От чудо-мази ожег прошел уже к утру. Дни, проведенные в доме Николая, походили друг на друга, как близнецы-братья. Мы просыпались в восемь, завтракали разными вкусностями и бежали к морю. Ближе к обеду мы покидали раскаленный до дрожи воздуха пляж и смотрели фильмы, лежа на полу перед огромным телевизором и пожирая фрукты. Или шли в бассейн, находившийся под огромным навесом, пили вкусное вино и болтали.
В три часа дня появлялся Котя. Мы ехали с ним в город и шли там либо в ресторан, либо в караоке, либо в какое-нибудь другое увеселительное заведение.
Ночь тут наступала неожиданно. Было ощущение, что просто кто-то выключал свет и кидал на небо шлепок луны, который от удара разбрызгивался звездами по черному небу.
- Котята не хотят немного поиграть? - спросил нас во второй вечер нашего пребывания тут Котя.
И мы играли. Мне нравилось заниматься сексом с Генкой. Он был тонким, его тело было пластичным, а кожа - мягкой. Его полные губы нежно целовали меня, и он издавал шикарные дрожащие звуки, когда ему было хорошо. Но больше мне нравилось, когда к нам присоединялся Николай. Мне был приятен этот мужчина. Его могучее тело меня заводило, а огромные сильные руки были до одурения нежными. Его член, большой пульсирующий и налитый кровью, сводил меня с ума.
Несмотря на повторяющийся изо дня в день «День сурка», я чувствовал, что отдохнул и набрался сил. Я приехал домой, в засыпающий дождливый осенний город, с полной уверенностью, что у меня начинается новая жизнь. И она началась…
Мне казалось, что этот холодный дождь идет уже целую вечность. Меня бесила серая мрачность города и людей, живущих в нем. Мне хотелось ярких красок, и я выкрасил свои волосы в красный цвет. Работа в салоне, куда меня пристроил Котя, была тоже на редкость скучной. Я целыми днями мыл головы чопорным клиентам, убирал кучки разноцветных волос с пола возле рабочих мест мастеров, смешивал краски и слушал бесконечные рассказы наших девочек про мужиков-козлов.
В клубе я не был уже несколько месяцев. Аванс мне забыли выписать, поэтому, набрав немного денег на билет «туда-обратно», я поехал в клуб.
- Как за деньги? Время только девять с копейками? - возмущался я. - До десяти бесплатно ведь! Я помню.
- Новые правила, - объяснял мне незнакомый охранник, - теперь платный вход с девяти.
За время моего отсутствия в клубе сменились не только охранники, но и правила. Сменились менеджеры и администраторы, официанты и ди-джей, даже посетители, и те были мне не знакомы.
Я стоял перед клубом, оперевшись спиной о холодные кирпичи стены. Мои красные волосы, заботливо уложенные дома в прикольный ирокез, свисали у меня со лба мокрыми соплями.
- Ты чего тут стоишь один, такой нахохленный, как цыпленок? - симпатичный блондин с трехдневной щетиной на лице положил мне руку на плечо.
- Да они правила изменили. А я не знал. Вот жду знакомого кого-нибудь, чтоб провел в клуб.
- А я не подойду? - улыбнулся парень.
- Это ж денег стоит. А ты меня первый раз видишь, - ответил я и закашлялся. По городу ходил вирус, разбуженный слякотью и холодом, и, похоже было, что я его тоже подхватил.
- Пошли! А то заболеешь еще!
- У меня денег…
- Это разве деньги? Забей!
Парень заплатил за вход, и я тут же ринулся в гримерку к «девочкам», чтобы привести себя в порядок. Когда я вошел в зал, мой спаситель сидел за столиком в кругу шумной компании своих друзей. За весь вечер он больше не обратил на меня внимания…
Глава 16
Я снова ходил в клуб по выходным. Не потому, что мне это нравилось. Просто мне хотелось компании. Тень моего покровителя Николая Ивановича, которого я с тех пор, как он посадил нас с Генкой в поезд, не видел, стояла за моей спиной и не давала работникам салона общаться со мной по-дружески. Толян и Колька, а с ними и еще несколько знакомых ребят, ушли в армию. Остальные по уши погрязли в отношениях с девушками, и им было не до меня.
Мне была необходима компания и еще атмосфера праздника, которую мне давал клуб. Я заново познакомился с его новыми обитателями. Они не особенно отличались от старых. Те же улыбки, те же танцы и дружеское поглаживание задниц. Вот только слишком близко я никого из них к себе не подпускал. Изредка случался секс. Я просто выпускал пар, снимал свой недотрах и не брал за это денег. Бумажки с номерами телефонов моих случайных партнеров я выкидывал в урну у дверей клуба и шел домой.
Иногда я видел того парня, который провел меня в клуб тем самым дождливым днем. Я узнал, что его зовут Павел и что он начинающий фотограф. Но он не проявлял к моей скромной персоне никакого интереса.
