– Все будет хорошо, – я пообещал Лале, погладив ее по голове. – Я разберусь. Не беспокойся. Талирия Калем больше не твоя проблема.
Оставив Лалу на попечение тайрона Латсе, догнал в коридоре Олже Катеса. Он служил в мисталийстве гораздо дольше меня и был опытным мъялом с огромным количеством успешно завершенных дел в прошлом и настоящем. Я сомневался, кому конкретно стоило получить расследование дела и поиск других пострадавших. В глазах Улза Калема, главы рода, покушение на Лалу, тем более Сагеш, будет всего лишь неудачно закончившейся шуткой.
– Что скажешь, Олже?
– Паршиво дело. Сестричка Таннера подружка Фьюзы, – сообщил Олже и хмыкнул. Даже он не верил, что это дело будет легким.
От новости я поперхнулся и даже закашлял. О какой именно Фьюзе шла речь, я не сомневался. Фьюза Роу – четвертая жена дяди Арктура, которая вот-вот должна была родить долгожданного первенца. Если она попросит дядю Арктура помочь ее подружке, он не сможет отказать, несмотря на принципы. Единственный ребенок за четыре брака – его единственная надежда сохранить статус главы рода Роу.
С дядей Арктуром у меня было всего шесть лет разницы, но после смерти отца именно он взял меня в оборот и не позволил сдохнуть в какой-нибудь подворотне хулиганом. Он заменил мне отца, хотя ему самому на момент смерти старшего брата было от силы восемнадцать лет. Даже семнадцать – восемнадцать ему исполнилось только через полгода. До сих пор не могу понять, как он умудрился возглавить род в столь юном возрасте, обставив всех старших родственников. Даже тех, которые обладали могущественными формами драконов.
До кабинета Олже мы дошли в полном молчании. У меня не оставалось другого выбора, как сообщить о Калемах Арктуру прежде, чем это сделает Фьюза. Его подпись на приказе о начале расследования решит проблему: приказы такого рода не отменяются без жесткого обоснования, а достаточной причиной «моя жена так захотела» не являлось.
– Приказ. Немедленно! – потребовал у Олже. – Протокол составим позже. Чем быстрее его подпишет Арктур Роу, тем меньше проблем у нас будет. А что скажет Арктур Роу позже, с этим я сам разберусь. Нельзя чтобы он узнал о Калемах от Фьюзы.
– Сам на подпись подашь? – спросил мъял, явно не имея никакого желания сначала появляться перед карие очи дяди Арктура, а потом получать нагоняй за то, что жена его весь вечер третировала. С беременной, да еще и на серьезном сроке особо не поспоришь и ее наместо не поставишь.
– Сам! С Калемами нужно разобраться прежде, чем новости дойдут до Спаркла Сагеша. Никто не знает, как он отреагирует на покушение жены.
И это тоже было правдой. Когда разговор доходил до Спаркла Сагеша, в любом силовом мисталийстве старались сделать вид, будто их обязанности не распространялись на фактическое дело. Работу перекидывали друг другу, искали крайнего и всячески делали вид, что не имели к делу никакого отношения. Связываться с Спарклом не хотел никто, поэтому приходилось мне.
Потому что если это не сделал бы я, то пошел бы дядя Арктур, не обремененный моей выдержкой и весьма легкий на гнев. Тогда никто не мог гарантировать, что Милрондел не будет сравнен с землей, если схлестнутся в битве дракон тлена и дракон крови. Если до этого дойдет, то сохранение печати Спаркла – случай удачи, а не честной работы заклинателей.
– Мне не верится, что Сагеш женился. Что-то из ряда фантастического.
– Самому не верится. Пиши приказ. Я немедленно отправлюсь к Арктуру. У него как раз в это время должно закончиться совещание.
Пока Олже заполнял форму, я присел в кресло для посетителей. Лала пострадала из-за меня? Об этом предупреждал Спаркл, отказав отступиться от нее? Я не обращал внимания на проделки тари Талирии, опасаясь ссоры с Сайреном, который честно служил мне с самого первого дня моего назначения. Он был один из тех, кто поддержал юнца после убийства моего предшественника.
