Я вспомнила Дэвида, висящего над пропастью, и колебания Алекса, его секундную слабость, почти неуловимую, но такую острую. Он справился! Недавно я задавала себе вопрос: какова все же его роль? Теперь я поняла: он был здесь для того, чтобы сделать тот единственный шаг, вовремя протянув руку. И я снова говорю ему спасибо, потому что он подарил мне надежду и дал Дэвиду возможность спастись. Верила ли я в него? Да, до самого последнего мгновения!
Я не знала, где они теперь. Отступник сказал, что они скоро будут здесь, но может, тот автомобиль разрушил все планы, и преследователи уже не смогут выполнить его приказ? Как мне хочется верить... Но Дэвид никогда не остановится, он слишком хорошо знает, где меня искать.
- Если ты слышишь, Дэвид, - прошептала я, - не приходи! Пожалуйста, только не приходи!
Вставало солнце, и его свет очень неестественно смотрелся здесь, в этой каменной тюрьме, напоминая о том, что за его пределами наступает утро, и продолжается жизнь...
Медленно текли часы, но меня никто не тревожил. Дверь в зал была наглухо закрыта, казалось, что все забыли про меня. Но я понимала, что в данной ситуации это самый желанный вариант, и он невозможен. Солнце уже поднялось в зенит, я сидела на полу в полном оцепенении, и зеркала вокруг просто сводили меня с ума. Я перестала оценивать расстояние, все вокруг превратилось в бесконечные коридоры без входа и выхода. Окна, стены и мой силуэт. Везде, куда бы я ни пошла, куда бы ни посмотрела...Чего добивается Отступник? Может, это часть его плана? Еще немного, и я начну кричать! Даже вид из окна был мне не доступен, мутные витражи пропускали свет, но не давали взгляду отдохнуть на чем-то реальном, и лишь зыбкие зеркальные коридоры окружали меня, как непроходимый лабиринт. Я старалась не смотреть на них, уткнувшись глазами в пол или на дверь, но долго так сидеть было не возможно. Зеркала как будто притягивали к себе взгляд, приглашая заглянуть в свою глубину, и я не могла сопротивляться.
Поднявшись, я вышла на середину зала, медленно подняла голову и застыла, потому что они ожили. Все до единого. Мне показалось, что моя память выплеснулась сейчас на их сверкающую поверхность. Все, что случилось со мной с самого детства и до настоящего момента, проносилось в них, заставляя меня переживать каждое событие заново. Что за дьявольский аттракцион, или это лишь мои галлюцинации, навеянные страхом и одиночеством? Но странно - я вижу себя в них со стороны.
Вот я гуляю по набережной с отцом, и он крепко держит меня за руку. Вот просыпаюсь ночью от своих кошмаров: снова волки, и мама успокаивает меня, прижимая к себе, и шепчет: 'Не бойся... Это просто сон'. Я вновь вижу Питер, каким он был месяц назад, мою встречу с Дэвидом, гонку с Аресом и его гибель, Алекса на мосту и горящую машину за поднимающимися пролетами. Все настолько реально, что мне кажется, что я заново проживаю всю свою жизнь, свои сомнения, свои страхи... Дэвид, Алекс... все закружилось в едином вихре памяти. Поцелуй Александра, такой нежный и робкий и объятия Дэвида, заставляющие меня позабыть обо всем... Они такие разные, но мы все трое в одной связке, и я ничего не могу с этим поделать. Зачем все эти видения? Они снова напоминают мне о том времени, когда я стояла перед нелегким выбором. А что теперь?! Однажды я поставила для себя точку в этом вопросе. Тогда что значит моя глупая ревность к Дине? Почему щемило сердце, когда Алекс испытывал боль от видений, показанных Сарой? И зачем я так отчаянно хотела остаться с ним друзьями? Что это значит? Дэвид, я не хочу сомневаться...
Я снова увидела ту ночь на Алтае: Дэвида, его глаза, его руки... А потом опять возник образ Алекса, такой, каким он был в самолете, слова о том, что он все еще любит меня. Выражение его лица в доме Макса, где он сказал: 'Когда твои глаза закрыты, в них нет его отражения...' И главное, вчерашний вечер, когда он говорил мне, что изменился: 'Я многие вещи увидел совсем по-другому. Что-то переоценил, что-то понял... Но теперь уже поздно. Он знал все это с самого начала. У него всегда было преимущество...'
