Глава 10
«ТИГР» ИЗ «АНГЕЛА И КОРОНЫ»
— Я искренне надеюсь, мой дорогой друг, что вы примете мои извинения.
Эти слова Холмса были самыми приятными из всех, что я от него слышал. Мы снова были на улице и пробивались сквозь туман, потому что в такую ночь кебы редко заезжали в Уайтчепель.
— Вы были совершенно правы, Холмс.
— Отнюдь. Я позволил себе ребяческую вспышку, что никак не к лицу взрослому человеку. Непростительно винить других в своих собственных ошибках. У меня просто не хватило ума, иначе я бы уже давным-давно получил ту информацию, что вы так умело выудили у Полли. Вы убедительно доказали, что способны делать мою работу куда лучше, чем я сам.
Это было весьма сомнительно, но, тем не менее, извинения Холмса спасли мою гордость.
— Я не могу принять вашу восторженную тираду, Холмс, — возразил я. — Мне не приходило в голову, что ваше исчезнувшее звено — именно Клейн.
— Только потому, что вы не использовали должным образом вашу проницательность, — со свойственным ему чрезмерным благородством сказал Холмс. — Мы искали человека грубого и безжалостного. Судя по тому, что вы мне рассказали, Клейн отвечает этим характеристикам — я и сам видел в пабе, как он орудует кулаками. Да, в Уайтчепеле хватает типов, склонных к насилию, но дополнительная информация указывает прямо на Клейна.
— То, что он недавно приобрел паб? После вашего объяснения все стало ясно.
— Да, теперь можно понять, что произошло, — продолжал Холмс, — но небольшой процент оставим на возможную ошибку. Клейн увидел прекрасную возможность в личности Майкла Осборна. Именно Клейн организовал этот злосчастный брак.
— Но какую цель он преследовал?
— Шантаж, Ватсон! Но что-то у него сорвалось — видимо, Майкл отказался подчиниться. И все же замысел сработал, пусть и не в первоначальном виде и лишь в силу чистой удачи. Таким образом он получил деньги для покупки «Ангела и короны», где с тех пор и устроил свое гнусное логово.
— Но многое все же остается без ответа, Холмс. Майкл потерял рассудок. Его жена Анжела — которую еще надо найти — страшно изуродована. Как? Почему?
— Все в свое время, Ватсон, в свое время.
Мое недоумение лишь усилилось из-за уверенного тона Холмса. Тогда мой друг поделился другими соображениями:
— По всей вероятности, их нынешнее состояние — дело рук Клейна. Когда Майкл отказался принимать участие в шантаже, он должен был страшно разъяриться. Клейн или сам с ним расправился, или организовал жестокое избиение Майкла, после чего он и лишился рассудка. Пока неясно, что случилось с Анжелой, но я предполагаю, что она кинулась защищать Майкла.
В этот момент в разрыве клочьев тумана мы увидели ворота морга. У меня мурашки по спине побежали.
— Холмс, вы думаете переправить тело этой бедняжки в «Ангел и корону»?
— С чего вы взяли, Ватсон?
— Но вы упомянули, что собираетесь представить Клейну дело его рук.
— Что мы и сделаем. Обещаю вам.
Полный сомнений, я прошел вслед за Холмсом в приют. Доктор Мюррей обрабатывал солидный синяк под глазом мужчины, который явно потребил не одну пинту.
— Майкл Осборн здесь? — осведомился Холмс.
Было видно, что доктор Мюррей предельно измотан. Обилие хлопот, забота об обездоленных — все это отнимало у него силы.
— Еще недавно я бы ответил вам, что не знаю этого имени…
— Прошу вас, — прервал его Холмс. — Не будем терять времени, доктор Мюррей. Я должен забрать его.
— Прямо сейчас? Так поздно?
— Нужно ускорить события, доктор. До рассвета мы должны выследить Потрошителя. И чудовищу, которое несет ответственность за кровопролитие в Уайтчепеле, будет предъявлен счет.
Доктор Мюррей, как и я, растерялся:
— Я не понимаю, сэр…
— Вы давно видели инспектора Лестрейда?
— Он был тут час назад. Наверное, бродит где-то в тумане.
— Если вернется, передайте ему, чтоб поспешил за мной в «Ангел и корону».
— Но зачем вам Майкл Осборн?
— Для встречи с женой, — нетерпеливо сказал Холмс. — Где он, человече? Мы теряем драгоценное время!
— Вы найдете его в небольшой комнатке в конце морга. Там он спит.
Там он и был — и спал. Холмс осторожно потряс его за плечо:
— Проснитесь. Анжела ждет вас.
