— Если не замолчишь, разобью.
— Не разобьешь. Я твой друг.
— Ты всего лишь шар.
— Порой ты бываешь ужасно грубым.
Шар обиженно умолк, а Эйрих продолжил вглядываться в изображение, частично затянутое туманом.
Не мигая, он смотрел на княжну. Дочь кровного врага… Кто бы подумал, что ненавидеть ее будет так сложно, а любить невыносимо.
Эйрих застонал. Осознание собственных чувств к девушке перевернуло его мир. Он… любит? Любит! Не может быть! Но стоило допустить эту мысль, позволить ей просочиться в сознание, и он понял, что давно с ней борется. Всячески давит ее в себе, гонит прочь, но она лишь крепнет.
Как это случилось? Где он допустил ошибку? Его не учили ничему подобному. Он не умеет любить, не знает как. У него даже родных нет, а единственный друг — кусок магического камня. Любому ясно, что у него проблемы с привязанностями. И вдруг любовь. Что теперь с ней делать — с этой абсолютной потребностью в другом человеке?
Своенравная княжна сразила чудовище. Эйрих рассмеялся, запрокинув голову. Сумасшедшее чувство, восторг и ужас в одном флаконе. Его милантэ. В один миг она стала всем для него.
— Чем тратить магию на полумеры и хохотать как ненормальный, — проворчал Эсфер, — лучше иди к ней и вытащи из клетки.
Эйрих вздрогнул. Шар озвучил то, о чем он сам думал.
— А знаешь, — он поднялся, — ты, пожалуй, прав.
— Разумеется, прав. Я никогда не ошибаюсь! — крикнул Эсфер ему вдогонку. — Пора уже запомнить.
К этому времени стемнело. Из-за тумана, который просочился даже в коридоры, люди разошлись по комнатам пораньше. Но туман не помеха для Эйриха. Он слишком хорошо знает замок, к тому же зрение дракона устроено иначе, чем у человека. Он отлично ориентируется и в темноте, и в тумане.
Эйрих быстро прошелся по коридорам, спустился по лестнице и вышел во внутренний дворик. Здесь туман был особенно густым, стен и тех не видно. И лишь клетка одиноко покачивалась на ветру. Внутри, свернувшись калачиком, спала княжна. Железо остыло, и она смогла лечь.
Эйрих запоздало вспомнил, что ключи от клетки у стража. Хорошо, в нем еще горит внутренний огонь. В первую очередь он спустил клетку. Та плавно покачивалась, не будя, а наоборот убаюкивая девушку. Потом он сжал душку замка. Она быстро накалилась в его руке, металл оплыл, решетка открылась, и Эйрих поднял девушку на руки.
Она завозилась и что-то пробормотала сквозь сон. Лава обошлась с ней жестоко, оставив отметины на бархатной коже. Некоторые до сих пор кровоточили.
Эйрих опустился на колени, бережно придерживая девушку. Покидая кабинет, он захватил банку с мазью от ожогов, и теперь осторожно наносил ее на раны. Но одной мази было недостаточно, чтобы излечить княжну. Слишком сильно она пострадала. Без магии здесь не обойтись. И Эйрих решился: впервые он использовал свою силу в лекарских целях.
Его рука скользила вдоль тела девушки. Там, где она проходила, раны затягивались. Лечение давалось с трудом. Магия драконов не рассчитана на подобное применение. Но Эйрих упорствовал, он использовал все без остатка, вычерпав себя до предела, и в результате от ожогов не осталось следа. Жизни княжны отныне ничего не угрожало.
Леча девушку, Эйрих одновременно погрузил ее в глубокий сон. Вряд ли она обрадуется, проснувшись в его объятиях.
— Прости, — шептал он, поглаживая ее щеку. — Прости, — повторял, касаясь трепещущих век. — Прости, прости, прости, — бормотал, покрывая поцелуями ее лицо.
Она не могла ответить, и это тоже было мукой. Он просил прощения, не получая его. Но разбудить ее сейчас означало напугать еще сильнее.
Хватит с него подвешенного состояния. Это невыносимо! Княжна в открытую пренебрегала им, обманывала и издевалась. Так продолжаться не может. Ведь даже злясь на нее, все чего Эйрих хотел: задрать пышные юбки, заткнуть дерзкий рот поцелуем и сделать ее, наконец, своей. После этого она не посмеет его отвергнуть.
