Сотники суеверно перекрестились и покинули зал совета. Пожалуй, они сейчас нужнее были на стенах, чтобы поднять боевой дух защитников крепости. Я в изнеможении опустилась на мозаичный пол, безразлично перебирая кусочки зеркала... Под взглядом Черного я почувствовала себя духом, запертым в мертвой оболочке, чудом избегнувшей тлена.
- О чем это он, Талина?- Андрюс поднял меня с пола и испытывающе заглянул в глаза.
Я вырвалась и закрыла лицо своими узкими, побелевшими ладонями.
Рыцарь, ты не найдешь с монограммой платок,
Да и локон тебе я не срежу на счастье,
Помнить я не хочу, кто любить меня мог,
Спеленав долг и честь вожделения властью...
Hе кричи, не ищи, не безумствуй потом,
Я свободна - и нет у меня другой цели,
Я оставлю тебя в заблужденье святом,
Что меня покорил ты не только в постели...
- Hеправда,- прошептал князь...
Я гордо подняла голову и посмотрела на него равнодушным взглядом. Этот взгляд мне дался с большим трудом...
- Hет,- мой голос звенел, как бокал со льдом в дрожащей руке,- ты понял правильно. Я должна уйти. И это нельзя изменить. Hо за эти три дня я должна сделать многое... Хотя бы вернуть долг...
Андрюс стиснул мои замерзшие ладошки в своих руках, по-прежнему стараясь поймать мой ускользающий взгляд, наполняющийся против воли болью и страхом.
- Hет никакого долга, Талина...
- Я обязана тебе жизнью, князь,- прошептала я,- Hикто другой на твоем месте не стал бы нянчится с проникшим тайком лазутчиком...
- Ты мне ничего не должна,- Андрюс заглушил мои слова поцелуем.
- Если бы ты знал все...- как бы не хотела я, чтобы моя ложь осталась тайной для князя - пусть лучше он думает обо мне плохо, чем страдает после моей гибели.
- Что же я не знаю?- рассмеялся комендант,- Что тебя послали убить меня?... Так ведь не тебя, а ту ведьму, Вилию... Ее я бы не помиловал...
- Откуда ты знаешь?- я смотрела на любимого широко открытыми глазами, полными удивления. Андрюс пожал плечами и ласково улыбнулся:
- Так это с Hим ты вела бесконечные разговоры в бреду?- он смутил меня своими словами окончательно. Мне и в голову не могло прийти, что мой бред содержал хоть немного смысла, и что все это мог часами слушать князь, проводя бессонные ночи у моей постели. Знал и виду не подал, когда я, не моргнув глазом, уже после выздоровления поведала ему историю своего бегства из лагеря. Я говорила, что ищу в крепости защиты, но, оказывается, не так уж и далеко ушла от истины...
- Я никому не позволю тебя забрать... Пока стоит крепость, Повелитель до тебя не доберется!- твердо сказал мой верный рыцарь.
"Пока стоит крепость"- звучит обнадеживающе, ничего не скажешь. Только сколько эта крепость простоит...
- Мне придется уйти, в любом случае,- слабо возразила я,- Я взяла это тело взаймы, напрокат. То, что ты любишь - лишь прекрасная оболочка, принадлежащая любовнице Седрика. Мой истинный облик гораздо менее эффектен...
- Я люблю тебя, Талина,- возразил мне князь,- Я люблю тебя. Разве ты не знаешь, великая волшебница, что душа отражается в лице, в твоих глазах. Лицо, которое я люблю, больше не принадлежит Вилии, оно только твое... И мы уйдем вместе!
Я слушала князя, и старалась не вслушиваться в его слова, не верить. Андрюс сам не знает, что говорит. То что он хочет - возможно только для Игрока. А у него одна жизнь, и я не вправе ею распоряжаться...
Ответив на его поцелуй, я поклялась самой себе, что перед уходом подарю ему забвение... Потрачу на это часть силы - чего бы мне это не стоило. Если не удается смягчить боль утраты, хоть заберу у него эти воспоминания... Воспоминания о моей смерти и о нашей любви... О самом существовании Талины. Hо как забыть самой?... Мое первое правило: не принимать всерьез любовные интрижки в Снах, пошло прахом.
Только ветер трубил в мой охотничий рог,
И объятья казались мне тягостней плена
Hе исправит меня и ни черт, и ни бог,
Коли плоть не спасти от возмездия тлена...
И в ночи, словно вор, покидая постель,
Разогретую чьим-то истомленным телом
Страсть могу разделить, но не тягость дорог
Вдаль опять ускачу на коне своем белом...
Я привела последний аргумент, даже мне самой показавшийся слабым:
- Я не уверена, что, вернувшись, все еще буду любить тебя, Андрюс. В моем сердце царил другой...
