У крайней кабинки, у окна, прислонившись спиной к батарее отопления, на полу сидела девушка. У нее были выпучены глаза, розоватая пена засохла вокруг приоткрытого рта, руки раскинуты врозь. Но ужаснее всего было лицо девушки. Между синими под перламутровой помадой губами весь в розоватой пене торчал маленький темный комочек. Кому и зачем понадобилось убивать символ казино, было совершенно непонятно!
Несколько секунд уборщица таращилась на кошку, на задушенную девушку и, наконец-то поняв, что перед ней труп человека, дико взвизгнула, попятилась, споткнулась о порожек, отделяющий туалет от небольшого фойе с зеркалами, и только затем повернулась и побежала наверх.
Сердце у нее отчаянно колотилось, а перед глазами стояла завернутая набок голова девушки со следами то ли размазанной помады на щеках, то ли крови и маленькие птичьи лапки в золотых колечках, торчащие изо рта жертвы.
В казино еще никого не было, поскольку первые посетители появлялись только после двенадцати дня, а вахтер, дежуривший в эту ночь, с разрешения уборщицы пошел в киоск покупать газеты, предварительно заперев казино на ключ.
Уборщица, стоя у парадной двери, справилась с первым испугом, дождалась вахтера, дородного седовласого мужчину, и сообщила ему об увиденном.
- Чегой-то ты говоришь?! Какой труп? Какая птица? - пробормотал вахтер, бросил газеты на подоконник, запер парадную дверь казино и уставился на уборщицу.
- Истинный бог, те говорю, неживая девка в женском туалете! - скороговоркой тараторила уборщица. - И Никуша наш казиновский изо рта торчит...
- Ну так я сейчас вызову милицию, - отвечал вахтер. - Раз неживая, что поделаешь?
Уборщица боялась, что вахтер позвонит в милицию, так и не взглянув на найденную в туалетной комнате мертвую девушку. Вдруг уборщице показалось, что виденное там, внизу, ей причудилось.
- Степаныч, идем посмотрим... - сказала уборщица вахтеру. - Милицию пока не вызывай, идем посмотрим, а потом уж и вызовем... А птица-то изо рта торчит... Никуша наш...
- Ходить еще, - заметил Степаныч, - раз труп, значит, нужно звонить в милицию. И при чем тут птица?
Но старик встал и пошел вслед за женщиной.
- Может, нажралась водяры?.. - высказывал на ходу свои предположения вахтер. Он тоже успел струсить, взволноваться, и рука его шарила по карману, где у него обычно лежали таблетки нитроглицерина.
Уборщица подвела старика вначале к мужскому туалету, и они заглянули туда. От страха уборщице подумалось, что там тоже может быть труп. Но там было пусто и почему-то подозрительно чисто.
И вот старик и женщина заглянули в женскую половину туалета.
Труп девушки был на месте. На месте была и птица.
Вахтер и уборщица присмотрелись к окоченевшему телу совсем еще молодой, лет девятнадцати-двадцати, девушки со вздернутым носиком, в джемперке каштанового цвета, коротенькой красной юбке с серебристыми блестками, задранной на крупных бедрах так, что было видно белье. Ноги у девушки были раскинуты, словно у сидящего пластмассового пупса.
Степаныч отважился пройти внутрь туалета и, показывая пальцем на шею девушки, произнес:
- Задушили...
- А я думала - ожерелье какое-то черное...
- Вишь, губы распухли... - мрачно добавил вахтер и начал осматривать птичий хвост, торчащий изо рта девушки. По всему выходило, что это и был Никуша, заведенный управляющим казино для понта (казино имело претенциозное название "Черный дрозд"). Еще до того, как впервые всерьез заговорили о строительстве в городе троллейбусной линии, Ищенко повесил у себя в кабинете шикарную клетку и посадил туда то ли пойманного, то ли купленного дрозда. По утрам дрозд звонко распевал в клетке и бодро переступал лапами, на которых сверкали золотые колечки. Теперь эти самые колечки тускло поблескивали на фоне посиневших губ убитой.
- Бедняжка, - прошептала Лизавета. Было непонятно, к кому относилось это слово - то ли к птице, то ли к девушке.
- Вишь, губы распухли... - мрачно повторил вахтер и пошел наверх, задыхаясь от внезапного приступа грудной жабы.
