– Тогда не сходите ли со мной? Я не слишком хороший танцор, но, думаю, мы сможем пройтись по полу.
«Почему бы нет? – подумала Джулия. – Мне все равно придется начинать строить жизнь заново».
– Спасибо. Я бы хотела пойти с вами. Это через неделю, да? Встретимся здесь?
– Может, в вестибюле около половины девятого?
– Да, мне это прекрасно подходит. Возможно, я уйду до конца вечера. Вы не против?
– Нет, конечно, нет. С нетерпением буду ждать встречи. Вероятно, до этого мы не увидимся. Но вы правда придете?
Она уверила его, что не шутит. В прошлом году Джулия пропустила вечер, поскольку Эсме болела краснухой. А сейчас понятия не имела, собирается ли на танцы профессор.
– Мне это абсолютно безразлично, – сказала она себе и пошла обедать.
Ей было нечего надеть, а на решение проблемы оставалось чуть больше недели. С помощью матери и редких бесполезных советов Эсме Джулия просмотрела платяные шкафы, а затем сундуки на чердаке. Результаты поисков разложили на кровати матери и подобрали из них подходящий комплект. Серое шифоновое платье, такое старое, что оно снова вошло в моду, босоножки на высоком каблуке, которые чуть жали, но прекрасно сочетались с платьем, и маленький парчовый жакет, скрывавший устаревший вырез лифа. Слегка подогнать – и подойдет.
– И конечно, ты можешь взять пальто, – сказала миссис Бекуорт. – А этот молодой человек – он приятный?
– Один из младших врачей – Оливер Манн.
– Саймон идет на танцы?
– Понятия не имею. Полагаю, ему придется заглянуть – потанцевать с женами консультантов и старшим персоналом.
Миссис Бекуорт, взглянув на лицо дочери, воздержалась от дальнейших расспросов.
Профессор с привычным отчужденным видом сосредоточился на работе, уделяя ей больше времени, чем обычно, но накануне вечеринки, когда Джулия уже собиралась уходить, оторвал взгляд от стола.
– Вы идете на танцы? – спросил он.
– Да. С Оливером Манном. Это младший…
– Да, я знаю, кто это, – резко прозвучал обычно ровный голос профессора. – Надеюсь, вы проведете очень приятный вечер.
Ей очень хотелось спросить, будет ли там он, но это могло выглядеть так, словно она ожидает, что они будут танцевать вместе. Джулия пожелала шефу доброй ночи и ушла домой, чтобы еще раз примерить серое платье.
Танцы в больнице проводились ежегодно, и на них приходили все – от младших студенток-медсестер до заведующего, – если позволяли обстоятельства. Джулия, нарядная, укутанная в пальто и обутая в стильные босоножки уселась в такси, взятое по настоянию матери.
Вестибюль в «Сент-Браво» был переполнен, но Оливер уже ждал, и сдав пальто в импровизированном гардеробе, они двинулись в больничный актовый зал – просторное помещение, сейчас украшенное лентами и шарами. Танцы уже начались, и пара присоединилась к толпе на площадке.
Джулия, оглядевшись вокруг, обрадовалась давке. Ее платье, неплохое по сравнению с нарядами большинства окружающих, не выдержало бы близкого осмотра. Правда, Оливер этого не заметил. Он неловко сказал, что она чудесно выглядит, и закружил в старомодном фокстроте.
Оливер оказался прав – он был плохим танцором, не чувствовал ритма и то и дело наступал ей на ноги.
Музыка остановилась, и он с энтузиазмом сказал:
– Просто великолепно. Надеюсь, следующим будет медленный танец, знаешь, из тех, когда можно все время оставаться на одном месте.
«Что стало бы огромной милостью для моих ног», – подумала Джулия.
Зазвучал вальс-приглашение, и пара прошла один круг, прежде чем кто-то постучал Оливера по плечу. Джулия обнаружила, что смотрит на широкую грудь профессора в белой рубашке, и быстро подняла глаза.
– Не думала, что вы здесь.
– Конечно, я здесь и могу станцевать все обязательные танцы с нужными леди.
«Так это обязательный танец!» – сварливо подумала Джулия. Следовало догадаться.
– Что ж, по крайней мере, эта обязанность не должна длиться слишком долго. Будем надеяться, кто-нибудь придет и освободит вас хотя бы от одного из таких танцев.