Если бы Алексу была дана такая долгая жизнь, как Дэвиду, каким бы он был?! Его недостаток лишь в том, что он слишком 'молод'. Его небольшой опыт не позволил ему понять, что такое любовь. Он все еще пытается жить для себя, в то время как Дэвид уже готов отдаваться своему чувству полностью, без остатка. И я сумею ответить ему тем же. Почему я в этом уверена? Потому что я смогла пересилить себя и принять все его прошлое. Мне удалось переступить через свой эгоизм и зачеркнуть все то, что было с ним раньше. Я должна соответствовать его силе, и я готова сделать это! Но Алекс тоже становится другим, давая мне повод сомневаться...
Видения мелькали все быстрее, заставляя терять счет времени. Я кружилась по огромной комнате, пытаясь спрятаться от них, но они не отпускали. Я закрывала уши и глаза, но они все равно преследовали меня, накрывая с головой, словно волны и утаскивая за собой в глубину. Мне казалось, будто кто-то играет моей памятью, раскручивая эту замысловатую спираль времени и показывая мне противоречивые картины. Снова и снова. У меня не было сомнений, что все они дело рук Отступника, я давно знала от Сары, что он мне уготовил, но даже она не представляла, насколько эта пытка будет мучительной!
Вдруг все прекратилось, внезапно, как будто кто-то выключил свет, и видения растворились в темных глубинах зеркал. Я оглушенная остановилась посреди зала, и мне казалось, что я прожали еще одну жизнь. Все тело сковала странная слабость, усталость... и в душе пустота... Если Отступник хотел довести меня до отчаяния, то он добился своей цели!
Вокруг тусклая полутьма - солнце село, и на землю быстро опускалась ночь. Сколько все это продолжалось, день, два или может больше? Я начала задыхаться в этой удушливой темноте. Подойдя к окну, я еще раз попыталась дотянуться до ручки, расположенной слишком высоко для моего роста, но в этот раз мне удалось ее достать. Резким движением я распахнула настежь окно, в комнату ворвался теплый ночной ветер, растрепав мои волосы. Сердце ухнуло вниз, и я еле удержалась на краю, потому что дальше ничего не было. Отвесная скала, уходящая прямо в море, и вокруг лишь вода, насколько хватало глаз. Да, именно эту картину я видела в хижине Дэвида на Алтае, когда переступила Грань, и вот я снова здесь, а значит, круг замкнулся!
Я стояла, словно завороженная, глядя вниз, туда, где волны бились о прибрежные камни. Я вдохнула поглубже, и свежий морской воздух наполнил мои легкие. В голову пришла странная мысль: 'Сделать шаг, и тогда все прекратится!' Камень никогда больше не станет ни для кого искушением, но главное, это даст мне свободу. Свободу навсегда. Что я теряю? Больше не будет невыносимого зеркального плена, не будет Отступника, и НЕ БУДЕТ НИКАКИХ СОМНЕНИЙ...
Сердце гулко билось в груди. Над водой мелькнула запоздалая чайка, я с завистью смотрела на нее, потому что она была вольной птицей. Я тоже могу стать такой, нужно только сделать шаг...
Резкий звук раскрывшихся дверей заставил меня обернуться, на пороге стоял Отступник, тотчас подчинив своей воле мой разум.
- Это выход не для тебя...
Я безвольно смотрела, как он подошел ко мне и остановился рядом на краю окна. В сумерках его глаза сверкали, а последние отблески заката осветили острые черты его странного лица. Отступник был не молод и не стар, время оказалось просто не властно над ним. И та одежда, в которую он был одет, еще больше заставляла путаться в его принадлежности к какой-либо эпохе. На глухом высоком воротнике серебряной нитью были вышиты причудливые узоры, похожие на те, которые я видела на янтарных фигурках в далеком детстве.
Я уловила в его взгляде какое-то непонятное выражение, несовместимое с его общим образом. Тревога... едва различимая, еле заметная. Что его тревожит? Он продолжал смотреть, не отвечая на мой вопрос. Мысли стали расплываться.