На лестнице Степаныч сообразил, что гораздо правильнее поступит, если сообщит о находке управляющему, прежде чем звонить в милицию.
К удивлению вахтера, в холле расхаживал, засунув руки в карманы модного пальто, молодой стройный человек. Он подошел было к вахтеру, но тот замахал рукой, не желая разговаривать с неожиданным гостем. Задыхаясь от приступа и волнения, весь покрытый крупными каплями пота, вахтер поспешно набрал номер квартиры управляющего казино.
***
Василий Петрович Ищенко, он же управляющий казино "Черный дрозд", в то утро невыносимо страдал с похмелья. Вчера вечером он в очередной раз здорово проигрался в карты, растратил кое-что чужое и теперь не знал, как выпутаться. Тело ломило, кожу охватывал нестерпимый зуд, и вообще чувствовал он себя весьма гадко.
В довершение ко всему к нему напросился ночевать известный в московских шулерских кругах катала по прозвищу Юлька, которому он был должен около трех тысяч долларов. Этот долг был сильно просрочен, но возвратить его у Василия Петровича не было никакой возможности, исключая невероятное - внезапный выигрыш.
Юльку нельзя было не пустить в квартиру, а тем более обругать и выгнать сейчас. Тот с перепоя дрых на его кровати в спальне, тогда как сам Василий Петрович вынужден был прикорнуть на диване.
Вчера вечером в тайной надежде одолжить денег управляющий предложил Юльке посидеть в его кабинете. Он знал, что катала голубой, и любое проявление внимания к его особе льстит этому высокому, нескладному брюнету с дряблыми мышцами и сиреневыми мешками под глазами.
- У меня к тебе просьба, Юлиан, - сказал Василий Петрович, наливая Юльке стакан. - Я тебе должен, знаю. Придет время - отдам. Не можешь ли ты, друг, дать мне взаймы тысчонку, а? Через недельку отдам...
Юлька неподвижно уставился на управляющего и молчал.
- Я не стал бы тебя просить, если бы не моя проруха. Скверную штуку сыграла со мной судьба-злодейка... Жена на днях дала мне заложить колье с бриликами... Нужно дочке скрипку хорошую купить. Я, понимаешь, заложил в ломбарде, и вот... В "Японский сундучок" сел играть и при тебе же неожиданно все спустил...
Юлька задвигался и хмыкнул.
- Ты мне мульку не гони, Петрович, - сказал шулер со злой усмешкой. - Капуста счет любит.
Если бы я включил счетчик да пожаловался Папе Карло, то обобрали бы тебя до нитки... Какое ты имел право садиться играть, зная, что это деньги на скрипку? Ну серьезный ли ты человек после этого?
Постой, не перебивай... Дай я хоть раз выскажусь, - Юлька хлебнул вина. - К чему эти вечно новые кожаные пиджаки? К чему эта булавка с бриллиантом? Тебе ли, живущему на зарплату, садиться за стол с каталами? К чему это вечное хвастанье своими несуществующими знакомствами? Знаком и с Кобзоном, и с Басковым, и с девчонками с "Фабрики звезд"... Когда ты выдрючивался перед этими бабами в фойе, мне за тебя стыдно было. Лжешь прямо в глаза...
- Перестань, давай лучше коньяку выпьем... - быстро пробормотал управляющий, напуганный упоминанием о Папе Карло - бывшем жуке, что на воровском жаргоне означает лицо отвечающее в преступном мире за порядок в "подведомственном" казино. - Я понимаю, тебе обидно, что...
Юлька неожиданно хриплым и грубым голосом, словно ворон, закаркал:
- Допустим, ты любишь форс, ладно. Я согласен допустить это, Петрович. Но я не пойму одной вещи... Как ты мог играть с бабами колодой, которую сам наколол? Я видел, как ты, сдавая, щупал карты. Тьфу!
Василий Петрович покраснел, как беременная школьница у гинеколога, и начал оправдываться.
Катала настаивал на своем. Спорили долго и утомительно. Наконец оба умолкли и задумались.
- Что же мне делать, Юлька? - сказал Василий Петрович после долгого молчания. - Как выкрутиться?.. Не осуждай меня, Юлька, мне и так тяжело.
