- Но вы же всё равно не могли помочь всем? – спросил я.
- Не мог, - согласилсяответил Дмитрий Петрович, - но лучше я бы остался там, с ребятами.
Я смотрел на мужчину, не в силах отвести взгляд, вспоминая Никиту.
- У меня особое дело. Я должен проверить свои возможности.
- Никого там не оставил?
- Я вернусь. Или напишу письмо. Сейчас, к счастью, не война.
- Да, сынок, правильно ты сказал, к счастью. Пойдём, напою тебя кофе, а то засыпаешь.
Дмитрий Петрович заварил настоящий бразильский кофе в потемневшей от времени турке, разлил по чашкам, и мы, молча, прихлёбывали горячий напиток, закусывая шоколадом. Вкусным, настоящим советским шоколадом. Дома нас не баловали шоколадом, только по праздникам, так что теперь я наслаждался его вкусом, одновременно копаясь в своей тёмной душе: на самом деле, не совершил ли я предательство?
Кого я предал? Ребят? Никиту? Всё равно меня, рано или поздно, заберут отсюда.
Разделить их сиротскую участь, как намекает Дмитрий Петрович? Конечно, со мной им будет проще, покакогда бандиты приглядывают за детским домом, но они и до меня не бедствовали.
Никита привязался ко мне, я даже не ожидал от такого стойкого мальчишки. Оказывается, у него нежная, и ранимая душа. Конечно, у них у всех искалеченные души, они их пытаются спрятать за колючками. «Не плачь, не бойся, не проси».
- Как жизнь сейчас в детдоме? – спросил вдруг Дмитрий Петрович.
- Нормально, - не удивившись, ответил я, - у нас крепкий отряд, не даём себя в обиду.
- Что ж ты тогда?..
- Я же говорю, дело у меня. И вообще, я там временно, у меня все живы, через год заберут домой.
- Хорошо, если так. Пошли, скоро поезд прибудет.
Мы вышли на перрон. Как ни странно, народу пришло на электричку немало, видать, здесь был немаленький посёлок.
- Дядь Дим, - спросил я, - что, сильно заметно, что я детдомовский?
- Я тоже детдомовский, поэтому замечаю с первого взгляда. Тебе не жарко? Переоделся бы.
- Ой! Забыл совсем! – я покрутил головой и побежал за угол. Там быстро стащил с себя комбинезон, штормовку, оставшись в длинных штанах и рубашке с коротким рукавом. Одежду аккуратно свернул и сложил в рюкзак.
Выбежав на перрон, увидел приближающийся поезд. Пронзительно засвистев, электричка стремительно приблизилась, остановилась и открыла двери. Из вагонов высыпал народ, желающие зашли внутрь. Зашёл и я. Когда электричка тронулась, увидел Дмитрия Петровича. Я помахал ему рукой. Дмитрий Петрович кивнул мне.
Лавки, где я устроился, быстро заполнили пассажиры. Возле меня уселся довольно молодой мужчина, устроилась моложавая тётка с корзинками. Чем, интересно, знаменита станция «Бельчонок»? А эта станция, откуда я еду? Даже не спросил. Кстати, из этих, «Бельчат», можно ехать дальше? Не спросил, но Дмитрий Павлович, кажется, понял, куда мне надо, да и ветка одна.
- Далеко едете, молодой человек? – я не сразу понял, что обращаются ко мне, так погрузился в мысли, невнимательно разглядывая проплывающий пейзаж за окном.
- Пока до «Бельчат», - ответил я.
- А потом?
- Там меня должны встретить, мы договорились.
- С поисковиками, что ли? Отпустили, такого маленького, или сбежал? – спросил мужчина. Тётка с корзинками очень неодобрительно посмотрела на меня.
- Не такой уж я и маленький, - надулся я, - я уже пионер!
- Тогда понятно! – засмеялся пассажир.
- Вот они, нонешние! – поджала губы женщина. Чего они цепляются к детям? Я опять отвернулся к окну, хоть это было невежливо по отношению к старшим. Зато больше ко мне не приставали.
Станция «Бельчонок» оказалась на удивление большой. Здесь толкалось много народу, опытным глазом я нашёл среди пассажиров довольно обеспеченных, у которых можно было разжиться деньгами, если бы мне это было нужно.… Впрочем, несколько рублей и трёшек прилипли к моим рукам, даже сам не заметил, можно сказать. Карманников я не заметил. Зато заметил милиционера.
