Оружия в постели не оказалось, как и доспехов, дающих бонусы к характеристикам и защиту, поэтому шаман и Илья быстро пленили и прижали к земле беззащитного трога, а я тут же начал процесс приручения. Едва Карак оказался в моей власти, он встал на одно колено и начал что-то лепетать. Быстро сменив посох на сферу, я заорал:
— Некогда тут на колени падать! Вали к своим подчиненным и прикажи им нас не трогать! Скажи что мы теперь их лучшие друзья, понял? Срочно!
Самозванец кивнул и направился к выходу из палатки, сверкая сморщенной волосатой задницей, но стоило ему распахнуть створки, как в ушах раздался гонг. Наступила полночь.
Я схватил за плечи ничего не понимающего Карака и затащил обратно в шатер. Сам он и шаман, остались прежними, а вот за пределами этого хрупкого помещения, теперь бесновалась орда высокоуровневой элиты.
— Доволен? — зашипел на меня Илья, — какого хрена теперь делать будем?
— Чщ, не пали контору! — зашипел я в ответ, — может, удастся пересидеть весь этот ночной кошмар здесь.
— Молись, чтобы это было так, иначе, я целую вечность, буду припоминать тебе, из-за кого мы здесь застряли!
Я молился. По настоящему и от души, как еще ни разу в жизни не молился, даже во время редких посещений православных храмов, и первое время, все действительно было хорошо. В гробовой тишине ночного леса, были отчетливо слышны шаркающие шаги уродливых тварей, и сердце замирало каждый раз, слыша громкое урчание желудка очередного монстра решившего пройтись мимо нашего ненадежного убежища.
Не смотря на свои внушительные для трога габариты, Карак умудрился облачиться в свою прежнюю броню, не издав ни единого звука. Лишь когда любимый меч оказался крепко зажат в его мозолистой руке, трог как-то по-кошачьи проурчал что-то непонятное и уселся рядом со мной.
Мы сидели скучковавшись у дальней стенки шатра, инстинктивно держась подальше от входа. Раздавшиеся за нашими спинами шаги в очередной раз вызвали табун мурашек, заставив напрячься и держать ухо востро, и возможно, именно это нас и спасло. Как все произошло, я даже не успел понять. Шаги резко стихли, что говорило о том, что тварь замерла прямо у нас за спинами, а в следующее мгновение, мы уже валялись на полу шатра, панически ища путь для отступления.
— Эта тварь мне крыло сломала, — шипел на ходу Илья.
Я бросил короткий взгляд за спину друга и убедился в правдивости его слов. Правое крыло грязнокровки безвольно болталось, двигаясь в такт нашим широким шагам, заставляя забыть о возможности спастись путем полета.
Подросший в размерах раза в три трог, уже не был похож на карлика, теперь он больше напоминал фэнтезийного огра, но все с той же уродливой гримасой и клочками грязной шерсти по всему телу. Он ворвался через тонкую стену шатра и сходу кинулся на нас, заставляя покинуть ненадежное укрытие и бежать на улицу.
Открытое пространство встретило нас десятками красных глаз, в которых отчетливо читался дикий голод, но времени на любование этим зрелищем у нас совершенно не было. Словно по команде, троги бросились на нас с голыми руками, пытаясь не убить, а просто схватить. Мы в свою очередь, крутясь, как ужи на сковороде, всячески пытались уклониться от загребущих лап врагов. Удача была на нашей стороне, но не долго. Мы уже приближались к распахнутым воротам, а подросшие, и от этого еще более медлительные троги остались хоть и не на много, но позади.
Я не заметил того момента, когда Квогр стал отставать, но вот сзади раздался громкий каркающий крик шамана, и обернувшись на бегу я увидел как он рухнул на землю и пытается подняться. Совсем недавно ругающий меня за безрассудные решения Илья, бросился ему на помощь, и только его рука коснулась одежды шамана, как несчастный трог поднялся в воздух, а его голова и половина туловища мгновенно скрылась в широкой пасти высокоуровневого монстра.
Тварь сделала движение челюстью и нижняя половина туловища шамана упала на землю, разбрызгивая во все стороны красную кровь, а Илья стоял и словно под гипнозом смотрел на дергающиеся ноги уже умершего соратника, чья иконка только что потухла в игровом интерфейсе нашей группы.
