— Это кто интересные люди? — возмутилась Мокошь. — Девка пятнистая?
— А что, очень даже интересная девка, — вставил Ладо, на ходу выхватывая со стола кусок курника. — Сам бы познакомился, да дядя Даждь ни минуты покоя не дает! Сам, наверное, хочет…
— Щенок! — взревел Даждьбог, с удвоенной энергией бросаясь в погоню. — Сейчас я тебе хотелку-то оторву!
— Мать, ну перестань, — хмуро бросил Хорс. — Кобель, он кобель и есть. Нагуляется — придет. И девка эта, вроде, хорошим делом занята. Алатырь камень несет…
— Что она несет?! — взорвалась Мокошь. — Это ты чушь несешь! Камушек наш где стоял, там и стоит! Только толку теперь от этого куска гранита!
— Выясняли же уже, — поддержал Велес. — Даже сынка моего с дела сдернули. Силу она несет, что в камне хранилась. В этом виде, как его… оцифрованном. Вот!
— Ты бы лучше за ребенком своим приглядывал, животный! — Мокошь перенесла огонь на Скотьего Бога. — А то его тоже оцифруют, что бы это не значило! — Матерь покрепче уперла руки в бока и обвела богов взглядом. — Куда она эту силу несет? А?
— На Русь, вроде, — пророкотал Перун, сто тридцатая порция горилки уняла, наконец, разбушевавшуюся мигрень, а заодно придала достаточно храбрости, чтобы возразить самой Матери.
— Русь большая, — ядовито прошипела Мокошь. — Или Киев найти не смогла? Ты бы, молниеносный наш, лучше за князем своим ненаглядным приглядывал! А то вломили ему под Доростолом, как сопляку малолетнему!
— Да ладно, — отмахнулся громовержец. — Это еще кто кому вломил! Кабы не предательство Глеба, висеть Святославову щиту на привычном месте…
— И то, правда, бабушка, — поддержал Ладо, засовывая в рот кусок курника. — Вот только Святослав не такой, ежели возьмет Царьград, щит прибивать будет некуда! Как с Итилем! — Он ловко увернулся от длани Даждьбога. — Дядь, ну кончай ты за мной бегать! Не пилил я твою колоду! Мне что, делать больше нечего, как с плотницким инструментом возиться?
— А кто? — на секунду остановился преследователь.
— Ну откуда мне знать? Да и не пиленная она, а сглаженная! А по сглазу у нас кто главный? — озорник глазами показал на Чернобога и помчался прочь, не забыв прихватить новый кусок печева.
Боги плодородия и зла некоторое время мерили друг друга взглядами, после чего дружно погрозили наглому мальчишке кулаками и отправились за стол.
— Не знаю, не знаю, — выговаривала тем временем Перуну Мокошь. — Вот перехватят его на порогах печенеги, будете знать!
— С какой это радости? — удивился тот.
— Да хоть с золота ромейского!
— А что? Эти могут, — зачесал в затылке Перун. — Да ладно, Святослав не маленький, отобьется…
— На, дядько, подкрепись, — Ладо, опасливо косясь в сторону так и не подравшихся оппонентов, вручил Велесу курник.
Скотий бог задумчиво прожевал угощение, удовлетворенно кивнул головой, пробормотал: «С мясом», и перебрался поближе к блюду. При этом левым боком он заслонил от Чернобога емкость с горилкой, а правым опрокинул злополучную колоду. Вместе с сидящим на ней богом плодородия.
— Вот чем он занят? Прямо сейчас? — Мокошь, клещом вцепившаяся в Перуна, отставать не собиралась.
— Пьет! — радостно сообщил громовержец после секундной паузы. — На порогах сидят и пьют. Отмечают знакомство и день рождения Хозяйки.
— Какой такой Хозяйки? — Мать надвинулась на собеседника. — Уж не той ли пятнистой, что силу Алатырь-камня сперла? Смотри, наденет ошейник на Святослава, и будет твой князек ей пятки лизать, как Симаргл с Баюном!
— Кто? — расхохотался Перун. — Князь? Святослав? В ошейнике?.. Ладно, — громовержец скорчил серьезную рожу. — Только, чтобы тебе угодить. Сейчас пойду и шандарахну девку молнией разок-другой. Выживет — значит не судьба ей помирать. А нет… Так на «нет» и суда нет!