Эйрих бы ловил губами ее хриплые стоны, делясь с ней тем огнем, что она в нем зажгла. Он не верил в безразличие девушки. Не после того, как она пылко отвечала на его поцелуй. Но сама Касильда не признает, что ее тянет к врагу, надо ее подтолкнуть.
Впервые полюбив, Эйрих не был готов расстаться с объектом своих чувств. Девушка должна стать его. Неважно как он этого добьется, сгодится любой способ. Имеет значение только результат: Касильда, принадлежащая ему. Целиком и полностью.
* * *
Я проснулась резко, словно вынырнула из глубокого омута на поверхность воды. Закрутила головой: где я? Что со мной? Ощупала себя. Странное дело, ничего не болит. И клетки не видно. Вместо нее прикроватные столбики и балдахин.
Не веря своим глазам, я села на кровати. Как я сюда попала? Наказание закончилось, а я не заметила? Такое сложно пропустить. Наверное, я впала в беспамятство и провалялась несколько дней с жаром. Не удивительно после такой-то экзекуции.
Стоило подумать о наказании, тут же вспомнила о палаче. При мысли о нем сердце пустилось в бешеный галоп, меня затрясло. Будь Дракон сейчас поблизости, я бы вопила от ужаса, пока в легких не закончился воздух.
Я позволила себе слабость, усомнилась, что Дракон такое уж чудовище, и вот он продемонстрировал свое истинное лицо. Это будет мне уроком.
Потребовалось минут десять, чтобы успокоиться. Я старалась ровно дышать и поменьше думать о Драконе. Это помогло: сердечный ритм выровнялся, дрожь в теле улеглась, и я спрыгнула с кровати. Несмотря на пережитую панику, чувствовала себя подозрительно хорошо. Не знаю, чем меня лечили, но это волшебное средство.
Подбежав к зеркалу, откинула полог и внимательно осмотрела себя. Ни единого следа ожога! Чтобы все так идеально зажило, должно было пройти не меньше месяца с наказания. Или это результат той чудесной мази, что однажды уже избавила мою кожу от ран?
Дверь, скрипнув, открылась. Вошла кормилица. Я тут же спросила:
— Сколько времени я провела без памяти?
— Ты продрыхла часов семь, да так крепко, что ничем нельзя было разбудить, — в своей манере ответила она.
— Всего семь часов? — не поверила я. — Но как же…? Раны не могли так быстро затянуться!
— Ты как будто недовольна, — покачала старуха головой. — Ничем тебе не угодить.
Накрывая на стол, она ворчала и ворчала. О моей неблагодарности, о том, что столько магии потрачено, да было бы на кого. Оказывается, если прислушиваться к бормотанию кормилицы, можно узнать много интересного.
Из ее слов я сделала вывод, что своим чудесным выздоровлением обязана Дракону. Он применил магию, чтобы вылечить меня. Сначала наказал, потом пожалел. Странное дело… Я определенно ничего не понимаю в драконах.
Пораженная новостью, я молча съела завтрак. Едва с ним было покончено, кормилица открыла дверь и впустила несколько служанок. В руках у девушек были отрезки ткани. Все алого цвета. Отличались лишь оттенки и узоры.
— А ну-ка, вставай, — старуха буквально вырвала из-под меня стул. — И стой смирно.
— Зачем это? — спросила я, когда первая из служанок приложила отрез к моей груди.
Кормилица промолчала. Она частенько прикидывалась, будто не слышит меня. Зато служанка попалась из словоохотливых.
Одарив меня улыбкой, она защебетала:
— Выбираем ткань, ваша милость, на подвенечный наряд. Сошьют наши умелицы вам самое красивое платье. Будете в нем краше всех. А то, что цвет алый, так то традиции драконьи. У них так заведено.
Я хлопала глазами, переваривая услышанное. Крутила речь служанки и так, и эдак, постигая ее смысл. Но что-то, видимо, сломалось у меня в голове при слове «подвенечное», ведь я никак не могла понять, что девушка имела в виду.
Пока я стояла столбом, служанки продолжали свое дело: подходили по одной, прикладывали ко мне отрезы, а кормилица либо качала головой, либо одобрительно кивала.
Я терпела. Но не потому, что сдалась и покорилась судьбе. Просто была не в себя: шокированная, раздавленная новостью о свадьбе с Драконом. Моей свадьбе! О которой он меня не поставил в известность. Я узнала все от служанки. Великий и ужасный Дракон не снизошел до меня. Посчитал это выше своего достоинства или после наказания побоялся показываться мне на глаза?