Придя в себя, я бросился к остолбеневшему другу, и только успев схватить его за плечи, бросил нас обоих на землю, а над головами пронеслась лапа трога, закончившего пережевывать шамана. Мы вскочили на ноги и попытались бежать, но путь к отступлению уже был перекрыт.
По звериному облизываясь, уродливые монстры медленно приближались к нам, словно зомби вытягивая огромные руки перед собой, чтобы успеть схватить верткую пищу первыми. Карак взревев что-то на своем языке, накинул бафф на всю нашу небольшую группу, и в одиночку кинулся на толпу девяностых уровней, не обращая внимания на то, что сам едва справил свой третий юбилей.
Среагировать и отдать приказ о ненападении я не успел, поэтому едва тело несчастного трога достигло огромных лап своих бывших подчиненных, они жадно схватили его и, попытавшись поделить между собой, в одно движение порвали самозванца пополам и отправили добычу в желудки.
В это время мы еще пару раз смогли уйти от попыток ночных уродов схватить нас, но третья попытка оказалась неудачной. Завалившись на землю, я неудачно выставил ногу, за которую тут же схватился враг и плотоядно улыбаясь, поднял меня над землей.
Быть просто убитым, оружием или магической атакой, это одно, а вот быть заживо съеденным обезумевшим карликом, это уже совершенно другие ощущения, куда более жуткие и неприятные. Если бы у меня был выбор, я бы предпочел что угодно, кроме этого, наверное… но выбора мне не давали. Правда и съесть меня у этого гада не получилось.
Только лишь его рука стала опускать мою худощавую тушку в распахнутую пасть, как раздавшийся резкий свист и чей-то молниеносный удар рассек верзилу вдоль тела. Упав на разрубленное тело, я буквально окунулся в его нутро, с ног до головы облившись горячей кровью.
Не веря собственному счастью, я вертел головой, выискивая спасителя, предполагая, что это пришел какой-нибудь ночной рейд высокоуровневых игроков, жаждущих поднять уровень другой на подросших монстрах, но тут мне на глаза попался знакомый силуэт и все предположения тут же усохли, как некогда сочная трава под ногами моей спасительницы.
Черный как сама тьма балахон Смерти, метался из стороны в сторону, незаметными для человеческого глаза движениями своего жуткого оружия обезглавливая и разрубая наступающих на нее трогов. Я попытался встать, но ноги, словно парализованные отказывались слушаться.
Психологическая травма. Вы не контролируете свои конечности.
Прочитал я, глянув на значок неизвестного дебаффа, который появился, очевидно, после мягкого приземления в коктейль из органов и крови моего неудавшегося пленителя.
Подбежал Илья, и одним движением поставив меня на ноги, потащил за собой. Ноги не шли и, наверное, решив, что у меня шок или может быть просто хотел поквитаться с другом затащившим его в эту заварушку, Илья с размаху двинул мне в челюсть и вновь потащил за собой. Сработало. Дебафф слетел, ноги постепенно набирали скорость, а бегущие нам на встречу орущие троги, уже не обращали на нас внимания, найдя для себя более опасную цель, но при этом, грозя затоптать нас, просто не заметив.
Тонущие в хрипах и криках гибнущих соплеменников голоса монстров еще звучали, а смерть уже двигалась в нашу сторону, продолжая рубить все и вся на своем пути. Но вот в тридцати метрах от нас, показались распахнутые ворота лагеря и, усилив давление на мышцы, мы что было сил, припустили до заветного спасения. Казалось, что стоит нам пересечь линию ворот и весь кошмар, что творился в лагере, просто исчезнет, словно вычеркнутый из сценария жуткого фильма непонравившийся отрывок.
Мы, так думали, и бежали сломя голову, но внезапно, мелькнувшая возле моего уха тень заставила съежиться все нутро. Добежав до открытых ворот, я остановился, потеряв ощущение присутствия своего товарища, а когда обернулся, увидел стоящего в двадцати шагах от меня Илью, за его спиной, прижимая черное древко косы к правому плечу, стояла Смерть. Я не видел ее лица, потому что в этот момент смотрел в глаза Илье, он нервно улыбнулся, после чего обреченно зажмурился и в тот же самый момент раздался свист рассекаемого воздуха. Разрубленное надвое тело моего товарища еще долю секунды создавало иллюзию целостности, но затем, словно в замеленной съемке, я увидел, как лицо Ильи перечеркнула кровавая полоса и голова, а затем и все остальное тело, развалилось напополам.