За неделю я сильно устал и пришел в клуб сразу после работы, невыспавшийся и вялый. После двух рюмок водки я почувствовал себя совсем раскисшим и уже решил было пойти домой, как ко мне подвалил паренек. Его внешность и его повадки напоминали мне облезлого уличного кота.
- Не хочешь взбодриться? - подмигнул он мне.
- С тобой не-е-е… - протянул я.
- Во дурашка! Я не про секс. Деньги есть? Хотя… ладно. Фирма угощает. На! Только тихо. Выпей в туалете, чтоб никто не видел.
Он тайком сунул мне в руку маленький пакетик. Я ушел в туалет и долго крутил в пальцах белую таблетку, раздумывая, выпить или выбросить.
- Да пошло оно все лесом, - махнул я рукой своему отражению в зеркале и выпил пилюльку.
Несколько минут ничего не происходило. Я сидел возле бара и прислушивался к своему организму. И вдруг… музыка, играющая в клубе, медленно заползла мне в уши и начала играть где-то внутри меня, каким-то образом подавая электрические импульсы моим мышцам. Настроение резко улучшалось, я не стал сдерживать себя и пошел на танцпол.
Из клуба я ушел последним, в шесть утра. Люди на улицах, мрачные и озабоченные, торопились на работу, а я весело топал по улицам. У меня внутри играла музыка, и летали воздушные шарики.
Меня не отпускало сутки. Весь день и всю ночь я убирался, гладил и перемывал все полочки в ванной и фарфоровые статуэтки в большом зеркальном шкафу, и только под утро, за три часа до подъема на работу, меня вырубило.
- Ты чего такой сонный? - спросила меня Ольга, менеджер салона.
- Спал плохо, - буркнул я и пошел мыть плюгавую голову немолодого клиента.
В следующий раз этот облезлый кот снова подвалил ко мне, но я отказался от пилюли счастья. Мне не было плохо от нее, просто мне устраивали экзамен после выходных, и я не хотел его завалить.
- Молодец, что убрал этот красный цвет, - рядом со мной стоял Павел, - я тебя в нем не воспринимал. Ты блондин! Запомни, тебе идет, - и он улыбнулся мне.
- Мне сказали, что ты фотограф.
- Начинающий. А что?
- Сфоткаешь меня? - я кинул взгляд на его дорогой телефон.
- Не смеши меня. Тут только восемь пикселей. Это не фото. Слушай! А поехали ко мне. Заодно и пофоткаемся.
- Идет!
У него была трехкомнатная квартира. Две комнаты, большая и маленькая, и еще часть коридора были объединены вместе, и из них получилась неплохая студия.
- Встань тут! - скомандовал мне Паша. - Руки во-о-от сюда. Так. Не сутулься. Сделай лицо суровое. Ха! Не глупое, а суровое. Нет! Лучше улыбнись. Ага. Вот так! И-и-и… - как только я увидел, что на меня смотрит глаз дорого цифрового фотоаппарата, мое тело, а вместе с ним лицо, окаменело. - Ёпт… Мда, - раздосадованно сказал Пашка, - давай еще раз. И-и-и… Все! Стоп! Что ж ты такой деревянный-то, Буратино?
Ему так и не удалось сделать фотографию. Помучившись со мной с полчаса, он влил в меня порцию коньяка, но это тоже не помогло.
- Пошли в спальню, - махнул, наконец, он на меня рукой.
Это получилось как-то само собой. Он оказался неплохим и умелым любовником. Но больше всего мне нравилось, когда после секса он ложился рядом со мной и нежно водил пальцами по моим спине и попе.
- М-м-м… приятно, - мычал я, прикрыв глаза.
- А так? - он несильно шлепнул меня по заднице.
- Не нужно этого, - я дернулся и накрылся одеялом.
- Тебе не нравятся такие игры? - удивился он.
- Нет, - отрезал я.
- Глупенький! Можно ведь просто играть. Нам надо это попробовать. Уверяю, тебе понравится.
С ним я понял, что нежный шелковый платок может приятно стягивать руки, а шлепки и покусывания могут быть охуительно возбуждающими. Мой страх перед словом «поиграть» как-то сам собой прошел, а вот страх камеры - нет.
- А ну-ка, выпей, - сказал мне Пашка, протягивая знакомый маленький пакетик.
- Это ты у того кота облезлого в клубе взял?
- Ну, не совсем.
- Слушай. Я не хочу опять двое суток не спать. Мне на работу послезавтра.
- Это другая пилюлька, цыпленок, - голосом доброго волшебника проговорил он, - выпей ее, мальчик, и ты увидишь чудо-о-о… - таблетка в его пальцах сделала большой круг перед моим лицом и упала ко мне в рот. Я лежал на полу огромной студии и ждал эффекта.
