Когда она подходит к кровати, оборачивается ко мне:
– Как?
Сперва я подумал, что она спрашивает меня, как забраться на кровать, и я
забеспокоился о ее интеллекте. Потом до меня доходит, что она интересуется, в какую позицию я хотел бы, чтоб она встала.
Иисус.
Христос.
В горле все пересохло. Член тверже, чем когда-либо был.
Мои грязные мысли мечутся по разным сценариям развития событий.
– Забирайся в середину, малышка. Я буду сзади.
У меня никогда здесь не было женщин, но это не значит, что я никогда не
предполагал, что одна из них может тут оказаться. У меня есть презервативы, игрушки и другие штуковины в ванной, так что я иду туда.
Вид, который открывается мне, когда я возвращаюсь, чертовски мил.
Мил? Что со мной творится, блядь?
Карина сидит в позе лотоса посередине кровати. Просто ждет.
Меня.
Ее глаза расширяются, когда она видит, что в моих руках.
Я скидываю все это на комод и снимаю одежду. Я мог бы жить только ради
того, чтобы видеть, как она разглядывает меня, будто я самый сексуальный
мужчина, которого она когда-либо видела. И все то время, что я провел в
спортзале, было потрачено не зря.
Как только я скидываю шорты на пол, она подползает к краю кровати и
тянется рукой, чтоб погладить мой член. Я уже такой чертовски твердый. У
меня не было ни одного шанса сказать что-либо, как она открывает рот и
берет в него мой член. Очаровательная маленькая попка задрана в воздухе, руки и рот гладят и облизывают.
Маленькая сучка помнит все, чему я учил ее.
Твою мать.
Руки тянутся к ее упругой попке. Гладят ее нежную кожу и кружевную ткань
ее трусиков.
Хлоп!
Моя рука оставляет прекрасный маленький розовый след на ее сочной
заднице.
Я ждал, что она отпрянет. Вскрикнет. Перестанет сосать. Но она стонет
вокруг моего члена и сосет все жестче.
Я хлопаю ее по заднице снова.
И получаю ту же реакцию. Помимо этого, она поднимает попку вверх еще
выше.
Феникс Слейтер «На части»
В ожидании моей руки.
И я не заставляю ее долго ждать.
Иисус, она сосет так сильно, что мои глаза закатываются. Белые искры
выстреливают по моему позвоночнику. Мои чертовы яйца сжимаются, и я
даже не успеваю предупредить ее, как выстреливаю огромной струей ей в
горло. Она лижет и глотает каждую каплю моей спермы, постанывая и
мурлыкая.
– Мать твою, детка. Ты моя самая лучшая малышка-членососка, правда?
Она, наконец, отпускает меня, садится обратно на свои каблуки, помещая
руки на колени.
– Нормально?
– Лучше, чем нормально. Запомнила все, чему я тебя учил, да?
Розовая краска заливает ее щеки, и она смотрит вниз на руки.
– Я старалась.
Я не могу удержаться и пробегаю пальцем по ее щеке, пока она не встречает
мой взгляд.
– Хорошая девочка.
Блядь. Я так чертовски близко к тому, чтобы снова быть возбуждённым ею.
– Тебе понравилось, когда я шлепал тебя по попке? – Она пожимает плечами
и смотрит в сторону. – Посмотри на меня, Карина. Ответь мне.
– Думаю, да.
– Кто-то делал так с тобой до этого?
– Нет.
Я хочу сделать это с ней.
И понимаю, что нет причины, по которой я не могу не делать этого.
Она, на хер, моя.
Присаживаясь рядом с ней на кровать, я протягиваю руку и обнимаю ее
маленькое тело. Она сразу сжимается, что очень мило, но задумывалось не
это.
Поскольку я продолжаю настойчиво гладить ее спину, она возбуждается.
– Что ты хочешь, чтоб я сделала, Данте? – спрашивает она меня мягким
нерешительным голосом.
– Ложись мне на колени, малышка.
Ее челюсть открывается, но глаза загораются. Она растекается лужицей на
моих коленях. Прекрасная задница располагается прямо там, где я могу
гладить своими большими руками ее упругие округлые булочки. Своей
другой рукой я захватываю ткань ее трусиков, натягивая их прямо между
ягодицами.
