Темноволосый юноша без зазрения совести зашипел, разве что его язык не раздвоился.
— Да ладно тебе, — хлопнул по плечу своего напарника Инди. — Не будь такой куксей.
— Кем? — поразился определением детектива Раин. Только это непонятное слово спасло руку дампира от перелома.
— Пойдем, узнаешь, — схватил за руку хищника блондин и повел за собой, улыбаясь солнцу.
6.
Заставить юношу со взглядом убийцы ждать своего прихода около получаса, хотя прежде сам предложил ему встретиться в баре — это надо умудриться. Но Инди давно пересек все границы дозволенного и продолжал свой бешеный бег по просторам мыслей Раина.
Когда двери ночного заведения отворились и на пороге, в свете мягких ламп, показалось лицо Инди, обрамленное светлыми волосами, хищник на мгновение замер от увиденного: на дампире прекрасно сидела белая хлопковая рубашка, без лишних деталей, а бежевые брюки очень гармонично с ней сочетались. Светлые тона в одежде блондина оттеняли его загорелую кожу и создавали приятную гамму, почему-то ассоциирующейся у Раина с молочным шоколадом.
Он любил молочный шоколад — единственный вид сладости, приносящий вместе с собой приятное удовлетворение и нежность...
— Долго ждал? Прости, просто я так вспотел и... — дампир и не ждал ответа на свой вопрос и тут же попросил выпивки у бармена.
Хищник оценил усмешкой выбор Инди:
— Виски? Довольно прозаично.
— А сам что пьешь? — выхватил граненый стакан из рук Раина блондин и вдохнул приятный аромат... — Томатный сок?
— Предпочитаю травиться натуральными соками, а не алкоголем, — продолжал улыбаться хищник, а Инди, сидящий рядом, медленно млел. Скорее от близости к такому неожиданно нежному созданию, чем от виски, к которому он так и не прикоснулся за весь вечер.
На удивление мирно и даже интимно шел разговор этих двоих, перетекая из достаточно нейтральных тем в важные и значимые для каждого напарника. Раин вскоре почувствовал себя расслабленно и защищено, несмотря на близость довольно неприятного прежде ему вида жителей планеты.
«Но он ведь не вампир. Полукровка...» — мысленно оправдывался перед собой хищник, прекрасно понимая, что все это и гроша ломанного не стоит.
В какой-то момент парни решили пересесть в более уединенное место и перешли с барной стойки в дальний угол за небольшой столик, где со стороны Раина виднелось все заведение с их присутствующими гостями.
— Слушай, а ведь слухи врут о том, что ты взъелся на вампиров из-за бывшей девушки? — осторожно поинтересовался Инди, когда в нем появилась небольшая уверенность в ответе Раина.
Темноволосый юноша пожал плечами, а после оскалился, словно перед тем, как прыгнуть на свою жертву и впиться в ее мягкую плоть своими зубами:
— Сильно интересует?
Блондин откинулся на спинку, придавая позе расслабленный вид, и неоднозначно мотнул головой:
— Не особо.
Вот только тот же Раин мог поставить все состояние своего отца на то, что душу Инди гложет изнутри этот вопрос, не давая покоя. Но, на удивление напарника, дампир сдержался, и увел разговор в сторону:
— Ты давно знаком с тем парнем из «Соул-литер-Бол»?
— Ты же их фанат. Неужели не знаешь его имя? — с легкой усмешкой на устах спросил главного детектива брюнет. В свете золотистого сияния ламп его лицо казалось не таким бледным, как обычно, а уж Инди и вовсе находил Раина изумительным, от кончиков пальцев и заканчивая тонкими волосами, собранными по обыкновению в хвост.
— Все-то ты знаешь, — фыркнул несколько обиженно блондин.
— Я с ним знаком еще с раннего детства. Но мы никогда близко не общались, — все же ответил Раин, невольно сглаживая своим примирительным тоном ситуацию. — Он был яркой личностью, любящей собирать вокруг себя толпы людей, таким и остался. Я же предпочитаю единение.
— Одиночество, — поправил Инди.
— Нет, именно — единение.
Ответ понравился дампиру, и он предложил сходить еще за соком. Раин благородно позволил ему это сделать, по-настоящему чувствуя себя достаточно раскрепощенно рядом с Инди. Хотя они были знакомы всего ничего... Этот блондин определенно обладал не только природным обаянием, но и харизмой. Какая-то внутренняя энергия била в нем ключом, которая безумно привлекала Раина, заставляя последнего если не тянуться, то хотя бы не отталкивать парня постоянно.
Темноволосый юноша проводил взглядом Инди до самой барной стойки. Задумчиво покусывая губы, Раин не сразу приметил одного парня, неожиданно вошедшего в это место. Но как только взор хищника захватил фигуру, воспоминания накрыли Раина с головой…
Берешь себя в руки, прекрасно осознавая, что еще пару мгновений, и напарника не спасти... Телефонный звонок прерывает звук открывающейся двери позади, и дуло пистолета в мгновение оказывается направленным на вошедшего.
— А, это ты, — облегченный вздох, и вновь связываешься с начальством, чтобы вызвать скорую помощь.
— Что здесь произошло? — он в ужасе закрывает рот рукой. — Они умерли?
— Если замолчишь, то нет, — начинаешь злиться. На себя, в частности.
Несмотря на внешнюю холодность и расчетливость, на душе скребут кошки... Скорее, львы. А сердце бешеной пташкой бьется в груди.
