Часть 1
Глава 1
В обычные дни я шла от общаги до автобусной остановки около десяти минут, сегодня, кажется, преодолела этот путь секунд за тридцать, кипя от гнева. Можно было бы взять такси, но мои финансы на исходе, а до перевода от родителей оставалась целая неделя. Меньше всего хотелось просить их выслать деньги раньше: мама в отпуске по уходу за ребенком (кто бы мог подумать, что женщина под сорок решит порадовать семью появлением наследника, хотя, все, и правда, радовались, и Дениску я обожаю), и папе приходится содержать всех нас, еще и кредит за квартиру выплачивать. Я честно стараюсь не тратить лишнего и зарабатывать самостоятельно, но заработки мои крайне нерегулярны.
Наверное, с таким настроением стоило остаться в общаге: какой клуб, если тебя раздражает все. В автобусе попытался познакомиться какой-то парень, но я даже не рассмотрела, симпатичный ли он, так рыкнула в ответ, что его в другой конец салона отбросило. А все этот Ганс! Что мне могло в нем понравится?! Конченая дура! Так и расплылась, когда этот недоносок спросил, иду ли я вместе со всеми, а потом еще и подвезти пообещал. «Я за тобой заеду, но за это ты наденешь юбку». Извращенец-фетишист! Я в жизни юбку не напяливала в такой холод! И как только согласилась? Ну, а когда я уже была готова к выходу и дожидалась его звонка, он сообщил, что застрял в пробке. «Ксюха, детка, ты же сможешь добраться самостоятельно? Встретимся внутри». Ненавижу, когда меня называют «Ксюхой», примерно так же, как когда меня зовут «деткой». А еще не воспринимаю людей, не исполняющих обещаний! Я же его не просила за мной ехать, сам предложил…
Умная на моем месте осталась бы дома. Сначала я так и собиралась поступить. Это был бы самый лучший выход из ситуации. Но позвонила Нэлька и поклялась меня удушить, четвертовать и повесить на березе, если меня не будет. Учитывая, что она согласилась на эту вылазку только, если я тоже пойду, понять ее гнев несложно. Хотела переодеться, но обнаружила на любимых джинсах пятно, а у меня не так много вариантов одежды, которую можно надеть в приличное место. Клуб, в который мы собрались, был как раз очень приличным местом. Пожалуй, самым приличным в городе.
Решив, что лох — это судьба, я вышла, в чем была. Вид, надо сказать, достаточно провокационный. Высокие сапоги и та самая юбка оказались в моем гардеробе случайно, и так бы и лежали в дальнем углу до конца дней своих. Самой себя я казалась больше похожей на проститутку, чем на студентку в таком наряде, оставалось надеяться на то, что смогу проскочить быстренько до места, а там вся компания, не должны дать в обиду. Оставалась опасность полного отморожения задницы, но тут уж ничего не поделаешь, только на лучшее и надеяться.
До клуба я все же добежала без потерь, но на входе меня ожидала очередная заморочка: охранники не пожелали пропускать, пока за мной не выйдет тот, у кого мое приглашение. «Сегодня вход только по приглашениям», — тупо повторял охранник, не меняясь в лице. Я начала набирать всех из собравшейся внутри немаленькой компании, чьи номера знала, только в клубе попробуй услышать звонок телефона…
Когда из помещения, манившего теплом, кто-то вышел, я начала надеяться на чудо: вдруг этот кто-то из наших. Ну, конечно! Чудеса же на каждом шагу случаются! Разочарование и холод заставили мозг работать быстрее, и я нашла блестящий (так мне тогда показалось) выход из ситуации.
— Простите, не могли бы Вы мне помочь? — обратилась я к вышедшему парню. Впрочем… парнем его и не назовешь, скорее, «мужчина». В его возрасте работать надо, а после работы к жене спешить. Вон, как на меня холод действует: совсем мозг заморозило, с какой стати я начала рассуждать, что должен и что не должен делать совершенно посторонний мужик?
Мой «собеседник», если можно его так назвать (пока беседую только я), приподнял бровь и оценивающе меня осмотрел. Оценил, кажется, не более, чем на троечку, но меня это не остановило.
— Я не могу друзьям дозвониться, передадите им, что я жду? — скорчив самое разнесчастное выражение лица, клянчу я. Раз не удалось сразить наповал своей неописуемой красотой, буду давить на жалость.
