Кривить душой и говорить, что не было такого, явно не стоило. Здесь это никого не волновало, не то что раньше, когда узнавшие сей факт люди частенько начинали относиться к тебе несколько настороженно. Симптомы неважного самочувствия появлялись буквально чрез пару минут после вхождения на территорию церкви: на плечи словно падал тяжелый груз, становилось трудно дышать, со временем шла кругом голова. После нескольких подобных экспериментов я больше и не пытался заходить на территории церквей, мазохизмом я отродясь не страдал.
При том нецензурном выражении, что непроизвольно появилось на моей физиономии, ответ в общем и не требовался, поэтому Ингвар продолжил образовательный минимум для неофита, то есть меня:
— Энергетика церквей, а значит и так называемых "святых" предметов не для таких как мы. Все эти вещички напрямую связаны с той силой, что покровительствует церковникам, эта сила как бы вливает туда часть своей мощи, позволяя церковникам пользоваться ею в случае необходимости. Запомни, заемная мощь никогда не приносит ничего дельного, рано или поздно придется отдавать долги, причем уже с набежавшими процентами. Берешь чужое и на время — отдаешь свое и навсегда.
— Как же церковники расплачиваются за эту мощь?
— Расплачиваются, но не сами. Они не такие идиоты, к тому же среди них хватает весьма сильных оккультистов, великолепно знающих об опасности заемной силы. Они рассчитываются энергией, выкачанной из глупого и покорного людского стада, тех самых "агнцев божьих", что образуют мощнейший в настоящее время эгрегор. Эгрегор, построенный на количестве, но отнюдь не на качестве.
Ну уж это определение мне хорошо знакомо. Большое количество разумных существ, объединенных на энергетическом уровне в единую структуру и есть эгрегор.
* * *
Опаньки! Что-то Ингвар слишком заговорился, того и гляди солнышко взойдет. То самое, что по легендам сжигает вампиров лишь одним касанием своих лучей. Нутром чувствую, что столь упорно повторяющиеся упоминания насчет неприятия вампирами солнечного света не миф, а самая что ни на есть суровая правда жизни.
— Ну что, ученик, на небо смотришь, солнышка опасаешься? — съехидничал Ингвар. — Оно и верно, но опять же не во всем. Утверждение о смертельном влиянии на вампира солнечного света не соответствует действительности. Правильнее говорить о повышенной чувствительности к ультрафиолетовому излучению.
Представь себе следующую ситуацию… Ты лежишь и загораешь на пляже на протяжении нескольких часов, принимаешь, так сказать, солнечные ванны. А после этого получаешь солнечный удар. На следующий же день ты не сможешь без боли дотронуться до кожи, а еще через пару дней она слезает с тебя целыми кусками. Значит и люди могут "сгореть" под воздействием солнца. Таким образом, легко сделать вывод, что и для человеческого организма вредны большие дозы ультрафиолетового излучения. Просто для организма вампира вредная доза значительно ниже, на несколько порядков. Понял?
— В общем да, но насколько сильнее действует на нас ультрафиолет и и каким последствиям может привести пребывание под солнцем?
— Для новообращенных наподобие тебя солнечный свет действительно опасен, но не смертелен. Исключение составляют лишь юнцы из клана Ласомбра, но это отдельная история. Ты же, попав под солнечные лучи, почувствуешь себя так, будто на тебя вылили бутылку с кислотой. Больно, мерзко, но при необходимости вытерпеть можно, — Наставник еще раз взглянул на небо и убедившись, что минут пять до восхода солнца еще осталось, продолжил. — Да, солнечный свет причиняет неофитам весьма значительные неприятности, но для избежания их существует много средств. Тут и темные очки для защиты глаз, и кремы от загара, снижающие воздействие ультрафиолета и тому подобные полезные вещи. И вообще снижение времени, проводимого на солнечном свету. А со временем твой организм несколько адаптируется к ультрафиолетовому излучению, да и некоторые магические средства поспособствуют. Так что спокойно сможешь шляться по улицам в любое время и при любом освещении, правда удовольствия от этого все равно будет маловато, да и темные очки носить отнюдь не вредно для относительно комфортного самочувствия. Глаза слишком чувствительны даже через несколько лет после Обращения, тут уж ничего не сделаешь. Ладно, теперь можно и в дом пройти, а то солнышко действительно начинает светить. Мне оно тоже не нравится…
Ага, с этим я абсолютно согласен. Лицо и кисти рук, не скрытые под одеждой, словно покалывали сотнями невидимых игл, глаза же жгло так, словно туда пшикнули каким-то слезоточивым газом. И в самом деле весьма неприятные ощущения, и это от действия еще толком не взошедшего светила, так что же чувствуется, когда оно припекает на полную мощность? Что-то не хочется мне это проверять на своей шкуре.
