- Ну, что, всё узнали, что хотели? – спросил я, зевая.
- Всё, - кивнул Колька, снова беря бутерброд.
- Спокойной ночи! – буркнул я, выходя. Мне вслед что-то проворчали. Наша спальня была закрыта.
Вспомнив, что надо постучать особенным образом, я стукнул, и дверь сразу открылась, меня ждали ребята.
- Ну, как? – спросил Никита, сверкая в свете ночника глазами. Я пожал плечами:
- Да никак. Познакомился с командиром этажа. Не знал, что такие есть. Это кто, пахан, что ли?
- Да какой пахан! – скривился Никита, - Выбрали на общем собрании, его старший воспитатель с замполитом выдвинули, вот и выбрали.
- Странно! – пробормотал я, - А замашки какие-то… с потугами на авторитет. Спать будем?
На другой день Никита сказал, что я заступаю дежурным по кубрику.
Чтобы я не подумал, что поставили меня, потому что я новенький, Никита показал мне график дежурств, который вчера переписал, всё было по-честному, фамилии стояли в алфавитном порядке.
Несколько фамилий заставили меня передёрнуть плечами: Сирота, Найдёнов, Середа…
Получается, они всю жизнь прожили здесь!
Я вздохнул: для меня жизнь в приюте была не так уж и плохая, никто не угнетает, ребята очень дружные, и главное, Лиска тоже здесь! Не было бы Лиски, я, наверное, сбежал бы. Всё-таки лето! Съездить на море, посмотреть на большую страну, проверить себя, насколько я готов к самостоятельной жизни. Карцер меня не пугал, дома я находился в постоянном напряжении, на меня была открыта настоящая охота. Даже во время еды на меня могли шутливо и не очень, напасть. Я тоже не отставал от старших. Для прекращения «боевых действий» у нас был особый знак. Это здесь я расслабился, бегу к своей сестре без оглядки, дома мог промахнуться и зарыться куда-нибудь носом.
Никита понял мой вздох по-своему:
- Да не вздыхай! Протрёшь пыль на тумбочках, помоешь пол, видишь, он и так не грязный, когда пойдём в столовую, просто закроем спальню на замок, нам разрешают.
- Я по другому поводу задумался., - ответил я. – Где взять тряпки, вёдра?
- Пойдём, я провожу к завхозу, у нас негде держать, запах от них…
Быстро добежав до каптёрки завхозихи, мы нашли её там.
- Тёть Вера! – позвал Никита, - Выдайте нам вВедро, швабру и половую тряпку, пожалуйста!
Тётя Вера посмотрела на нас и улыбнулась:
- А, Никита! Сейчас, всё выдам.
- Я бы ещё хотел окна вымыть, - сунулся я, - можно взять какое-нибудь средство для мытья окон?
- Могу дать мыло и чистые тряпки, - обернулась ко мне Тётя Вера, - что-то я тебя не узнаю. Новенький? – я кивнул. – Повезло тебе с группой, а то здесь есть такие обалдуи! Звать тебя как?
- Саша, - робко ответил я.
- Будем знакомы, Саша!, - улыбнулась тётя Вера.
- Тётя Вера! – спросил я, - А наши вещи у вас хранятся?
- У меня, - согласилась женщина, собирая мне орудия труда.
- Я забыл взять зубную щётку и пасту. Можно взять?
- Как фамилия?
- Милославский. Там ещё вещи сестры должны быть.
- Посмотрим, - завхозиха ушла вглубь каптёрки, где, на стеллажах хранились чемоданы, котомки и рюкзаки. Через некоторое время тётя Вера принесла мой рюкзачок. Я взял его и вдохнул ещё не выветрившийся запах дома. Немножко подержав его, как котёнка, я открыл рюкзак, проверил содержимое. Всё было на месте. Да я и не сомневался, это потом, в девяностые годы будут тащить всё, а сейчас,с: всё лучшее – детям!
Взяв из кармашка полиэтиленовый мешочек с зубной щёткой, детским мылом в мыльнице и пастой «Поморин», я вернул рюкзачок тёте Вере:
- Там моя школьная форма.
- Начнутся занятия, заберёшь, - тётя Вера протянула мне ведро с чистыми тряпками, и швабру.
Швабру я сначала хотел оставить, а потом подумал, что она может пригодиться.
Сегодня завтрак прошёл без происшествий, к нашему столу никто не подходил, да и отбирать было нечего: овсянка, сэр!
Потом все ушли, чтобы не мешать, а я разделся до трусов, и начал наводить порядок в кубрике.
