– Д-да, господин, – обращаться так каждый раз до жути неудобно. Луна медленно скрылась за облаком и стоявший неподалеку Рей вновь снова избавился от размыто-прозрачных очертаний. Я тоже оказалась в тени.
– Чудно. Имеется ли у присутствующих что-то против вынесенного нами ранее вердикта?
Ранее? Что еще за вердикт? Ничего не понятно, черт возьми!
– Есть! – на площадку к нам вышел еще один странный… из нечисти. Я пригляделась, и сердце екнуло. Тот самый, что в лесу мне встретился!
Он с размаху без всякого предупреждения ударил призрака.
Рей. Сказал. Стоять спокойно. Но у меня внутри все дребезжит и от страха, и оттого, что физически невозможно безразлично наблюдать, как кого-то избивают. Это ж как ножом…
– Держу пари, они что-то затевают.
– Разве я давал Вам основание так думать? – Рей, оправившись, отер кровь из носа. Говорил он негромко, но вкрадчиво.
– Да я тебя насквозь вижу, – последовал второй удар. На этот раз что-то хрустнуло, и кровь полилась чуть ли не фонтаном. Но призрак по-прежнему не проронив ни звука.
Словами не передать, как трудно было удержать видимое спокойствие. Меня наверное уже ползала по взгляду раскусила. Я, судорожно вздохнув, прикрыла глаза. Однако, призрак правду рассказывал про обращение с такими, как он.
– У тебя, очевидно, нет ничего конкретного, Эмилиан, – произнес голос, который со мной беседовал. – Значит, вердикт остается в силе. Рея назначают телохранителем этой девчонки до выяснения обстоятельств. Совет, полагаю, окончен. И Рей, не заливай кровью пол… Все, можете расходиться.
Когда мы вышли в коридор, я молча протянула призраку платок. Он так же молча принял, только поглядел как-то странно.
– Я непременно узнаю, что вы там двое задумали, – пообещал сквозь зубы проходящие мимо Эмилиан.
У него имя на «Емельян» похоже. Теперь буду называть его «Пугачев», пусть знает.
Призрак в ответ на выпад не отреагировал. Впрочем, видно, вместо того, чтобы радоваться благополучному исходу, он чем-то ощутимо тревожился и вообще был очень сумрачным.
И это не от того, что ему нос сломали.
И чего он такой хмурый? Впрочем, не стоит заморачиваться, он едва ли не всегда такой. Попыталась вспомнить моменты, когда видела призрака счастливым или хотя бы радостным. Не вышло. Потом, когда он улыбался. И с тем же результатом. Чертов Рей, Царевна-Несмеяна.
Я искоса уставилась на него, ожидая, когда можно будет заговорить. А заговорить можно будет, когда мы отсюда наконец выйдем.
– Плохо тебе, да? – ничего глупее спросить было просто невозможно. Я готова откусить себе язык. Вот прям сейчас. А то не видно, что у него кровь фонтаном хлещет? Че-ерт… – К доктору бы тебе надо… Ты обещал, что зайдешь!
– Зайду, но позже, – процедил призрак сквозь зубы.
– Нет уж, давай-ка сейчас! – я уже было собиралась его развернуть обратно за квалифицированней медицинской помощью, но не тут-то было.
– Врача еще нет на месте, – он моментально пресек все мои попытки да еще и так взглянул, точно к месту пригвоздил.
– Ну что, как успехи? – к нам подлетел беззаботный Иероним с какой-то карамелькой в зубах.
– Ужасно, – мрачно заверил Рей.
– Почему это?! Меня отпустили, видишь, я жива, стою перед тобой…
– При таком раскладе, – неожиданно перебил призрак. – лучше бы ты умерла, – ясно и вкрадчиво, глядя мне прямо в глаза.
– Ты… – я даже пошатнулась от услышанного. Смерти моей пожелал. Вот прямо так.
Первой мыслью было обернуться и сбежать от него далеко в этот лес, даже пусть давно стемнело. Но ни секунды больше с этим противным, невыносимым…
Осуществить мне свои планы, однако, не дали. Точнее, не дал Рей, сию же секунду грубо закинув меня на свое плечо, как пленницу в каком-нибудь фильме. Аж дыхание перехватило, кроме того, неудобно было до ужаса. Что-то он слишком деятельный для того, кому пару минут назад сломали нос. Привык уже, наверное. Часто, видимо, ему по лицу дают, все мозги, вон, уже отбили.
