- Это всего лишь одна из теорий, не получившая подтверждения, - твердо заявил Йонге. Беспечная болтовня у костерка свернула куда-то не туда, в зыбкие, опасные и неизведанные топи психологических проблем синхронизации.
- Ага, - кивнула Джет. - Теория допустимых жертв. Постепенное расстройство рассудка у экипажа как плата за возможность перемещаться меж звездами. Действительно, лучше так, чем безвылазно торчать в своей Солнечной системе на окраине галактики.
- Товарищи, вы чего? - недоуменно спросил Рудольф. - Пуршские крабораки покусали, что ли? Развели диспут, того и гляди перейдут от веских аргументов к увесистым. Сайнжа, давай бросим их в залив, пусть охладятся?
- Сражение умов и мнений порой не менее жестоко, чем охота на Зверя, - яут наставительно вскинул палец с длинным кривым когтем. - Недостойно встревать в чужой поединок.
- Как по мне, недостойно портить вечеринку, - Рудольф скатал пустую банку из-под «Эйрики» в шарик сублимата и метнул его в капитана.
- Мы больше не будем, - Йонге отбил блестящий шарик локтем. - Что завтра по графику?
Синхрон больше не упоминали, но благодушная атмосфера посиделок к костра развеялась. Крисса, посидев еще немного, сослалась на то, что эйлуридос плохо усваивают алкоголь и удалилась в палатку. Следом за ней ушла Джет. Позевывая, Рудольф вывел мощность синтетического пламени на минимум и заявил, что на сегодня достаточно научных дискуссий. Он идет спать и горе тому, кто вздумает сунуться к нему с предложениями близких контактов. Спасибо, вдоволь наобщался с бешеным койбулом, больше не хочется.
Часть 5. Маленькая миз матриарх
Бортмеханик Вебер был уверен, что отрубился всего на пару стандарт-часов. Едва-едва заполз в свой мешок с подогревом, как в палатку ввалились Сайнжа и Йонге, затеяв перебранку над его бренным телом. Ругались они шепотом, но таким, от которого можно было оглохнуть. Не выдержав, Рудольф от души рявкнул на напарников. Предложив им пойти и поискать другое место для выяснения отношений, пока он не выкинул их нафиг. Хвала небесам, угроза сработала и вынудила заткнуться. Навигатор, устраиваясь на ночлег, долго пыхтел, ворочался и толкался. Йонге похрапывал, с тонким присвистом втягивая воздух.
Проснувшись, Рудольф с удивлением обнаружил себя в полном одиночестве. Высунулся из «Рейнджера» наружу - в лагере никого, кроме Криссы Этлин. Вентурка сидела на рабочем месте, обвешавшись вирт-экранами. Рудольф нашел заботливо оставленный у костра термос с орабиуком и как бы невзначай подобрался ближе к миз Этлин.
Крисса не прогоняла сделанные за несколько суток записи, не занималась обработкой, подгонкой, редактурой и компиляцией. Просто сидела, сгорбившись и низко опустив голову, из-за чего ее массивная фигура казалась бесформенно-оплывшей. Язык тела эйлуридос здорово отличался от человеческого, но Рудольф был уверен, что не ошибается. Уж он-то всегда мог распознать донельзя огорченную и затосковавшую женщину. Что ж это такое, ни на миг нельзя отвлечься придавить ухо! Напарники тут же нахватают уйму кредитов, шлепнут кого-нибудь не того, кого стоило бы, угонят чужой корабль или донельзя расстроят звезду кинематографа.
Рудольф вежливо кашлянул. Крисса вздрогнула, прижав уши, вскинула испуганный взгляд. Миндалевидные глаза цвета золотисто-зеленого демантоида казались подернутыми стеклянной пленкой. Вот те на. Ситуация стремительно ухудшается. Эйлуридос плачет?