Сначала вытер везде пыль влажной тряпкой, потом решил вымыть окна, которые открывались внутрь. Выглянув наружу, увидел ребят, которые приветствовали меня весёлыми криками. Я помахал им рукой и принялся за работу. На зарядку сейчас не выгоняли, так что можно её заменить полезным трудом. Кстати, надо подумать насчёт зарядки. Дома мне не давали лентяйничать, бегал я каждое утро километра по три. Думали научить меня музыке, но не получилось, не было способностей.
Вымыв окна и протерев их так, что они засияли на свежем утреннем солнышке, я сбегал в туалет, где можно было поменять воду, и принялся за полы.
Плюнув на швабру, я ползал под кроватями, собирая на себя всё, что не собрал при мытье окон.
Помыв под кроватями, начисто протянул тряпкой проход.
Закончив с уборкой, я вытер грязной рукой пот с лица, и остолбенел: через открытую дверь увидел, как Никита за руку ведёт ко мне Лис!
- Вот Саша! – сказал Никита, - Он сегодня дежурный!
- Узнаю Санечку! – засмеялась Лис, - Всю грязь на себя собрал!
Я молчал и счастливо улыбался. Но быстро опомнился:
- Лис, я сейчас вынесу ведро, умоюсь, подожди, ладно? – как будто Лиска собиралась сбежать.
- Да подожду! – засмеялась Лиска, - Где твоя кровать? - я указал, Лис грациозно уселась на неё:
- Беги скорей!
Я бегом сбегал в туалет, выстирал тряпки, отжал изо всех сил, сполоснул ведро и умылся сам.
Потом, вприпрыжку, побежал к себе.
- Ой, Санька! – засмеялась Лис, - Лицо умыл, а тело чумазое! Садись на табуретку.
Никиты уже не было, я сел на табуретку, думая, как бы помыться.
- Лис, у меня есть рубль, купишь, на всех, конфет? Или пирожков?
- Я уже купила и отдала Никите, - сказала сестра, с улыбкой глядя на меня, - сейчас мне не надо отдавать свой заработок матери, будем делить с тобой. Папа с Юрой не пропадут без моих копеек, - Лис открыла сумочку: - Тебе крупными, или мелкими?
- Мелкими, Лис, откуда у малыша крупные деньги?!
- Держи, малыш! – протянула мне сестра пять голубых пятёрок.
- Ой! Лис! – я взял деньги, сжал их в кулачке, накрыл сверху ладошкой и дунул внутрь. Открыл пустые ладони.
- Молодчина, Санька! – весело засмеялась Лис, взяла обеими руками меня за голову и поочерёдно поцеловала глаза. Я зажмурился, на миг, а когда открыл глаза, увидел, что мои деньги опять у Лиски в руках.
- Так нечестно! – притворно надул я губы, взял деньги, и, аккуратно свернув, запихал в маленький пистон на шортах.
- Пойдём к нам, Саша, я тебя искупаю в ванне, - предложила сестра.
- Мне, разве, можно к тебе? – удивился я.
- Почему же нет? Ты же мой маленький братик! Пошли, только не одевайся, а то ещё стирать придётся! Ах, Санька! И где ты грязь находишь? Вокруг всё чисто, а сам…
Я всё же надел шорты, взяв майку и рубашку с собой. Спальню я закрыл на ключ, который повесил на шею. Инвентарь сдам позже. На дверь повесил записку: «ПРОВЕТРИВАЦА».
Лиска долго хихикала.
Когда мы вышли во двор, подбежали ребята:
- Ты куда?!
- Помоюсь и вернусь, - сказал я, - вам ничего не надо в спальне?
Никому ничего не надо было, и мы пошли к отдельному входу в девчоночьи помещения.
На входе, за столом, сидела дородная вахтёрша.
- Тёть Кать, это мой брат, Саша. Я помою его, а то он сегодня дежурил, весь уделался! – улыбнулась Лис.
- Помой, конечно, - согласилась, к моему удивлению, вахтёрша, и сестра повела меня в душевую.
Оказывается, здесь ещё была отдельная ванная.
- Мы здесь иногда стираем свои вещи, не отдавать же в прачечную, потом не найдёшь, - пояснила мне сестра, - раздевайся, я сейчас воды налью.
Я разделся и залез в ванну, которая быстро наполнялась водой.
Лиска переоделась в белый халат, откуда-то достала мыло и мочалку, начала намыливать мне голову. Я закрыл глаза, чтобы мыло не попало, и услышал:
- Ой, мальчик!