– Фу, вы слишком быстро делаете выводы.
Он взглянул на нее и с внезапным приливом нежности подумал, откуда она выкопала свой наряд. Не переделанный плащ, но явно не высокая мода. Как бы то ни было, выглядела Джулия прекрасно – правда, на ней и мешок из-под картошки смотрелся бы элегантно.
Саймон не обратил внимания на хлопок по плечу от одного из радиографов и увлек спутницу в угол.
– Вам хорошо?
– Очень. Знаете, Оливер довольно мил. – Она быстро импровизировала. – Мы уже давно знакомы.
– Конечно. – Голос профессора выражал лишь вежливость, и Джулия заторопилась:
– Он из Лидса и надеется получить там работу, когда закончит здесь стажировку. Я слышала, это чудесный город. Уверена, мне там понравится.
Профессор сдержал улыбку, даже губы не дернулись.
– И вы не против уехать так далеко от семьи?
«Что я затеяла», – подумала Джулия и еще глубже погрузилась в обман.
– О, нет! Всегда можно съездить туда-обратно.
– Конечно, можно. – Он был сама учтивость. – И когда мы услышим радостные новости: свадебные колокольчики и тому подобное?
Если Оливер сейчас подойдет, она просто сквозь землю провалится от стыда.
– О, пока ничего определенного.
– Рад это слышать. Надеюсь, вы останетесь до моего отъезда.
– Отъезда? Отъезда? Конечно, вы возвращаетесь в Голландию.
Она совершенно побелела.
– Не насовсем. Просто меняю соотношение рабочего времени. Я по-прежнему останусь здесь в должности консультанта, но буду брать меньше работы здесь и больше – в Голландии.
Не в силах сдержаться, она спросила:
– Вы собираетесь жениться?
– Самое время, не так ли? – легко проговорил он и, когда один из студентов похлопал его по плечу, с улыбкой и благодарностью передал партнершу.
После этого Джулия танцевала, смеялась и разговаривала, то и дело замечая профессора, развлекавшегося с женами коллег, с хорошенькой операционной сестрой и еще более хорошенькой сестрой из внешних клиник.
Джулия с Оливером делили стол с несколькими другими гостями, но все предложенные деликатесы превращались у нее во рту в песок. После ужина она снова танцевала, поскольку оказалась хорошей партнершей и пользовалась популярностью, но мечтала, чтобы вечер закончился.
После полуночи Джулия увидела возможность уйти и сказала об этом Оливеру. Когда он запротестовал, а потом вызвался проводить ее домой, Джулия легко ответила, что ее ждет такси.
– Оливер, вечер был чудесный, спасибо, что пригласил. Возвращайся на танцплощадку. На тебя положила глаз та милая сестричка из скорой помощи…
– Ты не возражаешь? То есть, я с радостью отвезу тебя домой…
– Я доберусь за десять минут. И нельзя заставлять такси ждать.
Краем глаза она увидела, как профессор смотрит на них с другого конца комнаты, и перед уходом поцеловала Оливера в щеку.
Пришлось подождать несколько минут, пока найдут пальто. Едва сонный и сварливый гардеробщик – один из сотрудников столовой – принес искомое, Джулия заспешила к дверям.
Ей не улыбалось идти домой в одиночку, и она надеялась на поздний автобус или настоящее такси, но это не имело значения. Все лучше, чем оставаться и смотреть, как профессор улыбается партнершам…
На улице было темно, очень темно, и яркий свет, лившийся из окон больницы, делал тьму еще гуще. Джулия мгновение помедлила и потянулась, чтобы открыть дверь.
Поверх плеча протянулась элегантная рука с длинными пальцами, которую невозможно было ни с чьей перепутать, отвела ладонь секретарши и толкнула дверь.
– Дождя нет, – весело сказал профессор. – И машина поблизости.
Он провел ее через двор, усадил в «бентли» и устроился рядом.
– Это совершенно необязательно, профессор, – холодно сказала Джулия, восстановив дыхание.
– Моя дорогая девочка, вы ведете себя глупо, решив посреди ночи пойти домой по этому району. Вы же именно это намеревались сделать? Что за сказку вы скормили юному Оливеру?
– Я не ребенок, – начала Джулия.
– Да, я заметил. И очень этому рад.
