Правда, не наглел, а то девчонки могли и обидеться. Потом снова играли и пели под гитару.
К обеду мы прикатили в город. Долго тащились мимо угольных куч, стоявших в тупиках вагонов с лесом и металлом, попадались и контейнеры.
Наш поезд отогнали на параллельные пути, здесь тоже был оборудован перрон, только к вокзалу надо было переходить через мостовой переход.
С шумом и гамом мы вывалились из поезда, проводницак только успела посторониться.
Вика завладела мной, взяв за руку, и мы пошли на поиски столовой.
Я предостерёг от посещения ближайшей столовой, расположенной рядом с вокзалом: там может быть дорого и не вкусно. Хотя бывали исключения, как раз возле вокзалов попадались приличные столовые. Долго нам искать не пришлось, спросив у прохожего, мы завалились в пельменную.
Пельмени здесь были отменные, настоящие, русские, были и сибирские.
Я взял пельмени с бульоном, рисовую кашу с бифштексом, компот и пирожок.
- Вроде маленький, а кушать! – удивилась Вика, взяв себе полпорции пельменей со сметаной и чай.
- Настоящий мужчина! – одобрила Даша. К нам ещё присоседился Андрей. Как я понял, он был неравнодушен к Виктории, но несколько робел перед ней.
Поев, я сходил в буфет, набрав там свежайших чебуреков, беляшей и пирожков. Набралось три больших пакета. Пришлось просить ребят помочь.
- Как ты любишь пирожки! – удивлялись девчата.
- Очень люблю! – признался я, покупая ещё минеральную воду. Выпросил у буфетчицы сетку авоську, потому что невозможно унести столько стеклянных бутылок.
- Ты что, на всех берёшь? – догадалась, наконец, Вика.
- Конечно, - пожал я плечами, - а как иначе?
- Ну, как, - смутилась Вика, - оу нас есть, кому заботиться, Станислав Валерьевич, Маша.
- Пирожками они вас угощать не будут! – засмеялся я.
С шумом и гамом разместились мы в купе, сидели, ожидая отправления.
Дождались, когда мимо нас с рёвом гудка пронёсся красного цвета поезд.
- «Россия», - сказала Вика, вздохнув, - вот на каком бы ехать. За неделю от Москвы до Владивостока.
А нам ещё тащиться ехать и тащитсяехать.
Да, подумал я, хорошо, конечно, жаль, никто не продаст мне билет на такой поезд.
Что мне жалеть? Я устроился великолепно! Не в грязном холодном вагоне, не в собачьем ящике, а среди замечательных ребят, спал на одной полке с милой девочкой, которая искренне привязалась ко мне.
Я так и до Владивостока согласен был ехать.
Пропустив ещё какой-то состав, отправились и мы.
Всё хорошее кончается. Прибыли и мы на конечную станцию, с которой юные археологи уже поедут на автобусе. Пора было прощаться. Когда все вышли из вагона и отправились на автовокзал, я придержал Вику, с которой уже почти сроднился.
- Вик, мне надо с тобой поговорить.
- Не можешь попозже? Наговоримся ещё!
- Вика, ты не поняла. Я остаюсь здесь…
- Что?! Сашка, ты что?! Ты поедешь с нами!
- Вик, прости, но мне надо! Остановись, я всё объясню!
- Давай, только быстро.
- Вика, я вас всех обманывал, я не из клуба археологов.
- Я это поняла, ну и что? – сердито спросила девочка.
- Я сбежал из детдома…
- Так давай с нами! Сашенька, ну, пожалуйста! Поехали с нами!
- Виктория! – строго сказал я, - Мне надо добраться до Владивостока! Там мои родственники! Я тебе говорил про сестру? Так вот, насс разлучили с ней, мне не говорят, куда её отправили, поэтому, найдя родственников, через них буду искать сестру! Одному мне её не найти! – я немного привирал, но не мог сказать этой девочке всю правду. Я сам в неё не верил.
- Саша, давай, ты будешь моим братиком?
- Вика! – вздохнул я, - Ты думаешь, это так просто? Даже если твои родители согласятся меня усыновить, им просто не отдадут меня, хотя моих родителей лишили родительских прав.
- Сашенька! – Вика обняла меня, прижав к себе, - Я так привыкла к тебе!
