========== Часть 1 ==========
Старинный род немецких аристократов постепенно сходил на нет. Поговаривали, что виной тому было некое родовое проклятие одного омеги, жестоко казненного более двухсот лет назад. История была очень таинственной и больше похожей на легенду, однако, как бы там ни было, редкий альфа переживал свое двадцатисемилетие. С ними постоянно что-то случалось: гибель в битве, падение с лошади, автомобильная катастрофа… Двое утонули, трое сгорело, еще один пропал без вести…
И Эрих, широкоплечий красавец-альфа, последний в роду Икскуль фон Гильденбандов, сидя холодным ноябрьским вечером в широком кожаном кресле возле камина и затягиваясь крепкими сигаретами, уже второй час подряд раздумывал над судьбами своих предков, а также над тем, как справлять свой двадцать седьмой день рождения. Устроить вечеринку, или сразу заказать себе ритуальные принадлежности по вкусу? Черный дубовый лакированный гроб, костюм известной итальянской марки, тоже черный, и побольше темно-бордовых роз. Будет, конечно, не слишком скромно, зато очень готично.
Эрих уже видел заголовки первых полос: «Последний потомок рода Гильденбандов погиб в…» Где-то погиб. Альфа кинул окурок в камин и поднялся. Он никогда не радовался своему дню рождения, а этому и подавно. Двадцать семь лет. Через два месяца!
У альфы было всё, что душа ни попросит, а так же то, что душе и задаром не было нужно. Здоровье, ум, красота, положение в обществе, успех среди омег, круглый счет в банке, гараж, набитый спортивными автомобилями, родовой замок со слугами… И от мысли, что скоро всё это закончится, становилось крайне неуютно и тоскливо. Эрих мечтал обмануть судьбу. Но как?
Альфа поднялся в свою комнату, где в очередной раз вытащил старинную книгу, в которой рассказывалось о легенде, и начал её перечитывать, кляня автора, что тот, конечно, описал проблему, а вот пути решения - нет.
Парень сидел за письменным столом, запустив руку в свои короткие темно-каштановые волосы, и, наверное, уже в сотый раз читал о том, как в 1742 году его предок, герцог Николас Икскуль фон Гильденбанд женился на бароне Августе Краузе, тоже из старинного дворянского рода. К книге прилагалась иллюстрация, правда черно-белая, на которой был изображен сидящий в пол-оборота Август, с длинными, до лопаток, угольно-черными волосами, светлоглазый, хотя и не очень красивый. По крайней мере, современники не считали его эталоном, да и Эриху, особенно на фоне проклятия, омега совсем не нравился. Богат Август тоже не был, только вот родовит и знатен. Молодые прожили в браке всего полгода, после чего младший муж, которому на тот момент исполнилось восемнадцать, скоропостижно скончался. В официальной версии было написано, что от чахотки, но легенда гласила, что его где-то замуровали. Живьем. И пока Август там умирал, мучаясь от голода и жажды, он и проклял всех альф до тридцатого колена. Причина такой жестокой казни была тривиальна - адюльтер. Любил омега погуливать от герцога, причем не с абы кем, а с его же родным братом, Одо. Правда, Одо не казнили. Брат же. Но и Одо вскоре тоже куда-то подевался.
Эрих захлопнул книгу и принялся с тоской разглядывать паучка на стене. Герцог, конечно, сочувствовал прапра…дедушке. Но и такие крайние меры тоже не одобрял. Придушили бы потихоньку, так нет, замуровали. А ему теперь что прикажете делать? Как спасаться?
Предыдущие жертвы проклятия тщетно пытались поправить положение. Кто традиционными методами: походами в церковь и заупокойными молитвами по душу замученного Августа, а кто с помощью оккультной науки. Но ничего не помогало. Правда, как успел к этому моменту выяснить Эрих, ни один из предков не перезахоранивал кости обидчивого омеги. А это могло служить выходом. И так как проклятие ни разу не дало сбоя за последние двести лет, следующие два месяца герцог решил посвятить поиску тела. В конце концов, дальше замка оно никуда не делось, что уже давало пусть призрачную, но надежду.