Злость копилась во мне как снежный ком, что сорвался с горы и покатился вниз, нарастая и нарастая. И в итоге прорвалась воплем:
— Пошли вон! — заорала я. — Прочь из моей комнаты!
Крикнула и вздрогнула от собственного голоса, такая в нем была сила и ярость. Служанки точно стайка испуганных птах сорвались с места и вылетели из комнаты, как их и не было. Мы с кормилицей остались вдвоем. Старуху бранными словами и воплями не напугать.
— Чего орешь как полоумная? — прищурилась она. — А ли не рада положению невесты?
— Радоваться? Чему? Я не просила Дракона брать меня в супруги. У меня уже есть жених. Тот, кому я по своей воле дала слово.
— Забудь о нем, — махнула рукой старуха. — Не бывать тому. Скоро станешь супругой Дракона. Вот только платье сошьют и сразу к жрецу.
Сказав это, старуха направилась к двери. Я бросилась за ней, но не догнала — дверь захлопнулась перед моим носом. В замке провернулся ключ. Видимо, разрешения свободно передвигаться по замку я отныне лишилась.
Я молотила кулаками в дверь и кричала. Меня, наверное, слышал весь Морабатур, но, естественно, никто не спешил на помощь. В конце концов, я выдохлась. Сползла по стене на пол, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом.
Зря Дракон думает, что возьмет меня измором. Не бывать этой свадьбе. Я не допущу. Пусть хоть насильно тащит под венец, я скажу «нет», когда меня спросят о согласии, а без него союзу не бывать. Я скорее погибну, чем ввиду чудовище в свою семью. Ведь ему ничего не стоит ее уничтожить, а после женитьбы на мне ему это будет даже выгодно.
За дверью послышалась возня. Я вскочила на ноги и вооружилась вазой. Если это Дракон, то сейчас он получит. Может, после того, как я ударю его вазой по голове, он поймет, что девушка не согласна на свадьбу.
Но это была Иридия. Не удивлюсь, если ее нарочно прислали, чтобы я успокоилась. А вот княгиню ко мне не пустили. Испугались, что она подскажет, как мне быть. Со стороны Дракона разумно ограничить наши контакты.
Вернув вазу на тумбу, я рухнула в объятия подруги. Иридия стиснула меня, да так крепко, что стало тяжело дышать.
— Княжна, вы живы, — причитала Иридия. — Я молилась за вас всю ночь. Глаз не сомкнула! Дайте мне на вас посмотреть.
Подруга взяла меня за плечи и, отклонившись назад, окинула взглядом.
— Ваши раны зажили. Это чудо!
— У Дракона есть лечебная мазь, она отлично помогает от ожогов, — сказала я. Признаваться, что меня вылечил сам Дракон, было неловко.
— Слава богам, вы уцелели. Но я слышала, что чудовище хочет взять вас в жены. Это правда?
Я кивнула. Иридия помрачнела.
— Была бы с нами княгиня, она бы придумала, что делать, — пробормотала подруга.
И хотя в последнее время мое восхищение ее светлостью поугасло, я согласилась с Иридией. Все-таки в одном княгине нет равных — в умении плести интриги.
— Давай представим, что ее светлость здесь, — сказала я. — Как думаешь, что бы она посоветовала?
— Положение Дракона шатко. Объединенные войска уже пересекли границу огненного княжества, — на подругу снизошло вдохновение. Казалось, будто передо мной действительно княгиня. Уверена, она бы сказала то же самое. — С каждый днем наши все ближе к Морабатуру. Надо тянуть время. Столько, сколько сможем. Если повезет, продержимся до прибытия подмоги.
— Но Дракон торопится, — заметила я. — Он не станет слушать возражения.
— Значит, откажите ему так, чтобы он понял: живой ему вас не заполучить.
Глава 19. Невеста Дракона
Я долго думала над нашим с Иридией разговором. И пока подруга была рядом, и после того, как она ушла, и ночью, и на следующее утро, когда Ларра принесла завтрак. Она поставила передо мной тарелку с кашей. Едва взглянув на нее, я поняла: вот оно, мое спасение.
— Унеси завтрак, — велела я служанке. — Я не буду есть.
— Каша вам не по нраву, княжна? — расстроилась девушка. — Надоела?
— Вовсе нет, — покачала я головой. — Каша вкусная, но с этого момента не носи мне еду, не утруждайся. Все равно кушать не стану.
