И вдруг мы остановились у лавки с вывеской, на которой нарисован крендель. На узеньком крыльце стояла молодая женщина в салатовом платье и теплой изумрудной накидкой. В руках у женщины была корзина, прикрытая тканью, от которой исходил небольшой дымок жара спрятанных под тканью угощений.
– Моя сестра Талирия Калем поедет с нами, если вы не возражаете.
С чего бы мне возражать? Тем более, что тальгетта уже остановилась, и оставлять сестру адъютанта мерзнуть в утренней прохладе мне не с руки. Таннер Калем помог сестре забраться внутрь, и она села рядом с ним ровно напротив меня.
– Тали, познакомься с тари Лалой Сагеш, – представил меня адъютант, и я окончательно запуталась в обозначениях. Я думала, что «тари» о незамужней, а «тая» о замужней. А тут появилась какая-то «тали», и я отчего-то «тари», а не «тая»... – Тари Лала, как я уже сказал, это моя сестра тари Талирия Калем. Если вы останетесь работать с нами, то часто будете с ней видеться.
– Мы будем вместе работать? – удивилась я и вскоре поняла, насколько наивным был мой вопрос.
Таннер усмехнулся, замаскировав усмешку под кашель. Его сестра, пунцовея, прикрыла лицо веером и нежно прошептала.
– Нет. Я выйду замуж за Алвойса Роу! – и засмеялась. Как дурочка.
Интересный поворот! Ал не был похож на мужчину, способного выдержать столь недалекую дамочку. Брак по расчету? Или по собственному желанию, чтобы жена не мешалась под ногами и даже не пыталась показывать, что стоит чего-то большего, чем роли подстилки-инкубатора?
И я не сдержалась, ляпнула:
– А он сам об этом знает? – прошептала, наклонившись вперед. Тем же самым вопросом меня огорошила Зольдина в нашем первом разговоре.
Талирия Калем уже не пунцовела, нет. Ее лицо покрылось красными пятнами от злости, и она чуть было не треснула веером мне по голове, но я вовремя отклонилась назад. А я рассмеялась, поняв, что ничегошеньки Ал про свою женитьбу не знал. «Без меня меня женили» – это как раз было про него.
– Нахал-лка! – крикнула Талирия Калем, сорвавшись на визг. Ее брат благоразумно молчал, стараясь не отсвечивать. – Думаешь, сможешь похитить у меня моего Алвика? Ни за что! Я тебе этого не позволю, маленькая дрянь!
Как хорошо, что этого не слышал «Алвик», а то бы ему сильно не понравилось уменьшительное прозвище. Оно звучало достаточно уничижительно, чтобы вышвырнуть истеричку за борт. К сожалению, не у меня одной возникла такая идея. Талирия схватила меня за борта куртки, дернула на себя и резко от себя – в дверь.
Она оказалась настолько сильной и быстрой, что я даже подумать не успела, чтобы удержаться внутри. Я улетела спиной вперед, вылетела в клумбу, неслабо приложившись о землю и примяв цветы. Они кстати, были с шипами, оцарапали кожу на кистях рук и на правой щеке, но крови вроде бы не было. Зато обрывки стеблей и кусочки листков и лепестков закрепились в волосах.
Удар пришелся на правую руку, и в целом никаких страшных последствий вылет не имел. Но... эта ненормальная пыталась меня убить! Или покалечить! Когда я села в траве, ко мне подлетел адъютант, чтобы помочь встать. У меня кружилась голова, и поэтому я отказалась. Только голову подняла, посмотрев на остановившуюся тальгетту. В дверном проеме виднелось ее по-хамски искривленное лицо, будто пострадавшей была она, а не я.
Удивительная борзость!
– Тари Лала, вы в порядке? – участливо поинтересовался адъютант, помогая встать, когда я наконец взяла себя в руки.
– Далеко до мисталийства? – поинтересовалась как бы невзначай, а на самом деле уже думала, как накатаю заяву на эту ненормальную. Не позволю ей уйти безнаказанной! Пускай она сестра адъютанта, но я – друг мисталя! Ал ведь не встанет на сторону этой мымры, правда?
– Почти приехали, – недоуменно ответил Таннер. – Может лучше к лекарю?
– Нет! – рыкнула я резче, чем хотела и уточнила, глядя в скошенное омерзением женское л... морду. – Дойдем пешком, раз недалеко. Чистый воздух полезен для легких!