Джулия сидела, бурля от гнева и в то же время испытывая в душе облегчение. Только глупец вздумал бы бродить по улицам в этот час, и лишь ее разочарование от вечера перевесило осторожность. Да и разочарование проявлять глупо – профессор даже кивать ей не был обязан, не говоря уж о танцах…
Саймон также молчал и остановился перед ее домом прежде, чем Джулия успела решить, стоит ли разговаривать.
– Вас кто-нибудь ждет? – поинтересовался он.
– Нет, у меня есть ключ. Спасибо, что подвезли. Надеюсь, я не испортила вам вечер.
Он повернулся и взглянул на нее.
– Ответить на это так сложно, что я промолчу. Дайте мне ключ.
Она повиновалась. Временами с ним было лучше не спорить.
– Оставайтесь здесь, пока я отопру дверь.
Профессор вышел из машины, открыл дверь и включил свет в прихожей, затем вернулся, помог подчиненной выбраться из машины и проводил внутрь. «Надо что-то сказать», – в отчаянии подумала Джулия и повернулась к профессору.
– Прошу прощения за глупость. Спасибо, что привезли меня домой. Спокойной ночи.
В неярком свете прихожей она выглядела так красиво! Ван дер Дрисма почувствовал сильнейший порыв обнять и поцеловать упрямицу, но понимал, что она не в настроении для поцелуев. Он попрощался, добавив, что увидит ее в понедельник утром, а когда Джулия зашла в дом и захлопнула дверь, сел в машину и вернулся в больницу.
До конца танцев оставалось еще больше часа, а старшему персоналу вменялось в обязанность присутствовать до последних звуков оркестра.
Первым, кого увидел Саймон, войдя в зал, был встревоженный Оливер.
– Что-то не так? – спросил профессор.
– Нет, сэр. То есть, я пришел сюда с Джулией, знаете, вашей секретаршей, а она сказала, что уйдет раньше и что за ней придет такси. – Оливер нахмурился. – Я должен был это проверить.
– Все в порядке. – Профессор, лгавший только в случае крайней необходимости, решил, что сейчас как раз такой случай. – Джулия села в такси и уехала. Я пожелал ей спокойной ночи.
Облегчение Оливера бросалось в глаза. Он одарил профессора обезоруживающей улыбкой.
– Большое спасибо, сэр. Я немного волновался.
Профессор мягким тоном отправил его танцевать и почувствовал себя стариком. Слишком старым для Джулии? Он не успел развить эту мысль. Его похлопала по руке жена старшего медицинского консультанта.
– Саймон, вам следует потанцевать. К вашему сведению, на это надеются половина медсестер.
– Вы мне льстите. У меня есть идея получше. – И он закружил смеющуюся женщину, невзирая на ее шутливые протесты.
Вскоре она сказала:
– Клайв хочет с вами поговорить. Приходите к нам на ужин. Конечно, мне не положено знать, но вы подумываете перебраться в Лейден? Вы продолжите работать здесь?
– О да, но уже на неполную ставку.
– У вас ведь здесь очаровательный маленький дом. Вы не будете по нему скучать?
– Я буду часто ездить туда и обратно, и пока я здесь, он останется моим.
– Какая беспокойная жизнь, Саймон. Вы просто обязаны жениться.
– И жить здесь постоянно?
Она взглянуло на его лицо. Оно ничего не выдавало.
– О, я не думаю, что вы так поступите. Полагаю, ваши корни в Голландии, хоть вы работаете и здесь тоже.
Он внезапно улыбнулся.
– Да, в Голландии. Но я надеюсь еще долго проработать в «Сент-Браво».
– О, хорошо.
Музыка стихла, и они застыли на краю танцплощадки.
– Но я бы хотела видеть вас женатым. За мужчиной кто-то должен приглядывать.
– Только бы Блоссом вас не услышал.
Она рассмеялась.
– Он всегда кажется таким сердитым. Но, думаю, втайне отдал бы за вас правую руку.
– Боже упаси. Но он великолепно обо мне заботится.
Саймон танцевал, пока не смолк оркестр, а затем терпеливо ждал со старшим госпитальным персоналом, пока сестры и младшие врачи распрощаются и отправятся спать. Затем оставшиеся еще минут пять обсуждали, насколько удался вечер, после чего тоже разошлись по домам.