Решив действовать таким образом, альфа вышел из комнаты в коридор, прикидывая, где бы могли умертвить омегу, и, как всегда, невольно залюбовался портретами предков, висящими вдоль стен. Ему нравилось, глядя на них, изображенных в мундирах и камзолах, угадывать черты своего лица: тот же крупноватый нос, полные губы, огромные глаза; правда, у Эриха они были светлые, почти прозрачные, тогда как в роду чаще встречались карие. Но, также как и предки, он был отлично сложен и весьма хорош собой, несмотря на то, что считалось, что породе Икскуль фон Гильденбандов была характерна некоторая грубоватость.
Особенно красив был брат обиженного Августом прадеда - Одо. Атлетически сложенный, подтянутый, с орлиным взглядом, он был полной противоположностью рыхлому, полному Николасу. Мимоходом взглянув на портрет предка, Эрих как всегда тайно посочувствовал несчастному омеге, решившемуся на измену.
Между тем герцог снова сосредоточился на деле. Поиск тела, хоть замок был и не слишком велик, даже теоретически казался процессом сложным. Как узнать, где замуровали Августа, если нигде не указано место? Даже приблизительно?
Немного поразмыслив, Эрих решил, что нужно простукивать стены, потому что если легенда не врет, то внутри должна быть какая-никакая, но ниша. Успокоившись этой мыслью, герцог лег спать.
На следующее утро, обнадежив себя, что найти тело Августа большого труда не составит, Эрих приступил к делу. Герцог увлеченно начал бить по стенам, пока звуки не привлекли внимание камердинера, Карла Картера, чья семья веками жила в этом родовом поместье в качестве слуг.
Сменялись поколения за поколениями, но, как более двухсот лет назад завещал Николас, никогда, ни при каких обстоятельствах не увольнять Картеров, если только они сами не захотят уйти из поместья, да еще и платить им двойное вознаграждение, так с тех пор они и служили. Причина этому стала некая тайная услуга, которую оказал Николасу предок Карла, Вольф.
- Что вы делаете? - пожилой альфа в длинном сюртуке, низкорослый и коренастый, без какого-либо удивления смотрел, как молодой господин, стоя на стуле, выполненном в стиле викторианской эпохи, мерно бьет по стене ручкой от мотыги.
- Ищу нишу, - как ни в чем ни бывало ответил Эрих, спрыгивая на пол. Герцог редко смущался. Его уверенность в себе была настолько виртуозна, что, казалось, окажись он на улице абсолютно голым, парень не потеряется, поймает такси, и с достоинством доедет до дома.
- А что должно быть в этой нише? - Карл снова посмотрел на то место, по которому бил альфа, потом на самого хозяина.
- Тело Августа Краузе, первого супруга моего прадеда Николаса, участника Войны за Австрийское наследство, - с достоинством ответил Эрих, который любил по поводу и без хвастаться своими героическими предками.
- А кто вам сообщил, что тело Августа Краузе находится в вашей спальне? - с не меньшим достоинством ответил Карл, который очень хорошо знал эту маленькую слабость герцога. А еще он знал, что Николас в войне за Австрийское наследство участвовал очень символически, а кто там воевал по-настоящему, так это его родной старший брат Одо, чью власть оборотистый предок умудрился узурпировать, пока тот был на фронтах сражений. Но Карл никогда не напоминал об этом Эриху, считая, что такое уточнение будет не слишком этичным.
- Я не уверен до конца, что тело барона находится именно в моей спальне, но я рассматриваю такой вариант как один из многих, - парень чуть приподнял брови, оглядывая стены своей комнаты. - Согласно легенде, Августа замуровали. И я решил, что наиболее вероятно, что его тело погребено в стене.
- И вы считаете, что методом простукивания сможете определить, где находятся кости барона? - Карл тоже обвел глазами комнату, будто ища в ней следы присутствия погибшего много лет назад омеги.
- Как видите, я мыслю именно так. Неужели вы думаете, что я стал бы простукивать стены, рассуждая как-то иначе?
Воцарилась пауза. Эрих видел, что, кажется, у Карла появилась какая-то идея. Однако герцог не привык перебивать, он покорно дождался, пока мужчина не заговорил снова.