— Ну, пошли, — снисходительно отвечает мужик и берет меня за руку. Мне сегодня просто везет: снисходительный тон я «люблю» примерно так же, как имя «Ксюха». Если бы не было так холодно, плюнула бы и укатила домой, предварительно сказав этому самцу, все, что о нем думаю. Тоже мне, хозяин жизни нашелся! — Моя гостья, — поясняет мужик охраннику.
— Спасибо, — бормочу сквозь зубы и пытаюсь освободить руку. — Пойду я друзей искать.
— Ай-яй-яй! Как некрасиво! Я сказал, что ты — мой гость, а ты вот так сразу уходишь? Я тебе помог, и все, чего заслужил — вялое спасибо? Так не пойдет! — сообщает мне мой сопровождающий, который нравится мне все меньше. Самоуверенный индюк!
— А как пойдет? — обреченно интересуюсь, в поисках пути к бегству.
— Выпьем, поболтаем… должен же я знать, кого провел, а то еще устроишь пьяный дебош, а мне стыдно будет.
— Я не пью, и собеседник из меня никакой, — так я и поверила: таким, как ты чувство стыда незнакомо. Перестаю дергать руку, делая вид, что больше не собираюсь вырываться. Через несколько шагов, почувствовав, что хватка ослабла, резко дергаюсь по направлению к большому пальцу, как учил меня кто-то из друзей. Обычно срабатывает, но не на этот раз — реакция у мужика, дай Бог каждому. В его-то возрасте!
— Лучше не дергайся, — предупреждает он, перекрикивая музыку, и тащит мое слабо сопротивляющееся тельце куда-то наверх. Ладненько, встретятся же нам по пути охранники? Тогда и будем действовать.
Охранник стоял как раз у двери, куда меня решил «мило пригласить» мой новый знакомый (век бы его не знала!).
— Помогите! — издаю истошный вопль прямо в ухо мордовороту, чтобы у того не получилось сделать вид, что он меня не расслышал. Охранник смотрит сквозь меня, будто я соткана из воздуха. Понятно, значит стоит рассчитывать исключительно на себя. Сейчас найдем что-нибудь, что можно применить, как холодное оружие. Главное, удар рассчитать правильно, не особо жажду сидеть лет десять за убийство этого г**дона.
Дверь за мной закрывается, и сразу становится тихо-тихо. Недлинный коридор, еще дверь, и мы оказываемся в неком подобии квартиры. Неплохой такой квартирки, в несколько раз больше той, где живут мои родители. Это у них тут такие вип-комнаты? Странно, но помещение выглядит так, будто в нем кто-то постоянно живет…
— Что тебе налить? — спрашивает мужик, пока я оцениваю обстановку, одновременно присматривая что-нибудь тяжелое. Вон та ваза вполне подойдет, надо только до нее добраться.
— Сок, — отвечаю, чтобы отвлечь столь «любезно» пригласившего меня в гости и начинаю плавно перемещаться в сторону вожделенного предмета. Да, вазочка, что надо: тяжелая и в руку удобно ляжет.
— Я бы не стал совершать неправильных движений на твоем месте, — совершенно спокойно, без малейшей угрозы в голосе говорит мужик. — Отсюда ты не выйдешь, пока я сам тебя не выпровожу.
Оборачиваюсь и смотрю на этого козла. Я что, на самом деле попала? Нет, быть такого не может! Дедушка Мороз, или кто там у вас отвечает за подарки к новогодним праздникам, я ничего такого не просила, ни аленького цветочка, ни большой любви, ни мужика страшенного. Вы меня с кем-то перепутали! Ой, мама!!! Что делать-то?
— Отпусти меня, тебе же лучше будет, у меня генитальный герпес! — брякаю я, сама поражаясь своей глупости.
— Ничего, я тщательно предохраняюсь, — доверительно сообщает мужик, приподнимая свой бокал. Это можно расценить, как пожелание мне здоровья? Так мое здоровье будет в полной сохранности, если только я буду как можно дальше от желающего.
— Ну что ты ко мне привязался! — ною я. — Там столько девушек, которые будут рады пойти с тобой, зачем я тебе сдалась?! Ты же такой… ну, весь такой… мечта блондинки! — о, как обычно, при нервном напряжении у меня случается приступ недержания речи. Видно, от страха мозг размягчается.