- Доброе утро. Куда все запропастились? - Рудольф протянул вентурке пластиковую чашку с орабиуком. Она взяла, неловко сомкнув короткие пальцы вокруг слишком маленького стакана. Отпила, как это делают животные: высовывая сложенный ковшиком язык и быстро прихлебывая маленькими порциями.
- Ушли. Делать съемки в пещерах на берегу и у месторождения. Йонге сказал, там и в самом деле есть выход ценных минералов.
Она шумно вздохнула.
- Крисса, - Мироздание помогает отважным. Нечего бродить вокруг да около при виде дамы в печали. - Крисса, что случилось? Кто-то из этих засранцев брякнул глупость? Кто именно, Сайнжа или Йонге - и как ты хочешь получить их головы, сырыми или поджаренными?
- Твои друзья ни при чем, - миз Этлин забавно наморщила лоб с множеством крутых складок. - Не обвиняй их понапрасну. Дело совсем не в них.
- Тогда в чем? - проникновенно спросил Рудольф. Миз Этлин давно живет среди людей. Учитывая специфику ее ремесла, она наверняка освоила искусство разбираться в тонкостях интонаций.
- Трудность во мне. В этом. Иди сюда.
Рудольф с готовностью перемахнул через составленные рядком контейнеры и плюхнулся рядом с миз Этлин.
- Скажи, что ты видишь.
Выставленные на паузу экраны взорвались беззвучным пестрым калейдоскопом бытия экипажа «Фелиции». Джет в кают-компании безучастно уткнулась в планшетку. Она же на Шайларе, старательно устанавливает заряд для почвенной спектрографии. Йонге с кейсом на плече вышагивает по мелководью в радуге мелких брызг. Яут взмывает в воздух, свирепо разя клинками, в следующее мгновение объектив поймал его за сосредоточенной готовкой мяса у костра. Хмурый капитан в рубке выговаривает кому-то, оставшемуся за кадром. Сгорбленная спина Сайнжи, под чешуйчатой кожей в такт размашистым движениям таза перекатываются чудовищные комья мускулов. Ухмыляясь, Йонге мимоходом пихает Рудольфа кулаком в плечо. Озаряющее темноту бирюзовое сияние биолюминесценции, обрамляющее два слившихся воедино силуэта. Торжествующий Сайнжа возвышается над тушей койбула. Бортмех очарованно таращится на танцующую пару виртуальных скинов, себя и ИскИна. Поворот камеры сквозь призрачное пламя «Шмеля-4» - и взгляд первого пилота, одновременно насмешливый и цепкий, впитывающий каждое движение напарника. Крупный план закаменевшего в напряжении лица Рудольфа с перекошенной щелью рта и каплями пота на лбу. Задумавшаяся Джет сидит на груде валунов, рассеянно бросая камешки в море. Оскаленная морда навигатора с жутко распяленными клыками, яут точно собирается прикончить врага особо жестоким способом - но коптер отлетает дальше, показывая, что Сайнжа всего-навсего общается с капитаном. Йонге и Рудольф болтают, устанавливая палатки...
- Разнообразная у нас жизнь на борту, - честно отметил Рудольф.
- Ты ничего не замечаешь? - напряженно спросила Крисса.
- Э-э... У меня постоянно идиотское выражение лица? - жизнерадостно предположил бортмеханик. - Йонге выглядит так, будто донельзя озабочен судьбой Фузии и одновременно страдает жутким запором? На самом-то деле он постоянно грузится идеями о том, как обскакать конкурентов.
- Вы как части единого целого. Разобщенные, но вместе. Всегда. Постоянно. Джет вчера говорил, ваши эмоции есть производное от влияния синхрона. Пусть так. Вы осознаете их истинными. Преобразуете, делая правдой из лжи. Вас невозможно показать враждующими. Вы замкнутый круг, совершенная система с обратной связью. Ваш секс откровенен настолько, что не поддается редактуре. Я не могу с этим справиться! - она зашипела прямо в лицо Рудольфу, задирая мясистую верхнюю губу и обнажая мелкие зубы.