— Я с тобой, — откликнулся Велес, закусывая очередную миску горилки. — Мне там надо одному наглому медведю показать, кто в лесу хозяин, — и тихонько добавил. — Да и посмотреть охота, Баюнчик на этот расклад интересные вещи предсказывал…
Оба исчезли под неодобрительное ворчание Мокоши:
— Шандарахтели! Ну, хоть каким-то делом занялись! — богиня окинула взглядом стол. — Эй, а кто сожрал курник?!
Витька
— Вить, с тобой всё в порядке?
Он что, с ума сошел? От волхва подцепил, что ли? Шизофрения — болезнь души или тела? Может, Любомудрова физиология любой сущности за пару месяцев гарантированно заводит шарики за ролики? В каком порядке, мать вашу через коромысло?!
Я просыпаюсь посреди усыпанного телами поля в полной выкладке в обнимку с неизвестно откуда взявшимся «Кордом», грязным настолько, что из ствола копоть сыпется. Вместо подушки Симаргл, непонятно с какого бодуна потерявший дар речи. На ногах берцы, башка раскалывается, во рту сушняк, фляги на поясе перепутаны местами. Вокруг никого и ничего, даже пулемет почистить нечем! Что такого могло случиться, что я после боя оружием не занялась? Это зубы можно не чистить на страх врагу, а огнестрел заботы требует… Вдобавок, напрочь не помню, как я здесь оказалась! А он спрашивает, всё ли со мной в порядке?
Хотя нет, кое-что помню. Визит к Куре, уходящие на Царьград печенеги, разговор с Мекриной, возвращение к порогам, встреча со Святославом…
— Может, глотнешь немного?.. — Игорь нерешительно кивает на флягу. — Или рассольчику…
— Уже! — сок всегда был слева, а «выхлоп» справа, а сегодня… В общем, не того хлебнула спросонок. А может, как раз того… — Я что, вчера пила?
— Ну… Князь вина поднес…
Было! Кислятина редкостная! Решила не отказывать высокому гостю. Или хозяину… Тем более в день своего восемнадцатилетия! Я теперь взрослая, могу себе позволить. Да и было этой дряни…
— Я ж его выпила два глоточка!
— Ну… — волхв переминается с ноги на ногу.
— Не веришь? — оборачиваюсь к псу. — Симочка, сколько я вина выпила?
— Гав! — отвечает мохнатый. И, подумав, добавляет. — Гав!
— Вот! — торжествующе подвожу итог.
— А «выхлопа»? — спрашивает Игорь.
Симаргл заходится в заунывном вое. Воет минут пять, потом переводит дыхание и повторяет трель.
А вот этого я уже не помню! Почему? Если верить парням, нажраться до потери памяти надо суметь! А тут…
— Рассказывай! — требовательно смотрю на волхва. — С самого начала и во всех подробностях! Я буду оружие чистить, а ты рассказывай! Кстати, где мои сумки?
Симаргл встает, пошатываясь, исчезает за ближайшим пригорком и минут через пять возвращается. С вещами. Золотце моё! Ласково треплю камуфлированную холку. Что же у тебя с голосом-то, песик?..
— Рассказывай.
Игорь удрученно вздыхает:
— Когда ты появилась, мы с Вукомилом уже растолковали князю ситуацию. Так что Святослав заочно проникся уважением к тебе, грозной, но справедливой…
Ага, это я помню! Морда у князя была, будто полководец лимонов объелся. Мол, что вы мне лапшу на уши вешаете?! Какая-то мелкая девка пришла и разогнала печенегов? Мало ли кто на медведе ездит, не она первая! Правда, в руках себя удержал, не дал повода лопаткой помахать!..
— …и по поводу столь славной победы и высокой гостьи закатил пир. Всё было чинно-мирно… — Игорек чешет затылок. — Я, собственно, пропустил тот момент, когда ты решила Святослава «выхлопом» угостить, да еще самой за компанию выпить. Что-то говорила про День Рождения и, мол, тебе теперь можно…
Не помню!!! Хоть убей!
— …«Выхлоп» князь заценил. А еще после пары доз у него язык на матримониальные темы развязался. Типа, пожалел он тебя: такая старая, а до сих пор не замужем! Даже и мужика ни разу не пробовала.
— Кто старая?! Я старая?!
— Вот и вчера ты так же взбеленилась, — Игорек смотрит в сторону. — Хлебнула еще чарку и заявила, что любой желающий может попользоваться твоим телом…
Ой, мамочки! Это что, я невинности лишилась, и даже не помню с кем и как? Я же хотела с любимым мужчиной, в романтической обстановке… А не по пьяному делу со всей дружиной Святослава Игоревича!