Ларра часто заморгала, переваривая мои слова. Так и не решив, что со мной делать, она забрала тарелки, а в обед явилась уже кормилица. Я ожидала, что так будет, и совсем не удивилась.
Старуха ругалась, сыпала проклятиями, под конец пыталась насильно меня накормить, но я вырвалась и спряталась от нее за кресло.
— Не приближайся! — крикнула из укрытия. — Не смей касаться меня своими руками.
— Ох, как заговорила, — старуха уперла кулаки в бока. — Не хочешь кушать? И не надо! Посидишь голодная взаперти. Посмотрим, как тогда запоешь.
Кормилица ушла, хлопнув дверью, и начались дни заточения. Меня закрыли и никого ко мне не пускали. Не заходили даже служанки с кормилицей. Так старуха наказывала меня за строптивость. Естественно, с попустительства Дракона. Я ни секунды не верила, что он не в курсе моего положения.
Часы тянулись за часами. Силы стремительно покидали меня. После путешествия в повозке через огненные земли я и так была слаба, и на местной однообразной кухне восстановиться не успела.
Вскоре я уже не могла встать с кровати. Лежала с утра до ночи и смотрела в потолок. Похоже, так и закончится моя история — смертью от голода. Что ж, не самый худший исход. Все лучше, чем стать женой чудовища.
Дракон может взять меня в жены, но заставить быть его женой даже ему не под силу. Голод рано или поздно убьет меня. Если Дракон не хочет стать вдовцом сразу после свадьбы, ему придется отказаться от своей затеи. Церемонию отложат, и я дождусь того счастливого момента, когда наши войска войдут в Морабатур с победой. Только эта мысль и поддерживала меня.
В конце концов, случилось неизбежное — явился Дракон собственной персоной. Видимо, устал ждать моей капитуляции.
От голода в голове шумело и перед глазами двоилось. Я приподнялась с подушек, когда он вошел, но тут же откинулась обратно. Пусть посмотрит, до чего меня довел. Хотя вряд ли его сердце дрогнет. У чудовища его просто нет.
Мы с Драконом виделись впервые после наказания. В последнюю нашу встречу он посадил меня в клетку и подвесил над ямой с лавой. Надо ли говорить, что его вид внушал мне страх и отвращение?
Сам Дракон тоже выглядел неважно. Мужчина осунулся, как будто это он голодал, а не я. Что за проблемы его гнетут? Я надеялась, что его беды связаны с моей радостью, и наше войско уже близко.
— Что за выходка, милантэ? — спросил мужчина устало. — Сколько еще ты будешь издеваться над собой?
— Это надо у вас поинтересоваться, — отозвалась я. — Ваше решение вынуждает меня голодать.
Он встал у изголовья кровати, и меня начало знобить. Когда Дракон был так близко, по венам разливался ужас.
— Вы едва не убили меня, а теперь берете в жены? Думаете, я соглашусь? Ненавижу вас! — последнее я прошипела сквозь зубы.
— Мне жаль, что тебе пришлось побывать в клетке. Надо было всего лишь взять свои слова обратно, и я бы отменил наказание, — поначалу мужчина пытался говорить спокойно, но эмоции брали вверх, и он сорвался. — Но ты упрямишься и перечишь мне. Постоянно! Это выводит меня из себя. Это выводит из себя дракона, чтоб его! Я ведь не человек, ты вечно об этом забываешь.
Я задохнулась от возмущения. Так это он жертва?! Разозлившись, я ударила склонившегося надо мной Дракона. Еще и еще. Била, не глядя, куда попаду: по плечам, груди, лицу. Пусть ему будет также больно, как было мне. Пусть он страдает. Но что мои удары чудовищу? Комариный укус.
Мужчина не сопротивлялся, позволяя выплеснуть негодование. Он мог просто выпрямиться, и я бы его не достала, но он молча терпел удары. Лишь хрипло дышал и хмурился.
В конце концов, я выдохлась. Все тщетно. До него не достучаться. Не объяснить, что в мире есть не только его желания и потребности.
— Я понимаю, все сложилось не так, как ты себе представляла, — снова заговорил Дракон. — Жизнь пошла иным путем. Возможно, ты чувствуешь себя обманутой. Ты мечтала выйти замуж за любимого. Но все еще может получиться. Это легко исправить. Тебе всего лишь надо изменить свой выбор. Выбери меня! Полюби меня! И твои мечты сбудутся.