Шла, прихрамывая на правую ногу, но все равно шла, отказываясь от помощи и от тальгетты. В одну с этой мымрой я больше никогда в жизни не сяду. Хватило. Наступила уже на грабли один раз. Дойду, накарябаю заяву по шаблону, отдам на подпись Алу и вуаля! Талирия Калем получит по заслугам!
Мисталийство правопорядка располагалось как раз за углом: это было высокое белокаменное здание в три этажа, последний из которых занимал только треть от общей площади, сужаясь как купол. Или как мансарда. Второе, на что упал взгляд – маленькие окна. У окружающих домов окна были раза в три-четыре шире и длиннее.
Талирия подоспела к нам точно вовремя и вела себя настолько непринужденно, будто не она выкинула меня из тальгетты всего несколько минут назад. Еще и зонтик в цвет накидки откуда-то вытащила с настолько острым наконечником, что я не рискнула открыть рот – с нее станется проткнуть меня этим наконечником насмерть, а потом сказать, что так и было, и она здесь ни при чем.
Тамбур овеял теплом, из-за которого меня начало подташнивать. Ненавязчивый запах сдобы от тепла усилился, и стал не пахнуть, а вонять, как просроченная рыба. Не позавтракала? И хорошо! Иначе меня бы вырвало, не сходя с места. Рука, на которую пришлась основная сила удара от падения, ныла.
За второй дверью на тумбе стоял мужчина в точно такой же униформе, которая сейчас была на мне. Я будто в армию попала или в кадетский корпус. Стены бежево-серые, потолок беленый, пол каменный. Уютом в холле мисталийства правопорядка и не пахло, не то чтобы душевным теплом.
– Чем могу быть полезен? – отрапортовал дневальный, не повернув к нам даже головы. Он как смотрел прямо перед собой, так и продолжал смотреть.
– К кому можно обратиться, чтобы подать заявление о покушении на убийство?
Я не стала ходить вокруг да около, начав с самого важного. Таннер Калем приехал за мной заблаговременно, видимо, как раз для того, чтобы подобрать по дороге сестру (такую ненормальную только и можно, что подбирать с улицы). Этим он сам виноват, и у меня как раз еще было время, чтобы накатать заяву. Если часы над тумбой не врали.
– Тари Са!.. – испугался адъютант, его сестрица зашипела хуже ядовитой гадюки.
Неужели она действительно думала, что я спущу ей преступление с рук? Если бы я была никем, у нее еще был шанс выйти сухой из воды. Но я – жена Спаркла Сагеша, пускай не очень популярного, но крайне известного в Милронде и обеспеченного лорда. На покушение я глаза не закрою!
– Нет! Я не закрою глаза на преступление вашей сестры! – я оттолкнула кинувшегося ко мне адъютанта, когда он попытался преградить мне дорогу. – И не мечтайте!
– Комната тысяча шесть, – холодно ответил дневальный. – Тайрон Олже Катес примет вас.
Алвойс Роу, мисталийство правопорядка
Впервые за последние несколько лет я прибыл на работу заблаговременно не потому, что дядя Арктур мог явиться в самый неподходящий момент, когда меня не было на рабочем месте без уважительной причины, и надавать подзатыльников при первой возможности. За минутные прогулы я получал редко, но метко, так что запоминал если не на всю оставшуюся жизнь, то на ближайшие полгода точно. Но сегодня был особенный день.
Особенным этот день был не только для меня, но и для Лалы, которая изъявила желание работать рядом со мной. Рабочее место в своем кабинете я ей уже подготовил: стол, кресло и пустой стеллаж, на который поставил несколько важных учебников по основам моей работы. Томик кадантара занял почетное место в центре стола. С чего начинать обучение, как не с изучения законов Рафленхера?
Лала стала моей первой индивидуальной ученицей, и я не имел шанса на ошибку. До этого мне приходилось вести курс лекций в магической академии, и с некоторыми студентами мне даже довелось сдружиться, но один на один мне еще не выпадало возможности никого учить. Лала будет первой, кого я могу назвать именно своей ученицей, а не чьей-либо еще.
Именно поэтому я хотел, чтобы ее первый день прошел идеально, и доносящиеся с первого этажа крики в мое представление идеала не вписывались. Вместо того, чтобы быстро затихнуть, крики становились все громче, между ними прорывался визг и ор мальчишки, который сегодня встал на тумбу.
Непорядок!