Стоп! А почему ничего не болит? Ну там, где должно в таких случаях? Или не должно? И как меня вообще угораздило?
— …При одном условии: если победит тебя в поединке.
Уф! Гора с плеч! Но чтобы я еще когда попробовала эту гадость!
— Я никого не убила?
Игорь снова вздыхает:
— Можно сказать, нет. Даже не покалечила. Раскидала пяток желающих порознь, второй — скопом, повыбивала лопаткой мечи человек у семи или восьми, ссадила с коня троих, поймала десяток стрел… В общем, ничего необычного…
— Погоди, погоди… — чего-то я не понимаю. — А стрелы откуда? Они мертвое тело трахать собирались? Некрофилы, что ли?
— Да нет, — отмахивается волхв. — Охрана попутала.
— А, ну ладно… — задумываюсь. — Слушай, а Святославу хватило ума не лезть?
— Не успел он, — сообщает Игорь. — К тебе покруче женишок пожаловал. Сам Перун!
— Кто?!
Снова проверяю ощущения. Должно болеть или нет? Как бы это узнать-то… И спросить не у кого. Василиса куда-то запропала. Да и откуда берегине такие вещи помнить? За давностью лет…
— Перун — батюшка, — повторяет Игорь. — Вот на нем ты душу и отвела!
Точно! Игорь же говорил: «Можно сказать, никого не убила». Значит кого-то все-таки… И даже догадываюсь, кого… Все интереснее и интереснее. Молчу и слушаю.
— На редкость самоуверенный тип оказался! Прямо с порога: давай, девка, своё пойло и снимай штаны, не зря же я телом обзаводился!
Не выдерживаю:
— Да за это…
— Ага, — сообщает Игорь. — Точно. Я этих приемов не знаю, но снесла ты его секунды за две. Однако тело растаять не успело, а он уже тут, как тут. И сразу в драку…
— Сколько?
А чего тянуть? И так понятно.
— Три раза врукопашную, — нудно перечисляет волхв, — четыре на холодняке. Потом он заявился в астральном облике и давай молниями кидаться… А ты…
Игорь кивает чуть в сторону.
Смотрю. Больше всего это напоминает опору ЛЭП. Собственно, она и есть! Хорошая стальная опора, размах лап метров шесть. Даже обрывки проводов болтаются…
— Это что?
— Громоотвод!
— Что?!
— Гро-мо-от-вод, — повторяет волхв. — В твоем исполнении. Перун весь на электричество изошел, а все разряды в эту железяку притягиваются.
Мотаю головой:
— Ничего не понимаю! Откуда?
— Это у тебя спрашивать надо! — Игорек смотрит на меня умными глазами и поясняет. — Ты вдруг как заорешь: «Громоотвод мне», эта дура и появилась.
Подхожу к конструкции. Опора, как опора… И каким образом я ее выкопала? И как сюда дотащила? Может, проклятый волхв меня разыгрывает? Непохоже. И Симка кивает. А что у него с голосом? Задаю вопрос вслух. Песик грустно тявкает.
— С похмелья это, — поясняет волхв. — Уж больно «выхлоп» штука забористая.
— А что, через астрал это не лечится?
Богам же не проблема. Сбросил тело, создал новое и никакого похмелья!
— Ты же его отменила!
ЧТО?!!
— Кого? Астрал? Как?
— А, — Игорь машет рукой. — Озвучила, что с этого момента никто не может находиться на Земле без физического тела! Мол, в Вышних сферах пусть гуляют, как хотят, а на Земле никаких инфернальных сущностей! Исключительно материальные! Дружина до самого утра злых духов гоняла.
— Кого? — снимаю с пояса фляжку и протягиваю псу. Он облизывается и обиженно смотрит на меня. Долго соображаю, что не так, потом нахожу миску, наполняю ее спиртным и с жалостью смотрю на припавшего к живительному напитку Симку.
— Леших, домовых и прочих гремлинов!
— Погоди, а Василиса?
— А ей что будет? Она в теле! — глазки Игорька подозрительно заблестели. — И в каком теле…
— Ты что, — пребольно щипаю его за бок, — уже…
— И не думал даже! — восклицает волхв. — Я же не самоубийца! Да и занята она… Дружина у князя большая… А еще киевская подошла…
— Что со всей дружиной за ночь?
Сама не пойму, удивляюсь я или восхищаюсь.
— Не, — усмехается Игорь. — Кошак наш Вукомила омолодил, главного местного гэбэшника. Вот дедушка и вспоминает молодость. Васька всю ночь орала, как резаная. Только перед рассветом утихомирились.