- В тебе есть что-то, чего я не понимаю, - вдруг сказал Отступник. - То, что заставляет впускать тебя в свою память.
Его голос, казалось, заполнял все пространство вокруг, и зеркала в зале откликнулись всплеском новых для меня видений, но теперь это были не мои воспоминания, а его! Однако они отличались от того, что я видела в прошлый раз, когда впервые встретила Отступника в аэропорту. Сейчас в них не было жестокости и страха, в них была она, та женщина, которая навсегда изменила его. Я видела ее лицо, ее улыбку и ее глаза, глаза такого знакомого цвета... Такого же, как мои... Мне стало дурно. Боже, я напоминаю ему о ней! Вот что все это значит, это сходство - его слабое место, вот почему он говорил, что камень не главное, и вот почему он испугался, когда я хотела прыгнуть!
На лице Отступника я видела сейчас сомнения. На мгновение он раскрылся передо мной, обнажив свою странную душу получеловека-полудьявола. И это может обернуться для меня всем чем угодно: новым порывом злобы за то, что я разгадала его главный секрет! Но он не спешил, настороженно прислушиваясь к моим мыслям.
- Я не могу тебя убить, - медленно проговорил Отступник, и от его слов мурашки побежали у меня по спине. - Такого никогда не случалось. Человеческая жизнь для меня - ничто.
Эти страшные признания еще больше ввели меня в оцепенение.
- Но я хочу узнать, сможешь ли ТЫ сделать выбор. Она так и не сумела...
Он так же неожиданно отвернулся и торопливой походкой пересек зал, остановившись в его глубине. Покачнувшись, я поспешно отступила от края. Он прав, это не выход!
Я оглянулась, Отступник стоял посреди комнаты, неподвижно наблюдая за мной. Я смотрела ему прямо в лицо, чтобы снова не попасть в зеркальный плен.
- Тебя пугают зеркала... - послышался из темноты его голос. - Они лишь твое отражение. Все, чего ты так боишься, не в них, а в тебе...
Словно в подтверждение его слов, я вдруг услышала голоса Дэвида и Алекса. Они кружились по комнате, то замолкая вдали, то вновь приближаясь. Сначала я не могла разобрать ни слова, но постепенно из общего фона стали отчетливо проявляться до боли знакомые мне фразы. '...Господи, Саша, я не смогу без тебя жить!..' Это Дэвид. Он говорил мне это на Алтае в тот день, когда нам пришлось расстаться. Потом голос Алекса: '...Я завидую не поэтому... Просто у него есть ты!..' И снова Дэвид: '...Я люблю тебя больше собственной жизни. Если мне однажды придется отдать ее за тебя, я ни на минуту не задумаюсь, несмотря на то, что она у меня последняя!..' А потом опять Алекс: 'Я любил хрупкую девушку, а оказалось, что она может делать такие вещи, которые мне даже не снились... Но от этого я люблю ее еще больше!..'
Я закрыла уши руками. Нет, это просто невыносимо! Стоп! Хватит! Я больше так не могу!
Тут голоса стихли, и мне показалось, будто я получила помилование перед самой казнью, но это был еще не конец. Затем я увидела их, они оба сидели на полу в маленькой каменной комнате, друг напротив друга, прикованные к стене массивными ржавыми от сырости цепями. Их лиц почти не было видно, лишь силуэты, освещаемые тусклым светом, проникающим из небольшого окна под самым потолком. Это было похоже скорей на картинку из дешевого фильма о забытом средневековье. Сложно не усомниться, что на дворе все-таки двадцать первый век. Их одежда была кое-где разорвана в клочья и покрыта слоем пыли и запекшейся крови. Все это, скорей всего, следы недавнего падения с мотоцикла, вряд ли Отступник подверг их физическим истязаниям. Думаю, у него были совершенно другие методы добиваться своего, ведь он имел полную власть над рассудком любого человека. Мое сердце сдавили стальные тиски. Дэвид выглядел измученным и бледным, плечи Алекса были опущены, как будто ему пришлось пережить что-то по-настоящему страшное. Что Отступник им показывал? Конечно, он нашел у каждого свою болевую точку и безжалостно давил на нее.
- Отпусти их, - прошептала я.
- Это слишком легко.