Будто зачарованный я продолжал смотреть на текущую ручьем кровь из тела моего друга, а в следующее мгновение, вокруг стало светло. Нетронутые до этого момента души убитых трогов, по велению хозяйки загробного мира пришли в движение и, вырвавшись из умерших оболочек из плоти и крови, образовав целый ураган сияющей голубой энергии, направились в выставленную костлявую ладонь Смерти. Последней из всех поднялась душа Ильи. Я не смог разглядеть его лица, возможно, его и не было, ведь душа, это всего лишь энергия, что наполняет кусок мяса жизнью. Последнее мгновение и свет его души угас, скрывшись в ладони своей убийцы. Я не мог сделать и шага, а в голове, словно эхом раздался звук игрового интерфейса, оповещающий, что мой друг покинул игру.
Когда черный балахон Смерти отвернулся от меня и, направившись в противоположную сторону, я пришел в себя, но не было во мне ни гнева, ни желания отомстить, только одна пустота. Я стал кричать ей вслед:
— Эй, потусторонняя тварь! Чего ж ты меня оставила? Эй, ты! В черном балахоне с косой!
Меня банально игнорировали, но мириться с этим я не собирался. Мне по-прежнему было что терять, и дома по-прежнему ждала любящая жена, но остановиться я уже не мог. Я достал из кармана сферу и побежал вслед за Смертью, на ходу крича:
— Кто ты такая? Что тебе от меня нужно? Зачем ты убила Иль… — договорить я не смог. Последнее что я заметил, это то, как та, за кем я гнался начала оборачиваться в мою сторону, а потом, прямо перед моим лицо оказались два светящихся потусторонним светом глаза. Их бледное свечение заслоняло все вокруг, но я смог сделать шаг назад и посмотреть в сморщенное, высохшее как у мумии лицо Смерти. Странно, но лицо оказалось мужским, а в его острых чертах, я отдаленно узнавал кого-то смутно знакомого… вот только кого? Вспомнить не удалось.
— Что за дурацкий бафф ты на меня наложил? Почему убил его, почему не меня? — вновь повторил я.
— Ты пока нужен здесь, фантом, — прошелестел загробный голос потусторонней твари, и только я хотел потребовать уточнения, как тело словно парализовало или свело сильнейшей судорогой. Я не мог даже моргать, замерев в нелепой позе, но телу аватара фантома, это было и не нужно, глаз как таковых у меня и не было, но ощущение дискомфорта я испытывал сильнейшее.
— Ты скоро сам все узнаешь, — уже отворачиваясь от меня, произнес леденящий душу голос, после чего, хозяин этого голоса на редкость быстро скрылся из поля зрения, так и оставив меня стоять словно статую посередь утопленного в крови друзей и врагов лагеря.
Простояв так несколько часов, я сумел в мельчайших подробностях разглядеть, как истлевают тела убитых трогов, превращаясь сперва в белоснежные скелеты, или просто груды костей — кому как повезло умереть, а затем и окончательно исчезая, оставляя после себя лут. Занять голову, чем либо, кроме размышлений о смерти друга, мне не удавалось, поэтому, большую часть времени я корил себя и проклинал шамана, что впутал нас в эту историю.
Конечно, мы могли не соглашаться, могли убежать, когда только маленькая трогша перерезала веревки что держали нам руки, могли бросить шамана, когда тот споткнулся и оказался в пасти голодного монстра… могли, но почему-то не стали. Этот мир сильно нас изменил, заставив ценить друзей и боевых товарищей. Заставил относиться к своей жизни более бережно, но при этом, заставляя ценить жизни друзей еще сильнее, чем свою собственную.
Свое последнее обещание данное Илье, о том, что танковать ему больше никогда не придется, я выполнил на все сто процентов, и нарушить его, у меня возможности теперь точно не появится, даже в самой безвыходной ситуации.
Я не плакал, и не кричал, да наверное и не смог бы в таком-то состоянии. Не было даже чувства горечи или потери. Мой разум словно законсервировался от любых эмоций, оставив в душе огромную черную брешь и всепоглощающую пустоту. Казалось, что в этом страшном мире я остался совсем один, и положиться мне больше не на кого, и виноват в этом был я сам и никто другой.