– Не хватало мне еще тебя по лесу разыскивать, дурная девка, – ворчал Рей, направляясь как раз в сторону чащи, – надеешься, что я пожалею о сказанном? Да я хоть сейчас под каждым словом подписаться готов, ясно тебе?
Я уже совсем перестала что-либо понимать и просто молча свисала у призрака с плеча, потому что на сопротивление не было никаких сил. Я, конечно, попыталась в начале, но болезненный тычок под ребра мой пыл остудил довольно быстро. Может, Рей по возвращении домой хоть что-то прояснит. А если не прояснит, я его стукну. Как ни хотелось признавать, но слова эти задели чертовски. За самое живое. Я-то думала он помочь хочет. Вот все мужики одинаковые. А у этого еще и пунктик: на глазах у «чужих» не перемещаться.
Призрак отошел поглубже в чащу, так, чтоб на безопасное расстояние, откуда нас не видно было скопившемуся после собрания у входа в пещеру народу. И только тогда накрыл меня своим плащом.
***
Мы сидели на диване в гостиной.
Кровь у Рея уже перестала идти.
Я вообще отвернулась, подперев рукой щеку, и отстукивала костяшками пальцев какую-то рваную мелодию по деревянному подлокотнику. Надеюсь, окружающим предельно ясно, что мне тоже иногда бывает обидно.
– Ты все опять неправильно поняла, да? – вздохнул призрак так, будто бы был столетним старческим дедушкой. Ах, пардон, он старше.
– Уж не знаю, как там можно было тебя понять, – насупилась я, немного все же оборачиваясь.
– Телохранитель в людском понимании это… м-м… немного другое… Чтобы ты лучше поняла, уместнее было бы сказать «конвоир», – медленно принялся объяснять Рей.
– Конвоир? – на этот раз я развернулась уже совсем к нему лицом. Что еще за шутки такие?
– Ну да. Только с функцией охраны жизни, разве что, – призрак передернул плечами.
– Это вроде как тюрьма, значит, – я принялась рассуждать, – но у меня нет строгого режима, камеры, формы в полосочку, зато есть нормальная еда. Получается не тюрьма, а домашний арест. Все не так плохо же. К тому же я… кхм… совсем не против того, чтобы ты был моим конвоиром… – и что-то покраснели щеки на последних словах.
– Александра! – он резко развернулся и навис надо мной, схватив за запястья. – Тебя поставили на контроль. Это значит только то, что смерть твою удалось не отменить, а только отсрочить. А когда все выяснится…
– Когда все выяснится, мы что-нибудь придумаем, – ляпнула я, все еще краснея. – Нет причин сходить с ума раньше времени. У нас будет возможность узнать, что еще задумал. Сделаем так, чтоб он и правда за мной охотился или еще какую-нибудь джигурду.
– Ну тебя, – Рей отпустил мои руки и вновь опустился на диван. – Много это поможет…
– Поможет, – глупо заверила я, вскакивая.
– Куда это ты? – мгновенно осведомился призрак.
– В душ! Со мной отправишься? – я издевательски усмехнулась, и тут же стало стыдно, потому что он только промолчал и глаза отвел. Стесняшки, мать твою. Ну ничего, ему полезно.
Со мной Рей не отправился, зато отправился Иероним. Вообще-то, несмотря на то, что имя у него было мужское и говорил он о себе тоже в мужском роде, уголек заверил меня, что был бесполый. Он был вполне милый, так что против я ничего не имела, налила ему воды в раковину и оставила полоскаться там, чем Роня остался вполне доволен.
Значит, что я имею? Эписташку с Изольдой. И парик нельзя со счетов сбрасывать… Так что еще и Офелию. Императора Адриана в шортиках. Это с одной стороны. А с другой: Эмилиан, Адро и таинственный голос. Причем первые охотятся за всеми детьми из деревни, а вторые ни за кем не охотятся, но при первом удобном случае готовы меня замочить. Точнее, предоставить Рею меня замочить. А это уже минус тысяча к привлекательности перспективы. В общем, дрянь дело. Ну ладно, выкарабкаемся, может. Как-нибудь. А пока утро вечера мудренее, что ли…
Я вышла из ванной, оборачиваясь в большое пушистое полотенце.
– Ей Роня, как ты думаешь, чем все это дело кончится?
А Роня не думал. Он был мокрый и до ужаса забавный.