Да, слишком легко... В проеме окна на фоне темного неба висел огромный желтый диск, рассыпая по волнам золотые блики. Сегодня Ночь полной луны! Великое полнолуние! С каким страхом я ждала его приближения, потому что знала, оно станет для меня испытанием. И это испытание - признаться себе самой, что же все-таки твориться в моей душе! Я старалась убежать от себя, но это невозможно. Дэвид и Алекс. Как так получилось, что в моем сердце есть место обоим? Я люблю Дэвида, здесь нет сомнений, но почему каждый раз, когда я говорю Алексу 'уходи', мне хочется, чтобы он остался? Хочется заглушить его боль и увидеть его улыбку, чтобы поверить, что он меня простил...
И я вдруг поняла, почему эти два чувства к двум совершенно разным мужчинам уживались во мне. Алекс с самого начала нуждался в моей помощи. Эта привязанность, граничащая с материнским инстинктом, росла во мне, порождая вечное стремление оберегать и ограждать. Любовь к Дэвиду, наоборот, давала возможность положить голову на его сильное плечо, укрывшись от своих несчастий и проблем. Только с ним я могла чувствовать себя слабой, только ему я могла полностью довериться и знать, что он поймет меня и успокоит.
Это мысль ударила, словно молния, расставив все на свои места, теперь моя неуверенность исчезла, оставив ясный ответ на главный вопрос. Можно ли подвергать сомнению любовь к Дэвиду? Нет! Она незыблема, как тот камень, из которого выстроены стены этого замка, как те скалы, о которые ударяется за окнами море, разбиваясь в пыль и оставляя только влажные следы на их поверхности. Алекс навсегда останется для меня лишь младшим братом, милым, замечательным, но неспособным вызвать во мне бурю чувств, которую сумел поднять Дэвид одним поцелуем на берегу Невы в тот солнечный день!
- Браво! - Отступник театрально захлопал в ладоши.
Мне стало не по себе. Как он смеет! Но он не обратил внимания на мои эмоции, вынув что-то из кармана своего длинного, почти до пола одеяния. Присмотревшись, я поняла, что это были камни, собранные сейчас в одно ожерелье. В нем отсутствовал единственный фрагмент, и Отступник молча протянул руку, требуя то, что теперь принадлежало ему. Я ничего не смогла возразить, просто достала янтарь и положила на его ладонь. Его приказу невозможно было не подчиниться! Пророчество сбывается, и нет ни единого шанса что-либо изменить! Сейчас он добавит эту недостающую часть, и тогда в его руках окажется все, о чем он так мечтал, однако Отступник почему-то медлил, хмуро глядя на лежащие в его руке камни.
- Но в моем сценарии есть одно маленькое условие: проигравший должен умереть!
Это был страшный удар, которого я не ожидала, удар, способный кого угодно свалить с ног. Я покачнулась, даже мысль о собранных воедино камнях отошла на второй план. Мне показалось, что весь мир вокруг сжался до размеров этого пустого зала. Нет!!! Такого просто не может быть! Отступник, наверно, пугает меня! Ему нравится смеяться надо мной!..
- Это ведь... неправда? - я не узнала своего голоса.
- Из этого замка смогут уйти только двое, иначе пьеса будет не доиграна.
- Но зачем?!!
- Только тогда выбор станет по-настоящему осознанным!
Я упала на колени.
- Нет, пожалуйста... пожалуйста...
Мои руки судорожно царапали камень пола, но я даже не замечала этого. Нет, Алекс! Я не знала, что финал окажется таким жестоким, и я не могу обречь его на смерть в обмен на свою свободу!
Отчаяние охватило меня, и удары сердца выстукивали одно лишь слово 'Нет!', 'Нет!', 'Нет!'.
- Ты сказал 'смогут уйти лишь двое', - я подняла глаза на Отступника. - Ты сдержишь свое обещание?!
- Да! - раздался его ответ.
- Хорошо...
Я поднялась на ноги. Выход есть! И я его знаю. Мысли работали четко, как шестеренки в часах, слаженно и без сбоев... Я сделала шаг к окну...
Где-то в глубине себя я услышала голос Дэвида. В нем была бесконечная боль.
- Саша, остановись!!! Мы не стоим этого!!!