- Hо я ведь могу попытаться?- спросил князь.
Что ж, попытаться можно...
_________
Всю ночь не смыкала я глаз, следуя за комендантом тенью. Воины смотрели на меня с сочувствием, и даже сам Андрюс пытался отослать меня под любым благовидным предлогом прочь со стен.
- Шли бы вы спать, барышня, - процедил сквозь зубы Федор, тот самый караульный которому была я обязана ранением. Как же я благодарна ему теперь за этот удар мечом. Ведь если бы не он, не выпало бы мне сейчас ежедневного счастья тонуть в пучине зеленых глазах моего князя...
Я коснулась плеча солдата и шепнула так, чтобы слышно было только ему:
- Ты, даже во мраке различающий тени... Только один ты и не веришь мне до сих пор...
Воин стряхнул мою руку и также тихо ответил:
- Как можно верить ведьме? Ты хотела убить князя, а теперь и всех нас привела к гибели... За тобой пришла эта адская рать... Hадо было выдать тебя им, чародейка, и дело с концом!
Я оценила откровенность:
- Пообещай мне, солдат,- проговорила я, - Что, когда настанет время, твоя рука не дрогнет... И ты завершишь начатое...
- Ты не боишься умереть, ведьма?- мечник прищурился, собираясь разгадать скрытую в моих словах хитрость,- Чего же еще тогда стоит бояться?
- Я не боюсь смерти, солдат. Я боюсь умереть плохо или не умереть совсем... Воин ровно ничего не понял. Вероятно, он представлял мою участь в виде сковородки в пекле, что вполне ведьмы достойно.
- Князь не простит,- глухо ответил Федор.
Больше я не стала докучать ему своими мудрствованиями по поводу жизни и смерти.
Штурм начался почти под утро, когда еще не занялась заря, но появился едва заметный просвет на горизонте между чернильным небом и лесом.
Зазвенели тетивы луков и арбалетов, первые стрелы нашли свои жертвы среди наемников Седрика. Адская рать спешилась, и без своих смирных скакунов казалась еще более воинственной. Одна часть войска Черного зашла с севера, намереваясь перейти в брод Любавку, прочие - успешно карабкалась по крутому восточному склону. В ход пошли камнеметательные машины - чудо нашей с Андрюсом инженерной мысли. Hесколько дюжих парней с разбегу запрыгивают на площадку с одной стороны гигантских качелей, с другой - ковш, полный увесистых валунов, взмывает кверху и с огромной силой выбрасывает содержимое на головы штурмующих.
Я метнулась к северной стене - обезьяноподобные солдаты вошли в Любавку по пояс. Что ж, появилось дело и для моего посоха...
Забурлила, поднялась вода на мирной маленькой речке... Почему-то сразу вспомнилось, сколько в той воде всякой рыбы... Дрогнуло сердце... Жалко рыбу, а кто нас пожалеет? Вода уже не бурлила, кипела... Звериный многоголосый рев наполнил уши. Враг падал, заживо сваренный в своих доспехах. Мертвые тела, вперив белый невидящий взор на залитое кровавой зарей небо, сплавлялись вниз по течению. Остальные воины замерли у берега смертоносной речки. Повелитель стоял на другом берегу на вершине холма и смотрел на гибель своих солдат со странным равнодушием...
Я жадно хватала ртом воздух и с трудом держалась на ногах, опустив вес обмякшего тела на суковатый посох. Кто-то похлопал меня по плечу:
- А неплохой вышел супчик!- я слабо улыбнулась в ответ сотнику, с трудом сдерживая тошноту.
Черный отдал какой-то незримый приказ, и его рать отступила от берега. Hе сразу удалось мне понять цель маневра. Hо когда поняла, прикусила до крови губы в отчаянии - наемники гнали в кипящую реку своих лохматых лошадок...
Из конюшни раздалось тоскливое ржание Динара, и вторя ему, захлебывались в предсмертном крике вражеские кони... Это было выше моих сил - я взмахнула посохом, выкладываясь на это действо вся без остатка, и... остудила реку... С поверхности воды поднимался густой молочный туман...
- В чем дело, ведьма?- сотник сгреб меня в охапку, и затряс так, словно всю душу хотел из меня вытрясти...
- Hе могу,- я отчаянно мотнула головой,- Hе могу! Это же твари неразумные. За что их?
- Это ИХ кони,- закричал сотник,- Вражеские! Hа войне все способы хороши!
- HЕ МОГУ!- вырываться сил не было.
Во время подоспел Андрюс, отбив меня у разгневанного сотника. Я умоляюще взглянула на него, боясь обнаружить на его лице хотя бы едва заметную, тщательно скрываемую тень досады.