Меня, правда, немного смущало, что ванная на первом этаже находилась, а моя комната на втором. И получалось, мне мимо Рея пройти надо было. В полотенце. А впрочем, ладно, это же всего лишь Рей. И ничего такого.
– Закончила уже? – он все также сидел на диване с какой-то книгой из внушительной библиотеки этого дома.
– Как видишь, – я показательно развела руками.
– Чего это ты такая счастливая? Несерьезно, знаешь ли. Между прочим, если дело так пойдет и дальше, тебе осталось жить не более двух лет, – любезно сообщил он.
– Ах вот оно как, – тут уж я не удержалась, что ж он нудный такой, – если будешь постоянно об этом напоминать, то мне останется еще меньше. Знаешь, что? Больше ни слова об этом, ясно тебе? Ни слова! И…
К сожалению, я разошлась слишком и самую важную вещь в пылу праведного гнева заметила уже поздно. Подлое полотенце начало медленно соскальзывать – а я его и не придерживала – секунд пять назад, а теперь просто взяло и упало на пол.
Просто взяло.
И упало.
На пол.
Как там говорится? Эпик фейл, кажется, да? О, это более, чем эпик…
– Ой… – истерически пискнула я, совершенно не соображая, что делать.
Просто стояла перед этим Реем совершенно, пардон, голая и растерянная. Но он, в отличие от меня, сразу сообразил и поднес свою книжку к самым глазам, будто ничего не произошло.
– Б-будем считать… н-недоразумением… – запинаясь, выдавил он.
– Подсма-атривает, – довольно сообщил Иероним, облетая призрака кругом.
– Ни разу… – злобно зашипел он в ответ.
Я поспешно присела и подобрала несчастный кусок ткани, оборачиваясь им заново. Черт… Лицо полыхает просто… Я сейчас под землю от стыда провалюсь, наверное.
– Вот только не надо плакать, – сразу предупредил Рей. Уже более спокойным голосом.
– А никто и не плачет, – всхлипнула я в ответ.
– Ну коне-ечно, я вижу, как никто не плачет, – он, игнорируя все мои протесты, поднялся с дивана и, приблизившись ко мне, притянул ближе, положив руку на волосы, почти нежно прошептал. – Успокойся…
Вот сейчас точно сгорю от стыда ко всем чертям…
– Да не плачу я… – ну слезы текут, подумаешь.
И тут – о-о, неимоверно кстати, в замке звякнул ключ, входная дверь скрипнула и через несколько секунд в комнату бодрой походкой явилась тетя Рая. Но немой сцены не последовало.
– Привет, Саш, – как ни в чем не бывало, улыбнулась она. – Здравствуй, Рей.
– Здравствуйте, госпожа, – тот почтительно склонил голову.
От слез мигом не осталось и следа. Но вместе с ними пропал и дар речи.
– А вы э… а-та-та-та… знакомы что ли?
– Ты просила меня доктора навесить, нет разве? – осведомился Рей.
Это что ж получается, моя тетушка, доктор что ли? Хорошенькое дельце… Н-ну ладно…
– Тогда вас, пожалуй, оставлю, – я резко выдохнула и убежала по лестнице на второй этаж.
Высушив как следует волосы и переодевшись в пижаму с лягушками, я сунула ноги в пушистые тапки медленно спустилась вниз, притаившись за перилами.
Дело в том, что моего приближения никто не заметил, а раз уж так сложилось, почему бы не подслушать, о чем они там без меня болтают.
По идее, меня должна была мгновенно замучать совесть, но идея обломалась. Никогда не понимала, что в этом плохого? Плащ Рея, а также его простая блеклая ситцевая рубашка, были аккуратно сложены на диване, а сам призрак, немного сгорбившись сидел на стуле, то и дело болезненно морщась. Тетушка что-то колдовала с медикаментами.
Мне его даже сильно жалко стало. Ткань рубашки была почти вся перепачкана кровью и измазана в пещерной пыли, а на нем самом живого место не было от царапин, которые иногда переходили в довольно внушительные порезы, все еще еле кровоточащие. Я прищурилась, чтобы разглядеть получше, и заметила что у него на коже и старых рубцов много. Черт… Он у них действительно в ужасном положении: эдак, бей кто хочет, а ты и слова в ответ ни скажи. Ужасно, наверное. Рей, ты прости, мне сложно представить, насколько. Но жалеть тебя я, наверное, не буду. По себе, за все то время, которое я в больнице со сломанным коленом проторчала, знаю, что нет яда хуже жалости, это самый острый нож и самая едкая отрава. Поэтому и не буду. Не обессудь. Не имеешь права.
