Зря я о нем забыла! И как только умудрилась: должна бы всегда держать в голове, не зря же мы с младенчества вместе. Что-то вроде друзья-не-разлей-вода. Ага, как же! Только Митя в это и верит, за одно верит и в то, что окружающие так считают. На самом деле все, включая меня, знают, что мой так называемый друг в меня давно и безнадежно влюблен. Только он об этом никогда не скажет, он даже со мной вдвоем старается не оставаться на публике, смотримся мы вместе — закачаешься. Пусть я и не девица-богатырь, но на фоне Мити с его полутора метрами роста и неполными сорока килограммами веса, смотрюсь внушительно. Впрочем, на его фоне все смотрятся внушительно. Зато у Мити большое, преданно любящее сердце. И все этим сердцем он прикипел ко мне еще в первом классе. Даже поступать за мной поехал, настойчиво уверяя всех, что всегда мечтал учиться именно в этом универе. Как я к нему отношусь? Как бы сказать корректно? Мне сложно воспринимать как мужчину того, с кем я чуть не на одном горшке сидела. Митя для меня, как братишка… младшенький.
Вот сейчас этот братишка и возьмет меня в оборот: его не смутит тот факт, что вопрос «Что с тобой?», он задает в двадцать пятый раз.
— Что с тобой? Хреново выглядишь, — вместо приветствия обрадовал парень… Я же говорила!
— Приболела чуть-чуть.
— А вид у тебя не больной, а несчастный.
— Это я к семинару готовлюсь: так башка раскалывалась, что ничего не выучила, — с каждым разом я вру все качественнее, скоро в этом нелегком деле профи стану.
— Подстраховать?
— Конечно! Кто же мне еще поможет? — Митя стал лучшим студентом на курсе только благодаря тому, что стремился вечно быть готовым меня подстраховать. Если я чего не выучила, он вызывается отвечать добровольцем и забалтывает препода до состояния полной неадекватности. Честно говоря, общение с этим парнем меня реально напрягает: мне жутко стыдно, что я не могу ничем ему ответить и мне его жалко. И еще мне самой противно, так как единственное, что я могу сделать, это пожалеть его.
— Как клуб? — обычно Митя первый на всех массовых мероприятиях, но не в тот раз. Если бы он пошел с нами, ничего бы со мной не случилось, уверена на все сто.
— Осталась за дверью, отморозила попу, пролежала больная, — отчитываюсь кратко и по существу, — в общем, было жутко весело.
— Ты какая-то неживая, — выдает Митя. Вот-вот и так будет до конца пар.
— Говорю же: отморозила одно место, а ты все время говоришь, что мозг у меня именно там хранится, — придумываю на ходу, надеясь, что такое объяснение его удовлетворит. К счастью, Митя успокаивается и переключается на другую тему.
К обеду моя заторможенность почти пропала под натиском едва контролируемой ярости. Неужели я выгляжу настолько плохо?! Вопрос «Что с тобой сегодня?» задали человек пятнадцать. И это не считая моего ближайшего друга, ничуть не успокоившегося и периодически возвращающегося к этой животрепещущей теме. О, как я зла!
А вот ты зря на моем пути оказался, когда я в таком состоянии, могу и покалечить ненароком! Идет, сияет, будто ничего и не было!
— Что это Ганс тебе так счастливо улыбается? — интересуется Митя.
— Это потому, что он — кретин, и имя у него кретинское. И он еще не знает, как я жажду стереть его кретинскую ухмылку с его кретинской рожи, — шиплю я.
— Ксюха! — делает улыбку еще шире эта мечта тупых малолеток. Хотя куда уж шире, и так морда сейчас треснет. — Что же ты меня так жестоко продинамила?!
— Знаешь, что я тебе на это скажу? — я останавливаюсь, чтобы чуть успокоиться и удерживать собственную речь в рамках литературной. — Старайся обходить меня самой дальней стороной! Никогда ко мне не приближайся! Это все ты виноват! — напоследок ткнула в широкую грудь пальцем и пошла дальше, оставляя шокированного парня за спиной. Стоило найти виноватого, и сразу стало легче.