В пустом взгляде не мелькнуло ни искры понимания, но с покорностью ребенка он вместе с нами вышел на улицу. Туман так сгустился, что оставалось полагаться лишь на чутье Холмса. В эту ночь в Лондоне стояла особенно зловещая атмосфера — как будто тебе вот-вот всадят нож в бок.
Но любопытство оказалось сильнее боязни.
— Холмс, — позволил я себе задать вопрос, — вы надеетесь застать в «Ангеле и короне» Анжелу Осборн?
— Разумеется.
— А для чего вам нужно, чтобы она встретилась с Майклом?
— Она может отказаться разговаривать. Придется вызвать потрясение, внезапно сведя ее с мужем.
— Понимаю, — сказал я, хотя на самом деле ничего не понял, и снова погрузился в молчание.
Наконец мы остановились, я услышал стук в дверь и голос Холмса:
— Мы на месте, Ватсон.
Слабо затеплившийся свет в окне дал понять, что тут кто-то обитает.
— Вы стучали в парадную дверь? — спросил я.
— Да, но войдем мы в другую. Я хочу незаметно попасть в комнату наверху.
Прокравшись вдоль стены, мы завернули за угол. Ветерок чуть рассеял туман.
В приюте Холмс прихватил с собой фонарь, хотя в пути им и не пользовался: свет мог привлечь нежелательное внимание бродяг. Но теперь он нам пригодился. Мы отыскали дверь черного хода, Холмс толкнул створку и вошел внутрь.
— А задвижку оторвали, и совсем недавно, — заметил он.
Мы оказались в складском помещении. Я слышал приглушенные голоса из общего зала, но, похоже, наше присутствие осталось незамеченным. Холмс быстро обнаружил узкую лесенку на верхний этаж. Со всей предосторожностью мы поднялись по ней и, откинув люк, увидели, что находимся в самом конце полутемного коридора.
— Вы с Майклом ждите здесь, — шепнул Холмс.
Он быстро вернулся.
— Идем!
Все вместе мы подошли к закрытой двери, из-под которой пробивалась полоска света. Холмс заставил нас прижаться к стене и постучался. Внутри кто-то тут же отреагировал: открылась дверь, и женский голос спросил:
— Томми?
Рука Холмса мелькнула, как змея в броске, и легла на лицо женщины, возникшей в полумраке.
— Не кричите, мадам, — шепотом приказал он. — Мы не причиним вам вреда. Нам нужно поговорить с вами. — И Холмс, не торопясь, ослабил хватку.
— Кто вы? — спросила женщина, ее страх был вполне объясним.
— Я Шерлок Холмс. И я привел вашего мужа.
Она ахнула.
— Вы привели Майкла… сюда? Ради бога, зачем?
— Была необходимость.
Холмс вошел в комнату и кивком позвал меня. Держа Майкла за руку, я перешагнул порог.
В свете двух масляных ламп я увидел женщину под вуалью, но тонкая ткань не могла скрыть ужасного шрама. Она опустилась в кресло, однако при виде нашего слабоумного спутника — своего мужа — схватилась за ручки и привстала; опять села и судорожно сцепила пальцы.
Майкл Осборн молча стоял рядом со мной, пустыми глазами глядя на нее.
— Он не узнает меня, — в отчаянии пробормотала она.
— Вам хорошо известно, мадам, в каком он состоянии, — сказал Холмс. — Но у нас мало времени. Вы должны все рассказать. Мы знаем, что Клейн несет ответственность и за вашего мужа, и за ваши шрамы. Расскажите мне, что произошло в Париже.
Женщина заломила руки.
— Я не буду оправдываться, сэр. Мне нет прощения. Наверное, вы догадываетесь, что у меня нет ничего общего с теми несчастными девушками внизу, которых эта позорная судьба постигла из-за бедности и невежества. Я стала такой из-за этого животного, Макса Клейна.
Вы хотите знать о Париже, — говорила Анжела. — Я оказалась там потому, что Макс свел меня с богатым французским торговцем. В это время я и встретила Майкла Осборна, он увлекся мной. Верьте мне, сэр, у меня не было намерения подвергать его позору; но, когда Макс Клейн явился в Париж, он сразу же увидел возможность обогатиться, полностью разорив этого молодого человека. Наш брак стал первым шагом в осуществлении этого замысла, Макс буквально заставил меня пустить в ход все мое искусство обольщения и вынудил Майкла на мне жениться. А когда Майкл оказался в его руках, он захлопнул ловушку. Это был совершенно наглый и откровенный шантаж, мистер Холмс. Клейн сказал, что сообщит герцогу Ширскому все подробности и пригрозит, что расскажет всему свету, кем была жена его сына, если его светлость не заплатит.