– Готово, – Олже решительно подписал приказ, как исполнитель. Мне всегда нравился его подход к работе: принципиальный мъял не позволял себе слабостей, и никакие женские слезы не могли даже натолкнуть на мысль, что надо быть немного мягче. Он был моим примером номер два после дяди Арктура. Вот кого на жалость не пробьешь, так это его, красного дракона. – Удачи.
Взяв бумагу, в один шаг оказался у входа в мисталийство тайного сыска. Его здание было окружено непроницаемым барьером, и ни один дракон, включая незапечатанного Спаркла, не мог проникнуть внутрь мгновенным перемещением через исходную пустоту.
Лала Сагеш, мисталийство правопорядка
Талирию отпустили под домашний арест спустя два часа. Меня страшно злило, что она вышла сухой из воды. Только мъял Катес, Олже Катес, по секрету сообщил мне, что Ал отправился подписывать приказ на открытие дела к некому Арктуру Роу, после подписи которого дать делу задний ход без объективных причин не сможет даже сам Арктур Роу, мисталь секретной службы.
Меня пытались выпроводить домой, вызвав тальгетту, но я решительно отказалась. Во-первых, в одиночку или в сопровождении адъютанта Калема я за пределы мисталийства не выйду. Во-вторых, ни за что не сяду в адскую карету без суровой надобности. Одного падения мне более чем хватило, чтобы держаться от местных средств передвижения как можно дальше хотя бы в ближайшие сутки, пока не спадет первый шок.
Тогда мъял Катем усадил меня за стол в одном из кабинетов и сказал читать лежащую на пустом столе книгу, изучать законы Рафленхера. Аналог привычной конституции здесь назывался кадантар и в сумме умещался в сорок два толстых тома, расставленных на стеллаже за моей спиной. То, что мне вручили для первичного изучения, было первым томом и фактически краткой выжимкой всех остальных сорока одного тома.
Если я хотела стать мъялом, мне придется выучить все, написанное в этих сорока двух толстых книгах? Настроение тут же поползло вниз: а чего я ожидала? Что мне выдадут волшебную палочку и выпнут пинком под мягкое место на поиски преступников? Уж слишком я романтизировала профессию, и мое понимание, что придется начинать с низов, не такое уж сильное, как я предполагала.
Подвязанная рука побаливала, но причиняемый ею дискомфорт скрашивался удобным креслом. Не прошло и часа, как вернулся донельзя довольный Ал с подписанным приказом, затем он вручил его мъялу Олже Катесу. Что-то с этим приказом нечисто, раз уж Ал так сильно волновался насчет его подписания. Насколько сильная «крыша» у Талирии, раз посадить ее за решетку настолько великое дело?
– Лала! Ты в порядке? – поинтересовался Ал фактически на бегу. Все, что его на самом деле интересовало в данный момент, так это запустить дело в работу.
– Да, нормально. Законы учу, – скучающе отозвалась я, перелистывая ненавистные страницы.
В школе обществознание мне не давалось. Более того, я его люто ненавидела, нередко прогуливая уроки (особенно, когда обществознание стояло первым или последним). Теперь же меня никто не спрашивал, нравилось ли мне или нет. Сама напросилась. Сказала «а», так говори и «б».
Мне совести хватало, чтобы не начинать загибать пальцы, а послушно выполнять выданное задание. В конце концов, меня и так приняли на стажировку в мисталийство по блату, так еще и официальных документов, подтверждающих личность, я пока не имела. Как однажды пояснил Ал, на их регистрацию потребуется не меньше двух месяцев, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что я иностранка из далекой, плохо развитой магически страны, а не из другого мира.
Кажется, он очень хорошо понимал, что «бумажки» меня не заинтриговали, но, я надеялась, что он-таки оценил мою усидчивость и целеустремленность в достижении успеха поставленной задачи. Лично для меня было главным, чтобы мои старания были замечены, а не проигнорированы.
Ошиблась я или нет, но Ал все же принудил меня вернуться домой, вручив первый том кадантара в качестве домашнего задания. Моего мнения он не спросил: обнял без разрешения и в доли секунды перенес за пределы ограды родового поместья Сагеш. Насколько идея была удачной, я не знала, но мне она понравилась гораздо больше, чем протирание пятой точки в пыльном кабинете.
