- Если есть, во что одеться, тогда постираю твоё бельишко, не высохнет, заверну с собой. Ты же стираешься? Вот и просушишь где-нибудь, - тётя Маша бросила мою одежду в ванну, и начала стирать, - носки принеси.
Я сходил на веранду и принёс носки.
- Сейчас мужики проснутся, позавтракаете. Пока можешь погулять в по двору, там, на крыльце, тапки.
Я вышел на свежий воздух, под яркое утреннее солнце, невольно ёжась. Сейчас бы пробежаться, до речки, правда, после ванны не хочется. И не холодно вовсе. Если было бы холодно, тётя Маша не отпустила бы во двор после ванны.
Я огляделся. Лесовоз стоял за забором, во дворе было много интересного, я хотел посмотреть поближе, но к калитке подошёл какой-то мужчина и позвал меня:
- Лёшь! Проснулся уже? Папку позови!
- Спит ещё! – ответил я.
- Разбуди! Скажи, Елисеев пришёл!
Я вошёл в дом, прошёл в ванную:
- Тёть Маш! Там Елисеев пришёл, папку просит разбудить.
- Так разбуди папку! – улыбнулась тётя Маша, выпрямляясь.
- Я не знаю, где он спит, - потупился я, - и вообще, если я вчера устал, то он тем более.
- Ладно, сама разбужу, пошли, накормлю, пока все спят. А то, пока дождёшься, особенно Лёшку, с голоду помрёшь! – мы прошли на кухню, тётя Маша наложила мне в тарелку отварной цельный картофель, заправленный луком и укропом, положила на блюдце несколько солёных огурцов, нарезала тонкими ломтиками бекон, отрезала краюху хлеба:
- Ешь! Потом чаю налью.
С аппетитом я приступил к завтраку, когда в дверях показался заспанный мальчик лет десяти. Увидев меня, оживился:
- О! Привет! – я кивнул, глотая.
- Лёшка, не мешая гостю кушать, лучше иди, умойся! – мальчик исчез. Скоро появился снова, сверкая свежеотмытыми глазами. Одет он был так же легко, как и я. Только всё новое.
- Мам, наложи мне покушать! – крикнул он. Появилась мама, наполнила сыну тарелку. За её спиной я увидел Володю, выходящего из дома.
- Совсем забыл! – воскликнул я, вскакивая и выбегая следом.
- Саша, куда?! – услышал я Машу. Я выбежал, босиком, на крыльцо, Володя уже подходил к Елисееву. Что делать? И я решился:
- Пап! – крикнул я. Мужчина отмахнулся, не глядя.
- Папа! – крикнул я снова. На этот раз Володя обернулся, пригляделся, и, извинившись, вернулся, громко спросив:
- Ну, что тебе? – я завёл его на веранду, и попросил:
- Не рассказывайте никому обо мне, хорошо? Когда этот человек уйдёт, принесите, пожалуйста, мой рюкзак.? Там всё, что есть у меня. Я так понял, вы сейчас куда-то поедете? - Володя нахмурился:
- Да, это председатель совхоза, просит перевезти кое-что. У меня же седельный тягач, а там у них что-то застряло. Подождёшь? Ты ведь никуда не торопишься? – спросил Володя, взяв меня за плечи.
- Нет, не тороплюсь. Заодно поглажу свои вещи, а то помялись.
- Вот и хорошо. На речку сходите с Лёхой, искупаетесь! – я кивнул, Володя отпустил меня, и я вернулся на кухню.
- Куда бегал? – удивился мальчик.
- Попросил папу вещи принести, - ответил я.
- Папу?! – Лёшка чуть не подавился, - Я слышал!
- А как мне его называть? – удивился я. Лёшка пожал плечами:
- Тогда ты мне брат?
- Может, и так, - ответил я.
- А ты… мальчик, или девочка? – вдруг спросил Лёшка. Я загадочно улыбнулся. Папа не поверил своей жене? Мы с ней сговорились?
Напоив меня чаем с сахаром, мальчик потащил меня в свою комнату. Там царил художественный беспорядок: кровать не застелена, игрушки разбросаны, книжки на столе, а не на полке. Сесть некуда.
Я машинально начал наводить порядок. Однако, въелась привычка!
Лёшка, открыв рот, смотрел, как я быстро заправил его постель, сложив стопкой книжки, поставил их на стеллаж, убрал со стула игрушки и положил их в ящик для игрушек.
- Ты точно девчонка! – произнёс он, наконец.
- А ты почему кровать не заправляешь? – спросил я. Лёшка пожал плечами:
- Мамка заправит.