— Сама напросилась, — отвечает он равнодушно (мог бы и соврать, что я произвела на него неизгладимое впечатление, и он влюбился с первого взгляда) и, так же равнодушно добавляет: — раздевайся.
— Обойдешься! — вырывается у меня, прежде чем успеваю подумать о том, что психов злить не следует.
— Как хочешь, — пожимает он плечами. Да, ладно! Неужели, обошлось?! — Охранники понравились?
— Должны были? Я их как-то не рассматривала, — отвечаю, слегка озадаченная неожиданным поворотом мысли.
— Раз уж ты решила, что лучше проведешь время с ними, чем со мной, должны были понравиться, — я могу только глазами хлопать, не в силах понять, что он несет. — Их, кстати, двенадцать. Всех сразу предложить не могу, надо же кому-то работать, но по одному, максимум по двое… Согласен, так будет намного веселее.
Я смотрю в его глаза, глаза совершенно спокойного человека, не занимающегося на данный момент ничем из ряда вон выходящим, и понимаю — это не пустая угроза. Он сделает это, и никакая совесть даже не шевельнется. Пара минут на размышление, и я начинаю раздеваться. Что же, ты получишь, чего хотел, только сомневаюсь, что тебе это понравится.
— Правильный выбор, — насмешливо комментирует монстр, которого я стараюсь запомнить в подробностях. Запомнить в малейших деталях, чтобы заставит его пожалеть, заставить умолять Бога повернуть время вспять, чтобы никогда не тащить за собой случайно подвернувшуюся девчонку. Как сейчас умоляю я… Вернуться в прошлое и остаться в общаге, не брать трубку и не слушать воплей Нэльки. И вообще никого не слушать и не слышать. Почему же время не поворачивается? Я обязательно отомщу тебе, отомщу так, что ты пожалеешь, что родился. Пусть на это потребуется десять лет или пятьдесят, не важно. Должна быть какая-то идея. Что-то, что заставит меня дышать и жить. — И не надо изображать из себя жертву: ты пришла сюда, чтобы мужика снять, чем же тебя я не устраиваю? Если тебя так волнует прелюдия, типа купить девушке выпить и так далее, то не волнуйся: будешь умницей — заплачу тебе так, что сама себе любую прелюдию организуешь. И выпьешь то, чего никогда раньше не пробовала, и поешь не доширак, или что вы там едите, и шмотки себе нормальные купишь. В таком дешевом тряпье нормального мужика не снять.
Мне плевать на то, что он говорит, я больше не собираюсь издавать ни звука. Эта скотина не услышит больше, как я умоляю, ни за что не увидит моих слез. Впрочем, ему плевать. И мне плевать на него. Надо отключиться и смотреть на ситуацию, как будто я — сторонний наблюдатель, а не участник. А еще лучше — не смотреть.
Я и не смотрела: разделась, легла на диван, ноги раздвинула, и вспоминаю, какие задания надо на этих выходных выполнить. Не знаю, как мужик отреагировал, меня это не интересовало. «Меня здесь нет», — убеждала я сама себя и аутотренинг почти работал. Мужик по мне елозил, слюнявил в разных местах, все задания я обдумала и решила, что было бы неплохо подремать. Через какое-то время услышала даже самую потрясающую похвалу за всю жизнь, что-то типа того, что с резиновой куклой намного веселее. Не стала предлагать с куклой и трахаться, мне было неинтересно и лень. Очнулась, когда мужик с меня встал. Даже удивилась, что он так быстро сдался.
— За мной пошла! — рявкнул он, и я поняла, что радовалась рано. Ему наскучил диван, и он решил переместиться на кровать, которая располагалась в соседней комнате. Отключиться во второй раз было сложнее, но я справилась.
Напрасно я надеялась, что он сдастся, похоже, наступила мужику на больное место. Эх, зря я так, надо бы постонать, изображая удовольствие, переходящее в экстаз, глядишь, была бы уже дома. Вечно у меня так: стоит попытаться сделать кому-то хуже, как хуже становится только мне. А мужик на редкость крепкий оказался: продержался до самого утра. Думаю, что это, на самом деле, редкость, если судить по рассказам подруг, их редко радуют больше одного раза за ночь, а тут столько радости, и все мне одной. О, я не разучилась иронизировать? Есть надежда на то, что жить буду.