Не теряя времени даром, шагнул в пустоту исходной силы и оказался в холле на первом этаже. В склоке участвовали трое: Лала, Талирия и Таннер. Дежурный время от времени подливал масла в огонь выкриками «Призываю к порядку!» но с места не сходил и головы не поворачивал.
Лала как могла отбивалась от схватившей ее за волосы Талирии, Таннер безуспешно пытался разнять драчуний. Лезть в самое пекло, как Таннер, смысла я не увидел, поэтому бросил позывничка к Маркоусу, чтобы отправил нескольких ребят на задержание. Не прошло и двух минут, как Лалу и Талирию сковали порукам и ногам, усадив на разные концы деревянной лавки.
– Почем драка в мисталийстве правопорядка? – с усмешкой сел напротив женщин. – Тари Калем, тая Сагеш!
– Тая Са-геш? – переспросила тари Талирия, и мне пришлось признать правоту Спаркла. – Эта девка не кузина Спаркла Сагеша?
С чего вдруг такое категоричное отрицание? Разве в роду Сагеш кроме Спаркла не было других молодых женатых мужчин? Впрочем, после того, как Сагеши разъехались по провинциям, я уже ничему не удивлялся, как и другие. А ведь правда... если можно было бы предположить, что незамужняя дальняя родственница вернулась в столицу ради поиска мужа, то поверить в приезд на погостить замужней Сагеш был чем-то совершенно невозможным.
– Она его жена, – вынужденно ответил так, чтобы хотя бы на время обезопасить Лалу от нападок тари Талирии. – Это к делу не относится. Я требую объяснений, по какому праву вы двое устроили драку в холле мисталийства правопорядка?
Тари Талирия поникла и скуксилась, постаравшись стать настолько незаметной, насколько то было возможно в ее ярком зеленом наряде. В отличие от нее Лала в обезличивающей черной униформе мъяла нахорохорилась, готовая вступить в бой в любой момент. В ее спутанных волосах я заметил лепестки знакомых цветов и сделал вид, будто так и надо. В последний момент сдержался, чтобы не убрать их самостоятельно.
– Я спросила у дневального, кто примет заявление о покушении на убийство, – фыркнула Лала и поморщилась, прижав правую руку к груди, причем с помощью левой. – И эта психопатка снова накинулась на меня!
– Вранье! – завизжала тари Талирия, и от ее визга у меня заложило уши. – Танн, скажи ему, ты все видел! Она первая напала на меня! Я только защищалась! Мисталь Роу, арестуйте эту сумасшедшую! Она клевещет на ни в чем не повинную леди!
– Мисталь Роу, вынужден согласиться... – поддержал сестру Таннер.
Как только слух восстановился, я в первую очередь подумал о словах Лалы про покушение на убийство. О чем она? Какое покушение? Думать мне активно мешала тари Талирия, пересевшая на мою лавку напротив. Она тянула ко мне руки, собираясь то ли взять мои, то ли обнять меня, а Лала тем временем смотрела на меня. Смотрела затравленно, будто я предал ее. Такой взгляд ее карих глаз был мне невыносим, и я подскочил с места, фактически оттолкнув от себя тари Талирию.
– Маркоус, тари Калем под арест, а с таей Сагеш я поговорю наедине, – отдав приказ, отшатнулся от вновь попытавшейся накинуться на меня тари. – Немедленно. Таннер, даже не смей лжесвидетельствовать, если то во благо сестры!
– Именно так! – отрапортовал Таннер, склонив голову.
Мне надоело, что он и Сайрен, мой секретарь и его отец, слишком много позволяли тари Талирии, и она забыла о своих обязанностях, зато свои права знала наизусть. Порой мне казалось, что я ненавидел ее за прилипчивость, но я ошибался. Я возненавидел ее сейчас, когда увидел, как забито Лала прижималась к лавке, придерживала правую руку, будто сильно ударила ее, и жаждала справедливости... или отмщения.
Я не слушал, что кричала, визжа, тари Талирия о бренности бытия и уродстве семейки Сагеш, и как я посмел поверить оборванке, а не ей. Я отпустил вызванных мъялов обратно по их местам и, когда завывания тари Талирии стихли, подошел к Лале и сел перед ней на колени. Тари Талирии я не верил ни секунды, как и поддержке слов сестры Таннера. Ему ничего не стоило в который раз выгораживать вздорную сестру не только передо мной, но и перед мисталийством. Следовало давно подумать о поиске нового секретаря, но на это постоянно не хватало времени.