С независимым видом, в толпе пассажиров я спустился по лесенке на дорогу, ведущую в посёлок, решив найти столовую и позавтракать.
Посёлок оказался городского типа, в одной из пятиэтажек, жёлтого цвета, оказалась столовая, с другой стороны фасада была дверь с надписью «Буфет».
Я решил поесть нормально, поэтому сначала зашёл в столовую, где было мало посетителей, взял пюре с двумя котлетами, мясной салат и компот.
Только уселся за стол, ввалилась толпа подростков в такой же одежде, как у меня. Руководили ими, или пытались руководить, девушка и парень, молодые, наверное, им и двадцати не было.
Видно было, что у них кружилась голова от мельтешения и громких разговоров подростков. Среди них были как мальчики, так и девочки. Я оторвался от еды и с любопытством рассматривал ребят.
Они были, как с другой планеты! Совершенно раскрепощённые, мальчишки и девчонки могли толкнуть друг друга, не извинившись, некоторые мальчишки даже намеренно задевали девчат, а те нарочито грубо отвечали на их шутки, причём, мне кажется, даже были довольны таким вниманием пацанов.
Пока я дивился на этутакую вольницу, ко мне, оглядевшись, сели двое мальчишек и девочка.
- Ты с нами? – спросила девочка, - Вика, - представилась она. Я кивнул, не веря такой удаче.
- Саша, - встал я, даже изобразил лёгкий поклон, мельком подумав, что детдомовцы, оторванные от реальной жизни, тяжело будут привыкать к такому шокирующему обществу.
Ребята даже рты открыли от удивления, зато Вика мило улыбнулась, девочкам всегда нравится, когда им поклоняются.
- Андрей, Миша, - поздоровались со мной ребята. Им всем было лет по двенадцать – четырнадцать.
Они мне поведали, что едут на раскопки, на Алтай, у них экспедиция, руководят Станислав Валерьевич и Маша, вон они. Меня приняли за своего, потому что ребята были из разных клубов.
Я удивился нынешним порядкам: отпускают детей, одних, куда-то в тайгу, в горы.
А ведь было, было и в моей первой жизни! Шли ребята, с одним физруком, и в горы, и на сплав по рекам! Время такое, беззаботное и безопасное, это мне «повезло» с рождения познакомиться с изнанкой жизни.
Мне уже показалось, что здешняя жизнь вся такая мрачная, я все девять своих лет только и делал, что выживал.
Поэтому я не расслаблялся, считая, что где-то таится подвох, не могут дети быть такими беспечными и жить радостно и свободно, почти не реагируя на окрики командиров отряда.
Когда мы поели, причём некоторые оставили половину завтрака в тарелках, нас вывели наружу, стали пересчитывать, а я попросил Вику подождать, и кинулся в буфет.
Там затарился пирожками, а Вике захотел купить какое-нибудь пирожное, но растерялся от обилия сортов. Какое купить? Заварное, трубочку, корзинку, бисквит, шоколадное…
- Тётенька! – жалобно спросил я, - Какое пирожное мне купить девочке?
Тётенька рассмеялась и посоветовала купить заварное или трубочку. Потому что, я вижу, сказала она, вы в походе, так лучше сохранятся.
Я, с радостью, купил оба вида пирожных, и кинулся к ребятам, которые стояли возле столовой.
- Сколько можно тебя ждать? –сердито спросил меня Станислав Валерьевич, - На поезд опоздаем!
Строимся! – ребята построились в более организованную толпу и отправились к станции.
На меня не обратили внимания, когда производили посадку, ребята создали такой водоворот, что даже я удивился и потерялся. Меня буквально занесли в вагон. И это каких-то пятнадцать мальчишек и девчонок! Мы разместились в плацкартном вагоне, меня с двух сторон зажали девочки: Вика и Даша, очень симпатичная девочка лет тринадцати. Для меня они были вполне взрослыми девушками.
С улыбкой посмотрев на них, я достал чудом сохранившиеся пирожные и угостил девчонок.
Девочки расцвели улыбками, и чмокнули меня с двух сторон. Ребята дружно рассмеялись, заметив такое внимание к моей маленькой персоне. Мой рюкзак закинули на самую верхнюю полку, куда я собирался забраться ночью. А что, багажная полка для меня была очень даже удобной.