— Это что сейчас было? — настороженно интересуется Митя. Он всегда готов растерзать моих обидчиков, как истинный рыцарь, иногда из-за этого мы попадаем в комичные ситуации. Но сейчас я не настроена веселиться.
— Этот поганец обещал довезти меня до клуба и кинул, пришлось автобусом добираться, — рассказываю я, на этот раз ничего не привирая.
— Что здесь такого? — Митю сложно убедить в том, что я — избалованная стерва, для которой поездка на общественно транспорте — страшное испытание.
— Ты же знаешь, как я не люблю менять планы, — все, больше ни слова не скажу, хоть пытайте!
— Что-то ты не договариваешь…
— Митя! Ты достал меня своей заботой! Отвяжись! Ты — зануда, похлеще моей бабушки! — друг обиделся, и разговаривать со мной перестал. Жалко его, впрочем, как обычно, но извиняться и не подумаю — мне нужна передышка. Мне вообще нужно побыть одной, я устала изображать живую. Еще целая пара, и у меня стойкое ощущение, что до ее окончания я не продержусь.
Продержалась! Спряталась на первую парту, куда обычно никто не садится по собственному желанию, так что никто меня не доставал больше. Посвятила полтора часа непростой задаче: записать все, что говорил сегодня лектор, слово в слово. Почти справилась, теперь задача посложнее — прочесть, что же я написала. И как только нас отпустили, рванула на выход, ни с кем не прощаясь. В общагу решила идти пешком — не хочу никого видеть, ни знакомых, ни чужих. Хочу на необитаемый остров. И никаких Пятниц!
Каждый день в универе — испытание, каждый день я все усилия прилагаю к тому, чтобы хотя бы в свободное время никто не трогал. Иногда запираюсь в комнате и делаю вид, что никого нет, иногда прячусь в библиотеке. Гуляю в парке — там есть такие уголки, в которых никогда не встретишь людей, но это через силу: на улице чувствую себя незащищенной. Все время такое чувство… не знаю, как его обозвать, что-то вроде тоски. Противно, мрачно, давит что-то изнутри, как будто я вампир, которому в грудь кол вбили, а он встал себе и пошел дальше. И живет себе… или делает вид, что живет. Это все пройдет, я точно знаю, надо только переждать.
А еще я теперь каждую ночь в болоте вязну, даже не ожидала, что у меня фантазии хватит на такие реалистичные ощущения, будто все наяву. Когда это болото доходит до шеи, оно начинает меня настойчиво душить. Неприятно, зато просыпаюсь стазу. Две недели я так и прожила без всякого движения к лучшему. Пыталась взять себя в руки, отвлечься, развлечься, но все как-то безрезультатно. Никогда себя слабачкой не считала, а тут, на тебе, какая-то ерунда, а справиться не выходит.
Обычно скорому наступлению пятницы я начинаю радоваться в среду вечером, но не в этот раз: с самого утра четверга было немного не по себе. Не могла бы объяснить, что конкретно не так, но чувствовала я себя не очень. А когда на середины пары мне пришлось бежать в туалет, чтобы проститься со съеденным накануне в срочном порядке, я испариной покрылась. С утра мне плохо, тошнота, рвота, и вообще, жить стало еще херовее, чем до этого — все признаки одного всем известного заболевания, которое само проходит через девять месяцев. На пару вернуться я уже не могла, пока не буду знать все наверняка. Не может этого быть! Это слишком жестоко! И потом, он же говорил, что всегда предохраняется.
Путь до аптеки и обратно занял рекордные семь минут, а потом я молилась поочередно всем богам в университетском туалете. Меня не так пугало появление ребенка как такового, пусть, у меня ни жилья, ни заработка, пусть мне еще доучиться надо, со всем этим можно справиться, было бы желание. Гораздо сильнее меня пугала возможность появления на свет потомства от такого… В общем, лучше бы такие мрази не размножались, это точно. Пять минут я стояла, зажмурившись, в кабинке, и когда заработал специально поставленный на это время будильник, глаз не открыла. Еще пару минуток побуду в неведении… Ладно, сколько можно тянуть? Решительно распахнула глаза и увидела… одну полоску! На всякий случай перечитала инструкцию… Слава Богу! Спасибо тебе Господи! Спасибо! Я обрадовалась так, что все причины по которым я столько дней в себя прийти не могла, показались ерундовыми и совершенно не важными.