- Мамка? – удивился я.
- Ну да! Давай, поиграем? Ты, во что любишь играть? Смотри, у меня машинки есть, конструктор! Папа ещё в шахматы меня учит. А ты? В куклы?
- Почему именно в куклы? – удивился я.
- Все девчонки играют в куклы.
- С чего ты взял, что я девочка?
- Папка сказал, что не поймёт, пацан ты, или девчонка. Мамка тебя купала, ничего не говорит, только смеётся.
- Правильно делает. Давай, я тебе фокусы покажу?
Я показывал мальчику фокусы с исчезновением предметов, и очень смеялся, когда он находил эти вещи у себя за пазухой. Выдернув майку из трусов, Лёшка с забавным выражением лица смотрел, как падают маленькие игрушки на пол. Я смеялся. Мы так увлеклись, что не заметили, как подошло время обеда. Мама Маша с трудом оторвала Лёшу от меня, с удивлением разглядывая комнату.
- Саша, это ты навёл порядок? – я согласился, - Молодец! Научил бы Лёшку, что ли?
- Его к нам надо! - засмеялся я, - Быстро научится.
- Пойдём, обедать пора.
На обед нам был предложен наваристый борщ и картофельное пюре с тушёным мясом.
Запив всё это компотом, мне захотелось вздремнуть, но Лёшка не признавал тихого часа, и предложил пойти на речку, купаться. Я посмотрел на маму Машу.
- Сходите! Вечером я тебя снова искупаю, если ты не против. Я заулыбался:
- Тёть Маш, мне бы вещи погладить. Вы дадите мне утюг?
- Давай свои вещи, пока вы купаетесь, поглажу, если надо, постираю.
Я пошёл на веранду, где уже стоял мой рюкзак, вынул оттуда одежду. Взял в руки Лискину кофточку, поднёс к лицу:
- Я носил эту одежду почти неделю, - отложил в сторону кофточку и юбочку с плавочками, - А это просто погладить, - разложил остальные девичьи и мальчишеские вещички, хитро поглядывая на Лёшку. Тот многозначительно усмехался.
- Теперь я понимаю Володю! – засмеялась мама Маша, собирая в охапку то, что надо постирать, - Идите, гуляйте!
- Мама Маша! – вспомнил я, вынимая из рюкзака вскрытую банку тушёнки, - Это, наверно, собаке? Я вчера банку вскрыл, в обед.
Мама Маша понюхала содержимое банки, сказала:
- Жирно будет, собаке! Пережарю и соус сделаю! – а мы с Лёшкой пошлибежали, как были, на речку, предварительно посмотретьобследовав хозяйстводвор. Мальчик познакомил меня с дворовой собакой по кличке Мухтар, с котом Мурзиком, показал мне курятник и коровник. За коровником находился большой огород, засаженный картошкой.
- Вот огород, скоро окучивать надо. Поможешь? – с надеждой посмотрел он на меня.
- Лёш, тебе скучно одному? – спросил я, улыбаясь.
- Очень! – вздохнул мальчик, - У меня есть друзья, но это совсем не то, что брат, или сестра.
- Да, - согласился я, - это совсем другое дело.
- Побежали на речку? – предложил Лёшка.
- Конечно! – согласился я, и мы побежали, как я любил, босиком. На речке уже купались пацаны.
- Это наше место, мы здесь голышом купаемся! – заявил Лёшка, быстро раздеваясь и вопросительно глядя на меня. Я медленно начал раздеваться, мальчишки, с любопытством, следили за нами.
Когда я выпрямился, Лёшка посмотрел, пожал плечами и побежал к речке. Мы тоже бултыхнулись в воду. Речка была нам по шейку, текла не очень быстро, мы с удовольствием плавали, потом выбрались на берег и разлеглись на горячем песке.
- Саш, - попросил Лёша. – Расскажи, как ты к нам попал?
- Как попал? – улыбнулся я. – Проголосовал. Твой папа подобрал меня, я заснул у него в машине, проснулся у вас, на веранде.
- Это понятно. Куда ты едешь? Откуда?
- Откуда? – я посмотрел мимо ребят, которые внимательно меня слушали, думая, что бы им соврать.
- Честно говоря, я еду к отцу. Жил в детдоме, сбежал.
- В детдоме? Почему? Отец же у тебя!
- Почему, почему, - проворчал я, - сказали, что мне там будет лучше, чем с родителями, вот и определили в детдом.
- А чё сбежал? – спросил мальчик Эдик, - Плохо там? Бьют?
- Да нормально там, просто захотел на отца посмотреть, да и понравилось, на свободе, когда сам себе хозяин, никто над душой не стоит. А там – вся жизнь за забором.
