еще ждут, что я повторю свое приглашение? Или надеются на мою благосклонность? Но не могу… я уже решил, что моим фаворитом будет Анри. Я люблю его.
— Хорошо, что это так, — произнес Силестин с улыбкой.
Я, неожиданно остро заинтересовавшись, поспешил удовлетворить свое любопытство, пока мне предоставлялась такая великолепная возможность:
— Скажите, а кто из вас старший?
— Я, ваше высочество, — ответил мне Силестин. — Так уж получилось, что я появился на этом свете чуточку раньше, чем мой брат.
— На две минуты, — добавил Ален.
— Вот как, — кивнул я, — стало быть, вы, Силестин, унаследуете титул герцога?
Светские беседы, да, они такие. Пустые, ни о чем. Тем для выбора не так уж и много. Твой годовой доход, твой титул, любовные интриги, ну, кто с кем переспал и кто кому изменил, погода, наконец.
— Именно так, — кивнул в ответ Силестин.
Я хмыкнул и поднял голову, устав смотреть на братьев сверху вниз, ведь я по-прежнему сидел верхом на Облачке. И вовремя… Я успел заметить, как леди дэ Клер ведет моего Анри в сторону сада. Как же меня это взбесило! Я прищурился, в ту же секунду ощутив невероятную ярость.
— Прошу меня простить, я вынужден отлучиться, — заявил я братьям, уже не глядя на них, и пришпорил своего жеребца.
Я не дождался ответа, Облачко рысью понес меня по направлению к этим двоим. У входа в сад я настиг их. Как раз в этот момент вдова рассыпалась очаровательным кокетливым смехом, чем несказанно вывела меня из себя.
— Кажется, вам очень весело, миледи? — любезно осведомился я с изрядной долей яда в голосе.
Анри, заметивший мое приближение уже давно, повернулся ко мне. На его лице ничего нельзя было прочесть, а я-то надеялся увидеть раскаяние или, на худой конец, вину. Но он оставался невозмутим и спокоен, что вывело меня из себя еще больше. Я заметил, что эта кошка цеплялась за его локоть и прижималась пышной декольтированной грудью к его руке.
— О, ваше высочество, — продолжая смеяться, ответила Адель, — знаете, его светлость сейчас так удачно пошутил…
— Да неужели? — Теперь меня несказанно радовало, что я имею прекрасную возможность смотреть на этих двоих сверху вниз. — Может, вы поделитесь и со мной, Анри? — Я намеренно назвал графа по имени, чтобы показать великосветской проститутке, как мы с ним близки.
На лицо Анри падала тень от шляпы, поэтому я не видел выражения его глаз. Он равнодушно пожал плечами.
— Я лишь заметил, что кардинал сегодня так хмур и мрачен, что, наверное, пойдет дождь, — несколько притушил он мою ревность.
Что? Они просто обсуждали настроение Ришелье? Я даже захлопал ресницами от неожиданности и увидел, как уголок губ Анри медленно пополз вверх. Кажется, графа позабавила моя реакция.
— В самом деле? — процедил я.
— Да-да, — поспешила заверить Адель, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на моего графа томным взглядом.
Ей не стоило этого делать. Я изящно соскользнул с Облачка и слегка хлопнул его по крупу. Жеребец, недовольно фыркнув, затрусил в конюшню через всю площадь.
— Что же, леди дэ Клер, это действительно весьма забавно, — хмыкнув, произнес я, — но я вынужден прервать вашу милую беседу. Анри, вы не составите мне компанию? Я хочу прогуляться в саду. К тому же… — не сумел я удержаться от сарказма, — вы, кажется, уже направлялись туда.
Анри чуть изогнул бровь в насмешке и, ловко высвободившись из цепкой хватки Адель Бланш, обаятельно мне улыбнулся.
— Я с удовольствием, ваше высочество. Но мне кажется, леди Адель могла бы к нам присоединиться.