Только успеваешь сказать важное, сообщить адрес и ситуацию, вырубает. Сознание в одночасье рушится, оставляя лишь осколки, а боль, которой обдало сзади, уходит на второй план...
Приходишь в себя от неприятного хлопка у уха и ощущения воды на лице. Когда взгляд фокусируется, а белые круги чуть сереют, позволяя видеть, перед лицом возникает чья-то рука со стаканом. В затылке странно отдает болью: ноги расставлены так, чтобы нити, их сковывающие, не натягивались, руки заломаны за спинкой стула, кисти ноют от плотной веревки. Достаточно необычное пробуждение, и первые мгновения думаешь, что попал в лапы врагов и они, наконец, вкусят сладкую плоть своей победы над таким неуловимым прежде НК.
Но, как только перед взором проступают все объекты и мир насыщается красками, приходит осознание того, что это — коллеги. Все куда хуже, чем казалось в начале...
— Говори, — шипит парень с пустым стаканом, пока за шиворот медленно затекает холодная струйка воды.
— Что? — только и успеваешь вымолвить, прежде чем он ударяет кулаком свободной руки по лицу, чуть ли не вывихнув челюсть. В горле неприятным комком встает жажда, но понимание, что никто не поможет, останавливает мольбу.
— Говори! — уже громче.
Следующий его вопль достигает такого масштаба, что парень не выдерживает и кидает стакан о стену так, что стеклянная крошка осыпается позади, падая возле ножек стула.
Он хватает за ворот одежды, оттягивая черную ткань.
— Дай угадаю... «Говори»? — выводишь его из себя. Окончательно.
Удар за ударом непрекращающимся градом вздымает плоть, как хлеб. Он будет нам сегодня на обед.
На лице губы невольно расползаются в улыбке, несмотря на боль, несмотря на ситуацию, в которую попал. Это выводит парня в белой рубашке из себя, но следующий, куда более сильный замах останавливает тот, что был позади него, ловя кисть в полете, прежде чем кулак касается кожи.
Неприятно осознавать, что кто-то спас. Явно для своих целей.
— Хочешь закурить? — интересуется тот, другой. Словно бы его волнуют желания обвиняемого напротив, будто бы есть шанс получить хоть что-то дельное из его больших рук.
— За здоровый образ жизни...
— Он меня достал. Мразь, — плюется тот, что чуть отошел в сторону и потирает побитые костяшки пальцев.
— Успокойся, — еле слышно говорит «добрый» полицейский. Но его отвлекает резкая трель из кармана, и он, извиняясь, выходит, исчезая во тьме.
Яркий свет бьет в глаза и гул в ушах мешает сосредоточиться. Тошнит, хочется пить, болезненно ноют кисти рук и ноги, привязанные к ножкам стула.
— Знаешь, что случилось и почему ты здесь?— шипит тот «плохой», наклоняясь. От него неприятно разит алкоголем. Парень дышит почти в губы, почти касаясь, почти... Это так невыносимо отвратительно! Пусть лучше бьет.
— Внутренние разборки? — всего лишь предположение и вскидываешь бровь.
Удар приходится по виску и гулко стучит в висках биение сердца, когда все вновь возвращается на круги своя, а перед глазами перестает мелькать яркий свет. Следующий через секунду проходит по щеке, и нечаянно прикусываешь кожу внутри.
Сплевываешь кровь на пол и ухмыляешься.
— Он умер! Понял? — страшным эхом звучат его слова в душе. И неожиданно не хочется жить. Больше нет ничего, лишь пустота обволакивает тело.
Умер. Они не успели...
Красной нитью мысль проходит по всему нутру, и если бы мог плакать — слезы давно лились бы из глаз. Но вместо этого ты зачем-то все еще жив, все еще существуешь, а мир не рухнул, не остановился и продолжил свой ход.
— Мразь... — слово в уста, и рвущийся наружу монстр вгрызается в его плоть, хватая за нижнюю губу. Зубы легко впиваются в мякоть, а в горло течет густая алая кровь. Парень рвется назад, пытается уйти от нападок, но делает только хуже, ведь хищник не согласен отпускать жертву и даже этот маленький кусок мяса с кожей он оставит при себе.
Во рту остается его нижняя губа, и через пару мгновений выплевываешь ее ему на обувь. Он прикрывает рот рукой, стонет, а по белой рубашке расходится ярко-красное пятно. Этот парень в ужасе от того монстра, что видит перед собой.
«Вампир», — сказал бы он, будь у него нижняя губа.
Ухмыляешься, а внутри пустота. Страшная, пугающая, но такая родная. Будто зовущая тебя прежде постоянно и только сейчас вступившая в права. Прекрасное чувство.
Парень отчаянно всхлипывает и выбегает, при выходе сталкиваясь с кем-то.
— Можешь не прикидываться, что руки до сих пор связаны, — замечает он, и его голос странным эхом проходится в душе.
— Отец, он мертв, — слова вылетают как-то разрозненно. — Все бессмысленно. Я убийца.
Впервые называешь его «отцом». Впервые с того самого дня из детства.
— Не ты убил. Другой...
— Кто? — сердце начинает биться.
— Твой второй напарник. Тот новичок, — тяжело вздыхает мужчина, осматривая с головы до ног, останавливаясь на губах, что в крови, как у вампиров в период их первого лакомства. — Он оказался чужим информатором и воспользовался ситуацией, чтобы повысить свое положение среди мафии.