Впервые за несколько дней я не только сама заговорила с подругами, но и позвала всех в кафе. После кафе было кино, потом прогулка по городу, так что в общагу мы вернулись среди ночи, слегка пьяные, но очень веселые. Хорошо, с одной из вахтерш мы давно нашли общий язык: взаимопонимание легко достигается при помощи денежных знаков не слишком большого номинала.
Я легла спать счастливая и не видела в ту ночь никаких болот, и не менее счастливая проснулась рано утром. Ну, вот, так-то лучше: пятница настала, и я радуюсь! Какие глупые мысли царили в моей голове еще вчера, можно только удивляться! Итак, живем дальше, лучше, чем прежде!
День пролетел незаметно, на выходные — куча планов. Я уже договорилась с Митей сходить в кино (он уже на следующий день забыл, что был на меня обижен), с Нэлли мы планировали присмотреть подарки к Новому году (я в процессе написания нескольких курсовых для однокурсников, так что не придется покупать подарки родным за их же деньги) и надо подготовиться к паре семинаров (тем более, что по этим предметам есть реальная возможность получить автомат). Ко всему еще и погода радовала: с утра пошел красивый легкий снежок, и сейчас все было нарядно-белым. Еще и солнышко выглянуло. Так что, выходили из здания универа мы целой толпой громко радуюсь жизни.
— Ух, какая машинка! — пропел восхищенно кто-то из девчонок.
— И какой мужчинка! — добавила другая.
Я обвела глазами парковку и…
Глава 3
Я обвела глазами парковку и… поняла, что хорошее настроение было не напрасным.
— Зая! — заорала я, первой опознав «какого мужчину». Замаскироваться пытался? От меня так просто не спрячешься! А девчонки тоже хороши, всего-то несколько месяцев прошло, и они уже не узнают того, по кому дружно пускали слюни! — Ты что здесь делаешь, да еще и с таким транспортом?! — проорала я, почти запрыгивая на друга.
Да, друга, а вы что подумали? Везет мне на друзей мужского пола, что ни говори. Вообще, оба мои товарища немного похожи. Не внешне, конечно. Они оба невероятно чудесные люди. Это — не мое мнение, это — общепризнанный факт. И если Митю несколько портит рост (вернее отсутствие роста), то Славика не портит совершенно ничто. Он — идеален. Мой друг номер два (не по важности, а по времени знакомства, с ним мы встретились только в универе) — воплощенная мечта не только блондинок и малолеток, а всех подряд. Он — красавчик, спортсмен, умник, юморист, добряк и так далее. Даже свое прозвище парень получил не за заячью фамилию, длинные уши или выпирающие зубы, ничем подобным он не обладает. Одна из поклонниц всем сообщала, что Славик милый, как плюшевый зайка. Прозвище прижилось, тем более, что оно нравилось обладателю, что, как я заметила, случается довольно редко. Я тоже была в него влюблена долго (если примерно полгода можно считать долгим сроком) и безответно, и считала свою влюбленность наказанием за то, что творится с Митей. Между мной и Славкой все было наоборот: это я потеряла голову от любви, но старательно изображала искреннюю дружбу. А он, на самом деле был искренним другом.
— Каким еще транспортом? — удивился парень. — А, этот монстр… я случайно рядом встал. Привет, сестренка, я жутко соскучился!
— Так ты появился специально, чтобы меня навестить, — удивилась я, — а почему не позвонил?
— Не совсем… но, думаю, цель моего появления тебя обрадует… Я восстановился в универе!
— Вау!!! Быть этого не может! Как тебе удалось?!
— Я же талантливый, сама знаешь. Осталось сдать четыре экзамена, но до занятий я уже допущен, а главное — получил полную индульгенцию у ректора. Так что больше я не являюсь персоной нон-грата.
— А дальше? — быстро растеряла я оптимизм. — Снова пойдешь зарабатывать для своей ненасытной стервы и снова вылетишь? — знаю, знаю, я не особенно тактична, но не могу сдержаться.
— Больше никаких стерв, даю клятву!
— Не поняла…
— Я расстался с Ариной. Все. Пора начинать новую жизнь.
