Вскоре он сказал:
– Это я оставлю на ваше усмотрение. – И вручил ей пачку неважных писем, на которые почти не потратил времени. – А это продиктую сейчас.
Закончив – Джулия всегда удивлялась, как он умудрялся не путать слова на чужом языке, – он встал.
– Я еду в Бирмингем и должен вернуться позже вечером. Если утром меня не будет, делайте то, что сочтете нужным.
Джулия покорно пробормотала, что сделает все возможное, но он уже вышел.
Утром профессор не появился. Джулия разложила почту, подготовила журнал назначений, удостоверилась, что стол выглядит так, как любит шеф, и принялась за свою работу. Телефон звонил, не переставая – Саймона искали сотрудники из различных отделений, из лаборатории просили позвонить, как только он вернется. Джулия передала вопросы заместителю профессора, который в отсутствие шефа занимался большинством проблем. А когда сама тревожно спросила, появится ли сегодня профессор, ей уклончиво ответили, что, вероятно, да.
Джулия занялась своей работой: заполняла бланки, чтобы профессору осталось их лишь подписать, назначала очереди – и все это, не переставая думать, где он.
А он сидел на кухне у ее матери и пил приготовленный Ласкомбом кофе.
– Я прогуливаю работу, – объяснил Саймон, – и не могу остаться. Не согласитесь ли вы с Джулией и Эсме съездить в следующее воскресенье в мой коттедж в Хенли? Это маленькое и чарующе спокойное место.
– О да, – счастливо выдохнула миссис Бекуорт. – Мы были бы рады. Эсме до смерти хочет вас снова увидеть – нашла что-то насчет диабета. Это же про диабет, так, Ласкомб?
– Точно. Она говорила о каких-то островах.
– А, да. Есть такие клетки, которые называют «островками Лангерганса». Боюсь, я в этом не специалист, но сделаю все возможное, чтобы ей ответить. – Саймон встал. – Я должен идти. Спасибо за кофе и надеюсь увидеть вас в воскресенье. Около десяти? Это не слишком рано?
– Я присмотрю, чтобы леди были готовы, – уверил гостя Ласкомб и вышел с ним к машине. – День на природе поможет мисс Джулии. Она немного хандрит. – Слуга встретился взглядом с профессором. – Она несчастна, сэр.
– Я знаю, Ласкомб. Но вы доверите мне сделать ее счастливой, когда придет время?
Слуга улыбнулся.
– Конечно, сэр.
Оказавшись в своем офисе, профессор полюбовался милой склоненной головкой Джулии, ее яркими волосами, подсвеченными зимним солнцем, проникавшим через маленькое окно кабинета. Саймон кратко пожелал подчиненной доброго утра и получил такой же краткий ответ, хотя Джулия немного покраснела. Она вновь склонилась над компьютером с занятым видом, и профессор подумал, что сейчас неподходящий момент, чтобы пригласить ее приехать в воскресенье вместе с матерью и Эсме. Времени еще достаточно, а доктор умел ждать.
Он дождался пятничного вечера, конца утомительного рабочего дня. Джулия, наконец, все доделала, привела в порядок стол, удостоверилась, что все на своих местах и спросила, не нужно ли что-нибудь профессору.
– Нет, спасибо.
Она сняла плащ с настенного крючка.
– Увидимся в понедельник, сэр.
– В понедельник? О, у меня вылетело из головы – у нас была занятая неделя, правда? – Хитрец бросил на Джулию невинный взгляд. – В воскресенье ваша мать и Эсме собираются ко мне в коттедж. Надеюсь, вы приедете с ними.
Она смотрела на него, открыв рот.
– К вам в коттедж? У вас есть еще один? А мама мне ничего не сказала.
– О, боже. Возможно, она думала, что я вам скажу. Похоже, у Эсме ко мне множество вопросов… Вы приедете?
Мать и Эсме без нее не поедут, и было бы жестоко лишать их развлечения. И потом, ей хотелось увидеть этот коттедж. Джулия неохотно сказала:
– Очень хорошо… Раз уж все улажено.
– Великолепно. Я уверен, вам понравится дом. Он стоит у реки в Хенли. Я позвоню вам около десяти. – Заметив ее сомнения, он веско добавил: – Я буду скучать по этому месту, когда вернусь в Голландию.