Глава 3
Уф-ф, наконец-то мы вошли в густую тень, отбрасываемую массивной входной дверью. Хорошая такая дверь, прочная и надежная, но все равно есть в ней нечто странноватое, пусть я и не могу толком понять, в чем именно заключается эта странность. Но вот чувствую я некую несообразность и все тут. И дотрагиваться до этой двери мне совсем не хочется, хотя казалось бы что может быть опасного в куске дерева и стали? Ингвар же стоял несколько позади меня и ждал, словно устраивая мне очередной экзамен на сообразительность. А если так… Я наклонился и подобрал небольшой камешек, которым запустил в дверь. Ударившись о деревянную поверхность с приглушенным звуком, нехитрый метательный снаряд отскочил и мирно шлепнулся на землю. Нормальная реакция, все как положено, а на душе кошки скребут. Вроде бы ничего опасного не было, хотя мало ли какие магические ловушки можно установить на этой двери из столь странного материала… А собственно почему мне пришла в голову мысль о "странном материале"? Скорее всего поводом послужил несколько странный звук при ударе о дверь брошенного мной камня, такого звука просто не бывает при ударе о дерево или сталь. Скорее уж это похоже на удар о шкуру животного или на что-то в этом роде.
— Наставник, — произнес я, обернувшись к нему. — Тут какая-то ловушка, причем скорее всего из магических, настроенная на живую материю. Да и сама дверь… Она не деревянная и не металлическая, я не знаю из чего ее могли сделать. Может показаться безумным, но этот предмет вызывает у меня ощущение живого существа, — немного замявшись, я добавил. — Живого и очень опасного. Не хотелось бы мне оказаться на месте того бедолаги, кто дотронется до этой так сказать "двери". Я словно наяву ощущаю вечные голод и злость, что постоянно терзают это Нечто, лишь по неведомой прихоти облеченное в столь безобидную форму. Извините, если я кажусь вам безумным, но я слишком привык доверять своей интуиции.
Ингвар был явно озадачен чем-то, что прозвучало в моих словах. На его лице смешались досада и непонятная мне легкая ирония. Похоже, я опять поступил неожиданным образом, выбиваясь из привычного течения.
— Какой причудливый расклад оказался выложен на стол в казалось бы столь ординарной партии. Порой мы сами не знаем к чему может привести сделанный нами ход, поначалу казавшийся простым и понятным, — тихо и задумчиво прошептал он. — Но до чего же часто нам приходится использовать изящную рапиру не для тонких и стремительных уколов, а пытаться разбивать с ее помощью кованую кирасу. Какой перспективный материал для клана потомков Малкава мог бы оказаться… Интуитивное прогнозирование возможных вариантов развития событий и воистину параноидальная подозрительность, тем не менее всегда оправданная. Безумие и логика, интуиция и парадоксальность, сплетенные в единое целое. Впрочем, почему бы и не попытаться приложить возможности моего клана к исходному образцу со столь интригующими задатками.
Что тут скажешь, деликатностью Ингвар явно не страдал никогда в своей жизни. Называть своего ученика "перспективным образцом" — это надо ухитриться. Однако, обижаться я и не думал, уж больно интересные вещи проскальзывают порой в его туманных недомолвках. Я не настолько глуп, чтобы задавать ему вопросы относительного этого, все равно не ответит или еще больше запутает меня в словесном кружеве, но вот хорошенько запомнить на будущее не помешает. Вдруг да и сложатся с прошествием времени непонятные обрывки фраз в цельную картину. Но так или иначе, а в дверь войти надо, солнышко опять начало припекать мою отныне столь чувствительную к нему шкуру:
— Так что насчет двери, Наставник? Лично я не хочу открывать ее, может быть вы сами сделаете это?