Естественно, поиски нового секретаря я не мог доверить самому Таннеру. Это было бы слишком жестоко по отношению к нему. Тем более, что он ни разу (за исключением ситуаций со скандалисткой дочерью) не показывал себя с некрасивой стороны. Его не за что было наказать, а понижение в должности – это самое настоящее наказание.
Лала практически незаметно дрожала, но весьма ощутимо, когда я взял ее руки в свои ладони. Спаркл был прав: тари Талирия гнобила всех молодых женщин, имена которых оказывались названы в одной фразе вместе с моим. Часто ее останавливал замужний статус этих женщин, а вот с Лалой она ошиблась. Пора выдворять эту идиотку из штаба, пока она на самом деле не убила кого-нибудь.
– Лала, – тихо-тихо я назвал ее по имени и пересел рядом, обняв за плечи и прижав к себе. – Что произошло на самом деле? Какое покушение?
– Адъютант приехал раньше и по пути мы остановились у пекарни. Подобрали эту. Представились. Пошутили. Сначала она попробовала приложить мне по голове веером, а когда не получилось, вытолкнула из кареты на полном ходу. Тьфу! Из тальгетты.
После краткого изложения Лала рассказала все заново и в достаточной мере подробно, чтобы можно было сложить полноценную картину произошедшего. Если невинная шутка стала причиной столь бурной агрессии со стороны тари Калем, то что произошло с другими кандидатками на роль моей невесты. А такие были, должны были быть. У дяди Арктура до сих пор поклонниц немало, несмотря на его четвертый брак при трех похороненных женах.
– Пойдем, я провожу в лазпункт. Лекарь осмотрит твою руку и места ушибов, – я помог Лале встать, хотя она достаточно крепко держалась на ногах и не теряла самообладания.
Сейчас рядом со мной была женщина, которая не побоялась выступить против более властной и нахальной дамы и не падала в обморок от вида капельки крови. Мне не нравились порезы на ее щеке, но они вроде бы не угрожали заражением крови. Невероятная женщина! Я мог привести в пример лишь одну, которая бы не потеряла достоинства, попав в столь неприятную ситуацию.
Этой женщиной была моя мать.
Сравнение с матерью ошеломило меня. Оно стало для меня неожиданным открытием, которое я уже долгое время гнал от себя. Мне нравились женщины, которые требовали к себе уважения? Которые не бежали к мужу, когда сталкивались с трудностями, а сначала пытались решить их самостоятельно? Отца похоронили, когда мне было двенадцать – матери некому было жаловаться, а во второй раз замуж она так и не вышла, хотя претенденты были.
Отогнав от себя неприятные мысли, открыл перед Лалой дверь в лазпункт. Лекарь как обычно вычищал старые часы: это было его хобби в любое свободное от службы время даже в рабочие часы. С радостью отчитал бы его, но тайрон Латсе исполнял служебные обязанности немедленно по нужде и ответственно.
– Женщина выпала из тальгетты вовремя движения, – сообщил я лекарю, который успел подняться на ноги прежде, чем мы с Лалой вошли. – Проверьте на ушибы и растяжения. Возможен перелом правой руки...
– Мисталь Роу, – в лазпункт заглянул Олже, мъял из подразделения раскрытия убийств. – Мне открывать дело покушения на таю Сагеш?
Усадив Лалу на кушетку, я со вздохом облегчения дал добро. С одной стороны, тари Талирия получит по заслугам, и я освобожусь от ее посягательств. С другой стороны, мне придется судить адъютанта за лжесвидетельство, и искать новых адъютанта и секретаря. Сайрен не простит мне суда над дочерью и сыном.
– Есть причины полагать, что ты не единственная, кто пострадал от руки тари Калем, – сказал я Лале, поднявшей на меня глаза. – Как только пройдешь освидетельствование, напишешь заявление, и Маркоус начнет полноценное расследование. До его результатов тари Калем получит только штраф за административные нарушения.
Возмущение легко читалось в глазах Лалы, но ей в плюс, что она не стала устраивать истерику, поняв, что я связан по рукам и ногам. Тари Талирия не имела почетной родословной, относилась к младшей ветви рода, но глава старшей ветви рода Калем никогда не прощал нападки на любого члена его рода вне зависимости от степени родства. Он не был потомственным дворянином, но слишком богатым торговцем, в руках которого сосредоточилось порядка двадцати процентов богатств Рафленхера. Богаче него только королевская семья.