- В родовом склепе, где покоится прах ваших прославленных предков, есть табличка, которая гласит, что там погребен Август Краузе, - с этими словами Карл подошел к Эриху и забрал у него мотыгу, - и, согласно официальной версии, омега умер от чахотки и был там и погребен, если вы внимательно читали хроники…
- Но ведь его замуровали! - Эрих пожал плечами, не слишком понимая логику камердинера.
- Его похоронили живьем. А это значит, что есть вероятность, что он в каменном склепе, потому что двести лет назад никто эксгумацию тела проводить бы не стал, чтобы узнать причину смерти. А вот само наличие тела в могиле всегда было обязательным.
========== Часть 2 ==========
Родовой склеп герцогов Икскуль фон Гильденбандов находился в подвальном помещении замка, позади небольшой скромной часовенки, в которой располагался каменный алтарь и пара лавок. Внутри помещалось максимум человек двадцать. Стены были толстые, каменные, а под потолком висела пара лампочек. В часовню, а тем более в склеп, кто-либо заходил крайне редко. Герцоги, несмотря на проклятие, в бога особо не верили, и Эрих был типичным потомком своего рода.
Сопровождать альфу в поисках тела Августа камердинер не стал, да альфа этого и не требовал. Во-первых, покойников он не боялся, а во-вторых, парень рассудил, что перезахоронение тела омеги - всё-таки дело семейное, деликатное, и лишние тут не нужны. Хотя, если труп в склепе, куда его перезахоранивать?
Эрих оглядел крайне аскетичную часовенку, размышляя, что правильнее было бы позвать священника, потому что вскрывать гробы всё-таки как-то не по-христиански. Хотя, даже если клирик рядом стоять и будет, деяние всё равно очень походит на варварство. Поэтому герцог решил, что для начала нужно убедиться, что кости в склепе, и, если Карл окажется прав, и Августа убили в гробу, заперев, а не провели обряд погребения, то тогда и нужно будет вызвать священника.
Лампочки в склепе светили слабо, но Эрих не терялся, разглядывая многочисленные таблички на красиво украшенных каменных гробах. Наконец, на одном из них, он прочитал “Август Икскуль фон Гильденбанд” и тонко улыбнулся. Странно, что никто до этого не догадался перезахоронить тело. Какие недалекие у него предки, однако…
Эрих осмотрел тяжелую каменную крышку, плотно прижатую к гробу, заметив по бокам ее несколько креплений. Что ж, придется повозиться… Альфа сбегал за гаечным ключом и без особенного труда удалил грубые болты, скрепляющие гроб. Было видно, что их не трогали все двести лет. Оставалась теперь самая малость - сдвинуть крышку. Как Эрих и ожидал, она оказалась почти неподъемна. Парень напряг все силы, пока, наконец, она не сдвинулась с места. Сперва чуть-чуть, потом еще и еще… В гроб падала тень, но герцог уже видел, что внутри лежало тело. Сердце альфы радостно забилось. Какая удача - найти Августа меньше, чем за сутки! Наконец, крышка съехала полностью, оставшись лежать на поверхности стоявших рядом гробов, Эрих опустил взгляд на дно гроба и замер. Перед ним лежало хорошо сохранившееся тело омеги, только исхудавшее до самых костей. Длинные черные волосы, бледное лицо, полуприкрытые глаза, руки, связанные за спиной и, зашитый грубыми нитками, красиво очерченный рот, очевидно, чтобы жертва не могла кричать в своем каменном плену. А еще из груди барона торчал деревянный кол.
Эрих вскинул брови, с интересом рассматривая тело омеги и пытаясь понять, почему бледную, зеленоватую кожу не тронула ни гниль, ни черви, ни разложение. Недостаток воздуха? Или, может, Августа забальзамировали? Тогда зачем палку воткнули?
Внутри разрасталось неприятное, тревожное предчувствие. Почему в легенде говорилось, что Августа похоронили живьем, если из груди торчит палка? Но если он мертв, зачем было зашивать ему рот? Может, его действительно похоронили живьем, но, спустя какое-то время, чья-то добрая душа, вскрыв гроб, просто облегчила муки несчастному, добив его этой палкой? Наверное, так и было… Но почему нельзя было сделать это обычным кинжалом? Значит, омегу посчитали за вампира. Какие глупости…
Эрих почувствовал, что его колотит. С одной стороны, сердце сжималось от вида этого существа, замученного, заживо похороненного… с другой… почему этот Август так хорошо сохранился, ни капли не истлев? Альфа стоял минут пятнадцать, не шевелясь, не рискуя прикоснуться к странному омеге. Однако, тот, кажется, всё-таки был мертв, а в вампиров герцог не верил. И так как вызывать священника и демонстрировать ему тело с вбитой в грудь палкой как-то не хотелось, Эрих решил, что стоит ему кол вытащить.