- Я тоже, правда, - я говорил искренне, - я мог просто отстать от вас, но не хочу подводить вашего вожатого, Станислава Валерьевича. Скажи ему всю правду обо мне, хорошо? Я пока побуду здесь, подожду, пока вы уедете.
Вика не удержалась и заплакала. Так и убежала, со слезами.
Я смотрел, как она подбежала к группе ребят, как рассказала всё. Видел, как они стали осматривать рюкзаки. Я усмехнулся: всё правильно, сейчас найдут мою записку. Вот что я написал:
«Дорогие ребята! Простите меня за обман, я не из клуба, я беглый детдомовец. Меня уже ищут, может быть, даже скоро поймают, но я ни о чём не жалею, пусть меня жестоко накажут, я благодарен судьбе, что она свела с вами. Только ради этого стоило бежать, чтобы знать, что есть такие смелые и открытые люди. Я узнал мир не только с изнанки, но и со светлой её стороны. Спасибо вам! Ваш Санька М.».
Что-то горячо обсудив, Вика с Андреем побежали в мою сторону. Я не понял, зачем.
Подбежав, они встали в двух шагах от меня, растерянно оглядываясь.
- Саша сказал, что подождёт здесь, - сказала Вика.
- Я здесь, - сказал я, выходя на солнечный свет.
- А, вот ты где! – обрадовалась Вика, - А то я думала, что ты уже ушёл!
Ушёл бы, подумал я, если бы не лишком рано. Сейчас надо наблюдать за поездами, когда стемнеет, надеть чёрный комбинезон и проникнуть в вагон, желательно с чем-нибудь мягким.
- Саш, может, передумаешь? – спросил Андрей, - Станислав Валерьевич не против, чтобы ты ехал с нами, в детдом он обещал позвонить, договориться, чтобы не искали.
- Извините, ребята, но у меня своя дорога.
Я старался не смотреть на Вику, которая пыталась перехватить мой взгляд.
- Тогда возьми вот это, - Андрей снял рюкзак, открыл его. В рюкзаке лежали разные консервы, сахар, чай, ещё что-то.
- Что вы! – засмеялся я, - Вы подумали, как я всё это унесу?!
- Возьми хоть что-нибудь, - смутился Андрей. Я взял пару банок говядины, пачку чая и сахара. Ещё обнаружил соль.
- Вот за это спасибо! – искренне поблагодарил я, - Вика, не расстраивайся. Вот, смотри, Андрей любит тебя, не расстраивайся!
Но Вика расстроилась:
- Я теперь постоянно буду думать, что с тобой что-то случилось! Какой ты жестокий, Сашка!
- Ничего со мной не случится, Вик! Ты же знаешь, я вырос в этой среде.
- Ничего я не знаю, ты маленький мальчик! – Вика обняла меня, стала целовать. Я с трудом вырвался:
- Не надо, Вика! А то я тоже расплачусь, и тогда со мной что-нибудь случится!
- Возьми записку, - протянул мне листочек бумаги Андрей, - там наши с Викой адреса. Будешь в наших местах, заходи обязательно!
Я прочитал записку и вернул Андрею:
- Я запомнил, спасибо. Мне не стоит такие вещи хранить у себя, иначе вас могут привлечь за укрывательство.
- Но ты ведь не преступник? – уточнил Андрей.
- Нет ещё! – улыбнулся я, - Ну, всё, пока! – я отвернулся и пошёл в сторону вокзала, постаравшись сразу скрыться с их глаз. Я слышал, как плакала Вика, как её утешал Андрей, и думал, что, почему-то всем, с кем встречаюсь, приношу только грусть и печаль. Если не сказать больше.
Зато для меня эти дни, проведённые будто в другом мире, были как глоток воды в знойный день, без преувеличения. Я перебирал в памяти строки из записки, где были написаны аАдреса и фамилии:
Виктория Башкирцева, город Борисов, Андрей Вишняков, тот же город. Мысленно вспомнив карту, я убедился, что это недалеко от нашего города, я ведь ехал на электричке полдня, полдня мы ехали на автобусе. Так что, не спеша можно было добраться за два дня.
Если они у меня будут, усмехнулся я.
Поднявшись на переход, я внимательно осмотрел составы. Некоторые мне понравились, но, когда их отправят, я совершенно не понимал. Гудели тепловозы, мимо проносились составы, гружёные грузами народного хозяйства, приезжали и уезжали электрички. На путях, довольно широко раскинувшихся, деловитые тепловозы собирали вагоны в один длинный поезд.