– У тебя невероятная задница, Карина.
Феникс Слейтер «На части»
– Спасибо, – говорит она.
– Подними, – приказываю я ей, подцепив большим пальцем ее пояс.
Она приподнимает на мне свои бедра, чтоб стянуть трусики вниз по ногам, оставляя их вокруг коленей. Чертова фантастическая задница! Гладкая, круглая и упругая. Тугая, молодая плоть. Так прекрасно расположенная и
такая жаждущая. Жаждущая всего, чего я захочу с ней сделать.
Я ублюдок. И я это знаю. А иногда и больной ублюдок, когда хочу им быть.
Это моя девочка. Такая наивная. Я так, блядь, рад, что она въехала в меня, но
нет никого хуже, кто сможет ранить и злоупотребить ее чувствами. Она такая
доверчивая.
Это заставляет меня хотеть ее защитить.
И наказать.
Занеся руку, я прикладываю ладонь к ее восхитительной попке с
удовлетворяющим хлопком. Она вздрагивает, и я выдерживаю еще секунду и
восхищаюсь отпечатком ладони, который оставил на ее ягодице.
Моя другая рука обхватила ее за талию, чтоб надежно удержать на своих
коленях.
Она дрожит в ожидании следующего удара. Я не даю ей много времени на
обдумывание, а просто шлепаю ее и восхищаюсь тем, как ее задница
становится красной. Она стонет и извивается, но не кричит и не старается
улизнуть.
Я уже чертовски твердый снова.
Мою ладонь жжет, так что я останавливаюсь и восхищаюсь ее пылающей
задницей. Она немного поднимает бедра, будто хочет показать, чтоб я
продолжал.
Нереально.
Я поглаживаю ее задницу круговыми движениями, затем веду пальцы вниз по
бедрам.
– Открой.
Она раскрывает ноги, и я работаю моей рукой над ее киской.
– Такая мокрая маленькая девочка. Кому-то нравится быть отшлепанной.
Стоны и вздохи – это единственные ответы, которые я получаю от нее.
Так чертовски скользко, я работаю одним пальцем в ее тугой маленькой
киске, восхищаясь тем, как она плотно сжимает мой палец. Твою мать. Я, блядь, должен быть в ней прямо сейчас.
Феникс Слейтер «На части»
Глава 7
Карина
Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности и счастливей, чем
лежа лицом вниз на коленях Данте. Каждый шлепок отдается во мне жаром и
ноющей потребностью в его члене. Следующий удар заставляет меня
испустить стон отчаяния. Моя кожа горит таким жаром, что я поскуливаю от
желания.
Его большая рука, ударяющая мою попку, его палец, надавливающий внутри: я уже готова.
— Я должен трахнуть тебя, Карина.
— Да, пожалуйста!
Он стонет от моего ответа, и мир вращается, поскольку он поворачивает меня
с колен на кровать.
Потянувшись мимо меня к тумбочке, он вытаскивает презерватив из
открытой коробки и разрывает упаковку.
— Они сказали мне…
— Я знаю. Все в порядке, девочка.
Девочка. О, боже мой, я люблю то, как он меня называет.
Я задыхаюсь, когда он скользит своими сильными, мускулистыми руками под
мои бедра, широко разводя их для своего члена. Он останавливается перед
тем, как погрузиться в меня.
— Бляяять, девочка, ты такая охуенно узкая.
— Ты такой охуенно большой, — отвечаю я, удивив саму себя.
Он рычит со смехом и припадает к моему рту в требовательном поцелуе.
Время летит незаметно, пока я теряю себя во всех этих ощущениях, раскручивающихся во мне спиралью наслаждения. Его член скользит
медленно, растягивая меня. Он ритмично движется, ударяя при каждом
толчке в эту волшебную точку, заставляющую меня испытывать невероятные
ощущения. Наши языки, наносящие удары и обрушивающиеся друг на друга.
Его грубые руки, сжимающие и поглаживающие мои груди, поигрывающие
моими сосками.
Мой оргазм накрывает меня, теплый и сладкий. Прежде чем я понимаю, что
происходит, Данте выскальзывает из меня, стаскивает презерватив и
выстреливает горячей спермой на грудь и живот.