- Крисса, Крисса, - вскинулся Рудольф, не на шутку ошеломленный такой вспышкой обычно сдержанной вентурки. - Крисса, ты только успокойся. Ты светило. Мастер своего дела. Все умеешь и все можешь...
- Нет, как ты не понимаешь? Почему именно через вас судьба решила напомнить о моей бездарности? Я научилась создавать то, чего подсознательно ожидает аудитория. Понимать, что выгодно для студии. Сладкие тайны, преодоленные запреты, грязные секреты, разлуки, встречи, блестящие надуманные фальшивки! Что мне делать с теми, кто ничего не утаивает? Я работала со специалистами своего дела, чья страсть мгновенно гасла, стоило им выйти из кадра. Они могли изобразить все, что требовалось согласно контракту. Вы живете этим. Всей привязанностью, своим кораблем, своими напарниками. Это обжигает. Это физически больно, - она зажмурилась на мгновение и очень спокойно спросила: - Ты бывал на Вентурии. Руди?
- Нет, пока не доводилось. Но я заметил, в последние годы во Втором секторе стало изрядно больше твоих соплеменников.
- Это так. Мы убегаем, - синтезированный голос Криссы Этлин звучал смущением и вызовом.
- Почему? - беседу требовалось срочно перебросить в более спокойный эмоциональный канал, пока миз Этлин окончательно не пошла вразнос. - На Вентурии вроде ни войн, ни катаклизмов, ни эпидемий...
- Мы очень традиционалистское общество, Руди. Нет, совсем не такое, как яутжа на Найхави. Они хранят память о прошлом, но сознают, что мир меняется. Нельзя жить так, как мы жили тысячи лет до этого. Многие не могут смириться, переделать себя, приспособиться. Молодежь покидает планету, переселяется в человеческий сектор. С нашей точки зрения вы удивительны. Вульгарные, жадные, но вместе с тем морально гибкие и поразительно дружелюбные. Во всем Втором секторе вы единственные готовы с легкостью интегрировать представителей любого народа и воспринимать их частью своего сообщества. Вы даете шанс любому, даже тем, кто совершенно не похож на вас. А нам, эмигрантам-вентури, посчастливилось вдвойне. Знаешь, почему?
- Теория Беляшских, - сообразил Рудольф. - Неосознанная симпатия к ксеносам, чья внешность ассоциируется с приятными и безопасными созданиями. Вы похожи...
- На ваших мелких домашних любимцев, да, - Крисса невесело хмыкнула. - Узнав об вашей особенности восприятия чужаков, многие стали нарочно подчеркивать сходство с животными. Брать новые имена, как у землян, чтобы вам было легче запоминать и произносить. Иногда помогало. Получить работу, найти друзей, сделать карьеру в вашем обществе.
- А почему ты уехала с Вентурии? Не нашла с кем-то общего языка?
- Я? - Крисса запнулась и настороженно вздернула уши торчком. - Почему я... бегство тогда казалось наилучшим выходом. Почему ты спрашиваешь, Руди? Зачем тебе знать, что было в моем прошлом?
- Наши текущие проблемы часто прорастают из того, что мы якобы оставили позади, пережили и отбросили, - Рудольф почти дословно процитировал великого и ужасного Ка Шпиро. - Есть у нас еще поговорка, мол, мертвый хватает живого. В таких случаях бывает полезно выговориться. Поковыряешься в себе, сообразишь, что делать дальше. Как поступить с тем, что ты успела отснять. Не знаю, сумею ли я тебе посоветовать что-то толковое, но выслушать - всегда пожалуйста.
Вентурка осторожно поставила на контейнер опустевшую чашку.
- Руди. Можно до тебя дотронуться?