Однако, как только он это сделал, Август вдруг пошевелился и распахнул свои ярко-голубые глаза. Это было подобно удару молнии. Эрих почувствовал, как у него подкашиваются ноги, и, чтобы не рухнуть, неуклюже схватился за один из каменных гробов. Кол упал на пол.
- Боже, - только и выдохнул герцог. Сердце пронзила игла боли. “Вот сейчас проклятие и сбудется” - промелькнуло в голове у альфы, который в ужасе не мог отвести взгляда от ожившего мертвеца, тщетно пытавшегося усесться на дне гроба. Однако ослабленное тело омеги от плеч до щиколоток было опутано веревками.
Немного освоившись и взяв себя в руки, Эрих решил, что предки всё-таки были умнее, раз не трогали гроб. Отойдя от шока, герцог схватился за крышку, чтобы снова запереть нежить, но как только омега понял, что тот собирается сделать, по его исхудавшему лицу покатились слезы. Раздался жалобный, тихий стон, от которого альфа невольно замер. Август продолжал плакать, и это жуткое и жалобное зрелище заставило Эриха забыть даже об инстинкте самосохранения. Конечно, герцог понимал, что неизвестно, что за существо замуровали его предки более двухсот лет назад, однако риск погибнуть от его рук был немного ниже, чем от родового проклятия.
- Тише, тише… - Эрих отступил назад, нервно сжимая руки в кулаки и судорожно соображая. - Что, не хочешь еще двести лет лежать в гробу?
Существо замотало головой, всхлипывая. Тогда альфа осторожно подошел к Августу, снедаемый любопытством, а также желанием убедиться, не сошел ли тот с ума за сотни лет изоляции и мучений. Однако, кажется, рассудок барона был в порядке. Видя, что герцог решил с ним говорить, омега застыл, как застывают ящерицы или змеи, не сводя своих жутковатых ледяных глаз с собеседника. Эрих протянул вперед руку и, стараясь не дышать, аккуратно коснулся груди омеги. Тело было абсолютно холодным. Сердце не билось.
- Ты мертв…
Услышав это, существо снова замотало головой, будто пытаясь убедить в обратном. Слезы ручьями покатились из глаз. Эрих стоял в нерешительности. Выпустить зло наружу? Но это единственный шанс спастись… К тому же, в этих глазах было что-то странно завораживающее.
- Я освобожу тебе рот, но если попытаешься закричать или укусить меня, я тебя замурую обратно. Понял? - Эрих строго посмотрел на Августа, вытаскивая перочинный ножик. Тот кивнул, и альфа, обнажив лезвие, аккуратно разрезал нити, сшивавшие губы омеги. - А теперь говори, кто ты.
Барон, почувствовав свободу, открыл рот, невольно продемонстрировав пару огромных клыков. Эрих снова отступил назад, не сводя взгляда с омеги. Любопытство и страх боролись в герцоге, но любопытство побеждало.
- Август, - выдохнул омега, облизывая губы, из которых торчали нити. - Есть… Я хочу есть…
- Ты вампир? - до этого дня Эрих в нечистую силу не верил, но, глядя на Августа, решил, что мировоззрение пора менять. Срочно.
- Да, но я тебя не трону… Прошу… Не запирай меня… - синие глаза вурдалака очаровывали Эриха так, как ничьи глаза до этого. Герцог стоял, с трудом сохраняя здравый смысл.
- Вы ж кровь пьете…
- Да… Дай крови… Я много лет голоден, - омега вдруг изогнулся и стал утробно выть, видимо, не в состоянии с собой справиться.
- Я тебе дам крови, но ты снимешь проклятие, понял? - Эрих попытался еще что-то объяснить Августу, но тот, кажется, не слышал.