Очевидная зацикленность каждого человека на собственной жизни сделала реализацию моего плана еще проще, чем я представлял. Я думал, что похищу Эрику с офисной парковки, но тогда её машина простояла бы там все выходные. Могли возникнуть вопросы.
Последнее, чего я хочу, чтобы нашим планам мешали звонки коллег. Эти выходные посвящены исключительно нам.
Эрика тянется за телефоном, и я подъезжаю к ней сбоку, опустив стекло.
- Мисс Эллис, проблемы?
От звука моего голоса, её глаза открываются шире. Морщусь от того, что на ней всё еще слишком много макияжа. Первое, что я сделаю, когда мы доберемся до места, это как следует её умою.
Ну, это если я смогу потерпеть и не оттрахать её. Это были две самые первостепенные задачи. Последовательность выполнения еще висит в воздухе, как мог бы и мой член, если бы не был зажат этими джинсами.
- Я...я, - запинается она, так непривычно для уверенного образа с телеэкрана. - Что вы здесь делаете?
- Убеждаюсь, что вы в порядке.
Её щеки покраснели, словно она считала, что не заслуживает моего внимания. Как же она ошибалась.
- Вы не... - она вздыхает, - Я не знаю, что произошло. Могу поклясться, что оставила машину прямо здесь. - Она показывает на ряд пустых парковочных мест. - Вы её не видели?
Нажимаю кнопку разблокировки, наклоняюсь и открываю пассажирскую дверь грузовика.
- Забирайтесь. Уже слишком поздно блуждать по парковке. Никогда не знаешь, кого встретишь.
Она снова смотрит на телефон, словно хочет кому-то позвонить, но возвращает его обратно в сумочку.
- Спасибо.
От звука облегчения в её голосе каждый нерв в моем теле прошибает искра. Я стану единственным, кто будет даровать ей облегчение - не только на этих выходных, всю оставшуюся жизнь.
- Можете повозить меня по парковке, - предлагает она, - Я могла перепутать уровень. Не знаю. Думаю, я просто устала.
Наклоняю к ней голову. Время её указаний прошло. Приготовься, Эрика Эллис: мы едем кататься.
- Пристегните ремень. Мы же не хотим, чтобы вы поранились.
Она искоса смотрит на меня, но делает, как я сказал. Вдыхаю её запах. Я чувствую её неуверенность - её страх - в ограниченном пространстве салона, и это, чёрт возьми, меня заводит. Я молчу, пока огибаю каждый поворот каждого уровня и подъезжаю к выходу, показываю свой бейдж и выезжаю на улицу.
- Вы не искали мою машину, - говорит Эрика, потянувшись к дверной ручке.
Выжимаю газ на полную. Улицы практически пусты. Я проезжаю на один, второй и теперь третий красный сигнал светофора.
- Что вы делаете?
Не отвечаю, позволяя её вопросу и беспокойству зависнуть в воздухе. Костяшки моих пальцев побелели от крепкой хватки на руле. Я так долго этого ждал.
Когда-то попадаю на зелёный, когда-то - нет. Не важно. Я не останавливаюсь. Не замедляюсь. Эрика ёрзает на соседнем сиденье, но сохраняет тишину; колёса крутятся, одометр отсчитывает пройденные мили. Пейзаж становится всё менее разнообразным, количество светофоров на пути уменьшается.
- Пожалуйста, - наконец, Эрика начинает умолять, - Я не знаю, что вы делаете, но прекратите. Я хочу домой. Мы не туда едем.
Точно так же, как уличные фонари и встречные пешеходы, мелькают и её комментарии, а я продолжаю молча вывозить нас за пределы города. Даже музыка не играет. Я стремлюсь услышать её мысли сквозь этот дорожный шум. Я хочу знать, о чем она думает, какую внутреннюю борьбу ведет.
Когда небо над пригородом стало цвета чёрного бархата, с рассыпанными по нему сверкающими яркими звёздами, я поворачиваюсь к ней. Хотя она перестала спрашивать, язык её тела кричал. Тело моей Эрики прижалось к двери, настолько далеко от меня, насколько возможно. Её распахнутые голубые глаза смотрели на меня так, словно она впервые меня видит. Мы оба знаем, что это неправда.
Ей не хватило смелости открыть дверь движущегося автомобиля, но она напряжена и готова. Возможно, её удерживала на месте идея прыгать на скорости семьдесят миль в час. Надеюсь, даже больше.
