Я отдаю ей меню, и она уходит.
Я очарован женщиной напротив меня. В моем доме она маленькая
нуждающаяся девочка. Делающая все, что я попрошу, смотрящая на меня в
ожидании инструкций. Здесь же она полностью отвечает сама за себя.
Это охуенно заводит.
Вот почему мне необходимо было вытащить нас из дома. На публику. Туда, где я не смогу в любую секунду погрузить в нее свой член.
Взяв одну из ее маленьких ладошек в свою руку, я провожу пальцем вдоль
Феникс Слейтер «На части»
тонких голубых вен, просвечивающих сквозь бледную кожу.
— Итак, Хеми сказал, что ты хочешь стать врачом?
Она пытается выдернуть руку из моего захвата.
— Он сказал тебе это?
— Да. Он сказал, что ты действительно очень умная.
Она морщит лицо в смущении.
— Правда?
Мне некомфортно от того, куда ведет этот разговор. Она выглядит слегка
излишне взволнованной услышанным мнением Хеми о ней.
Официантка ставит наш салат, содовую и две тарелки.
Карина кажется зачарованной маленькими завитушками мяса и сыра поверх
салата. Она выдергивает одну с верхушки и грызет ее, прежде чем зачерпнуть
салат к себе в тарелку.
Какое-то время мы едим молча.
— Вкусно? — спрашиваю я ее.
— Хмм, — кивает она с довольным видом.
Официантка останавливает металлическую тележку рядом с нашим столом.
— Пицца приехала, так что лучше заканчивай, — дразню я ее. Блять, когда я
успел превратиться в парня, который шутит с женщинами?
Она улыбается мне, откладывая вилку.
— Мне нравится это место.
— Ты никогда тут не была?
— Неа.
Официантка выкладывает нашу пиццу. Я беру нож и раскладываю куски по
тарелкам. Карина берет приборы, нарезает свою порцию на мелкие кусочки, а
затем начинает есть их руками. Это очень странно, но также каким-то
образом кажется милым.
— Я больше не хочу быть врачом, — говорит она спустя какое-то время.
— Нет?
Она качает головой.
— Слишком много учебы. Слишком дорого. Слишком долго. Я думаю скорее
о рентгенологии или типа того, что можно закончить быстрее, но все равно
нормально зарабатывать.
— Ты хорошо учишься в школе? — как последний засранец, все, о чем я
думал — это о том, что клубу мог бы пригодиться кто-то с медицинскими
знаниями, чтобы помогать нам, когда ситуация становится трудной.
— Я всегда хочу быть лучшей, знаешь? — пожимает плечами она.
Нет, на самом деле, я не знаю. Мне всегда было похуй на школу, кроме
желания из нее выбраться, но все равно киваю.
Феникс Слейтер «На части»
— Итак, чем занимается твой отец, что ему приходиться оставлять тебя одну
так надолго?
Она дергается и сдвигает стул, прежде чем ответить:
— Он дальнобойщик.
Что-то колет в глубине моего сознания. У клуба есть водитель грузовика, который ездит за всяким дерьмом для нас каждую пару недель в Санта Фе.
— Где твоя мать?
— Умерла.
Блять.
— Мне жаль, малышка.
Она пожимает плечами и смотрит в сторону.
— Это случилось какое-то время назад.
— Чем еще тебе нравится заниматься?
Она вскидывает глаза на меня, так, как будто удивлена, что мне похуй. Я сам
себя удивляю, так что не могу ее винить.
— Я много читаю. Тусуюсь со своей подругой Афиной. Ничего интересного,
— ее губы изгибаются в сексуальную усмешку. — До вчерашнего дня, когда
этот сексуальный байкер подобрал меня.
По сравнению с тем, как она вела себя раньше, это поведение более развязное
и соблазнительное, делающее ее охуенно горячей. Мне на самом деле
нравится, какой непредсказуемой может быть моя маленькая сучка.
— Ты останешься со мной на весь уикенд?
Лисичка сменяется кем-то гораздо более уязвимым.
— Если ты хочешь, чтобы я осталась.
— Да, я хочу этого.
Твою мать, я готов к тому, чтобы она переехала в мою хижину насовсем.