- Я бы так не смог, - сказал Лёшка, и ребята согласились. Они были одного возраста, десяти лет, домашние, совсем ещё дети, хотя на селе мальчишки должны раньше взрослеть.
Мы ещё долго купались, загорали, у ребят нашлось ещё немало вопросов ко мне:, где был, что видел.
Заинтересовали шрамы на ноге и руке.
- Когда назад возвращали, пристёгивали, на ночь, чтобы не сбежал! – объяснял я. Ребята поёживались. Я предупредил, что я им доверил им страшную тайну, и чтобы они помалкивали, иначе меня опять схватят и закуют в кандалы.
Когда собрались домой, оказалось, что мальчишки приехали на великах. Я попросил прокатиться. Дома у нас был велик, «школьник», я умел на нём ездить, у ребят были «взрослики», с высокой рамой. У ребят ноги уже доставали до педалей, а у меня только-только, пришлось елозить по раме. Под рамкой ездить не очень удобно. Честно говоря, я хотел приобрести велосипед, и какое-то время проехать на нём, тогда мой след хоть немного потеряется, ни на поездах, ни у дальнобойщиков никакой информации мои преследователи не соберут.
- Можно дамский найти, - предложил Вася, третий нашмой друг, - у него рама вот так, - показал он, - это чтобы девчонкам ногу не задирать. Или «школьник» купить..
- На «школьнике» далеко не уедешь! – огорчился я, - маленькие колёса, медленнее едет.
- Бывает ещё полувзрослый, «Орлёнок» называется…
- Саш! – решился Лёшка, - А зачем тебе вообще уезжать? Может, у нас останешься? Мамка и папка были бы не против...
- Может быть, оно и так, - согласился я, - только хочу я доехать до Приморья, встретиться с отцом, а там уже решу, что делать дальше.
СТо, что съездить к двойнику своего отца из прошлой жизни, я, конечно, хотел, но ещё больше я не хотел принести беду этим замечательным людям, которые приняли меня безо всякой оглядки на моё непростое прошлое. Я ведь признался Володе, что чуть ли не уголовник. А то, что он принял меня за девочку, я не сразу, но догадался. После чего и мама Маша стала мне подыгрывать: всю неделю, или даже больше, я старался быть девочкой, даже после того, как переоделся в свою одежду, мне надо было изображать из себя девчонку, чтобы сбить с толку как погоню, так и Серёжу.
Серёжу я даже целовал!
Поэтому, наверное, увидев мою походку и манеры, ещё там, на трассе, Володя засомневался ,в том девочка я, или, что я мальчик.
Все четверо, мы пришли к Лёшкиному дому, потому что Лёша предложил взять велики и покататься. У него было два велика: «школьник», из которого он уже вырос, и взрослый, недавно купленный.
Я решил взять с собой денег, угостить чем-нибудь ребят.
Когда забежал на веранду, на диване уже лежали аккуратно сложенные поглаженные вещи.
Взяв деньги, подумал, куда их положить. Хотелось оставаться в лёгонькой одёжке, а в ней, как известно, карманов нет. Потом вспомнил, что на велике должен быть бардачок для ключей, и выбежал во двор. Там стоялаи мама Маша с Лёшей, и о чём-то разговаривали. При виде меня, замолчали и смотрели, как я подхожу. Поблагодарил маму Машу, за выглаженную одежду, и вопросительно посмотрел на Лёшу.
- А, вот здесь, в сарае! – понял он, и быстро пошёл к сараю, я – за ним. Открыв дверь, Лёша скрылся внутри, потом вывел небольшой голубенький велосипед.
- Только шины подкачать, и можно ехать! – сообщил он, отдавая мне машину. Открыв бардачок, я положил туда пятёрку. Это для взрослых, пять рублей не очень большие деньги. Для детей это целое состояние.
Потом, прислонив велик к стенке сарая, снял насос.
Эдик и Вася тоже зашли во двор, начали помогать мне снарядить велосипед.
Лёшка в это времятоже вывел своего «коня».
Машин на улицах посёлка почти не было, в основном ездили на велосипедах, так что можно было без опаски ездить по дороге. Заехав в магазин и, накупив всяких сладостей си напиткамиов, поехали на футбольное поле, где обычно собиралась ребятня. Там стояли скамейки, а вдоль волейбольной площадки лежали брёвна. На них сидели девчонки и пацаны, прислонив свои велики к этим брёвнам.
Мои новые друзья познакомили меня с ними. Девочки сразу заинтересовались новым мальчиком, стали знакомиться. Я угостил их конфетами из кулька..