Интересно, может быть, его отправят сегодня ночью? В какую сторону?
Оглядевшись, я решил спрятаться в тени деревьев и изучить карту, что мне досталась от Владимира Ивановича. Если на карте есть эти места.
Сверху хорошо было видно, что небольшая рощица есть в этом засилье металла, и поспешил туда.
Это место, видимо, было местом отдыха путейцев, потому что здесь были установлены лавочки, вкопан железный бочонок, заполненный окурками.
Сев на лавочку, я развернул карту, с трудом отыскал этот город.
Да-а… Поезда отсюда могли идти в любом направлении: на юг, в казахские степи, на Урал, в Сибирь и Дальний Восток. Пока изучал карту, подошёл один из путевых обходчиков, с молотком на длинной ручке, одетый в оранжевую жилетку.
Он присел, напротив меня и закурил папиросу. Мельком я увидел пачку: «Север». Даже вспомнил детскую загадку: найди на картинке белого медведя. Что самое интересное, медведь там на самом деле был. Только…
- Что, малец, собрался куда? – спросил обходчик, не глядя на меня.
- Да так, мы с классом собрались на озеро, с физруком, я отстал. Не подскажете, какой поезд на Восток идёт?
- Ну-ну, - покивал головой мужчина, - Отстал, значит. Думаешь, мало я видел вашего брата? А на восток отправится ночью вот этот состав. Там один вагон, с прессованным сеном, не опломбированный. Третий с конца.
- Спасибо, дядечка! – поблагодарил я его, не двигаясь с места. – А если его закроют на замок и опломбируют?
- Твои проблемы, - пожал плечами путевой обходчик, - хочешь, залазь на открытую платформу, вон, видишь, «перевёртыш». На нём кирпичи возят, россыпью. Решай. Можно, конечно, купить билет в общий вагон, но не знаю, проводник, скорее всего, сдаст тебя в милицию.
- А вы? Не сдадите? – посмотрел я в упор на мужчину.
- Нужен ты мне, - не глядя на меня, сказал он, - у меня своих дел полно. Но если спросят, скажу, - взглянув мне в глаза, решил сказать правду обходчик, - потому что гибнете вы на рельсах, бессчётно.
Докурив, мужчина поднялся и пошёл к путям, осматривать рельсы и шпалы, постукивая молоточком по костылям.
А я остался на месте, раздумывая. Что делать? Обходчик сказал, что сообщит милиции, если встретит. Тогда что? Подумает, что не сунусь в ловушку, поищу другой способ выбраться из города.
Спрятаться в вагоне, чтобы не нашли, не проблема, другое дело, если запрут двери! Ттогда только останется, что ждать, когда мимо будут проходить люди и просить помощи.
А если обходчик соврал, и этот состав пойдёт в другую сторону, например, в степи и пустыни?
Я утром проснусь, а там…
Сказывалось отсутствие опыта поездок на поездах зайцем. Когда-то читал, что за беглецами следовали менты, старались их ловить. Беглецы, такие же пацаны, как я, убегали, падали с крыш, разбивались, или ломали шеи.
Я поражался таким действиям милиции. Зачем рисковать своей жизнью, и жизнью детей?
Подумав, решил, всё-таки поехать этим поездом. Дождусь темноты, спрячусь поближе к вагону с сеном, оденусь в комбинезон. Потом дождусь, когда к составу прицепят тепловоз, проникну внутрь.
Спать ночью не придётся, надо смотреть за движением поезда, если небо не затянет тучами, можно будет ориентироваться по звёздам. Компас я так и не приобрёл, бестолочь.
Когда наступили сумерки, я, одетый в чёрную одежду, скрывался в тени глухого забора, между мной и поездом громоздились какие-то ящики, много ящиков.
Но вот, на самом деле, состав дёрнулся, с грохотом лязгнули сцепки, затем медленно поезд двинулся в нужном мне направлении.
Я метнулся к вагону, вскочил на подножку, отодвинул тяжёлую дверь и проник в тёмный вагон.
Немного привыкнув к темноте, мелкими шажками, выставив перед собой руки, направился вглубь вагона. Нащупав колючий брикет прессованного сена, сел на него, решив обдумать своё положение в спокойной обстановке. Пока сидел в засаде, съел оставшиеся два пирожка, теперь у меня оставались консервы и буханка хлеба. Ещё фляжка с водой, которую подарили мне ребята, ещё в лагере. теперь, главное, надо было убедиться, что я еду в нужном мне направлении.