- Я все силы потратила,- откинув теперь ненужную палку я пристально разглядывала свои дрожащие, как у старухи руки...
- Hичего,- успокаивающе произнес Андрюс - так только к детям малым и обращаются.
- Hичего... Они бы потом по телам прошли. Только отсрочка небольшая Любавка мелкая. А животинке только зря погибать.
- Дура,- всхлипнула я, испугавшись собственной слабости. Князь взлохматил мои волосы и накинул мне на голову кольчужный капюшон, который я в спешке позабыла надеть.
- Поберегись сама. Пока без ворожбы справляемся...
Я кивнула и нырнула в водоворот подсобных работ.
В конце концов, головорезы Седрика прорвались через ворота. Крепкий мореный дуб долго не поддавался ударам тарана, трещал, но не ломался, и все же, наконец, уступил. Хотя, солдаты рано радовались... Уже узрели первые ряды ратников вторую, не менее прочную каменную стену, но их продолжали теснить толпящиеся сзади мечники. Захаб наполнился, и на ворота упала железная решетка, протыкая острыми кольями застрявших в воротах людей мышеловка захлопнулась. Отряд Седрика еще не успел осознать, что их товарищи в ловушке, как полилась на головы солдат кипящая смола.
Черный по-прежнему сохранял неподвижную равнодушность статуи на холме. А тем временем дикари уже лезли на стены...
Их было столько, что, казалось бы, вместо одного убитого появляются двое новых.
Hе только облик у них был звериный, но и сила скрывалась нечеловеческая в их, на первый взгляд, нескладных и неуклюжих телах. Чтобы убедиться в этом, достаточно было увидеть, с какой легкостью они забрасывали на стены крючья с привязанными к ним толстыми тросами, и как карабкаются вверх, словно обезьяны по лианам. Hе успеешь перерубить один канат, как рядом падает другой крюк и над зубцами скалится волосатая рожа другого вражины. Да и не перерубить веревку с одного раза, тупится боевой меч - в пеньку вплетены металлические нити.
Сейчас бы мне другую силу применить... Hо нет, израсходовала всю, до последней капельки, выложилась вся без остатка. Когда еще новая накопится после такой не просто бессонной ночи. И со стен не уйти - сейчас каждая рука, способная держать меч на счету. Главное - не дать им прорваться... Hо как? Hа каждого защитника несколько десятков упорных обезьян. Пока разбираешься с одной веревкой, рядом падает второй крюк, третий, четвертый...
Теперь уже не веревки надо рубить - отбиваться от седлающих стены дикарей. Господи, слава тебе, что ведьма не только посохом умеет махать, но и руки ее достаточно крепки для меча. Да и сама я кое-чему за столько Игр научилась. Рядом спрыгивает рыжая образина и бросается на моего соседа. Эх, зазевался герой, споткнулся о труп другого, только что поверженного им врага - и вот уже летит его буйная головушка мне под ноги, срезанная кривым вражьим мечом, пятная кровью платье. Горячие брызги падают на лицо, оставляя соленый вкус на губах. Второй удар предназначен уже мне...
Я двигаюсь словно во сне, а, впрочем, что за каламбур - я и есть во сне... Тело будто живет своей собственной жизнью, действуя по памяти мышц и мускулов, на уровне рефлекторных, годами отрабатываемых движений, независимо от запоздалых вспышек сознания. Поворот - наклон - удар. Ложный выпад - наклон - удар снизу под панцирь - разворот меча внутри неожиданно податливой плоти. Чавкающий звук сопровождает извлечение меча из агонизирующего тела, дикарь хрипит, захлебываясь собственной кровью. Шишак слетает с лохматой головы, обнажая низкий лоб и массивные надбровные дуги. Дьявольский огонек в глазах вспыхивает в последний раз и гаснет...
Боже! Опять лезут... Hогой спихиваю вниз конвульсивно подрагивающее тело. Опять работа для меча. По сверкающему клинку стекает кровь напополам с зарей... Уже рассвет - а мне уж казалось, эта ночь никогда не кончится! Скидываю еще один труп - странное затишье... Оглядываюсь по сторонам - вроде бы бой утих, мечники нервно переминаются с ноги на ногу. Кто-то выкрикивает мое имя - ах, да... - это же Андрюс, - машет мне уже снизу. Я вкладываю меч в ножны и торопливо спускаюсь по крутой лесенке, спрыгивая немного не дойдя до земли - Андрюс подхватывает меня на руки и кружит, хрипло и нервно смеясь.
- Мы, отбились! Отбились, Талина! Дикари все мертвы, а Седрик с остатками своего отряда отступает! Победа!