- Это мой братишка – с гордостью в голосе сказала Лиз, поднимая меня на ноги и продолжая намыливать.
- Какой хорошенький! – сказал другой девичий голос. Не сказать, чтобы я стеснялся, краснел от их слов. Что они надо мной издеваются? Впрочем, может быть, сестра меня так намылила, что и не видно, какой я страшненький?
- Идите, не смущайте малыша! – сказала Лиз, и в её голосе я слышал улыбку и нежность, смешанную с гордостью. Девушки, с вздохами, удалились. Боюсь, в следующий раз они попросят сестру помыть меня. Я их понимал, когда оторван от родных, хочется, чтобы был тот, о котором можно было бы позаботиться. Тем более, девочкам.
Тем временем Лиз обмыла меня чистой водой и вытерла банным полотенцем. Потом вынула из своей волшебной сумочки чистые чёрные плавочки:
- Надевай, я постираю твои трусы.
- Это девчоночьи? – с подозрением спросил я, представляя, как надо мной будут смеяться пацаны.
- Нет, для мальчиков. Долго искала, между прочим. Будешь в них купаться, когда поедем в лагерь.
Я натянул трикотажные плавки, оглядел со всех сторон. Да, гораздо лучше, чем безразмерные трусы, которые подгонялись по фигуре натяжением резинки. Иногда она рвалась…
В соседней душевой слышался шум воды и приглушённые разговоры девчат.
Пока я одевался, Лиз постирала моё бельё и предложила пройти к ней. Я, с радостью, согласился.
Поднявшись на этаж, мы прошли в конец коридора, и вошли в комнату. Я даже остановился: это была комната на четверых! Возле окна стоял стол, возле двери – рундуки на каждого, то есть, на каждого по шкафчику! Я сглотнул:
- Лис…
- А ты как думаешь? – печально сказала Лис, - Сотрудники детдома получают небольшую зарплату, так что, мы скинулись с девочками.
- Скоро обед, пойдёшь с нами? – сменила она тему, усаживая на свою кровать, которая стояла ближе к окну, и аккуратно повесив моё бельишко на спинку койки.
- Я дежурный, Лис! У меня ключ от кубрика! – показал я ключ.
- От чего? – засмеялась сестра.
- От кубрика… - смутился я, - Так на пароходах называются жилые помещения для экипажа.
- Морячок мой, - засмеялась Лис, обнимая меня. Она прекрасно знала о моём увлечении всем морским.
- Я сбегаю к своим, отдам ключ Никите, и вернусь! – решил я.
Так я и сделал. Никита, глядя на моё счастливое лицо, не возражал.
- А если спросят, куда ты делся? – только спросил он.
- Скажешь, что дежурю.
Сейчас порядки не такие строгие, и, задержавшихся, по каким-то причинам, детей, не оставляли голодными.
Но, лучше бы я остался со своими. Увидев мальчика, девочки окружили меня таким вниманием, что кусок не лез в горло. Несмотря на мои и Лискины протесты, меня завалили вкусняшками, неизвестно откуда взявшимися. Все большие девчонки собрались возле нашего стола, только девочки моего возраста не смели встать со своих мест, ревниво глядя в мою сторону.
«Надо с ними познакомиться!», - решил я, мужественно пережидая эту пытку.
Когда закончился обед, я побежал к себе, попрощавшись с сестрой. Надо было охранять сон товарищей. По дороге я размышлял, так ли организовано в других детских домах, что девочки живут отдельно от мальчиков? С одной стороны, хорошо, а с другой… Скучно без девочек!
Я успел вовремя. Ребята уже собирались ложиться.
- Ну как там, у девчонок? – смеялись ребята.
- Ой, не спрашивайте! – отбивался я, - Чуть не разобрали на сувениры!
Пацаны смеялись, завидуя, что здесь у меня есть родная сестра.
Кто-то вспомнил мою записку, пацаны начали смеяться над моей безграмотностью. Тогда я предложил самим написать правильно, при этом, глядя на мою записку. Ох, и смеху было!
Кто-то писал с мягким знаком, кто-то через «и», кое-как разогнал по кроватям, по праву дежурного.
Сам тоже улёгся, на топчан, поставленный возле двери, у стенки. Там можно было лежать, сняв обувь, а если кто-то постучит, услышу. Можно и не слушать, подумал я, зевая, всё равно все дома…
После тихого часа я уже не искал сестру, полагая, что она могла уйти в город, возможно, до утра.