Ал перенес меня, поцеловал в макушку, пожелав выздоравливать, и также исчез в облаке пепла, как он делал очень часто, как я заметила. Только я вздохнула, что наконец-то брошусь в мягкую постельку, раз уж отправились отдыхать, но не тут-то было. Об обещании Зольдины я успела позабыть за суетой, а она – нет. Не успела я подойти к ограде, как заботливая свекровь вышла навстречу и несла с собой декоративный зонтик. Из-за неприятностей я даже солнца не заметила.
А ведь день был не так уж плох, не считая знакомства с крайне омерзительными людьми. Вспомнив, что за экзекуция меня ждала в течение ближайших нескольких часов, развернулась: еще одна тальгетта приближалась медленно, но неотвратимо. Рука заныла с новой силой, когда подвязка растаяла. Видимо, закончилось действие лекарства штабного доктора.
Все было как в тумане: ощущение такое, что в дьявольскую тальгетту меня засунули чуть ли не за шкирку, также вытащили спустя непродолжительное время и впихнули в какой-то магазин одежды. Притом в очень странный магазин, в котором будто вытравили все запахи. От обонятельного шока я очнулась и взяла себя в руки. В конце концов, это все делалось только ради меня.
– Мисталь Роу! – воскликнула Зольдина, и я вздрогнула. Что Ал забыл здесь? – Как приятно вас видеть!
Развернувшись, я увидела на диванчике незнакомого мужчину. Когда было названо его имя, он встрепенулся и встал. Это не был Ал, но в родственной связи между ними я не сомневалась, потому как это был мужчина лет на десять старше Ала, некогда черноволосый красавец, ныне замученный жизнью. Его волосы были заплетены в тугую косу, будто он был готов в любую секунду сорваться с места и бежать на работу.
Судя по его кислому лицу, так оно и было.
– Позвольте вам представить Ларису Сагеш, молодую жену моего сына, – Зольдина кивнула, как и другие люди кивали во время знакомства. Поэтому и я не стала отставать от местных правил этикета.
– Уже заочно знаком, – поправил мужчина. – Мое имя Арктур Роу, глава рода Роу и мисталь тайной службы по совместительству.
Разве тайная служба на то и тайная, чтобы хранить все сведения о ее деятельности и участниках в секрете? Чего-то в этой жизни я реально не догоняла. И тогда я вспомнила его имя: именно Арктур Роу должен был подписать приказ на открытие дела о покушении на мою жизнь.
Если я правильно поняла, то проблемой была его жена, с которой дружила Талирия, и могла извести его за неоказание помощи «несчастной оклеветанной деве».
– Рада личному знакомству, мисталь Роу, – еще раз кивнув, сказала. – Благодарю за немедленное оказание помощи, чтобы покарать преступницу.
– Преступницу? Мерзкая лгунья! – завизжали у меня за спиной.
Я даже не сомневалась, кто это. Голос был незнакомый, а значило Фьюза Роу. Только обернулась к ней, собираясь высказать ей многое, из того что я думала насчет «невинной оклеветанной девы», что было возможно сказать вежливо, как заткнулась. Гиппопотамус с ярко-синим платком, закрывающим половину лица, и животом размером с два портфеля первоклашек злобно смотрел на меня. Она ведь беременна ребенком, а не жратвой?
– Ваша подруга напала на стажера мисталийства. Вы субъективны и вам неизвестна ситуация...
– Молчать! – прорычал Арктур Роу, требуя, чтобы заткнулись мы обе. Фьюза точно собиралась устроить концерт, а он был слишком вымотан, чтобы еще своего гиппопотамуса успокаивать. – Выбрала шляпу?
Фьюза насупилась, фыркнула и отвернулась от меня. Она не сделала ни шагу, как ее ноги подкосились. Арктур Роу в последнее мгновение успел ее подхватить, но каких трудов ему стоило дотащить ее тушу к диванчику. Что-то мне подсказывало, что это был брак по расчету: не чувствовала я никакого воодушевления от скорого пополнения в семье, скорее ненависть к факту существования жены рядом с собой.
В этот раз чувство женской солидарности решило закопаться поглубже в подсознании само, без помощи голоса разума.
Фьюза Роу рожала.
Притом она из-за аномального веса и огромного количества одежды на себе даже не заметила ни того, как отошли воды, ни как начались схватки. Если они вообще начались. О беременности и родах я не знала ровным счетом ничего, но даже я понимала, что-то шло не так.