— Но ведь этого так и не произошло, — оценивая ситуацию, сказал Холмс.
— Да. Майкл оказался куда более волевым человеком, чем Макс предполагал. Майкл заявил, что скорее убьет Клейна, чем такое допустит, и даже сделал попытку. Это было ужасно! Майкл — и грубая сила Клейна! Одним ударом Макс свалил его с ног и дал волю своей дикой натуре. Наверное, он бы забил Майкла до смерти, если бы я не вмешалась. Макс успел схватить со стола нож и, как видите, пустил его в ход. А потом… может быть, он вспомнил о времени или что-то еще, но двойное убийство было предотвращено.
— Но после этой сцены он должен был расстаться со своим планом?
— Нет, мистер Холмс. В таком случае он бросил бы нас в Париже. А вместо этого он вернулся обратно в Уайтчепель, прихватив и нас с собой, и купил этот паб — на те деньги, что отобрал у Майкла.
— То есть эти деньги были получены не в результате шантажа?
— Нет. Герцог Ширский давал Майклу щедрое содержание, пока не отказался от него. Клейн обобрал Майкла до последнего пенни, после чего посадил нас под замок в «Ангеле и короне» — думаю, чтобы использовать в другом коварном замысле.
— Миссис Осборн, вы сказали, что он вернулся обратно в Уайтчепель, — уточнил Холмс. — Клейн отсюда родом?
— О да, он тут родился. Он знает здесь каждый закоулок. В этом районе все его боятся, и мало кто осмеливался встать у него на пути.
— В чем заключается новый план? Он вам известен?
— Шантаж. Я уверена. Но конкретно я так и не выяснила. Правда, все изменилось. Как-то утром Макс заявился ко мне в страшном возбуждении. Сказал, что на него свалилась удача, что Майкл ему больше не нужен и можно с ним покончить. Я умолила его. Может быть, я смогла пробудить какие-то остатки человечности в его сердце; но как бы там ни было, он, вволю поиздевавшись надо мной, доставил Майкла к приюту доктора Мюррея, поскольку знал, что Майкл ничего не помнит.
— Та удача, которая привела Клейна в такое возбуждение… что это было, миссис Осборн?..
— Мне неизвестно, я только спросила, неужели герцог Ширский согласился выплатить большую сумму? Он дал мне пощечину и сказал, чтобы я не лезла не в свои дела.
— И с того времени вы сидите тут в заключении?
— В добровольном, мистер Холмс. Макс действительно запретил мне покидать эту комнату, но мой подлинный тюремщик — мое изуродованное лицо. — Женщина опустила лицо, прикрытое вуалью. — Это все, что я могла рассказать вам, сэр.
— Не совсем, мадам!
— Что еще? — вскинула она голову.
— История с футляром. А также с анонимным письмом, известившим лорда Кэрфакса о местопребывании его брата.
— Я не имею представления, сэр… — начала она.
— Прошу вас, не уклоняйтесь от ответа, мадам. Я должен все знать.
— От вас ничего не утаить, да? — крикнула Анжела Осборн. — Кто вы, человек или дьявол? Если до Макса дойдет хоть слово, он уж точно меня убьет!
— Мы ваши друзья, мадам. От нас он ровно ничего не услышит. Как вам удалось выяснить, что футляр был заложен у Джозефа Бека?
— У меня есть приятель. Это он мне рассказал. Пришел сюда, рискуя жизнью.
— Тот самый Томми, которого вы ждали, когда я постучался к вам?
— Прошу вас, мистер Холмс, не втягивайте его. Я умоляю вас!
— Не вижу причины втягивать его. Но я хотел бы узнать о нем побольше.
— Томми иногда помогает в приюте на Монтегю-стрит.
— Это вы его туда послали?
— Да, чтобы узнать о Майкле. После того как Макс его туда отвел, я однажды ночью выбралась отсюда и отправила записку, которая вам известна. Я чувствовала, что должна сделать для Майкла хотя бы это. Я считала, что Макса никогда не разоблачат и лорд Кэрфакс не сможет найти нас — ведь Майклу полностью отказала память.
— А хирургический набор?
— Томми слышал, как Салли Янг обсуждала с доктором Мюрреем, не заложить ли его. Мне пришло в голову, мистер Холмс, заинтересовать вас поисками Джека-потрошителя. Я снова выскользнула отсюда, выкупила набор и послала его вам.
— Вы сознательно изъяли из набора скальпель для вскрытия?
— Да. Я была уверена, что вы все поймете. Но до меня не доходило никаких известий, что вы занимаетесь этим делом, и я впала в отчаяние… и послала вам пропавший скальпель.