Джулия подумала о девушке из Гронингена. Профессор же уезжает? И забудет о них, как только окажется в Голландии, даже если станет приезжать время от времени. В любом случае, Джулия никогда бы не причинила беспокойства девушке…
– Я с радостью посмотрю ваш коттедж, сэр. Спокойной ночи.
Тем же вечером она спросила у матери, не забыла ли та рассказать о поездке.
– Профессор ван дер Дрисма не сказал мне ни слова. Это оказалось сюрпризом.
– О, дорогая. Как глупо с моей стороны. Я думала, что он тебе сообщит, и новость просто вылетела у меня из головы. И потом, я ничего не сказала, поскольку решила, что если Эсме узнает, это помешает ее школьным занятиям. Она так увлечена всей этой медициной…
Джулия, с головой погрузившись в перспективу провести день с Саймоном, едва слушала извинения.
В воскресенье к приезду профессора все были готовы и тепло укутаны, поскольку холодное серое небо грозило разразиться дождем или даже снегом. Блотто, надежно пристегнутый к поводку и получивший приказ вести себя хорошо, повизгивал от удовольствия, предчувствуя особенный день.
Ласкомб усадил хозяек в машину, обменялся приветствиями с профессором, помахал всем на прощание, а затем вернулся в дом, чтобы провести тихий день в одиночестве.
Профессор предложил миссис Бекуорт сесть рядом с ним, а Джулию, Эсме и Блотто устроил сзади.
– Ты сядешь со мной на обратном пути, – пообещал Саймон Эсме, трогаясь с места.
Он пересек пустой город, выехал на шоссе М4 возле Чизвика, быстро проехал через Мейденхед, а на последних милях до Хенли выбрал второстепенную дорогу.
Коттедж выглядел чудесно. Он стоял у моста через Темзу, недалеко от того места, где заканчивается королевская регата. Был хмурый и очень тихий день. Профессор припарковал машину и помог миссис Бекуорт выйти.
Она недолго постояла, разглядывая очаровательное местечко.
– Дом безупречен. О таком можно только мечтать.
Эсме пролетела через ворота и обежала коттедж, заглядывая в окна:
– О, Саймон, мы можем зайти внутрь? Вы не хотели бы жить здесь постоянно? Знаете, вы можете ездить в больницу и обратно каждый день…
Он открыл дверь и ввел гостей в дом.
– Чувствуйте себя, как дома, а я соберу еду. Блотто нужно вывести?
Эсме ушла с профессором, а Джулия с матерью остались в маленькой прихожей, глядя вокруг и друг на друга.
– У него уже есть тот милый домик, – сказала Джулия. – И еще жилище в Лейдене…
– Уверена, он заслуживает всего этого, – ответила мать и толкнула дверь. – А что здесь?
Глава 9
Джулия с матерью стояли в кухне, восхищаясь ее совершенством, когда вернулись профессор с Эсме, держась за руки и ведя скачущего Блотто. Расставив снедь на кухонном столе, ван дер Дрисма спросил:
– Сначала попьем кофе или обойдем дом?
– Я приготовлю кофе, – вызвалась Джулия. – А по дому могу пройтись позже. Распаковать эти коробки?
– Вас не затруднит? Едой занимался Блоссом. Надеюсь, нам хватит…
– Тут, по крайней мере, на дюжину человек достаточно, – заверила Джулия и открыла первую коробку.
Блоссом по праву мог гордиться своей работой – здесь был термос с кофе, сливки в картонной упаковке, сахар и маленькое печенье. Джулия выложила все на стол, нашла четыре кружки, затем открыла остальные коробки.
Суп, который оставалось лишь разогреть, холодная курица, картофельный и зеленый салаты, яркий хрустящий картофель и маленькие котлетки. А еще желе в горшочках, густые сливки, шоколадно-апельсиновый мусс и карамельный пудинг. Упакованный отдельно набор сыров, масло и несколько видов соленого печенья. Джулия набила холодильник и заглянула в последнюю коробку. Кексы к чаю, еще масло, сэндвичи и фруктовый пирог. Блоссом, и правда, сокровище.
Вскоре вернулись остальные, и все уселись за стол. Эсме с матерью восторгались коттеджем.
– Это просто совершенство, – заявила миссис Бекуорт. – Как можно желать жить где-то еще? Должно быть, летом здесь великолепно.
– У вас есть лодка? – спросила Эсме. – Вы умеете грести?
– Да, на краю сада пришвартован ялик. Если хотите, позже мы пойдем и посмотрим на него. – Профессор передал кружку, прося еще кофе. – Но сначала Джулия должна увидеть коттедж…
Вскоре он привел любимую в гостиную и молча стоял, пока Джулия обходила комнату, рассматривая картины и любуясь тонким фарфором и серебром, лежащих на столиках.
– Поднимемся наверх, – пригласил профессор. – Но сначала взгляните на мой кабинет. Он маленький, но подходит для моих нужд.
Так оно и оказалось. Небольшое помещение со столом, большим креслом и рядами книг на полках. Центральное отопление делало комнату восхитительно теплой.
Когда они вернулись в холл, Саймон сказал:
– Под лестницей есть небольшая гардеробная.
Он открыл дверцу и показал комнатушку. Та была невелика, но насколько могла видеть Джулия, вмещала все необходимое.
Наверху оказалась маленькая площадка с четырьмя дверьми. Три спальни были обставлены в пастельных тонах, с белыми коврами под ногами и мебелью времен Регентства, а четвертая дверь вела в удивительно большую ванную со всеми удобствами. Настоящий маленький рай, о чем Джулия и сообщила Саймону.
– Представляю, как вам, должно быть, нравится сюда приезжать, – продолжила она, пока оба спускались по узкой лестнице.
На какое-то время Джулия забыла о своей неловкости в присутствии профессора, восхищаясь домом и представляя себе Саймона здесь в одиночестве. «Что ж, это ненадолго», – напомнила она себе. Он заметил, как затуманилось ее только что счастливое лицо, и удивился, почему.
– Пойдемте, посмотрим сад, – предложил профессор гостям.
Все вышли на улицу и проследовали мимо пустых газонов, восхищаясь сливовым деревом, даже сбросившим листву.
– Могу лишь представить, как тут прекрасно летом – все эти розы, – вздохнула миссис Бекуорт. – Вы сами их подрезаете?
Они немного поговорили о садоводстве, а затем вернулись в дом, чтобы накрыть стол к обеду и разогреть суп. Профессор распахнул маленькую потайную дверь в углу кухни, исчез в погребе и вернулся с двумя бутылками австралийского шардоне подмышкой. Пока грелся суп, все выпили по бокалу, и Джулия забросила в печь маленькие хрустящие рогалики.
Она не хотела приезжать сюда. Ни к чему еще больше усиливать ее несчастье и боль. Но сейчас Джулия на время о них забыла. Вино было вкусным, маленькая комната – уютной, а само пребывание здесь рядом с профессором, сидящим по другую сторону стола, напоминало рай.
За едой шел легкий разговор без неловких пауз – Саймон как хороший хозяин поддерживал беседу. А затем, выпив вкусный кофе, они убрали остатки обеда и отправились на прогулку к реке. Эсме бежала впереди с Блотто на поводке, а Джулия шла между матерью и Саймоном.
Она говорила мало, но ее спутники вели праздный разговор о реке, об удовольствии жить вдали от Лондона, о погоде, о лучших местах для отпуска. Джулию удивляла способность профессора вести легкую беседу, его непринужденность и дружелюбие вне госпиталя. «Правда, он чувствует себя свободно и по-дружески только с мамой и с Эсме, но не со мной». Она по-прежнему оставалась мисс Бекуорт, хотя время от времени он и называл ее Джулией.
Они пробыли на улице до сумерек, а затем вернулись в дом на чай. Во время неспешной трапезы Эсме задавала бесконечные вопросы, а профессор терпеливо на них отвечал.
– Когда я смогу начать учиться на врача? – спросила Эсме.
– В восемнадцать лет, если будешь много трудиться и получишь наивысшие баллы. Это серьезная работа и занимает годы…
– А сколько у вас ушло, чтобы стать настоящим врачом, я имею в виду, работать в больнице?
– Четыре года в Лейдене, а затем я перебрался в Кембридж и работал в учебной больнице в Лондоне – всего около восьми лет.
– У вас есть и голландский диплом? – спросила миссис Бекуорт. – Должно быть, вы ужасно умный.
– Нет, нет. Мне повезло найти работу, которая мне интересна, и получить возможность ею заниматься.
Вскоре они все сложили, загрузили в багажник и поехали обратно в Лондон.