Я едва не зашипел от досады. Он назвал ее по имени! И захотел, чтобы она пошла с нами! Он что, провоцирует меня, нарочно подливая масла в огонь?!
— О, я уверен, у леди Адель есть свои дела, верно? — я повернулся к даме с самой милой улыбкой, на которую был способен, взглядом сообщая, чтобы она катилась куда подальше, и взял Анри под локоть.
Мне послышалось, или этот негодяй в самом деле тихонько усмехнулся?!
К чести леди Адель, она все поняла правильно и провоцировать меня не стала. Она ведь не хочет впасть в королевскую немилость?..
— Несомненно, я тут вспомнила, мне еще срочно нужно успеть на примерку платья… — прощебетала она, любезно улыбаясь мне, и поспешила ретироваться.
— Ты поставил ее в неловкое положение, Франц, — покачав головой, заметил Анри, едва мы остались одни, и потянул меня в сад.
— Неужели?! — взвился я. — А может быть, это сделал ты?
— Ты ревнуешь, маленький принц? — засмеялся Анри весело.
От этого смеха у меня мурашки пробежали по коже, но я продолжал следовать за ним в глубину сада.
— Мне не нравится, что эта кошка увивается вокруг тебя, — смело заявил я.
Я уже давно решил для себя, что, несмотря на то, что официальный статус наших отношений еще не был объявлен, Анри уже принадлежит мне. Ведь мы целовались! И он дарил мне подарки! Да, я был наивен. И я был ярым собственником.
— Ты ревнуешь, Франц? — снова повторил он, словно вознамерившись окончательно добить меня в тот день.
— Я выцарапаю ей глаза и попрошу дядю бросить ее в тюрьму, — прошипел я в ответ.
Анри захохотал, откинув голову. Шляпа грозила упасть на землю, но он снял ее и надел на мою голову, продолжая веселиться надо мной.
Я остановился, раздраженно глядя на него, и бессильно топнул ногой. Ненавижу, когда надо мной смеются! От этого движения проклятая шляпа, которая была мне слишком велика, сползла мне на глаза.
— Прекрасно, веселись, сколько тебе хочется, Анри! — обиженно выпалил я, отворачиваясь и намереваясь уйти.
В следующую секунду меня резко развернули обратно, прижав к стволу дерева, и целовали, целовали… Словно беря штурмом, до тех пор, пока в глазах у меня не потемнело. Я пытался еще сопротивляться первые несколько секунд, ладошками ударяя по плечам Анри, а потом сдался на милость своего восхитительного завоевателя, обнимая его за шею и с удовольствием прижимаясь всем телом, сам раскрывая губы ему навстречу. Шляпа все-таки свалилась с моей головы, но ни я, ни Анри не обратили на это внимания.
Насытившись поцелуем, Анри отстранился. Я тяжело дышал, привалившись к дереву и глотая воздух. А он, упершись ладонью в ствол рядом с моей головой, навис надо мной, нахально улыбаясь.
— Ты так очарователен, когда ревнуешь, — заявил Анри, смеясь одними глазами.
Смущенный, я отвернулся, вжимаясь в дерево.
— Так нечестно, — только и смог пробурчать я. Конечно! Вся охота выяснять отношения мигом пропала, и думать я мог только об одном. Но я знал, что Анри все равно не пойдет дальше поцелуев, хотя мне казалось, что я уже давно готов!
— Что в твоем понятии честно, маленький принц? — насмешливо спросил Анри. — Разве бросать леди Адель в тюрьму и лишать ее зрения только потому, что тебе не нравится ее присутствие рядом со мной, честно?
Я не нашелся что ответить. Это был камушек в мой огород.
— Мне все равно, — поджал я губы и с детской непосредственностью и звонкой обидой в голосе добавил: — если тебе так хочется, то можешь идти к своей Адель!
— Франц… — Анри взял меня за подбородок, поворачивая к себе лицо, и наклонился ниже, обдав своим дыханием мои губы. — Глупый малыш. Мне не нужна никакая Адель.