Глаза полуприкрыты, сексуальные губы складываются в ухмылку; он
выглядит чрезвычайно довольным собой. Но мне кажется, я знаю, что
доставит ему еще большее удовольствие.
Феникс Слейтер «На части»
Я погружаю пальцы в вязкую влагу, размазывая его сперму по коже. По
грудям.
— Ущипни себя за соски, — выдыхает он.
Я делаю это, и он стонет.
— Давай помоем тебя.
Он проскальзывает руками под мое тело и несет меня в ванну. Я не знаю, что
и думать, кроме того, что мне нравится, как я ощущаю себя из-за него.
Грязной, использованной, защищенной и драгоценной. Прижав подбородок к
его колючей щеке, я задаю вопрос, который сверлил мою голову весь день.
— Сколько тебе лет, Данте?
Он резко переводит взгляд на мое лицо:
— 34.
— Это не так много, — отвечаю я, когда он ставит меня рядом с ванной.
Он издает рокочущий смешок.
— Нет?
— Нет. Логан сказал, что ты слишком стар для меня, но я думаю, что в самый
раз.
Его челюсть дергается, и я жалею, что не держала свой рот на замке.
— Когда он это сказал?
— Этим утром, когда он схватил меня около ванной комнаты.
Упс… Я осознаю, что мне следует тщательней подбирать слова.
Его глаза сузились.
— Что ты имеешь в виду, он схватил тебя?
Я пожимаю плечами.
— Я говорила тебе…
Он поворачивается и включает душ, дожидаясь, когда вода согреется.
— Да, но ты не говорила, что при этом он лапал тебя своими руками.
— Прости.
Он пригвождает меня еще одним жестким взглядом.
— Не сожалей. Это не твоя вина. Ему не следовало трогать то, что не
принадлежит ему. Мне нужно будет прояснить это, когда он вернется из
дальняка.
Я выдыхаю, не осознавая, что задерживала дыхание.
— Что? — спрашивает он, изучая мое лицо.
— Как долго его не будет?
— Должно быть, меньше недели.
— О…
Он снова смеется.
— Ты надеялась, что дольше?
Феникс Слейтер «На части»
— Возможно.
Он хмыкает и берет за руку, ведя меня под горячую струю. Я визжу и
отворачиваюсь.
— Горячо! Горячо!
Он толкает меня себе за спину и регулирует температуру.
— Прости, детка. Забыл, что у тебя такая нежная, шелковая кожа. А не
толстая, как у носорога, типа моей.
То, что он сейчас сказал — такая глупость, что это заставляет меня начать
хихикать. Когда вода охлаждается, он поворачивает нас и моет меня.
Довольно быстро он переходит от простого мытья к грязным
домогательствам.
— Мне понравилось видеть, как моя сперма растекается по этим толстым
соскам, детка.
Я извиваюсь от его хватки, когда он крутит и сжимает мои соски.
— Ты только что назвал меня толстой? — выпаливаю я.
Нагнувшись, он начинает покусывать мою шею и плечо, сжимая мои жесткие
узелки еще сильнее.
— Нет, я назвал эти сочные, охуенно сексуальные маленькие соски полными.
Не начинай это дерьмо со мной, малышка. Ты пиздец, как идеальна. Я уже
говорил тебе. Показывал тебе.
Его рука шлепает по моей мокрой заднице, и я испускаю стон.
Когда он удовлетворен степенью моей чистоты, то разворачивает нас снова и
протягивает мне мочалку.
— А сейчас помой меня, малышка.
— Да, папочка, — шепчу я и затем замираю.
Какой черт заставил меня сказать это? Смущенная, я уставилась под ноги.
Он кладет палец под мой подбородок, поднимая мою голову.
— Ты называешь так отца?
— Нет, никогда.
Он кивает. Глаза сузились. Выражение жесткое, что заставляет меня дрожать.
— Тогда вымой меня, детка, — приказывает он.