Щель, которую я оставил, не закрыв полностью дверь, позволяла видеть, как проплывают мимо нас вагоны, видны были постройки, забор, потом поезд вытянулся на основной путь и начал набирать скорость. И тут меня окликнули:
- Эй, пацан, пожрать есть?
- Есть, - с секундной заминкой отозвался я, - ты один? – судя по голосу, меня окликнул подросток, лет пятнадцати-шестнадцати, который старался придать голосу взрослые нотки.
- Один, не бойся, - послышался шум, и из глубины вагона появился парень, плохо различимый в темноте. Пперед тем, как проникнуть в вагон, я спрятал в рукавах стилет и заточку, так что не очень боялся парня, пусть даже он здесь был не один.
- Давай, поедим? – предложил незнакомец, - Здесь есть место… - загорелся бледный огонёк воровского потайного фонарика, и я увидел блок сена, на котором лежала доска. С двух сторон лежали такие же блоки, на которых можно было разместиться, причём всё это было расположено возле двери, так что в щель свет не должен был виден.
Наверное, этот вагон уже кем-то использовался, не исключено, что здесь отдыхала охрана поезда.
- Я здесь уже давно, - сообщил парень, удобно располагаясь среди блоков сена.
Я устроился поближе к выходу.
- Да не щемись ты, не собираюсь я тебя грабить. Вдвоём веселее, я уже давно в бегах, а ты?
- Я не в бегах… - решил ответить я.
- Путешествуешь? – понятливо сказал парень, - Ну и ладно, путешествуй. Я вот тоже путешествую, меня Игорёк зовут, а тебя?
- Санька, - не стал скрывать я, потому что Санек в это время было, как собак нерезаных.
- Санька, так Санька, - согласился Игорёк, - давай лучше пожрём, я целый день ничего не ел.
- Не мог стырить, что ли? – с подозрением спросил я.
- Это тебе легко, - отозвался Игорёк, - а с моей рожей не так просто, - Игорёк осветил своё лицо со стриженной под «ноль» головой, с наколкамии на руках.
- Понял? - спросил он, направляя на меня фонарик. Я закрылся руками:
- Убери свет, - прошипел я. Игорь, к моему удивлению, убрал фонарик. Я снял рюкзак, развязал тесёмки и достал банку тушёнки и хлеб.
- Есть чем нарезать? – спросил я.
- Есть! – согласился Игорёк, извлекая самодельную финку из-за голенища кирзового сапога.
Ээтой финкой он разрезал булку пополам, одну половину подвинул мне, другую порезал на ломти.
Потом ловко вскрыл банку, вырезав крышечку полностью.
Эту крышечку он, обстучав ручкой финки по краям, придал форму ложечки и начал намазывать хлеб тушёным мясом. Запахло так вкусно, что невольно выступила слюна.
- Бери! – протянул мне кусок Игорёк, сам взял другой кусок и впился в него зубами.
Неплохой парень, подумал я, может, не совсем ещё обозлился на весь белый свет?
- Ты откуда, Сань? Из детдома сбежал? – спросил Игорёк, прожевав этот кусок и взяв следующий.
- У меня что, на лбу написано?! – возмутился я, - Я в детдоме ещё месяца не прожил, а все сразу: детдомовец, детдомовец!
Игорёк довольно рассмеялся.
- Я вашего брата издалека чую, сам детдомовский, да вот теперь из колонии бежал, попал по глупости. Сань, не связывайся со старшими, сдадут, и не поморщатся. Им это не западло.
- Пока не собираюсь, - буркнул я, - что ты теперь собираешься делать?
- Хочу на Дальний Восток податься. Попробую устроиться на сейнер, там рабочие руки всегда нужны.
- Чем в пути жить собираешься?
- А ты?
- Я взаймы.
- Ну и я, - рассмеялся Игорёк, - только по-тихому у меня не получится, а для гоп-стопа силёнок маловато.
- Этот поезд куда идёт? – спросил я, доставая из рюкзака фляжку с водой и складной стаканчик.
- На восток он идёт. Я узнавал.
- У путейцев?
- Ну да, а что?
- Да ничего, стукнут ментам, да и всё.
- Думаешь? – задумчиво спросил Игорёк.
- Вполне может быть. Что им со своим линейным отделом ссориться?