Роды должны продолжаться порядка десяти часов, а вместо этого все происходило на моих собственных глазах. Насколько нужно быть толстокожей при весе за сто пятьдесят при росте порядка ста двадцати, чтобы не только не почувствовать начала родового процесса, а еще мужа по магазинам таскать? Притом мужа с ночного дежурства, когда сама явно содержанка. У нее было хоть немного совести?
Наверное, я должна была оказать посильную помощь Зольдине и продавщицам, которые обступили Фьюзу Роу. Тем самым, которые приезжали к нам сегодня затемно, чтобы прилично одеть меня в первый рабочий день. Но вместо этого я встала в сторонке рядом с Арктуром Роу, вернувшимся вместе с каким-то мужиком из магического телепорта.
В течение получаса все разрешилось. Первым на руки по местным традициям на руки ребенка получал отец. Арктур Роу критически осмотрел ребенка, не побоявшись испачкать одежду в крови, и явно остался недоволен. Смена его настроения не прошла мимо меня, и черт меня дернул выйти за ним на улицу, когда он передал ребенка матери.
На улице, когда вокруг никого не было, я прошептала:
– Подозреваете в измене?
Никто из тех, кто проходил рядом с магазином, не должен был услышать. Но он, Арктур Роу, услышал. И вздрогнул. Он обернулся ко мне и чуть не убил горящим взглядом. Если бы попытался убить, то я бы ему показала, что значит огонь. А потом зашарила, заявив, что испугалась и до сих пор не научилась контролировать огненную магию.
Зря? Шаг в пустоту, и Роу оказался у меня за спиной, перехватил меня, скрутив руки за спиной и опустив на колени... а в следующую секунду меня выкинуло на ковер рядом с красным диваном. Видимо, промахнулся со злости.
– Хочешь, чтобы я отправил тебя туда, откуда ты пришла, Лала? – с явной издевкой он произнес мое имя в конце. – Лариса.
– Там, откуда я пришла, есть тесты генетического родства без вреда для ребенка и родителя. По образцу крови или волосу, например.
Арктур Роу был зол из-за того, что я угадала его мысли. Я не удивлена: когда содержанка, которой мерзко воспользоваться даже по прямому назначению, вместо долгожданного ребенка пыталась подкинуть плод супружеской измены... На его месте я бы взбесилась.
– Все можно сделать тайно, если Спаркл сможет открыть портал в мой мир. Несколько дней, и вы можете быть уверены... Ошибки невозможны, если не подкупить. Но ведь ни Фьюза, ни ее родственники не смогут повлиять на экспертизу в моем мире!
Язык заплетался, и я сама слабо понимала, какую чушь несла. А кто бы не испугался, когда на них пер злой мужчина, злой как тысяча очнувшихся от спячки посреди зимы медведей? Притом голодных, проснувшихся после истощения основных запасов, но все равно слишком рано.
Арктур Роу опал прахом, телепортировавшись. Я тут же кинулась к двери из гостиной, но меня снесло энергетической волной. Совсем как тогда, в моем доме, когда я впервые повздорила с Хранителем, посчитав, что кухня – живая. Сейчас передо мной появился призрачный пес, совсем щенок, похожий на бульдожку. Он сел рядом с одной из дверей и гавкнул. Таким образом он, наверное, предупредил, чтобы даже не пыталась убежать ни через дверь за его спиной, ни через другую, а покорно дожидалась его хозяина.
В серой комнате кроме большого красного дивана ничего не было. Похоже я находилась в одной из закрытых комнат родового поместья Роу, либо в какой-нибудь штабной секретной квартире или маленьком столичном домике для временной передержки. У кгб таких квартир в советское время было много! Почему бы и местным секретчикам таких не иметь?
Я ждала довольно долго, Арктур Роу не возвращался. Я сидела на красном диване, смотрела на щенка и думала, смогу ли его обмануть и сбежать из этой комнаты? Хотя бы из комнаты для начала, чтобы после сориентироваться на местности? Додумать мне не дали – посреди комнаты зажглась знакомая печать призыва, и я безбоязненно наступила на нее. Такую отправить мог только один человек – Спаркл.