Устав от самобичевания и бесполезных мрачных мыслей, я попытался уснуть, но с открытыми глазами, проделать это было еще сложнее, чем в подводном царстве. Но, в конце концов, усталость и нервное напряжение взяли свое и через какое-то время мозг просто отключился.
Пришел в себя я от удара всем телом об землю. Заклинание заморозки начало сходить постепенно, избрав начальной точкой ступни, которые едва почувствовали свободу, совершили какое-то автоматическое движение, в результате которого, все еще замороженное тело рухнуло плашмя на сырую траву. Тело хоть и было онемевшим, но боль чувствовало. Это было самое отвратительное пробуждение в моей жизни. Никакое похмелье не сравнится с ударом лица об землю, а разом всплывшие в мозгу воспоминания, добавили неприятных красок в картину начинавшегося дня.
Провалявшись на земле лицом вниз еще какое-то время, я смог, наконец, подняться и потянувшись всем телом, обернулся. Деревня была пуста. Никто из убитых Смертью трогов не воскрес, а имя Ильи в списке друзей, по прежнему было серого цвета. Тела всех погибших этой ночью давно истлели, оставив после себя небольшие кучки монет и различного хлама. Найдя то место, где был убит Илья, я увидел большую горку золотых монет, и плащ что ему подарил погибший император людей.
Присев на одно колено, я хотел поднять оставшийся от грязнокровки лут, но понял, что правая рука занята посохом шамана, а взглянув на левую, увидел зажатую в ней сферу полиглота. Поднапрягшись, я вспомнил момент, когда погнался за Смертью, требуя от нее ответ и не видя отдачи, достал из кармана сферу, не обращая внимания на то, что в руке уже имелся посох. Еще одна игровая условность отошла для меня на задний план, но чтобы убедиться в надежности этого заявления, я бросил посох на землю, а затем без проблем поднял его обратно, не выпуская сферу из левой руки.
Я аккуратно сложил и убрал в инвентарь плащ друга и золото, что было совместно добыто нами в боях, а затем, пробежался по деревне, собирая лут с убитых трогов, периодически заглядывая в палатки, в поисках отнятого у нас оружия. В процессе сборов, я быстро понял, что утерянное оружие, это вовсе не повод для переживаний, а хлам, выпавший из элиты девяностого уровня, хламом вовсе не являлся.
Когда сбор трофеев был завершен, инвентарь был буквально переполнен редкими и уникальными вещами и оружием, а сам я теперь выглядел ничуть не хуже опытного рейдера или скорее лютого донатора, безбожно вливающего в игру реальные финансы, что позволяло покупать самые лучшие вещи на самых низких уровнях. Подобрав из очередной кучки вещей посох, я всмотрелся в него и присвистнул:
Поджигатель.
Класс предмета: уникальный.
Эффекты:
Интеллект: +130
Дух: +65
Выносливость: + 100
Восстановление маны: +30 единиц в секунду.
Восстановление здоровья: вне боя +30 единиц в секунду.
Во время боя +10 единиц в секунду.
Вероятность критического удара: +15%
Позволяет использовать заклинания:
Внутреннее сгорание (уровень 5)
Стена пламени (уровень 5)
Вот это находка! Длинное древко посоха было увито золотым плетением замысловатого узора, напоминающего языки пламени, а вместо набалдашника, на верхушке красовалась элегантно выполненная золотая птица феникс, пылающая самым настоящим магическим огнем. Да я так из приста в огненного мага превращусь. Жаль что заклинания, вложенные в оружие не подстраиваются под его владельца, как это бывает с похищенными скиллами из монстров, ведь древо талантов я прокачивал в основном по принципу — «максимальный урон от магии света». Конечно, какие-то крохи все же были вложены в плюс к лечению, общий наносимый урон, поглощение магических атак и разные полезные пассивные эффекты типа повышенного шанса на уход от атак ближнего боя, но пользы от них было не так много, как хотелось бы.
Остальной гардероб я тоже сменил. Двух и трехзначные бонусы к моим основным характеристикам буквально будоражили сознание, предвкушающее небывалую мощь, и даже квестовая корона Тритона мне теперь казалась безделушкой, в сравнении с той шапкой, что была сейчас у меня на голове.