Ребята громко галдели, меня ни о чём не расспрашивали, к моему удовольствию. Я почувствовал себя почти в раю. Для этого стоило сбежать. Пусть найдут и вернут, но ради такого счастья я готов сидеть в карцере не одну неделю.
Даша подарила мне большое красное яблоко, но я был сыт, и машинально спрятал его, то есть, положил яблоко на ладонь, полюбовался им, потом накрыл другой рукой. Яблока не стало видно.
- Что это было? - удивилась Даша?
- Что? А, я пока не хочу, потом съем. Спасибо, Дашенька.
- А где оно сейчас?
- В рюкзак положил, - несколько удивился я. - Там у меня пакет с пирожками, вечером проголодаемся, разделим, и съедим.
Девочки зависли, не зная, как продолжать разговор. Но вот пришёл откуда-то Станислав Валерьевич с гитарой, настроил её и запел песню о том, что «лучше гор могут быть только горы». «Если друг оказался вдруг, и не друг, и не враг, а так…». Я отвернулся к окну.
- Ты что, Саша? – заметила моё состояние Вика.
- Песня такая, - соврал я, - за душу берёт.
- Да, - вздохнула Вика, - у Высоцкого все песни такие.
Весь день мы так ехали. Под песни, шутки, весёлые розыгрыши. Я прильну то к Вике, то к Даше,. они шутливо стали щекотать мои рёбра, требуя выбрать одну из них. Чисто женское требование. Каждой хотелось, чтобы мальчик выбрал именно её. Пришлось прибегнуть к хитрости.
- Помните, как начиналась Троянская война? – спросил я. Поочерёдно посмотрев на девочек, понял, что не помнят.
- Там прекраснейшей отдали яблоко… - я раскрыл ладони, явив на свет яблоко.
- Ну, и кому… - Даша не договорила, потому что яблоко распалось на две равные половинки.
- Сашка, так не честно! – надула губы Даша, взяв, однако, свою дольку, под смех ребят, обративших на нас внимание. Вторую половинку я протянул Вике.
- И вообще я тебе его подарила, у меня больше нет!
- Жаль! – вздохнул я. Тогда другие девочки стали угощать меня яблоками.
- Откуда яблоки? – удивился я. Ребята сами не знали, родители собирали. Попросили показать фокусы с яблоками. Оказывается, многие заметили, но не вмешивались.
Пришлось показать. Оставил себе одно, с хрустом вгрызшись в мякоть.
- А с картами можешь? – спросил один из мальчишек, - С тобой, наверное, лучше не стоит играть в карты?
- Ну, почему? Я могу честно играть! – под хохот ребят, сказал я.
Меня всё-таки уговорили показать фокусы с картами. Я показал несколько простеньких действий, как-то: замену масти, исчезновение карт, которые потом ребята сами находили у себя в карманах, а девочки – за пазухой.
Потом решили пообедать. Снеди было немало, пирожки я решил оставить на вечер, потому что курица и яйца могли очень скоро испортиться, в то время как пирожки сохраняются даже не один день. Все ребята набились в наше купе, весело обсуждая путешествие. Я вдруг понял, что стал частью коллектива, не представляя, как буду их покидать. Надеюсь, это будет не скоро.
К вечеру, когда наши молодые организмы опять захотели есть, я залез на верхнюю полку, достав из рюкзака пирожки. Купил я каждому по пирожку с рисом и мясом. На большее у мня просто не хватало рук. Во фляжке у меня была простая вода, зато у ребят оказались небольшие термосы с чаем. И яблоки… Ребята уже не удивлялись, когда я их вынимал из закрытого и завязанного тесёмками рюкзака. Мы снова накрыли стол и основательно подкрепились.
Не менее весело прошёл и вечер. Ббольше всего досталось мне. Девчонки чуть не передрались за возможность потискать меня. Не избалованный таким вниманием, я удивлялся, почему они выбрали в качестве игрушки именно меня, из-за малого возраста?
Потом догадался, что таким образом девочки намекают мальчикам, что те совсем не обращают на них внимания.
Когда стали укладываться спать, я полез было на верхнюю полку, но Вика решительно сказала:
- Сашка сегодня будет спать со мной!
- Почему это именно с тобой?! – возмутилась Даша.
Андрей ревниво посматривал на Вику, а потом сказал:
- Да, Сань, укладывайся с Викой, а то свалишься ещё оттуда.