Я только усмехнулась: от такой, как Арина так просто не избавишься. Уж если она нашла себе жертву, то будет держаться за нее, вернее него, до последнего. Впрочем, по имени ее редко называют, обычно зовут одним из двух распространенных в русской разговорной речи слов на букву «С». Как все согласны с тем, что Славка — душка, классный парень и все такое, так не найдется ни одного человека, кто вспоминал бы Арину добрым словом. Встречались они уже больше года и постоянно все друзья твердили одно: «Брось эту б…!». Не знаю, что Славик в ней нашел, только своей подружке он прощал все подряд: многочисленные и весьма откровенные измены, хамство, ложь, жадность и прочее, и прочее.
— Да, ладно, не смотри на меня так подозрительно, мы уже месяц не встречаемся.
— А как же неземная любовь? — не сдержалась я. Не каждый день узнаешь, что парень, о котором ты мечтала много месяцев, расстался с твоей соперницей. Пусть мне теперь на это наплевать с высокой крыши, а все равно… Приятно такое слышать, что ни говори. И не надо обвинять меня в эгоизме, вон Славка выглядит более, чем довольным, прямо светится весь. Может, нашел себе уже новую пассию?
— Ой, какая там любовь?! Только не пытайся утверждать, что ты — одна из наивно-романтических дурочек, верящих в эту зефирно-мармеладную чушь! Пошли, отметим нашу неромантическую встречу в кафе, я угощаю, — и парень потащил меня за руку подальше от универа и от группы внимательно наблюдающих за разговором моих однокурсниц.
Хорошо, Митька ушел раньше: моего второго друга он очевидно недолюбливал и, кажется, ревновал. Слава, в свою очередь, терпеть не мог моего друга номер один и доставал того при каждом удобном случае. Я на пару с последним не выносила Арину, о чем не устаю напоминать. Вот такой нелюбовный треугольник — страсти, как в сериале. Если вспомнить, что я была безответно влюблена в Славку, Митя — в меня и так далее, можно смело садиться за сценарий. Жаль, не обладаю склонностью к эпистолярному жанру. Вот Митька наверняка бы смог. Он любитель из каждой ерунды раздувать целую историю и рассказывать ее всем подряд. И главное, во лжи не уличишь: говорит-то он правду, разве что слегка приукрасив. К примеру, историю с порванными штанами, случившуюся с ним как-то по дороге домой (ну порвал штаны и порвал, всю дорогу пытался прикрыть дырку сумкой — все приключения) он превратил в настоящий захватывающий триллер, каждый раз обрастающий новыми трагическими подробностями.
— И почему каждый раз, как мы встречаемся, я меня создается впечатление, что ты думаешь вовсе не обо мне? — проницательно заметил мой спутник, прервав мои размышления.
— Это мой способ защиты от твоего убийственного обаяния, — пытаюсь отшутиться я.
— Почему убийственного, а не сногсшибательного, к примеру?
— А то ты не знаешь, сколько загубленных девичьих жизней на твоем счету!
— Ну, ну! Не надо преувеличивать! К тому же у тебя на мое обаяние всегда был иммунитет.
— Можно и так сказать… Ладно, хватит чушь нести, лучше расскажи, чем ты занимался все это время?
— Сначала в магазине работал. Сама знаешь: деньги нужны были, — я понимающе хмыкнула, еще бы не нужны с такой подружкой. — Потом устроился в одну рекламную фирму, сначала курьером, но сейчас я уже дизайнер. Так что, я крут!
— В этом никто и не сомневался. Еще на первом курсе Гоша тебя нам в пример приводил и говорил, что ты многого добьешься.
Гоша — наш завкафедрой, Григорий Николаевич. И пусть нормальные люди Григориев зовут Гришами, по неведомой мне причине неправильное имя привязалось, теперь уже похоже навсегда.
— Думаешь, получится справляться и с учебой и с работой?
— Другие же справляются…
— Прости, что напоминаю, но ты уже один раз не справился, — Славка вылетел из универа именно после начала славной трудовой деятельности. После первой же сессии и вылетел.
— Не, сейчас все по-другому. А ты как? Не надумала все бросить и поступить снова на первый курс, только туда, куда нужно? — что же, благодаря редкой проницательности и наблюдательности он знал многие мои тайны.