- Надолго к нам? - спросила Ира, черноглазая красавица с косами.
- Нет, ненадолго, завтра утром уезжаю.
- К кому приехал? – задала вопрос другая девочка, напротив, очень светленькая.
- Вот, к Лёше, - показал я.
- Они твои родственники? – спросили меня.
- Да, Лёша мне двоюродный брат, - нисколько не смущаясь, ответил я.
- Почему ты не говорил, что у тебя брат есть? – спросили девочки у Лёшки. Тот не знал, что ответить, пришлось прийти к нему на помощь:
- Мы далеко живём, я здесь проездом, еду на Дальний Восток, вот, решил заглянуть, навестить дядю Володю, тётю Машу и брата.
Лёшка радостно подтвердил мою версию.
Целый день я отдыхал душой с этими замечательными ребятами и девочками, катались по полю, разговаривали о всяких интересных вещах, даже все вместе съездили снова на речку, где снова купались, до темноты.
Когда мы приехали домой, мама Маша заругалась на нас, а меня сразу загнала в ванну, принесла сухое бельё. Купала она меня на этот раз задумчиво, как-то ласково. Я понимал её, у самого стоял комок в горле, зная, что скоро мы расстанемся навсегда.
Ужинали мы все вместе. Мне наложили картошки, налили простокваши, по моей просьбе, вместо молока. Была ещё копчёная рыба, солёные огурчики и помидоры, нарезанная колбаска.
Папа Володя рассказывал, как вывозил застрявшие возы с дровами, сломался тягач, поехавший за ними. Завтра он собрался в леспромхоз, за лесом, который отвозил на деревообрабатывающий комбинат. По пути подвезёт меня. После этих слов все затихли.
- Саша, - обратилась ко мне мама Маша, - ты хотел бы остаться у нас? Навсегда?
- Хотел бы, - согласился я, - к сожалению, это невозможно.
- Почему? – удивилась женщина.
- Я немного рассказал о себе папе Володе, - посмотрел я на него, - и это не враньё. Разве что-то недосказал, но всё вам лучше не знать. Лёша, ещё раз скажи Эдику и Васе, чтобы не говорили ничего лишнего обо мне, хорошо? – Лёша кивнул, расстроившись.
- Мам, можно, Саша сегодня со мной поспит? – вдруг спросил он.
- Вам же тесно будет! – удивилась мама Маша.
- Когда я прикидывался девочкой, - улыбнулся я, - я ночевал в девчоночьей спальне, это было в летнем лагере, и ко мне в постель всегда забиралась моя соседка по кровати. Так вместе и спали, обнявшись! Она очень жалела, что я не мальчик! – засмеялся я. Все оценили юмор ситуации и смеялись вместе со мной. Папа Володя просто хохотал, до слёз, наверное, больше над собой.
- Теперь мне будет жалко, что Саша не девочка, и не со мной, - вдруг сказал Лёша, и все, удивлённо, замолчали.
- Ты хочешь сестрёнку? – спросил папа Володя.
- Хочу, - вздохнул Лёша. – Хоть кого.
Его родители переглянулись, но ничего е сказали.
Положили нас с Лёшей вместе, подставив, на всякий случай, стулья с краю.
- Расскажи мне о себе, - попросил Лёша, упираясь своим носом в мой нос. Я глубоко вздохнул, вспоминая свою короткую, но очень насыщенную жизнь, и передёрнул плечами:
- Не надо, Лёш, моя жизнь, она... несколько страшноватая, это в кино интересно будет смотреть, или книжку про такие приключения читать. Но только не жить её. Когда рассказываешь, тоже, будто проживаешь заново. Больно. Прости, Лёшаи меня.
- Это ты прости, - возразил мальчикЛёша, - если бы ты остался, наверно, рассказал бы мне, да?
- Конечно. Брату всё бы рассказал.
- А у тебя есть брат?
- Есть. Он рыжий.
- Рыжий? – удивился Лёшка.
- У нас мамы разные. Его мама умерла.
- А твоя?
- В больнице, - я не сказал, в какой. На самом деле мать положили в психбольницу, откуда редко выходили, в наше время. Как сказал Жорка, в застенках, от пыток и издевательств, она подвинулась рассудком. Скорее всегоВероятно, врачи это заметили. Я невесело задумался. Всё-таки мама, как бы она ни относилась ко мне, для меняона оставалась мамой. А теперь я даже понимал, что она специально старалась не привязываться ко мне, но всё равно, пожертвовала ради меня и Лиской, и собой... Я всхлипнул.