Блять, хоть прямо сейчас. Но я посмотрю, как пройдет уикенд, и скажу ей в
воскресенье.
Потом она произносит три слова, которые делают мой член твердым как
камень, как только они срываются с ее губ.
— Тогда я твоя.
1. Дальняк (байкерский сленг) – поездка на большое расстояние, как правило
– от города к городу или через всю страну.
Феникс Слейтер «На части»
Глава 8
Карина
Данте останавливается у продуктового магазина на пути домой.
— В хижине почти нет еды, малышка.
В любом случае, в багажнике мотоцикла не слишком много места для
продуктов. Мы берем достаточно припасов, чтобы хватило на завтра для
завтрака и ланча.
Ливень обрушивается на нас, когда мы уже подъезжаем к его хижине. Это
просто сумасшествие, потому что у нас не было дождя уже черт знает
сколько. Но небеса разверзлись, и мы насквозь промокаем, прежде чем
добираемся до входной двери.
Я визжу, ненавидя ощущение прилипшей к телу мокрой одежды. Данте и я
бросаемся к кухне, где я помогаю ему выложить продукты. Мы оба капаем
водой по всему полу, затем он поворачивается ко мне, приподнимая бровь.
— Раздевайся.
— Что-что? — мой голос дрожит от этой неожиданной просьбы.
Данте откидывается на стойку и складывает свои мощные руки на груди.
— Ты слышала меня, детка, — отвечает он этим тихим приказным тоном, который превращает меня в желе.
— Да, папочка.
Я срываю через голову толстовку, которую он позволил мне позаимствовать, и кладу ее на ближайшую стойку. Дальше моя футболка. Я откидываю с глаз
мокрые пряди волос, прежде чем мои пальцы добираются до пуговицы на
ширинке джинсов.
— Развернись и стягивай джинсы вниз медленно и красиво.
В моем животе разрастается пожар. Мои соски затвердели до боли, и это
ощущение не имеет ничего общего с холодом.
Я поворачиваюсь, выгибая спину и глядя через плечо, расстегиваю пуговицу, и спускаю джинсы по своим бедрам. Позади меня стонет Данте.
— Именно так, малышка. Медленно и красиво.
Я покачиваюсь и дразню его еще немного, прежде чем джинсы
соскальзывают с моей задницы. Наклонившись и покачиваясь, получаю от
него еще более громкий стон, так что стаскиваю ткань быстрее. К
сожалению, все запутывается на моих ботинках, и я почти опрокидываюсь.
Как неуклюже и неловко.
Я всхлипываю, в шаге от того, чтобы разреветься.
И тут ощущаю руки Данте у меня на бедрах.
Феникс Слейтер «На части»
— Застряла, малышка?
Я жалобно киваю, и он разворачивает меня лицом к себе. Его рот
обрушивается на мой, даря грубый поцелуй. Большие руки обнимают меня за
талию, поднимая и усаживая меня на стойку. Сперва я решила, что это для
того, чтобы помочь мне снять ботинки, но у Данте другая идея.
— Я вроде как связал тебя этим. Откинься назад.
Я даже не думаю об этом, прежде чем холодная столешница касается моих
голых плеч.
— Вытяни руки за голову. Да, хорошо.
Он использует мои джинсы в качестве своего рода рычага, задирая мои ноги
в воздух, пока высвобождает свой член.
— Останься так, — приказывает он, распечатывая презерватив и раскатывая
его на своем толстом стволе.
Я не шевелю ни единой мышцей.
Но он не врывается в меня сразу. Легонько касаясь меня, он улыбается.
— Вся мокрая и уже готовая для меня, детка?
Сильная дрожь пробегает по мне. Мое дыхание ускоряется от возбуждения.
Данте просто продолжает улыбаться. Поглаживает меня, обводя мой клитор
своими влажными грубыми пальцами, пока я не начинаю дрожать и трепетать
от каждого движения. Я горю от желания. Но также я наслаждаюсь способом, которым он дразнит меня, играет со мной.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — требует он.
— Да, пожалуйста, я так сильно хочу твой член, — умоляю я. Мои половые
губы пульсируют так сильно, что мне плевать на благопристойность и на то, как отчаянно и жалко это звучит. Я просто хочу его внутри себя, чтобы
освободиться от той мучительной боли, которую он разбудил.