- Где те красные туфли? - наконец, спрашиваю я.
Она моргает. Единственным источником света в машине была приборная панель.
- Я оставила их в гримёрке.
Вернув внимание к дороге, качаю головой и спрашиваю: - Ты видела мою записку?
- Я не знала, что она от вас.
Ударяю ладонью по рулю, чем заставляю Эрику вздрогнуть и прижаться к пассажирской двери.
- А от кого, мать твою, она могла быть?!
- Н... не знаю. Я об этом не думала.
- И сколько мужчин оставляли тебе записки в твоей гримерке с указаниями что надеть?
- Я не знала, что она от мужчины.
Я поворачиваюсь к ней, чувствуя запах не только её страха, но и желания. Сладкий аромат её лона почти заставил меня отказаться от поездки в дом и трахнуть её прямо в грузовике.
Эрика бессознательно качает головой, предпринимая ещё одну попытку придвинуться к двери.
- Пожалуйста, Виктор, это на тебя не похоже. Что происходит?
Это первый раз, когда я слышу своё имя в её исполнении. Казалось, я ждал этого вечность.
- Значит, теперь я не мистер Кросс?
Так она обращается ко мне на работе.
- Ты мистер Кросс. Так тебя зовут.
- А тебя Эрика Эллис?
- Виктор, я не...
Отрезаю: - Сэр.
Она распрямляет плечи.
- Что?!
- На этих выходных никаких имен. Можешь называть меня сэр.
- Могу... что? Я не стану.
Мы выехали из города и оказались в самом центре неизвестности. Здания городской застройки и даже жилые дома ушли в прошлое. Сельскую местность покрывали соевые и кукурузные поля. Ряды редких деревьев перемежали открытые равнины, переходящие в травяные низины и узкую гравийную обочину. Растущая луна почти не давала свет. Одно неверное движение по ночной дороге и грузовик угодит в пятифутовый кювет. Одна мысль о женщине в моей машине, и я даю по тормозам, останавливаясь на обочине. Визг шин, сопротивление ходовой под ударами разлетающегося гравия. Быстрее, чем Эрика успевает понять, что к чему, я ставлю грузовик на паркинг и отстёгиваю свой ремень безопасности, чтобы скользнуть к ней, запирая её между собой и дверью.
Её дыхание становится глубже, тепло тела передается мне.
- Даже не думай открывать дверь, - предупреждаю я, голос похож на рычание. - До земли пять футов, и если ты упадешь, я последую за тобой и возьму прямо там. В грязи.
Она сглатывает, её испуганный взгляд приклеен ко мне.
Положив одну руку ей на затылок, а второй жестом собственника накрыв её бедро, притягиваю её к себе. Она в ловушке между дверью и ремнем безопасности.
- Сэр, - повторяю я, - Единственная альтернатива - Господин.
Вдоль нижнего века собирается слеза, Эрика моргает и та повисает на её густо накрашенных ресницах.
- Вик...
Я притягиваю её к себе. Её пальцы сжимаются в кулаки, и она бьет меня в грудь. Но я слишком крупный, слишком сильный, слишком целеустремленный. Она, наконец, в моих руках и я беру то, что принадлежит мне, насилуя её рот своим. Мой ищущий и пробующий язык без промедления погружается в её тепло, рай. Её крошечные кулачки колотят меня, пока моя грудная клетка сминает её груди.
Её сердце лихорадочно стучит под моим. Её страх и возбуждение наполняют воздух, опьяняющий аромат, который мгновенно превращает мой член из твёрдого в стальной.
Я продолжаю держать её губы в плену, беззастенчиво запрокинув голову назад хваткой безжалостных пальцев в её каштановых волосах. Поцелуй за поцелуем, её мольбы стихают. Чем больше я пробую, неумолимо клеймя её рот, тем больше расслабляются её мышцы, тем больше она тает.
Когда я, наконец, отстраняюсь, наши взгляды встречаются, и я молча разрешаю ей говорить. Она не произносит ни слова, и я тянусь за её рукой. Эрика пытается отдернуться, но я не в настроении для переговоров. Взяв её ладонь, накрываю ей свою ширинку и провожу с нажимом вдоль пульсирующей эрекции.
- Чувствуешь, что ты делаешь со мной?