Холмс наклонился над ней, как хищная птица, и сказал напряженно:
— Мадам, когда вы решили, что Макс Клейн — это Потрошитель?
Анжела Осборн закрыла руками лицо и застонала:
— Ох, я не знаю, я не знаю!
— Что вас привело к такому выводу — что это именно он?
— Характер преступлений! Я не знаю никого, кроме Макса, кто был бы способен на такие зверства. С его характером маньяка… с его жуткими приступами ярости…
Больше ничего нам не удалось услышать от Анжелы Осборн. Дверь распахнулась настежь, и в комнату ворвался Макс Клейн. Он весь скривился от злобы и сдерживаться не собирался. В руке у него был пистолет.
— Если хоть один из вас шевельнет пальцем, — заорал он, — обоих отправлю в преисподнюю!
Не было ни малейшего сомнения, что он колебаться не станет.
Последний поклон помощника Эллери
В дверь позвонили.
Эллери не обратил внимания.
Еще раз.
Эллери читал не отрываясь.
Звонок прозвучал в третий раз.
Эллери дочитывал главу. Когда же он завершил ее, посетитель сдался и ушел. Но оставил телеграмму, подсунув ее под дверь холла.
«ЛУЧШИЙ ДРУГ ВЕДЯ ОХОТУ ПРОДРАЛСЯ СКВОЗЬ ШИПЫ И НАШЕЛ РОЗУ ТЧК ОН ЗАКОНЧИЛ ОХОТУ ТЧК ЕЕ ИМЯ РЕЙЧЕЛ ХАГЕР НО ДЕЛО НЕ В ИМЕНИ ТЧК ОНА ПОШЛА НА ТУ ВЕЧЕРИНКУ ТОЛЬКО ПОТОМУ ЧТО ТАМ БЫЛ Я ЗПТ И ЭТОТ ФАКТ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ ЗАВЕРШИТЬ ПОИСКИ ТЧК ДАЛЕЕ СЛЕДУЕТ ЗАКОННЫЙ БРАК ТЧК МЫ ПЛАНИРУЕМ ДЕТЕЙ ТЧК ШЛЕМ ТЕБЕ НАШУ ЛЮБОВЬ ТЧК ГРАНТ».
— Слава богу, я потерял его, — сказал Эллери и вернулся к Шерлоку Холмсу.
Глава 11
ПОЖАР
Думаю, что Холмс смог бы выбить у Клейна пистолет, но вслед за владельцем «Ангела и короны» в комнату влетел один из троицы головорезов, которые тогда ночью напали на нас с Холмсом. Теперь мы были под прицелом двух стволов, и волей-неволей Холмсу пришлось застыть на месте.
Макс Клейн злорадно оскалился.
— Свяжи их, — приказал он сообщнику. — Попробуют сопротивляться — пулю в башку.
Бандит сорвал шнур от портьеры и туго связал Холмсу руки за спиной. А я беспомощно стоял на месте, пока он не занялся мной.
— Усади-ка нашего доброго доктора в кресло и привяжи покрепче к ножкам.
Я не мог понять, почему Клейн решил, что я представляю большую опасность, чем Холмс. Каким бы я ни обладал мужеством, его запасы все же были ограниченны, и я испытывал большое желание прожить весь срок, отпущенный мне Всевышним.
Когда подручный справился с заданием, Клейн повернулся к Холмсу:
— Значит, вы подумали, что можно пробраться ко мне незаметно, так, мистер Холмс?
— Хотелось бы знать, — спокойно ответил Холмс, — каким образом вы нас заметили?
Клейн издал утробный гогот.
— Один из моих людей выносил ящик с пустыми бутылками. Не специально, заверяю вас, мистер Холмс. Но я бы все равно вас засек.
— Засечь меня, как вы изволили выразиться, и удержать, — сказал Холмс, — это совершенно разные вещи.
Мне было ясно, что Холмс пытается тянуть время. Но бесполезно. Клейн осмотрел мои узы, одобрил их и сказал:
— А вы пойдете со мной, мистер Холмс. Поговорим с глазу на глаз. И если вы ждете помощи внизу, то должен вас разочаровать. Я очистил заведение от посетителей. Оно закрыто и заперто.
Бандит обеспокоенно посмотрел на Анжелу Осборн:
— Стоит ли оставлять с ней этот тюк? Она может его развязать.
— Не посмеет, — посмеялся Клейн. — Она знает, чем это для нее кончится. Она еще бережет свою жалкую жизнь.
Как ни печально, но это оказалось правдой. Анжела Осборн, несмотря на все мои уговоры, оставалась непреклонной. Я пустил в ход все свое красноречие, убеждая ее, даже приказывая, но она только стонала: