- Добрый день. - поздоровалась я . - Меня зовут Унна и я...
- Я знаю, кто вы принцесса.- строго на меня посмотрел повар. - Весь дом уже в курсе вашего фееричного появления на приеме.
Я нервно сглотнула.
Да он будет пострашней короля!
- На самом деле у меня к вам поручение от Дора. - продолжала я невозмутимо улыбаться и протягивая мешочек с запиской. - Он попросил меня передать вам обещанные специи. Возьмите, пожалуйста.
Скептически подняв бровь, Огуф забрал у меня вещи и открыв сложенную записку начал читать. Постепенно его лицо светлело и даже появилась немного кривая улыбка, т.к. он позволил себе улыбнуться только одним уголком губ.
Отложив записку в сторону, тихк развязал веревочку на холщевом мешочке и втянул в себя аромат находившихся там специй.
- О! - произнес он. - Дор невероятно щедр. Ну и как дела у этого старого пня? Все еще похож на булку? Сколько ему твердить, что нельзя так себя распускать!
Я тихонько удивилась и посмеялась над тем, как такие непохожие люди могут быть хорошими друзьями. Но может, именно потому, что они друг друга искренне смешат?
- Да, Дор умеет наслаждаться жизнью. - аккуратно ответила я с улыбкой и сразу уточнила. - Но он очень добрый и отзывчивый! Его помощь неоценима. И Дор, по большому секрету рассказал мне, что не знает никого в мире, кто смог бы лучше вас приготовить Таерский пирог. А если быть совсем точной, то он назвал вас "богом Таерского пирога".
Огуф немного иронично прищурился, оценивая столь грубую лесть, но потирая рукой подбородок, согласился:
- Да, возможно, это так.
Развивая достигнутый результат, я попросила:
- Разрешите мне посмотреть! Я буду вести себя как мышка, честно. И больше никакой феерии.
Повар сложил руки на груди, смотря на меня в упор как надзиратель. Я, во всяком случае, ощущала себя провинившемся учеником.
- Хорошо. - наконец сказал он. - У нас сегодня все равно заказ на особенный ужин от принца Севила. Так что... - Огуф слегка улыбнулся. - Добро пожаловать на мою кухню!
О, словно экзамен сдала!
Повар провел меня дальше и усадил за длинный стол, протягивая фартук:
- Чтобы правильно приготовить Таерский пирог, надо знать, откуда он появился, что заставило первого тихка соединить именно эти продукты...
Я еще долго оставалась под впечатлением от встречи и всего, что было потом. Огуф оказался такой завораживающей персоной, и он очень искренне любил свою родину. Надо будет сказать Дору тысячу раз "спасибо", когда вернемся.
А вечером мы все вместе, Кахир, Льен, Севил и я собрались в небольшой гостиной с горящим камином, расположенным на одной стороне и с огромными шкафами, заполненными разными книгами, с другой. Я сразу устремилась к полкам с любопытством рассматривая корешки, и нежно прикасаясь к ним рукой.
Затем слуга принес нам тот самый Таерский пирог, за приготовлением которого я сегодня наблюдала. Почему именно он был выбран для особенного вечера? Во-первых, это было коронное блюдо Огуфа, а во-вторых, пирог считался самым древним и исконным блюдом местной кухни.
Мы собрались вокруг стола и заняли свои стулья. Прислуживающий нам мальчик хотел начать разрезать пирог, но я его остановила и, встав на его место сказала:
- Можно я?
Принцы немного удивились, а я уже знала, что раньше в семьях тихков этот пирог всегда раздавала женщина, хозяйка очага и не просто раскладывала по тарелкам, а творила магию. Поэтому вспомнив все, что я сегодня услышала от повара, я повела рассказ:
- В начале всех времен, когда Земля была молода и невинна, жил был бог Гелико. Его земля была пустынна, - я указала рукой на нижний слой теста, - а сам он печален и одинок. И однажды, идя средь камней, - взмах на кусочки обжаренных темных овощей, - он увидел золотую змею и сказал: "Ты будешь моим сыном". И дал ей руки, ноги и тело. Так появился первый тихк.
Я украдкой взглянула на короля, но тот сидел, откинувшись на спинку стула, прикрыв глаза.
- Но когда тихк взглянул на пустыню вокруг, то сказал, что не останется здесь и пойдет искать лучшие земли. Бог опечалился, но отпустил своего сына, сказав, что путь его будет бесконечен. Тихк не поверил и ушел. За года странствий ему встречались и дивные животные и странные растения. - я повела рукой над выглядывающими из теста мясом и травами. - Но все это было не то. Отчаявшись, тихк решил вернуться к Богу и попросить помощи, но дорогу он уже не помнил. Он ходил и ходил, с севера на юг, - я взяла нож и аккуратно разрезала пирог по вертикали, - И с запада на восток. - еще один взмах ножом, но уже поперек. Много дорог он прошел.
Придерживая блюдо, я порезала весь круглый пирог на кусочки. И Севил и Льен завороженно слушали тягучий голос, гармонирующий с треском огня.
- И так и по сей день, - я взяла тарелку и положила на нее горячий треугольник с идущим от него паром. - Тихки продолжают бродить и искать своего бога, не зная, что Бог смотрит на них сверху.
И слегка присыпала кусочек сверху золотистым тертым сыром из дополнительной глубокой миски. Уже в тишине, я поставила перед каждым по тарелке. Сыр мягко плавился по горячей начинке, отдавая свой аромат.
А мы словно погрузились в прошлое и оказались в плохо освещённых домах первых тихков, за их грубо сколоченными столами.
- Это было прекрасно, спасибо. - поднял Севил на меня глаза, когда мы поели.
Я мягко улыбнулась:
- Моей заслуги здесь нет. Просто Огуф передал мне свою любовь к вашей истории и земле. Я сегодня к нему заходила.
- Да? - Севил заметно оживился и вскочив, усадил меня на небольшой диван, а сам достав большой иллюстрированный атлас и присев рядом, раскрыл его на коленях. - Тогда посмотрите на эти замечательные карты. По ним можно действительно проследить первые походы южных племен. Также древние источники утверждают, что...
- О, нет! - взмолился Льен закатывая глаза. - Только не сейчас. Брат может говорить об истории бесконечно. Он даже переписывается толстенными письмами с профессором из Университета. А его самого уже называют "живая энциклопедия".
Севил смущенно улыбнулся:
- Простите, я слишком увлекаюсь.
- Нет, что вы. - быстро возразила я. - Вы очень интересно рассказываете. А учитывая ваше бесконечное терпение, из вас бы получился гениальный преподаватель. Вы не думали о том, чтобы делиться своими знаниями, может читать лекции...
Молодой человек покраснел:
- Я бы конечно, очень... но для этого надо иметь ученую степень, написать хорошую научную работу. А мы с Кахиром просто закончили Университет, как и все. Но, между прочим, это именно он, а не я, был лучшим на курсе.
Я удивленно взглянула на короля. Тот спокойно ответил на мой взгляд:
- Может и так, но я не умею объяснять материал, в отличие от Севила.
Столько новой информации. Я не знала не об Университете, не об их совместной учебе... Лучший на курсе?
- Севил, - повернулась я к принцу. - Вам ничто не мешает сделать все это сейчас, разве нет?
Тихк как-то изумленно и немного испуганно смотрел на меня, невольно озвучив свои мечты.
А я с улыбкой смотрела на него.
- Да... - наконец произнес он. - Я ... не думал об этом. Если попробовать отправить профессору письмо... - и задумчиво захлопнул атлас.
Пока он размышлял, я рассматривала комнату вокруг нас. С момента нашего приезда, я еще почти ничего не видела в доме.
- Севил, а вы не могли бы завтра показать усадьбу? - спросила я.
- Да, конечно, с радостью. - засмеялся принц. - Простите меня. Я совсем нерадушный хозяин. А, ваше Величество, к нам присоединится?
Обратился он уже с вопросом к королю.
- У меня на завтра свои... планы. - ровно ответил Кахир.
Личные планы, личные планы... - застучало в голове, и сразу вспомнились горячие объятия розовокожей тихки в холле.
И судя по жалостливым взглядам Севила и Льена направленным на меня, они подумали о том же.
- Ну что ж, - я улыбнулась, - значит, завтра нам с Льеном достанется больше вашего внимания, Севил.
- Что? - закричал мальчик. - Я не хочу лекций!
Улыбайся милочка, просто улыбайся. И не думай ни о чем.
19.
Вскоре я ушла к себе в комнату, оставив мужчин одних. Льен тоже недолго задержался, посмотрев, как на стол ставится пузатая бутылка с жидкостью насыщенно-шоколадного цвета. Настойка на грецком орехе, из королевских запасов, которую мы привезли в подарок. Под ее терпкий, чуть вяжущий вкус, так легко всплывали все давно забытые воспоминания. И в комнате все чаще раздавалось:
- А помнишь...?
- Да, да, а ты...?
И когда столько уже было сказано, столько со смехом поднято различных моментов из памяти, наступила уютная тишина. Севил задумчиво крутил в пальцах ножку бокала, смотря через кажущуюся красно-янтарной жидкость, на пляшущий огонь в камине.
Было кое-что, что его беспокоило.
- Кахир, а завтра ты...
- Что?
- Нет, ничего. - так и не решился задать Севил свой вопрос, боясь услышать как всегда честный и прямолинейный ответ друга. - Ничего...
Я же выйдя после ужина из гостиной, так и шла до своей комнаты с будто приклеенной улыбкой на лице, не ощущая одеревеневших мышц.
Завтра, завтра... Нет, не думай!
Продолжала я себе говорить идя по коридору, открывая двери, проходя по мягкому ковру в комнату и задумчиво снимая платье.
Не думай, не думай...
И только зайдя в ванную и увидев свое искаженное лицо в зеркале, я очнулась и уголки губ опустились глубоко вниз.
Ну, вылитый Пьеро - уже хмыкнула я немного успокаиваясь.
Умение посмеяться над собой всегда меня выручало.
Вот и сейчас я спокойно посмотрела себе же в глаза в отражении и мысленно сказала:
- Завтра ты встанешь и просто пойдешь делать все, что обязана. Как всегда.
На этой красивой ноте я отправилась спать.
Утром, к моей нескончаемой радости, мы не пересеклись с его Величеством и всякие яркие картины его возможного времяпрепровождения не пытались влезть в мою голову, точнее я их сурово отгоняла.
Брысь, брысь! Мне плевать!
Потом мы встретились с Севилом и Льеном, который еще пытался поныть, что ему все это неинтересно и незачем его мучить, но услышал мой строгий ответ, что "один глупый мальчик не понимает, как ему повезло с братом".
Севил сегодня был особенно внимателен и учтив и его мягкий голос укутывал нас датами истории и события прошлого. Мы проходили из зала в зал и перед нашими глазами оживали целые поколения правящей династии тихков. И даже младший принц с уже искренним интересом слушал брата. Все же Севил был прирожденным преподавателем, он умел и увлечь и объяснить.
А меня действительно поразила одна находка архитектора усадьбы. На втором этаже, кажется, пройдя через череду малоосвещенных небольших комнат мы, вдруг, были вынуждены резко зажмуриться от ослепляющего света, который шел из длинного ряда высоких окон. Свет отражался от белоснежных стен узкого коридора и становился еще ярче.
- Что это? - ахнула я, прикрывая глаза рукой.
- Это место для молитвы. - ответил мне Севил. - По задумке строителя, здесь должно быть невозможно думать о чем-то плохом или нечистом.
Я осмотрелась: несколько простых табуреток, лишь один религиозный символ на стене и много воздуха.
- Красиво.
- Да, - кивнул принц Севил, - я тоже люблю это место. А сейчас мы увидим портреты последних правителей Таеры.
Сердце забилось чуть быстрее.
Родители Кахира.
Мы зашли в удлиненный зал с высокими потолками и большими картинами, развешенными по стенам, и затем подошли к одному огромному портрету в пышно украшенной золотой раме.
- Вот... - Севил немного замялся, как бы не находя слов. - Король Агнул и королева Хельга.
Рассматривая портрет, я поняла причину замешательства принца, поскольку эти лица говорили сами за себя. Художник пугающее точно и реалистично передал и внешность, и внутренний мир своих моделей.
Хельга... удивительная, прекрасная, нежная. Почти белая чешуя и уже знакомые мне длинные пшеничные волосы. Легкая, невесомая улыбка и бесконечная грусть в глазах.
Ты тоже научилась улыбаться в любой ситуации?
Тихка была изображена сидящей на стуле, на спинку которого рядом с ее хрупким плечом привычно опиралась крупная, властная ладонь.
Я перевела взгляд на правителя Таеры. Захотелось спрятаться, отступить дальше, вырваться из вдруг охватившего липкого плена. Словно муха в паутинке.
Золотая кожа видимо передавалась по наследству. На лбу тот самый голубой камень. Но вот глаза и лицо... Сколько же жестокости, силы, уверенности в своей власти, надменности и непреклонности. Этот тихк точно знал алую жажду и радость битвы. Радость мягкого погружения идеально острого меча в ...
- Сколько лет было Кахиру, когда королева Хельга умерла? - задала я, наконец, вопрос и нарушила тишину холодных стен.
- Девять лет. - тихо ответил Севил. - Чума тогда многих унесла с собой, но не Его. - кивнул принц на портрет. - Нас тогда с Льеном прислали на пару лет в королевский замок и это было худшее, что со мной случалось за всю жизнь. К нашему спасению, нас потом забрала другая родня.
Тебе было девять лет, Кахир, когда ты остался наедине с Ним, не имея больше никого, кто смог бы защитить тебя, кто мог бы любить тебя... один.
Мы еще недолго простояли около портрета, осмысливая прошлое и думая о настоящем. Даже обычно буйный Льен стал серьезным, размышляя о правде королевской власти и о приносящих ею обязательствах.
Потом мы все вместе пообедали, немного погуляли и меня проводили в прекрасную библиотеку, где я, в очередной раз, охая и ахая, попросила меня здесь и оставить. Когда принцы удалились, я выбрала наугад роман с полки и, скинув туфли, с ногами залезла на длинный мягкий подоконник, покрытый подушками, видимо и предназначенный для этих целей. И плотно закрылась портьерой.
Как в домике. Никто меня никогда не найдет.
Открыла книгу и с головой ушла в текст, чтобы больше ни о чем не думать.
Где он сейчас?
Кроме действий Кахира меня беспокоило еще одно происшествие, которое случилось сегодня после обеда. По дороге к выходу из особняка, в одном из коридоров нам повстречался Огуф, я быстро подошла к нему, чтобы поздороваться и пройти дальше, но повар, смотря на меня странно, внимательно и строго вдруг заговорил:
- Принцесса Унна, - начал он, - я пришел к выводу, что должен вам кое-что рассказать.
Я напряглась под его настойчивым взглядом.
- Прислуживающий на прошедшем ужине мальчик показал мне как все прошло.
Меня удивило слово "показал", но я решила, что тихк просто оговорился.
- То, что вы сделали... было удивительно. - продолжал серьезно говорить Огуф. - И я видел уже раньше подобное. Собственно, моя бабушка умела творить такое. В наших деревнях, в горах, ваш дар называют Дар слова.
Я нахмурилась и попыталась что-то возразить, но тихк не позволил мне его перебить.
- Нет, не говорите ничего. Вы должны были замечать что, от вашего голоса успокаиваются животные, утихают споры. Вы можете дарить людям спокойный сон своим словом, заговаривать боль или делать тише душевные муки. Просто знайте об этом. Это все, что я хотел рассказать.
- Огуф... - начала я с сомнением, хотя в голове всплыли картины, как мама на моих глазах усмиряла диких собак, - Вы...