К моему удивлению, Станислав Валерьевич, взяв с собой двоих парней, принёс и раздал всем постельное бельё. Матрасы с одеялами лежали, свёрнутые, на верхних багажных полках.
Я привычно разделся и лёг на нижней полке. Девочки попросили выключить свет, тоже переоделись в пижамы, Вика легла рядом, обняла меня, и я почувствовал себя, как дома, тесно прижавшись к девочке.
- Ты спал когда-нибудь с девочками? – тихо спросила Вика.
- Конечно, - так же тихо ответил я, - когда я родился, меня отдали сестре, она меня вырастила.
- Сестра? А мама? – я промолчал, напрягшись.
- Извини, Сашенька…
- Да ничего, Вика, мама у меня жива.
- Ты, наверное, очень любишь свою сестру?
- Ещё бы! – вздохнул я, не сдержав улыбки.
- Я тоже хотела бы, чтобы у меня был такой же братик, как ты, или сестрёнка, - призналась Вика, чуть покрепче обнимая меня, а я подумал, что странно, что Вика одна в семье. У нас, ещё в моей первой жизни, считалось просто неприличным, иметь в семье только одного ребёнка. Даже если в семье четверо детей, такая семья не считалась многодетной, а уж мы, пацаны, презирали детей, которые росли одни в семье, считая их избалованными, обычнов основном они были в компании на последних ролях.
В купе было очень тихо, все прислушивались к нашему разговору.
- А у меня есть младший брат, - сказала одна из девочек, судя по голосу, Светлана, - только он противный, мы всё время дерёмся.
- Какие вы глупые! – сердито сказала Вика, - Не понимаете своего счастья! Правда, Саня?
- Да, - согласился я, - за своих надо стоять насмерть! И не только за братьев и сестёр, - добавил я.
- Всё это, конечно, интересно, - услышали мы голос Станислава Валерьевича, - но давайте, наконец, спать!
Мы с Викой улеглись поудобней и незаметно уснули.
Утром, как был, в трусах и майке, только надвинув кеды, взял туалетные принадлежности и побежал умываться. К счастью, мы ещё ехали, а не стояли, и туалет был открыт.
Проводница уже не спала, сидела в своём купе, наводя порядок на лице. Скользнула по мне взглядом, ничего не сказав. Зато туалет оказался свободным!
И унитаз чистый, я даже рискнул сесть, постелив, правда, обрывки газеты на сидушку.
Потом тщательно умылся и почистил зубы: мне хотелось произвести благоприятное впечатление на девочек.
Когда вернулся в своё купе, ребята уже просыпались.
- Бегите скорее, пока не занято! – шепнул я Вике.
- Ой, Санька, не мешай спать! – пробормотала Вика, не открывая глаз. Зато Станислав Валерьевич сообразил, он быстро поднялся, спрыгнул с верхней полки – он спал на боковом отделе купе, разбудил Машу, и побежал в конец вагона, надев спортивные штаны.
Я оделся в шорты и футболку с коротким рукавом, присел в ногах у Вики, шепнув, что сейчас проснётся весь вагон, и будет не умыться, надо занимать очередь.
Ребята, позёвывая, уже вставали, девочки застеснялись, они попросили парней отвернуться, пока они, не вылезая из-под простыней, переодевались.
Мне было смешно.
Позавтракать решили сухим пайком, что у кого осталось, выкладывали на общий стол. Мне нечего было выкладывать, не буду же я открывать тушёнку?
А ребята запаслись полукопчёной колбасой, сыром, и ноздреватым Российским и плавленым, нашлись и слегка зачерствевшие булочки. Станислав Валерьевич открыл баночку духовитого сосисочного фарша и баночку обалденного паштета.
Паштеты намазывали на кусочки хлеба и булочки, с аппетитом съедали. Я тоже не отставал, думая, как бы отблагодарить попутчиков.
Станислав Валерьевич сказал, что к обеду будем в городе, там поезд простоит больше часа, поэтому есть возможность нормально пообедать в столовой.
Мы уже все перезнакомились, общались уже свободно, подкалывая друг друга. Меня затребовали к себе другие девчонки, чтобы я показал им фокусы. Они утверждали, что вчера были уставшими, поэтому не разгадали моих секретов. Наивные! Я вспомнил Арутюна Акопяна, говорил с армянским акцентом: «у меня от вас секретов нету!», пряча предметы в самые неожиданные места.