В голову лезут нехорошие мысли.
— Проверить бы надо: может он девушку вместо… ну, этого самого, допрашивал?
— Не, — смеется парень. — Так только от одного кричат.
— А ты откуда знаешь? — прищуриваю глаза, но всё равно сурово не получается. Скорее, игриво.
— Ну… — мнется Игорь. — Книги читал… Кино… — он вдруг вскидывается. — У Любомудра с Мекриной было!
— Тогда его проверить надо! — спрыгиваю с темы. — Как бы насмерть не заездила! Берегиня же!
— Скрытника? — удивляется волхв. И добавляет. — Заглядывал. Он даже еще помолодел немного. Не поймешь, кто из кого там силу пьет…
— А дальше что было?!
— Да всё почти, — сообщает волхв. — Ты сообщила всему миру, что у тебя есть пулемет, и разнесла Перуна в клочья.
Довольно усмехаюсь:
— Еще бы! Двенадцать и семь миллиметра!
Тут же спохватываюсь:
— А откуда он взялся?
— Перун?
— Нет, пулемет.
— Понятия не имею… — пожимает плечами волхв. — Наверное, оттуда же, откуда опора…
Ну это он перебрал!
— Точно нет!
— Почему? — интересуется Игорь.
— Опоры ЛЭП в войсках не служат, и на оружейных складах не хранятся! Но в целом я тебя поняла. Наши где?
— Чертята с ромеями в горячо-холодно играют.
— Какими ромеями?
— Которые золото печенегам везли. Федька с Танькой сундуки прячут, а греки ищут.
— Так дети же в телах! Не побили?
— Это хулиганье и в телах не поймаешь! Да они и не злобствуют, каждый раз найти дают…
— А Баюн?
— Батьку своего лечит. Здорово ему досталось…
Этого мне еще не хватало!
— Тоже я?
— Потапыч, — успокаивает Игорь. — Хорошо ты медведя выучила. Велес и покрупнее будет солидно, и мышцы нарастил, а толку… Кошак вовремя мохнатого остановил, а то порвал бы зверь бедолагу на много маленьких божков, — волхв задумался. — Хотя… Уже переродился бы давно, а так будет мучиться пока раны не зарастут. Инферналам с Земли теперь проблемно выбраться. Тело держит.
— А Потапыч?
— Да что этому бугаю сделается? Да и выпил он не сильно. Велес помешал…
Заканчиваю чистку оружия и передергиваю затвор.
— Эй! — непонимающе гляжу на «Корд». — А почему лента полная?
— Так у тебя же патроны не кончаются!
— Только в автомате! Его Мекрина зачаровала. А этот… — трясу пулеметом и вдруг соображаю, что удерживаю его одной рукой… — Это невозможно…
— Да? — Игоря вдруг перекашивает. — А из воздуха опоры ЛЭП доставать — возможно? Она не должна была громоотводом работать! Не с той высоты разряды шли! А богов к телам привязывать — возможно? А из крупняка с одной руки садить? Да как садить! Вон ту статую видишь? — он протягивает руку в сторону. — Вчера это был Перунов Дуб!
— А сейчас? — осторожно спрашиваю я, ошарашенная его вспышкой.
— А сейчас — изваяние Хозяйки в масштабе два к одному! Высеченное из оного дуба очередями твоего пулемета! Очень, между прочим, точное изображение. Даже краска не особо нужна!
Приглядываюсь. Действительно, похожа. Вплоть до автомата в руках. И раскрашивать не надо, древесина, опаленная в разной степени, создает иллюзию камуфляжной расцветки. Тон немного иной, но еще неизвестно, что лучше маскирует. И какая-то сволочь уже венок поверх банданы пристроила.
— Хозяйка, — отрывается от третьей миски Симаргл. — Это было божественно! Грохот, вспышки, рои железных пчел, от дуба щепки во все стороны… И самое обычное дерево превращается в настоящее капище! Ты великая богиня, Хозяйка! Я горд, что служу тебе!
— Я таки тоже горд, — сообщает возникший рядом Баюн. — Но я Вас умоляю! Верните всё, как было, — кот вскидывает лапы, предупреждая возражения. — Нет, нет! Пусть эта великолепная скульптура остается в назидание потомкам! И никаких возражений против вечного ресурса Вашего пулемета! Но дайте папе уйти в Ирий! Здесь его не вылечить! Позвольте несчастному избавиться от тела!