Он не смеется и не дразнит меня за мое отчаяние. Во всяком случае, выражение его лица усиливается.
— Да, моя детка очень хочет.
Я киваю неистово.
— Да!
Его член толкается в мой вход, но он не врезается в меня. Он входит нежно, погружая себя в меня сантиметр за сантиметром, наклоняясь вниз и глядя на
меня сверху вниз. Наблюдая за каждой реакцией. Скользя членом туда и
обратно. Растягивает, наполняет, посылая сквозь меня искры удовольствия
трением члена по моей чувствительной коже. Я раскрываю бедра шире, выгибая спину, чтобы позволить ему войти глубже. Он выглядит довольным
этим, и начинает двигаться быстро и дико, вколачиваясь в меня снова и снова.
Стойка мокрая от нашего пота, и я начинаю соскальзывать. Данте
Феникс Слейтер «На части»
останавливается, нащупывает мои ботинки и срывает джинсы с ног. Он
накрывает рукой мои плечи, удерживая меня на месте для своих грубых
толчков. Я обхватываю ногами его талию и цепляюсь за него.
Подвести меня к краю не занимает для его члена много времени. Горячая
дрожь бежит по моему телу, когда я достигаю вершины. Я кричу что-то
бессмысленное, пока мое тело сотрясается от разрывающего меня оргазма.
Он содрогается надо мной, открывает рот и издает резкий вскрик. Но его
глаза ни на секунду не покидают моего лица. Его руки трясутся, вены на шее
вздуваются, но он продолжает вколачиваться бедрами, выжимая каждый
последний кусочек удовольствия для нас обоих.
Когда он кончает, он опускает голову и касается моего рта своим. Это очень
отличается от наших прошлых столкновений. Это нежно, приятно, и
удивительно.
Данте
Когда ритм сердца замирает, на меня обрушивается одна мысль.
Я ебанутый.
Я пиздецово ебанутый.
Эта девочка.
Мое давно застывшее горькое сердце разрушено и разбито на куски. Его
место заняло что-то живое, теплое, и пульсирующее от необходимости
обладать этой девочкой.
Я не могу допустить это тепло в своей жизни. Все, что принадлежит мне, может быть использовано против меня.
Мысль о том, что кто-то навредит ей, делает меня готовым разорвать голыми
руками на части кого угодно. Это не просто какие-то потрахушки на
выходных. Я это знаю. Я уже планирую ее переезд в мой чертов дом, блять.
— Ты в порядке, малышка?
Эти красивые розовые губы изгибаются в мягкой улыбке.
— Да. Более чем в порядке.
Блять, какая она сладкая. Я не хочу выходить из нее, но мой опадающий член
и наполненный презерватив говорят, что пора. Я бросаю презерватив в мусор
и привожу себя в порядок. Протягиваю руку, помогая ей слезть со стойки.
Она смотрит на меня с милым и благоговейным выражением.
— У меня трясутся ноги.
Я не могу удержаться от смеха.
— У меня тоже, детка.
Подойдя к раковине, я вытаскиваю два стакана, наполняю один водой и
Феникс Слейтер «На части»
протягиваю ей. Она жадно глотает воду и ставит стакан на стойку. Пока я
делаю несколько глотков из своего стакана, ее взгляд скачет по комнате. Как
будто на автопилоте, она начинает собирать наши разбросанные вещи.
— Оставь их.
— Но…
— Оставь. Их.
Она оставляет ту одежду, что успела собрать, на стойке.
— Окей.
Взяв ее за руку, я веду ее наверх, и мы готовы лечь в кровать. Свет погашен, и
я под одеялом уже пару минут, когда она скользит ко мне. Даже в темноте, я
чувствую ее нерешительность. Поднимая руку, я маню ее к себе.
— Иди сюда, малышка.
Она отталкивается и подползает мне под руку, положив на меня ногу, обнимая мою талию рукой, и засыпает через несколько минут.
Остальной уикенд проходит приблизительно так же. Мы трахаемся. Мы
разговариваем. Карина готовит для нас. Она охрененный повар, что
заставляет меня хотеть ее еще больше.