- Конечно, - тронув струну глейтера, бортмех отправил Сайнже и Йонге просьбу отсвечивать где-нибудь в другом месте. У него тут сеанс ксенопсихоанализа. От которого зависит исполнение контракта со студией и поддержание душевного равновесия миз Этлин. Творцы, они создания нервные и трепетные. Нуждающиеся в утешении и поддержке. Нечего всяким любителям скалить зубы глазеть на то, как они с Криссой держатся за руки.
- Мня с детства занимала жизнь на других планетах, - вентурка сбилась, отвела взгляд. - Конечно, это осуждалось и порицалось, но родня считала, что с возрастом пройдет. Все дети любознательны и хотят знать, что там, за горизонтом. Когда же я перестала быть ребенком, все пошло не так, - ее кисти затвердели, как и похолодевший голос. - Ожидалось, что я стану хранительницей дома и порога. Вот только мой организм не вырабатывал достаточное количество тех веществ, что у вас называется гормонами, и я не годилась для хранительницы. Печаль и разочарование, однако семья надеялась спустя несколько лет заключить для меня выгодный брачный союз. Пока велись переговоры, я росла и училась. Сознавая, что с годами мой интерес к ксеносам и миру за пределами Вентурии не пропал, но усилился. Семья тем временем подыскала кандидата для союза. Нас познакомили, заключили контракт... - Крисса умолкла, быстро и шумно дыша. Давние воспоминания явно давались ей нелегкой ценой.
- Твой брак не сложился? - осторожно предположил Рудольф. - Мой, впрочем, тоже.
- Не смогла ничего сделать, - почти шепотом выдохнула Крисса. - Не исполнила возложенную обязанность. Не стала производителем. Знаешь, что это означает на Вентурии? Приговор. Все кончено. Больше ничего не будет. Союз не подтвержден, клан не примет обратно. В семье партнера я буду последним из замыкающих. Покидать дом запрещено. Учиться не позволят. Доступ в Скайнет отрезан. Всегда, до самой смерти - объект порицания и насмешек за спиной. Я продержалась полтора года. Девятнадцать стандарт-месяцев. Думала, справлюсь. Нет. Слишком тяжело. Слишком пусто внутри. Я украла кредитные карточки и драгоценности моих новых родственников, и сбежала. На транспортном корабле землян, идущем на Сельву. Встретила таких же, как я. Стала работать с людьми. Научилась создавать фильмы. Теперь я то, что я есть.
- Тебе совершенно не в чем себя винить, - заключил Рудольф. - Ты верно поступила. Незачем пропадать в обществе, не желающем и не способном оценить тебя по достоинству. Ты столько всего преодолела, отыскала свое место в чужом мире. Ты знаменитость, объект восхищения многих. Мой в том числе.
- Неправда, - покачала головой Крисса. - Тебе нравится то, что я делаю. С эстетической точки зрения людей я отвратительна.
- Как индивидуальность ты мне тоже нравишься, - заявил бортмех. - Особенно теперь, когда мы знакомы. Доказать?
Наверное, стоило дождаться ответа. Но большинство женщин, встреченных на жизненном пути Рудольфа Вебера, не возражали против проявленной им инициативы. За исключением радикально настроенных дамочек из Церкви Фемен, но к этим требовалось применять совершенно иной психологический подход.
У Криссы Этлин были мягкие, бархатистые веки, к которым оказалось так приятно прикасаться губами. Чмокнуть ее в кончик забавно дергающегося носа Рудольф не рискнул - вдруг перепугается? От человеческого прикосновения вентурка и так ошеломленно застыла.
- Руди, - протянула она низким, напряженным голосом. - Зачем?
- Хочу узнать, вдруг тебе понравится быть с этой стороны камеры.
- Я веду съемки, а не участвую в них.
- Попробуй хоть раз сделать исключение. Взгляни на жизнь с другой точки зрения.
- Руди, - терпеливо повторила вентурка, - я ведь говорила тебе. Я не хранительница порога. Не производитель.
- Да, и я все понял. Не вижу в этом особой проблемы.
- Физиологически я не самка... не женщина-вентури.