— Что? — отвлекся он от размышлений на неизвестные мне темы. — А, дверь… Ты прав, это действительно ловушка для непрошеных гостей, причем живая. Трансформированное существо, которое с удовольствием сожрет любого чужака. Можешь полюбоваться его видом.
Ингвар сделал неуловимое движение рукой и существо, до этого идеально затаившееся от посторонних глаз, проявилось во всей красе. Мдя, любоваться тут явно нечем. Фантасмагория в чистом виде, пасть со множеством острых зубов и многочисленные щупальца с присосками и крючьями. Весь этот внушительный арсенал при маскировке словно растекался по поверхности двери, принимая ее окраску и даже фактуру древесины. Внушительно, но что за магия могла создать подобное чудовище? В природе такие образцы явно не встречаются. И хорошо, что не встречаются, а то всех натуралистов-любителей кондрашка бы хватила.
— Впечатляет? — щелкнув тварь по голове, хмыкнул Ингвар. Та сразу же вернулась в прежний замаскированный вид. — А ведь это всего лишь азы магического искусства моего, а теперь и твоего клана. Клана Цимитсу. Заходи, и можешь не беспокоиться, аморф тебя запомнил, так что есть не будет.
— Аморф… Интересно, значит именно так называется это создание, — слово то больно говорящее, позволяющее сделать некоторые выводы. — Но аморфность подразумевает, что это создание не имеет постоянной формы, не так ли? То есть получается, что эта коллекция зубов может изменять свой внешний облик по собственной прихоти. Не слишком ли это опасно для самих создателей?
Наставник только и сумел фыркнуть, безуспешно пытаясь подавить истерическое ржание.
— Умен ты, ученик, да все равно глуп. Аморфы не изменяются, их ИЗМЕНЯЮТ и в этом главная особенность. Плюс ко всему они очень примитивны, их интеллект равен интеллекту того животного, что послужило прообразом для создания и это в лучшем случае. Чаще всего им далеко даже до уровня прообраза, тупы как пираньи, им бы только жрать да спать. Но об аморфах мы с тобой поговорим впоследствии, а пока давай пройдем в более уютное помещение, чем прихожая. Беседовать о важных делах у входной двери — удел примитивов, к коим я себя не отношу. Надеюсь, что ты тоже далек от этого нелестного эпитета.
Ответа на сей риторический вопрос Ингвару явно не требовалось, так как он захлопнул дверь и неспешно направился вдоль по темному коридору. Я последовал за ним, при этом стараясь тщательно осмотреть обстановку поместья. Украшенные затейливой резьбой панели из редких пород дерева, в полумраке затаились статуи непонятных существ — то ли мифологических персонажей, то ли вполне реальных. Мои представления о мифах значительно изменились за последнее время. На стенах висят несколько образчиков холодного оружия, явно относящихся к средним векам, стоит манекен в доспехе германского ландскнехта. Красиво, хоть и несколько мрачновато… И это только в коридоре.
* * *
Впрочем, вот и зал, предназначенный скорее всего для приема гостей и прочих торжественных мероприятий. Нет, на свой счет я не обольщался, скорее всего Ингвару просто лень было идти в другие помещения или он просто не хотел раньше времени пускать меня туда. Кто знает…
— Устраивайся поудобнее, — показал он на ближайший столик в стенной нише. — Тихо, спокойно и никто не мешает. Люблю я такие места, ничего не поделаешь. Привычка.
С этими словами он вольготно развалился в массивном кресле с кожаной обивкой. Я не стал изображать из себя памятник нерукотворный и расположился во втором, ничем не отличающемся от первого кресле. И вправду уютно…
— Не желаешь освежиться? — Ингвар потянулся за сосудом странной формы, стоящем в центре стола. — Чая и кофе не предлагаю, они тут не помогут. Думаю, тебе не надо объяснять, что именно находится здесь.
— Кровь, вестимо. Надеюсь хоть в этом мифы не врут, а то состояние у меня сейчас не из самых лучших.