Мои мысли скачут, когда я намыливаю мочалку и пробегаю ею по его
крепким мышцам. Время от времени я останавливаюсь, чтобы изучить какой-
нибудь случайный шрам. Я уверена, что один из них — это след от пулевого
ранения. Два других выглядят как нанесенные ножом. Татуировка МК
Железные Быки занимает всю грудь и выглядит весьма впечатляюще. Его
руки полностью покрыты тату, яркими и красочными. Я не могу удержаться
от его пресса или сексуальных V-образных мышц, которые ведут к
полутвердому члену. Но при этом я не могу перестать думать о словах,
Феникс Слейтер «На части»
которые вырвались из моего рта ранее.
Боже, мне что, так катастрофически не хватает внимания, что превращаюсь в
какую-то жаждущую папика женщину?
Уфф, конечно, так и есть. Иначе я бы не цепляла парней на тротуаре для секс-
марафонов. Позволяла ему взять меня в клинику. Проводила уик-энд в его
доме.
Называла его папочкой.
Данте
Да, папочка.
Что. За. Нахуй.
Похоть проходит прямо сквозь меня. Никогда, никогда еще я не хотел, чтобы
сучка называла меня так. Некоторые пытались и были грубо исправлены.
Это всегда казалось слишком странным.
Но это не странно, когда произнесено Кариной.
Это правильно.
За исключением...
— Ты называешь так отца? — спросил я ее.
— Нет, никогда.
Она моет каждый мой дюйм тщательно и оценивающе. У меня опять встает, и
я снова готов трахнуть ее прямо сейчас. Это безумие.
Когда мы оба чистые, я выключаю воду и вывожу ее наружу. Небольшая
дрожь пробегает по ее телу, поэтому я оборачиваю ее полотенцем и вытираю
насухо. Она балансирует, опираясь мне на плечи, пока я вытираю ей ноги. Ее
живот урчит, когда я нагибаюсь.
— Ты голодна, малышка?
— Да. Я не ела с ланча.
Конечно, она не ела. Она была со мной весь чертов день.
Привожу ее за руку обратно в спальню, и кидаю ей футболку.
— Ты привезла какие-нибудь джинсы?
— Да.
— Одевайся, я отвезу тебя.
Она вытаскивает другие охуенно сексуальные крошечные трусики из
рюкзака, и я должен отвернуться, иначе она упадет в обморок от голода, потому что я трахну ее снова.
Зная, каким холодным может быть горный воздух на байке, кидаю ей
толстовку, прежде чем мы идем вниз.
Езда всегда прочищает мою ебанутую голову. Именно это приносит ясность и
Феникс Слейтер «На части»
мир в мой разум, как ничто иное. Не трава, бухло, или киски.
А прямо сейчас это нихуя не работает, потому что ее руки крепко
обхватывают меня вокруг талии. Ее ладошки расположились прямо над моим
членом. Тугое маленькое тело прижалось ко мне. Сочные бедра обнимали
мои ляжки.
Я отзываюсь на каждое движение, которое она совершает. Когда ее руки
сжимаются вокруг меня, я чувствую, что она боится, и замедляю байк.
Никогда раньше не беспокоился о хуйне вроде этой.
Мы едем некоторое время. Я не хочу останавливаться там, где мы можем
натолкнуться на кого-то из братьев. Но и покидать нашу территорию я не
стал. На мне мой жилет, а на ней моя толстовка с логотипом клуба.
Мне нравится, как она выглядит в моей одежде.
Пиццерия, где я останавливаюсь — семейный ресторанчик,
укомплектованный красными и белыми полиэтиленовыми скатертями. Я веду
ее за руку к столику в конце зала, и усаживаю спиной к остальной комнате. Я
прислоняюсь к стене так, чтобы увидеть любую потенциальную угрозу и
позаботиться об этом прежде, чем моя девочка пострадает.
Так работает мой мозг.
Все меню на одной странице, но Карина какое-то время изучает его, прежде
чем поднять взгляд.
— Какую пиццу ты хочешь?
— Овощная звучит на самом деле круто.
По мне так звучит издевательством над пиццей, но я киваю. Затем подходит
официантка, и я делаю заказ.
— Салат на двоих. Большую пиццу, наполовину мясную, наполовину
овощную.
Официантка насмешливо улыбается мне:
— Напитки?
Я смотрю на Карину, и она обращается к официантке.
— Рутбир, пожалуйста.
— Просто принесите нам кувшин, спасибо.