- А ты еще по пятьдесят зеленых швыряешь на минет с этими сучками... Нагнал полное казино малолеток... Да, манеры у тебя, пиджак в бутике куплен. Вообще вас, таких... (Юлиан не мог подобрать соответствующее управляющему оскорбление) бабы любят. В вас влюбляются... А я-то при чем, почему я должен страдать? - по лицу шулера пробежали гримасы досады и гадливости.
Он машинально, сам того не сознавая, взмахнул рукой и.., слабо ударил управляющего по щеке.
Все это произошло очень быстро и вышло пошло и некрасиво. Юлиану стало стыдно за эту пощечину, и он настороженно уставился на Василия Петровича.
"Ревнует, - подумал тот. - А значит, денег даст".
Действительно, после долгих уговоров Юлька дал управляющему пятьсот долларов, которые позже постигла та же печальная участь.
Поскольку жена управляющего вместе с дочерью уехала в Москву на три дня на прослушивание к профессору музыки, Юлька напросился к нему. С чувством отвращения Василий Петрович был вынужден подливать шулеру в водку и вино спирт, чтобы погасить его пылкие чувства.
Под утро Юлька отрубился, но, едва зазвонил на прикроватной тумбочке телефон, механически цапнул трубку, поднес ее к уху и, словно ворон спросонья, каркнул, в чем-то подражая экс-президенту страны:
- Шта нада?
***
"Кто это? - подумал вахтер, услышав хриплый голос. - Неужели Петрович опять с голубыми связался?" - ив трубку произнес:
- Степаныч это, с вахты, из казино, мне Петровича...
- Сейчас... - манерно ответил "ворон", и тотчас раздался спокойный и вежливый, совсем не похмельный голос Василия Петровича, словно управляющий не пил водки и всякой дряни до четырех утра, а после еще не добавлял дома в сомнительной компании:
- Да, слушаю...
- Василий Петрович?
- В чем дело, Степаныч? - строго спросил управляющий. - Чего ты сипишь? Приступ, что ли?
- Василий Петрович, - повторил вахтер, - приезжайте немедленно. Дрозд.., ваш дрозд...
Вахтеру совсем не хотелось распространяться о трупе по телефону в присутствии малознакомого и довольно наглого молодого человека, который, делая вид, что просматривает купленные Степанычем газеты, на самом деле прислушивался к телефонному разговору.
Видно, уловив в голосе вахтера тревожную ноту, управляющий не стал ничего уточнять, понял, что вовсе не в птице дело, и бросил в трубку:
- Еду.
В это время уборщица выбежала на улицу, добежала до телефонной будки и закрыла за собой дверь. У уборщицы дрожали руки, и она почему-то усиленно вытирала их о край халата. Несколько раз палец скользил по кнопкам, нажимая по две сразу. А когда наконец она набрала номер телефона своей подруги, то сдавленным, чужим голосом, запинаясь, сразу крикнула в трубку:
- Викентьевна? Это Лизавета, из казино! У нас труп, здесь, возле кабины... И Никуша наш изо рта торчит...
- Кто это? - отозвался сонный женский голос в трубке. - Господи, какой Никуша?
Лизавета не придала значения тому, что ее не узнали.
- Мертвая девка, понимаешь, задушили! - повторяла уборщица. - А дрозда нашего в рот засунули. Только хвост и торчит...
- Да пошла ты, дура! Чтоб тебе самой чем рот заткнули! - раздраженно ответил все тот же голос, и в трубке послышались короткие гудки.
Уборщица отупело посмотрела через стекло телефонной будки на улицу. Утренние сумерки начали рассеиваться. Лизавета медленно сообразила, что не правильно набрала номер и попала к совершенно случайным людям. Уборщица заставила себя успокоиться, медленно, на этот раз верно набрала нужные цифры. Трубку подняли тотчас, словно ждали звонка.
- Викентьевна слушает... Это ты, теть Лиза?
Уборщица обрадовалась и скороговоркой выпалила:
- У нас в казино девку одну придушили! Удушили насмерть... Вафлистку одну...
Освободившись от распиравшего ее желания поделиться с подругой потрясающей новостью, Лизавета вышла из телефонной будки и увидела, что молодой человек, прохаживавшийся в холле казино, вышел из здания и быстрой походкой удаляется в сторону стоянки такси.
"Чего ему было надо? - подумала женщина. - И как он вошел в казино? Ведь когда мы спускались со Степанычем вниз, дверь-то была заперта...