Убогие улочки вокруг дома Джулии составляли жестокий контраст коттеджу на Темзе, но ожидавший хозяек Ласкомб разжег яркий огонь в гостиной и приготовил кофе. Профессор, вопреки уговорам, отказался остаться.
– Меня бы ничто не порадовало больше, – уверил он миссис Бекуорт и бросил быстрый взгляд на Джулию, – но этим вечером у меня назначена встреча. Спасибо вам всем за то, что приехали сегодня. Все было восхитительно.
Миссис Бекуорт улыбнулась в ответ.
– Мы чудесно провели время. Спасибо, что пригласили. Мы еще увидим вас до отъезда в Голландию?
– Да, до этого еще несколько недель. Мне надо уладить здесь множество дел.
Он получил поцелуй от Эсме, мягко сжал плечо Джулии и ушел.
– Я не хочу, чтобы он уезжал, – сказала Эсме. – Хочу, чтобы он был моим братом, или дядей, или кем-то вроде этого.
Джулия молчаливо согласилась. Только она мечтала, чтобы он был кем-то еще.
Понедельник начался, как обычно. Профессор уже сидел за столом, водрузив очки на нос и яростно строчил каракули, которые ей скоро придется расшифровывать.
Он доброжелательно поздоровался, но тут же продолжил писать, предоставив Джулии просматривать почту, отвечать на телефонные звонки и заполнять регистрационный журнал. Лишь вечером, когда она привела в порядок свой стол, приготовилась идти домой и уже потянулась за пальто, профессор поднял глаза и посмотрел через дверь кабинета.
– Я отвезу вас домой. Вечер просто ужасный.
Джулия подошла к дверям.
– В этом нет абсолютно никакой необходимости. Спасибо, профессор.
– Речь не о необходимости. Я бы хотел отвезти вас домой.
Она застегнула пуговицы пальто.
– А я бы не хотела, если вы не против.
– Я против. Я вам настолько не нравлюсь? Джулия?
– Не нравитесь? О, вы ошибаетесь. – Она остановилась и быстро продолжила: – Я не хочу с вами ехать именно потому, что вы мне нравитесь.
– Правда? – Он уселся обратно в кресло. – Не могли бы вы пояснить?
– Да, возможно, мне лучше объясниться. Но все это не имеет значения, поскольку вы уезжаете, не так ли? Знаете, я не должна вас любить. Это несправедливо по отношению к ней…
– К ней? – голос Саймона звучал очень мягко.
– Да, я видела вас в Гронингене возле госпиталя. Я не шпионила, просто оказалась там…
– Продолжайте…
– Было так очевидно, что вы любите – любите друг друга, – и она так мила. Я уверена, что вы влюблены в нее, но проводите вдалеке столько времени и, видимо, иногда испытываете искушение.
Профессор потерял свое обычное железное самообладание. Он выскочил из-за стола, заключил Джулию в объятия и поцеловал. Теперь ему хотелось целовать ее вновь и вновь, и он сполна воспользовался своим шансом.
Джулия не пыталась остановить любимого – это сделал его пейджер. Ван дер Дрисма неохотно выпустил ее и взял телефон.
Послушал, затем сказал: «Сейчас подойду», – и двинулся к двери.
– Завтра, – пообещал он Джулии и одарил улыбкой, от которой она буквально растаяла.
Джулия отправилась домой, погрузившись в блаженные мечты, которые длились, пока она не выбралась из переполненного автобуса и не открыла дверь дома. Тут здравый смысл внезапно взял верх, оставив ее в смятении и безумном гневе на себя саму. Как она могла быть такой глупой? Так самоуверенно бросить ему, что все дело лишь в искушении, а потом позволить себя поцеловать. Возможно, он счел это приглашением. Что ж, завтра утром ей придется сразу же все прояснить.
Вечер Джулия провела, репетируя, что скажет, когда увидит профессора, невпопад отвечала на замечания матери, неправильно решила математику для Эсме и наутро, после бессонной ночи и практически без завтрака, вошла в кабинет, полная благих намерений.
Профессор, говоривший по телефону, отодвинул трубку и пожелал ей доброго утра обычным, лишенным выражения тоном. Джулия прошла в свой кабинет, оставив дверь открытой, сняла пальто, подготовила стол и в тот момент, как шеф освободился, прежде чем смелость окончательно ее покинула, вошла и встала перед ним.