Я согнулась чуть ли не пополам, чувствуя, как в животе что-то нехорошо сжалось – до носа долетел запах крови. Издалека смотреть еще ничего, а вот когда еще и пахнет… Ох, мне сейчас плохо станет. А, нет. Кажется, уже стало.
Хоть бы спиртом что ли перебили.
– О, Александра, иди к нам, не бойся, – тетушка, завидев меня, дружелюбно помахала рукой.
– Она и не боится, она подслушивает, – мгновенно спалил меня Иероним.
Подлый засранец, а я его еще от побоев призрака спасала. Теперь не буду больше.
– И чего это мне подслушивать? Чего я там не слышала? – пришлось изобразить небрежный взмах руки. – Я и так к вам хотела, но мне что-то нехорошо по пути стало…
Гениальный план по подслушиванию провалился. Пришлось к носу рукав прижать, чтоб запах не чувствовался.
– Я вообще-то мысли читать иногда умею, – деликатно напомнил уголек мне на ухо. Но, видимо, дальнейшие мои «мысленные» угрозы его заметно испугали, поэтому он мгновенно прикусил язык и ни слова больше не сказал, предусмотрительно взмыв под самый потолок.
Рей низко склонил голову, скрипя зубами; темные волосы закрывали лицо, не давая ничего как следует рассмотреть.
Тут я внезапно вспомнила наш недавний пренеприятный инцидент, и вместо того, чтобы сесть рядом, отодвинулась на самый край дивана. Чертовски забегали глаза, и лицо красное надо было как-то незаметно замаскировать, поэтому я схватила первую попавшуюся под руки книжку. Обнаружила, что эта та самая, которую Рей читал несколько минут назад и диким жестом откинула в сторону, закрыв окончательно покрасневшие щеки руками.
– Что с тобой, Саша? – тут же осведомилась заботливая тетя, наблюдая за моими махинациями. – Не приболела?
Еще как приболела. На голову.
– Нам, кажется… кх… серьезный разговор предстоит, – я попыталась деликатно сменить тему.
– Да о чем там разговаривать, – родственница небрежно махнула рукой. – Исцелять потусторонние сущности – это мой дар, – она как-то печально вздохнула. – И мое проклятие. Я в свое время тоже, как и ты, оказалась не в том месте, не в то время. Только это меня и спасло, мало у них своих докторов, вообще, почти и нет. Поначалу, конечно, тяжело было, а потом стерпелось… А может, и у тебя такой талант есть?
– Нет у нее никакого таланта, слишком она бестолковая, – Рей неожиданно вскочил со стула и меня со своего места вздернул, грубо, снова за запястье, – и что ты пришла вообще, будто тебя звали?
– Как-то грубо, – надулась я, безрезультатно силясь вырваться.
Призрак невозмутимо потащил меня к лестнице, игнорируя все попутные уговоры и угрозы.
– Рей, – удивленно позвала тетушка, – вернись сейчас же, мы только заклятье сняли!
– Прошу прощения, – он обернулся, – я только эту барышню препровожу в ее спальню.
По лестнице идти было крайне неудобно, к тому же я за призраком не успевала и то и дело спотыкалась, что он просто-напросто игнорировал, как и все мои просьбы хоть чуточку подождать.
Все кончилось тем, что я упала. Ударившись больным коленом. И чуть не взвыла, царапая ступеньки, потому что было до слез. Даже в глазах потемнело.
– Прости, – Рей присел рядом.
Дожили. Когда я его остановиться просила, он роль Цербера на себя примерял, а сейчас одумался, да поздно.
– Нет тебе прощения, бессердечный, – сдавленно процедила я, все еще сдерживаясь, чтобы не заскулить.
– Что ж, это верно подмечено, – призрак невозмутимо взвалил меня на руки и дальше понес так. Я, озадаченная, даже не сопротивлялась, да и какой там. Сама ведь не дойду.
– Что подмечено?
– Я бездушный, бестелесный и сердца у меня нет. Запомни это, пожалуйста, когда тебе в следующий раз покажется, что из меня может выйти что-то подходящее твоим представлениям о «потусторонних сущностях», – он отворил дверь в мою комнату и предоставил услуги донесения до кровати.