Или открыта?"
Глава 12
Лизавета Петрунина со Степанычем долго еще будут ломать голову над вопросом, была ли закрыта дверь в казино тем ранним утром. И если была, то каким же образом в помещение смог проникнуть ранний посетитель? Ответа на этот вопрос они не узнают никогда, потому как посетителю вовсе не нужно было проникать в закрытое казино - он попросту не выходил оттуда всю ночь.
Ближе к полуночи молодой человек наконец почувствовал себя счастливым - две тысячи выигранных долларов немало этому способствовали.
Но счастье оказалось весьма переменчивым, как и удача при игре в рулетку. Администрация казино во главе с предприимчивым управляющим быстро взяли парня в оборот. В кабинете на втором этаже в компании все того же управляющего молодой человек предался разгулу по полной программе: водка, шампанское, девочки и фирменный коктейль "глубинная бомба".
Это последнее его и доконало - парень еле добежал до туалета. "Отдав честь белому другу", парень решил, что сегодня с него хватит, и направился к выходу. Он успел даже одеться в гардеробе, но вездесущий управляющий поймал его на выходе, принял от него норковую шапку, перчатки и любезно препроводил обратно в "комнату отдыха". Дальше было все смутно. Какие-то пьяные рожи, новые порции коктейля, голые женские сиськи и опять "белый друг". Во время последней "ходки" сознание окончательно покинуло молодого человека.
Очнулся он среди ночи от страшной головной боли в курительной комнате при туалете. Сразу же захотелось выйти на улицу, но он сообразил, что вахтер может просто-напросто не выпустить его и вызвать милицию, приняв за вора. Ведь как-никак казино было под охранной сигнализацией - в сейфах могли храниться приличные суммы денег.
Молодой человек вспомнил о вчерашнем двухтысячном выигрыше и полез в карман.
- Боже мой! - прошептал он, не найдя в кармане ни гроша. - Неужели все просадил? Ну пусть, пусть заказывал клубнику в шоколаде этой шалаве Огородниковой, пусть пил бутылками шампанское... Но ведь не на две тысячи... Обобрали...
Пьяненького обобрали, сволочи... Где моя шапка, перчатки, кашне? О боже!
Разозлившись, молодой человек собрался было уже пойти наверх, как неожиданно услышал шаги, стук ведра о кафельный пол, шум воды в кране, внезапный громкий взвизг.
"Уборщица!" - сообразил молодой человек.
Внезапный страх охватил его. Он прислушался, как женщина побежала по лестнице наверх.
"Чего она разоралась?" - подумал молодой человек, выскользнул из кабинки мужской половины туалета и заглянул в приоткрытую женскую. Возле батареи в неестественной позе сидела... Валентина Огородникова. Приглядевшись, молодой человек увидел, что она мертва.
"Неужели это сделал я? - подумал он. - Надо спрятаться, немедленно спрятаться..."
И тут взгляд его остановился на странном темном комке во рту Огородниковой. Молодого человека едва не вытошнило. Он быстренько вернулся в мужской туалет, затем вышел в курительную и взглянул на лестницу. Под ней находилась каморка, в которой уборщица держала свои ведра, перчатки и швабры. Делом минуты было устроиться поджав ноги за тоненькой дверцей из пластика и замереть, надеясь только на авось.
Минут через десять парень услышал характерный скрип открываемой парадной двери, затем послышались голоса, и тяжело дышащий вахтер в сопровождении уборщицы начал спускаться по лестнице.
Когда вахтер и уборщица скрылись в женской половине туалета, молодой человек выскользнул из-под лестницы и тихонько поднялся в холл.
Он дернул ручку парадной двери и помертвел - дверь была заперта.
"Поймают! - подумал он. - Нет, дудки, сделаю вид, что я только что пришел... Может, они не помнят, заперта была парадная дверь или нет..."
Внутренне окаменев, молодой человек дожидался, когда вахтер и уборщица поднимутся наверх.
- Я вчера у вас забыл шапку, норковую.., новую, - довольно грубо сказал парень вахтеру.
Но тот, как и уборщица, не обратил на него никакого внимания. Они озабоченно переговаривались между собой, и их вовсе не интересовал неизвестно откуда появившийся посетитель, поскольку внимание их было целиком сосредоточено на покойнице.