Наставник поочередно наклонил сосуд над хрустальными бокалами. Густая темная жидкость неспешно переместилась в них, наполнив воздух новым, доселе неведомым мне ароматом. Все меняется в этом мире, еще недавно я и подумать не мог, что запах крови вместо полного равнодушия будет вызывать чувства, подобные тем, что испытывает ценитель хороших вин при дегустации редкого букета.
Быстро опустошив бокал, я потянулся за добавкой. К моему изумлению, та емкость, в которой хранилась кровь, была сделана не из стекла, не из камня, а из какого-то совершенно непонятного материала. Само собой это не было важным фактором, но Ингвар все же заметил тень изумления на моем лице и спросил как раз в момент, когда я в очередной раз наполнил бокал:
— Что, заинтересовала тебя эта бутылка для хранения крови? Можешь не отвечать, я и так вижу. Действительно, вещь достойная внимания… Для неофитов. Ничего, со временем привыкнешь и не к таким диковинкам. На самом деле это очередной аморф, над которым были проведены соответствующие, как бы выразится попонятнее, ну скажем операции, после которых существо превратилось в идеальное хранилище крови. Внутри него кровь не портится, сохраняет свежесть, да и само вместилище устойчиво к внешним воздействиям. При необходимости выдержит удар пистолетной пули, а уж о падении на пол и говорить не стоит. В наше время такой способ хранения крови самый лучший. Хотя учитывая все ускоряющийся технический прогресс, вполне можно ожидать, что и в медицине вскоре научатся сохранять донорскую кровь в течение долгого времени и без ущерба для качества продукта, — Наставник тяжело вздохнул. — XX век еще не дошел до своей середины, а жизнь уже так изменилась. С одной стороны вроде неплохо — много новых полезных вещей, более совершенное огнестрельное оружие, да мало ли всяких нововведений. Но есть и другая сторона медали… Гораздо сложнее стало находить новых кандидатов на Обращение, уж слишком изменились люди — и по моему глубокому убеждению, совсем не в лучшую сторону. Гордость, честь — эти понятия все меньше встречаются в реальной жизни, постепенно их переносят лишь на страницы книг. Возможно, через какое-то время их постараются убрать и оттуда.
Пессимист, однако, мой Наставник, но не могу не признать, что многое из сказанного им действительно имеет место быть. Ему легче сравнивать, имея опыт не одного столетия. Интересно, а сколько же ему лет, а точнее веков? Наверное много, раз он не слишком привычен к прогрессу, все более набирающему обороты. Но как я могу судить о возрасте у вампиров, да и означает ли он для них хоть что-то, кроме полученного жизненного опыта. В моем положении ученика лучше сидеть и слушать, не особенно проявляя инициативу.
— Молчишь? — прервал Ингвар несколько затянувшуюся паузу. — И правильно делаешь. Запомни, никогда не стоит лезть с расспросами тогда, когда для этого не время и не место. Начни ты сейчас расспрашивать меня обо всем том, что хочешь узнать и мое мнение о тебе значительно снизилось бы. Время вопросов еще не пришло, по крайней мере для большинства из них.
— Для большинства, но не для всех. Не так ли, Наставник?
Тот меланхолично щелкнул внезапно удлинившимся когтем по бокалу, отозвавшемуся нежным звоном. С видимым удовольствием прослушав затухающий мелодичный звук Ингвар наконец соизволил ответить на мой провокационный вопрос:
— Редкостная зараза… Да, ученик, это я про тебя. Поймал таки на слове. Что ж, я не в претензии, напротив, могу лишь порадоваться столь полезной черте характера — подмечать даже самые мелкие детали, могущие послужить на пользу. Не сейчас так в будущем. В качестве поощрения разрешаю тебе задать один вопрос, но не факт, что я на него отвечу. Некоторые вещи тебе знать рано. Вот и подумай как следует.
Хитрая загадка была подброшена мне Наставником. Задай один вопрос, да притом такой, на который он захочет ответить. Видимо он был не чужд философии, а особенно такому ее разделу как софизм. Софизм штука полезная, позволяет сколько угодно морочить голову тому собеседнику, что не имеет о нем представления. Хорошо еще, что я также был не чужд этому философскому направлению, позволяющему развить логическую составляющую разума до очень высокого уровня.