Когда она не отвечает, я снова дергаю её за волосы, выгибая назад шею, чем срываю с её губ вздох.
- Чувствуешь?! - спрашиваю снова.
- Д-да, - всхлипывает она.
Мои губы изгибаются в полуулыбке.
- Да, что?
- Да, сэр.
Глава 5
Эрика
Милостивый Боже, это не по-настоящему.
Я закрываю глаза в надежде отгородиться от всего, но не могу. Виктор продолжает водить моей ладонью по эрекции - по его большому, твердому и голодному члену. Я никогда не видела его таким. Он совсем не похож на оператора, с которым я знакома. В него словно демон вселился.
- Повтори, - требует он.
- Да, сэр, - голос мне не принадлежит. Он стал слабее и покорнее.
А я никогда в своей жизни не была покорной.
- Скажи, что ты со мной делаешь.
У меня покалывает кожу головы от его усилившейся хватки.
- Я делаю вас твёрдым. - Его тёмные глаза прищуриваются, я добавляю, - Сэр.
Виктор отпускает мою руку и скользит ладонью под подол юбки. Каждый нерв в моем теле обжигает огнем. Вспышки опаляют меня там, где я и не знала, что может быть жарко. Усталость после съемки ушла, смылась потоком адреналина, курсирующего в крови на рекордной скорости. Чем выше поднимаются его пальцы, тем горячее мне становится.
- Пожалуйста, - не уверена, чего прошу. Это неправильно. Так не должно быть.
Его пальцы крадутся вверх по моему бедру, и я вздрагиваю от такой настойчивости. Он трогает меня, и я открыта ему, ведь между нами только тонкий слой ткани. И почему я не додумалась переодеться после работы? Будь я в джинсах, он бы ко мне не прикоснулся. В джинсах, я была бы в безопасности.
Но так ли это?
Я ахаю, когда он проводит пальцами по моим трусикам.
- Ты промокла, котёнок.
Котёнок?
- Промокла насквозь, - повторяет он, - Хочешь, чтобы я проник своим твёрдым членом в твою киску, прямо в ту мокрую дырочку, да?
- Нет! - говорю я, пораженная его обращением, словами, которые не слышала по отношению к себе ни от одного мужчины. Пытаюсь свести ноги и помешать вторжению.
Он слишком сильный. Его палец кружит под хлопковой преградой и дразнит клитор, сокрушая меня шокирующими волнами. Вопреки моим словесным протестам один палец, а затем и два пробираются между складочек, и я издаю стон. Я стараюсь не стонать, но моё тело цепляется за его пальцы и держит их.
- П-пожалуйста, - умоляю я, - Пожалуйста, не надо.
- Ты хочешь этого. Очень.
- Нет, не хочу.
Голова дёргается назад, и я визжу от боли, в этот раз от его рывка по моим щекам потекли слёзы.
К моему шоку Виктор высовывает язык и проводит им по моему лицу, от подбородка до глаза. Я пытаюсь отстраниться, но не могу. Он повторяет процедуру, и мою щеку снова покрывает его слюна, я улавливаю запах мятной жвачки в его дыхании. Всё это время его пальцы не перестают проникать в меня, то погружаясь, то выходя.
- Поплачь, котёнок, - говорит он, - я выпью каждую слезинку, потому что каждая капля делает меня твёрже. Каждая капля - еще один дополнительный толчок в твою киску, ты ведь поможешь мне облегчить боль в моем члене, правда? Я собираюсь взять тебя так, как ты себе даже представить не можешь.
Он смотрит вниз, на свою руку под моим платьем.
- Только взгляни, как ты льнёшь к моему прикосновению, покачивая бёдрами. Ты хочешь этого. Хочешь меня. Ты моя и всегда будешь моей, - Он выпрямляется на сидении и смотрит мне в глаза, пальцы неподвижны, - Но ты уже это знаешь, да?
Я понятия не имею, что должна знать. Мне стыдно от реакции моего тела - не просто стыдно, я в шоке. Это неправильно, и, тем не менее, я продолжала двигаться на его пальцах, мечтая, чтобы он коснулся клитора, нуждаясь в большем, чем то, что он мне дает.
Виктор ещё раз размашисто проводит языком по моему лицу, и я стараюсь не морщиться.
- Скажи это, - требует он.
- Что? Сказать тебе что?
Голова откидывается назад, кожа вопит от силы новой атаки.