А мы наслаждались свободой, в ожидании отправки в лагерь.
Меня всё-таки подловили, ночью, в туалете.
Обычно я крепко сплю, до утра, а тут почему-то сильно захотел по-маленькому, встал, надвинул тапки и побрёл в сторону туалета, громко врезавшись в закрытую дверь.
Нехорошо ругаясь, дежурный отворил дверь и придал мне направление, велев не задерживаться, а то он тоже хочет спать.
Добравшись до туалета, я не стал включать свет, и так было неплохо видно, здесь имелось окно, через которое в туалетную комнату проникал свет фонарей, освещавших территорию.
Пописать мне дали, но, отойдя от унитаза, я заметил шевеление, и успел выскользнуть из-под брошенного одеяла, толкнув туда какого-то мальчишку. Ребята начали его мутузить, не слушая отчаянных воплей, что онэто вовсе не тот, на которого они охотились.
Вообще, интересно, как они меня поймали? Я ведь первый раз вышел сюда ночью!
Но, сонный, я не стал развивать эту мысль, тоже два раза пнул шевелящийся клубок тел, как тот комар, что пинал слона, и пошёл досыпать.
После завтрака я увидел во дворе Вовку, у которого я отнял заточку и деньги. Теперь, когда у меня были свои средства, я решил вернуть ему рубль.
Сам подходить не стал, попросил позвать Вовку какого-то мальчика, лет семи, не из нашего отряда.
Когда Вовка подошёл, я увидел следы побоев на его хмуром лице. Или участвовал в ночном побоище, или ещё кто навешал, мне было не интересно. Я протянул ему руку.
Вовка, помедлив, и отводя взгляд, подал свою, и очень удивился, почувствовав у себя в ладошке свёрнутую купюру.
- Не смотри, - тихо сказал я, - мне они не нужны. А ты, думаю, понял, что такое хорошо, а что такое плохо. – Вовка кивнул, и я отошёл, независимо сунув руки в карманы шорт. Кстати, моё бельё, наверное, уже высохло, надо пойти, спросить у Лиски.
Подойдя к вахтёрше, там была другая женщина, не тётя Катя, спросил:
- Извините, пожалуйста, здесь живёт моя сестра, Лиза, ей пятнадцать лет, можно её вызвать?
- Нет здесь уже старших девочек, - ответила вахтёрша, - уехали они.
- Куда уехали?! – поразился я.
- В лагерь, готовить его для вас. Там же никто не был с осени, ребята отмоют корпуса, уберут двор, покрасят там всё, потом вы заедете!
Увидев мои мокрые глаза, вахтёрша смягчилась:
- Не печалься, сынок, там почти всё уже сделано, девчата только порядок наведут, и вы отправитесь!
- Когда они уехали? – срывающимся на всхлип голосом спросил я.
- Вчера, после обеда. Ну, что ты так расстроился? Вы уже скоро поедете, дня через два. Иди сюда…
Вахтёрша вытерла мне лицо своим носовым платком:
- Понимаю, обидно, но у тебя здесь хоть сестра есть, у других вообще никого…
Я поблагодарил бабушку и печально пошёл к своим.
Ребята спросили, что случилось, я, убито, сказал, что сестра уехала в лагерь, даже не предупредив меня. Пацаны посочувствовали мне, предложили поиграть на спортплощадке, потому что мальчишечьи старшие группы тоже уехали.
Мы играли в футбол, гоняли мяч, пока он не укатился к забору. Я побежал за ним. Пока выкатывал его из травы, меня окликнули.
- Санька! – голос был очень знакомым, я повертел головой и увидел незнакомого парня, который стоял по ту сторону забора и улыбался мне.
- Юрка?! – прошептал я, и кинулся к нему. Мы обнялись сквозь решётку. Юрку было не узнать. Ещё бы! Теперь это был коротко стриженый блондин. Хорошо, у него ещё не сильно росли усы и борода, если чисто побриться, так и не видно, что он рыжий!
- Юрка! – я даже не назвал его Жоркой, так обрадовался.
- Сань, - серьёзно спросил Жорка, - где Лиза?
- Уехала, - загрустил я, - в лагерь.
- Точно уехала? – строго спросил меня брат.
- Мне так сказали, - пожал я плечами, - даже не попрощалась со мной. У нас тихий час был…
- Странно, - пробормотал Жорка, - не знаешь, где лагерь?
- Нет, но мы туда тоже скоро поедем. Говорят, девчонки поехали вперёд, чтобы приготовить для нас корпуса.