Мужик швырнул на тумбочку денежку, злобно сказал, что я могу уматывать, и ушел в душ. Мне повторять не надо было, это точно. Одевалась я со скоростью новобранца, стремясь свалить отсюда как можно быстрее. И не надо мне говорить, что теперь можно и не торопиться, я, знаете ли, продолжения не жажду. Всю поездку до общаги мучилась эгоистичной мыслью: «Почему я?». Эх, надо было давно уже с кем-нибудь нормальным переспать, может, тогда было бы не так противно? Хотя разница, когда тебя изнасиловали: в первый раз, во второй или в двадцатый? Правда, мой случай даже под изнасилование не подойдет: посети меня желание подать заявление, ни одна медицинская комиссия не докажет факт насилия, это точно. И откуда только такие ублюдки берутся? Нет, вопрос не в этом, вопрос: и как только я могла столкнуться с таким ублюдком?! Я же выхожу куда-то, кроме универа, раз в квартал!
Говорят, Бог нам не посылает испытаний более страшных, чем мы можем вынести… Мне кажется, в моем случае он ошибся, малость перевесил на мою долю. А еще говорят, что нас не убивает, делает нас сильнее. И почему я не чувствую себя сильной? Я чувствую, что самым лучшим выходом было бы лечь на кровать в своей комнатке, запереться, чтобы не лез никто и сдохнуть. И чтоб нашли суток через десять по запаху, чтобы даже хоронить нечего было. Да уж, смерть решает все проблемы, правда?
Глава 2
Проснулась я в четыре часа дня от телефонного звонка. Учитывая, во сколько легла и как развлекалась всю ночь, назвать меня соней было бы несправедливо. Снова слушать вопли Нэлли не хотелось, но если не отвечу, она не замедлит явиться, а меньше всего мне хотелось кого-нибудь видеть. Повезло, что я в комнате одна: соседка, еще до того, как мы успели как следует познакомиться, свалила жить со своим парнем, оставив эти почти хоромы в моем распоряжении. Не скажу, чтобы ее уход меня огорчил, хотя и люблю хорошую компанию.
— Ты почему не явилась?! — заорала подруга мне в ухо, заставляя морщится. — И на звонки не отвечала! Я волновалась!
— Я пришла, меня не пустили без пригласительного, я звонила, вы не отвечали, я уехала домой, — кратко отчиталась я, слегка отцензурив произошедшее со мной накануне. Никогда не вешала на других свои проблемы и не верила в то, что станет легче, если с кем-нибудь делиться неприятностями. Думаю, не стоит менять привычек.
— Блииин! Извини, я же не знала, что так не пускают! Как я могла не услышать?! Слушай, а с голосом у тебя что?
— Замерзла и заболела, — быстро нахожу, что соврать. Не замечала, что с моим голосом что-то не так.
— Сейчас принесу тебе лекарства…
— Нет!!! — не сдержавшись, я показала наглядно, как сильно жажду общения. Надо взять себя в руки и попытаться выкрутиться. — Не надо, это может быть заразно, а у нас скоро сессия. У меня все есть, нужно только отлежаться.
— Ну, если ты уверена… — с сомнением пробормотала подруга.
— Я больше, чем уверена. И мне трудно говорить — горло першит, — нашла я повод прервать общение.
Так мне удалось провести два выходных, выползая из постели только в туалет и в очередной раз в душ. Все время казалось, что мне удастся смыть с себя всю дрянь, что налипла. Мне даже стало мерещится, что от меня разит тем мужиком, несмотря на несколько часов проведенных под почти кипятком и целого флакона с гелем. Еда меня на данный момент интересовала меньше всего, так что на общую кухню выходить не надо.
В понедельник я решила прогулять и продолжить валяться в постели, прикидываясь больной. Но, проснувшись в то время, когда должен был прозвенеть будильник, передумала. Не хватало еще из-за какого-то мудака из универа вылететь. Один день, конечно, ничего не решает, но стоит дать себе послабление, и за одним днем потянется другой, а там и третий… Плохая идея.
В полусознательном состоянии доехала автобусом, на автомате добралась до универа и в прострации застыла у расписания. Так и стояла бы там, если бы не явился Митя и не вернул меня к жизни.