- Не заставляй меня тебя наказывать, - предупреждает Виктор.
Наказывать меня?
- Я хочу причинять тебе приятную боль, но, если спровоцируешь, я накажу тебя болью, котёнок. Заставлю тебя плакать. Заставлю тебя кричать. Следуй моим правилам и всё пройдет легче.
Его правилам?
Пальцы оставляют моё лоно, но прежде чем я успеваю подумать об этой потере, моей груди касается холодный ночной воздух вперемешку с потоком из кондиционера. Виктор разрывает лиф платья по шву спереди.
- Оно не моё, оно с работы...
При виде моих грудей, приподнятых кружевным бюстгальтером, он с шипением выдыхает, и я заглушаю словесный протест.
- Так вот что ты надеваешь, чтобы у мужского населения Милуоки не проходил стояк?
- Нет, - я трясу головой.
Не расстёгивая лифчик, Виктор опускает чашечки вниз, обнажая мою грудь.
Он наклоняется вперед и захватывает один из сосков зубами. Продолжительные шоковые волны идут прямиком к низу моего живота.
- Только посмотри на свои соски, - дразнит он, - Твёрже камня. Ты на взводе. Теперь скажи мне то, что я хочу услышать. Скажи, кому ты принадлежишь.
Не хочу смотреть. Я чувствую, что меня предали мои собственные соски. Вместо того, чтобы опустить взгляд, я смотрю Виктору прямо в глаза.
- М-моему мужу.
Он ожидал другого ответа, но я сказала правду. На данный момент, по крайней мере.
Он сжимает мой второй сосок, и я вскрикиваю от боли.
- Попробуй еще раз и не забудь добавить "сэр".
- Правда, сэр. Я принадлежу ему. Мы женаты.
- А твой муж в курсе? Ты ему сказала? Ты течёшь от него? - Виктор облизывает пальцы, которые совсем недавно были во мне. - Ты течёшь для него ТАК?
Не могу осознать его вопросы. Я теку для мужа. Да. Киваю.
- Тогда зачем заставлять его ждать? Если бы ты его хотела, то не стала бы задерживаться, а?
- Я-я... он тут ни при чем.
Он держит мои соски, грубо стискивая их пальцами.
- Котёнок, так быть не должно. Но раз он ни при чем, то у тебя есть я. Я научу тебя, как обращаться с мужчиной.
- Пожалуйста, - это единственное, что мне приходит на ум.
Впервые после остановки на обочине Виктор откидывается назад, давая мне личное пространство.
- Снимай трусы.
- Что?
Его пальцы сжимают мои щеки, надавливая губами на зубы до тех пор, пока привкус меди не дает мне понять, что пошла кровь.
- Сэр, - говорит он, - не заставляй меня повторять.
Киваю. Когда он отпускает моё лицо, двигаю челюстью из стороны в сторону и говорю:
- Да, сэр.
Он откидывается назад, неотрывно наблюдая, как я стягиваю трусики вниз. Это нелегко - при разорванном платье и застегнутом ремне безопасности.
- Отдай их мне.
Пульс ускоряется, когда я передаю ему светло-розовые трусики, подходящие по цвету к бюстгальтеру, сбившемуся под грудью.
Виктор забирает трусики, подносит к носу, закрывает глаза и вдыхает.
Он переводит дух.
- Люблю твой запах. Я и представить себе не мог, что ты будешь такой мокрой. - Его тёмные глаза снова смотрят на меня, - Забудешь называть меня "сэр", и они окажутся у тебя во рту. Поняла?
Я вздрагиваю от мысли об этом.
- Да, сэр.
Кто, чёрт возьми, этот человек?
Его скулы выделяются ярче на лице от коварной улыбки, в которой приподнимаются уголки губ.
- Моя девочка. Совсем скоро ты будешь знать не только кому принадлежишь, но и научишься произносить это вслух.
Я не отвечаю, когда он возвращается на водительское место и пристёгивается.
Совсем скоро? Так он и сказал. Он не собирается меня отпускать? Смогу ли я вообще вернуться к мужчине, за которого вышла замуж и который никогда не позволил бы себе такого по отношению ко мне?
Я тянусь к чашкам лифчика, но Виктор меня останавливает.
- Не прикрывайся. Я хочу видеть тебя и твои твёрдые соски. Хочу знать, что для привлечения твоего внимания мне достаточно протянуть руку.