Профессор открыл дверь тихо, но не настолько, чтобы Блоссом не услышал. Слуга, облаченный в уютный халат, появился на узкой лестнице. И едко заметил:
– В хорошее время вы возвращаетесь. Кофе на плите. Принести вам чашку, сэр?
– Я сам возьму, Блоссом. Возвращайтесь в постель, дружище.
С чувством исполненного долга, слуга развернулся, но напоследок спросил:
– Хорошо провели время? Там была эта милая юная леди?
– Мисс Бекуорт? Да, была. – Профессор задержался по пути на кухню. – Она вам понравилась, Блоссом?
– Да, понравилась. Вы с ней танцевали?
– Да. – Ван дер Дрисма мгновение посмаковал воспоминания. – Спокойной ночи, Блоссом.
Утром Саймон поехал в Хенли и долго бродил по комнатам своего коттеджа. Даже зимой дом был красив: маленький, старый, с простыми столами и стульями. Когда профессор его приобрел, в Англию приехала госпожа ван дер Дрисма и выбрала занавески и покрывала, а кухню обустроил по своему вкусу Блоссом. Профессор задумался, понравится ли Джулии этот стоящий на берегу Темзы дом с садом размером с носовой платок, газонами и сливовыми деревьями.
После напряженной недели в больнице коттедж казался мирным прибежищем, и вскоре профессор вышел в сад и принялся вскапывать пустую грядку на краю, где Блоссом предполагал высадить кухонные травы. Поработав, Саймон отправился в местный бар скоротать время за пивом, хлебом с сыром и дружеской беседой. Затем вернулся к себе, закончил копать, попил чаю и снова запер домик.
Надо бы поскорее привезти сюда Джулию, размышлял профессор по дороге в Лондон, а чтобы она наверняка приехала, стоит заодно пригласить ее мать и Эсме.
У Блоссома был выходной, но он оставил суп на плите и холодный ужин в гостиной. Позже, покончив с едой, профессор ушел в свой кабинет и начал писать статью для «Ланцета». Он работал, пока не услышал, как Блоссом повернул ключ в двери, а затем, когда преданный слуга лег спать, уселся, забыв о работе и размышляя о Джулии.
Джулия же думала о нем со смешанными чувствами. Она боялась, что в понедельник почувствует неловкость, и надеялась, что профессор не станет упоминать о ее глупом поведении. Матери Джулия сказала, мол, вечер прошел чудесно, она бесконечно танцевала, платье подошло безупречно, а затем под нажимом созналась, что профессор привез ее домой.
– Ты с ним танцевала? – спросила мать с деланной небрежностью.
– Да, один раз. Там было ужасно много народа, ну знаешь, управляющие, их жены и дочери. Некоторые пришли в таких чудесных платьях…
На эту приманку мать не клюнула.
– Полагаю, Саймон выглядел очень мило?
– М-м-м, да. То есть, мужчины всегда выглядят элегантно в смокингах, правда?
– Надеюсь, он скоро зайдет к нам, – вмешалась Эсме. – Я нашла в библиотеке просто ужасную книгу о диабете и хочу его о ней расспросить. Думаешь, он разбирается в диабете?
– Я очень удивлюсь, если нет, – ответила Джулия и беспечно, хорошо скрывая боль, добавила: – Кстати, он собирается проводить больше времени в Голландии. Продолжит работать в «Сент-Браво», но на неполную ставку.
– Он уезжает? – расстроилась Эсме. – То есть, я больше его не увижу?
– Он еще не уезжает, по крайней мере, я так не думаю. Просто вместо того, чтобы работать немного в Голландии и в основном здесь, будет делать наоборот.
– Интересно, почему? – спросила миссис Бекуорт.
Джулия не ответила.
Ей не стоило беспокоиться о понедельнике. Когда она пришла на работу, профессор уже сидел в кабинете, водрузив на нос очки и завалив стол картами пациентов. Он с отсутствующим видом поздоровался и оторвался от стола лишь на минуту, чтобы попросить секретаршу принести почту, как можно скорее.
Как бы она себя ни чувствовала, работу Джулия знала. Уже через десять минут она положила на стол профессора письма, рассортированные на важные и обычные, и, приготовив карандаш и блокнот, стала ждать, пока начальник все прочтет.