В воскресенье вечером мы в гостиной. Я на диване. Она сидит на полу у меня
между ног и делает домашнее задание.
Да, это странно. Но я продолжаю напоминать себе, что ей всего
восемнадцать. То и дело я тянусь и пробегаюсь пальцами по ее волосам, она
хмыкает и откидывается ко мне. За исключением этого, она очень
сосредоточена на работе.
Закончив, она запихивает книги и блокноты в рюкзак.
— У тебя есть компьютер, которым я могла бы воспользоваться?
— Не здесь, детка.
Она закусывает верхнюю губу.
— Мне следовало принести свой ноутбук.
— Что случилось?
— Я должна сдать эссе одному из учителей.
— Ты можешь сделать это утром?
Закусывает губу еще больше. Я прижимаю палец к ее подбородку, чтобы
заставить ее прекратить.
— Да, — в итоге отвечает она.
Я хлопаю по подушке, приглашая ее сесть рядом. Игривая улыбка расцветает
на ее лице.
— Я хочу серьезно поговорить с тобой.
Улыбка тут же исчезает, заменяясь нервным покусыванием губ. Как только
она садится рядом со мной, я беру ее за руку.
Феникс Слейтер «На части»
— Ты мне нравишься, Карина. Я хочу, чтобы ты переехала сюда.
— Что?
— Я что, заикаюсь? Я хочу тебя здесь. Мне нравится, что ты рядом.
Нравится, как ты готовишь. Люблю чертову тебя. И мне не нравится, что ты
живешь в том районе, предоставленная все время сама себе. Или ходишь в
школу через тот район в одиночестве.
— Но мне нужно добираться в школу.
— Я позабочусь об этом.
— Мой отец…
— Твой отец оставил тебя заботиться о себе самой. Он надолго уезжает.
Я тянусь и провожу по ее скуле пальцем, скользя вниз к основанию ее
подбородка.
— Малышке нужно, чтобы за ней присматривали.
Эти слова магические. Воздух со свистом устремляется через ее раскрытые
губы, а ее зрачки расширяются. По ее телу рядом со мной пробегает дрожь.
— Да, — наконец, шепчет она. — Я хочу быть здесь с тобой.
— Не собираюсь лгать тебе, сладкая, будут времена, когда я буду уезжать в
дальняки на какой-то отрезок времени. Но если ты будешь здесь, я не буду
брать так много дальняков для клуба, как сейчас.
Я планирую отправить Хеми нахуй в максимально возможное количество
дальняков. Держать этого мудилу охуенно далеко от моей маленькой сучки.
— Окей, — она колеблется. — Данте? А что насчет школы? Осенью я
планирую уехать в университет штата и жить в кампусе…
Я пожимаю плечами.
— Кампус — это что? 45 минут езды? Я буду приезжать к тебе, или ты
приедешь домой.
Облегчение распространяется по ее лицу.
— Ох, хорошо.
— Я не буду мешать тебе ходить в школу, детка. Кроме того, это может и не
сработать, — меня совсем не радует говорить такое, но это правда.
Ее лицо разочарованно вытягивается.
— Ну же, детка. Ты можешь приехать в кампус и решить, что не стоит
тратить время на такое старое хуйло, как я.
Ее губы дрожат, и она трясет головой.
— Я так не думаю.
Феникс Слейтер «На части»
Глава 9
Карина
К вечеру вторника я полностью переехала к Данте. Не то чтобы у меня было
много вещей. Но их было достаточно, чтобы заполнить половину сидения его
грузовика. Я оставила короткую записку отцу, поставив его в известность, что я съехала, и давала ему номер телефона Данте, зажатый в моей ладони, когда он подобрал меня из школы.
Это был первый из сюрпризов. Второй ждал меня у его дома.
–Машина?
–Да, детка. Будут дни, когда у меня будут клубные дела, и я не смогу
забрать тебя из школы.
–Но…
–В этом нет ничего особенного. Но она доставит тебя в школу и обратно.
А осенью, она довезет тебя в колледж и домой, чтобы навестить меня на
выходных.
Последние слова он проговорил с тихим рычанием мне на ухо. Мои ноги
стали ватными и я едва удержалась.