Я не сразу заметил, как из музыкального центра пошел разноцветный дым из музыки. Ее сине-желто-красные клубы начали медленно подниматься к потолку, на котором висела люстра. Из люстры медленно тянулась капля света, похожая на мед. Она упала на пол и растеклась по нему огромной вязкой лужей. Я лежал на мягкой сладкой вате. Она была вокруг меня, и ее белые комья забивались мне в уши и в рот.
- А теперь сними футболку, - слышал я через сладкую пелену, - та-а-ак… трусики ниже, выгнись. Отлично, цыпленок. А теперь поиграй с сосками.
Я проснулся на кровати в квартире Пашки. Его рядом не было. Голова была тяжелой, как будто внутри были мокрые опилки. Тело ныло и болело, а сердце в груди ухало филином.
- Проснулся, герой-любовник, - улыбнулся мне Пашка, ставя передо мной чашку с кофе.
- Д-д… кха-кха, - я хотел сказать «да», но не смог. Я подумал, что просто простыл, лежа на холодном полу.
- Во-о-от… Наорался! Мне соседи даже в стену стучали!
- Чего я орал? Мне плохо было? - после глотка кофе из меня пошел хриплый звук.
- А ты не помнишь? - Пашка сделал круглые глаза. - Тебе хорошо было. Вот и орал.
- Погоди. Мы трахались что ли вчера?
- Ну, да! Ты чего, реально не помнишь?
- Не-е-е… - последнее, что выдали мои опилки, это вязкая капля меда с потолка комнаты, - фотки покажешь? - что он меня снимал, я тоже помнил.
- Потом! Обработаю в фотожабе и покажу.
Приехав к Пашке в следующий раз, я просто обалдел от фотографий. На них был не я. Нет, тело и лицо было моим. Но выражение глаз, движения и откровенные позы… я не мог вот так нагло раздвигать ноги и демонстрировать всю эту красоту, при этом жарко облизывая губы.
- Фу, - выдохнул я.
- Не нравится? Мне тоже, - ответил Пашка, хмуро разглядывая изображение, - тут похоть в чистом виде, а мне нужна была страсть. Давай это выпей, - он сунул мне в руку очередной пакетик.
- Не, Паш… Мне после прошлой фигово было. Я весь день, как зомби, ходил по салону. Не…
- Это другое. Выпей, тебе понравится.
Таблетка была другая, и по форме, и по цвету. Я немного подумал и… выпил.
Странное возбуждение проснулось во мне. Мне казалось, что я был готов на любой эксперимент со своим телом, причем я был уверен, что мне это будет по кайфу.
- Просто сунь руку в трусики… Вот, красавец! Сделай вид, что подрачиваешь! Молодец!
Я не делал вид. Меня возбуждала атмосфера студии, меня возбуждал Пашка, меня возбуждал даже фотик на треноге. После каждой серии щелчков фотоаппарата я подходил к Пашке и лез к нему в штаны. Он смеялся и отпихивал меня.
Наконец фотосессия кончилась, и Пашка взял на руки мое трясущееся от возбуждения тело и понес в спальню. Каждый поцелуй, каждое прикосновение его рук било мое тело током. Кода его зубы несильно сдавили мой сосок, мне показалось, что меня насквозь пронзили огромной иглой. Все ощущения усилились, и даже на прикосновение простыней к моей коже мое тело отозвалось дрожью. Оргазм был настолько сильным, мучительным и долгим, что мне показалось, что на секунду я потерял сознание. Меня как будто медленно выворачивали наизнанку.
Мы встречались больше года. Пашка исчез так же неожиданно, как появился в моей жизни. Я не переживал и не страдал. Я не испытывал ревности от мысли, что сейчас он фотографирует и трахает кого-то другого. На память о нем у меня сталась скрытая папка с названием «Три хуя» и умение сочетать в своем организме нужные таблетки для определенного настроения.
Я не только перепробовал весь ассортимент таблеток, порошков и травок, предлагаемых облезлым котом, я, незаметно для себя, уже не мог без них жить…
Глава 17
Такое странное утро… весь город в какой-то серой дымке, дома устало покачиваются, а под ногами мягкий асфальт, в котором вязнут мои ноги. Я пять минут тыкаю ключом в замочную скважину и только потом понимаю, что в моей руке не ключ, а серебристая зажигалка. Что за фигня? Мне просто нужно поспать…
Я захожу в пустую квартиру и вдыхаю ее мертвый запах, запах табака и протухшего мусора в помойном ведре. Дома пусто. Я уже полгода живу у бабушки, которая сейчас уехала на дачу. Пока я был на югах, мать с Мишаней сдали квартиру и съехали на его хату на другой конец города.
Я не сплю уже почти неделю. В моем организме произошел какой-то странный сбой. Он сам не спит, но у меня постоянное ощущение, что я живу во сне. Подхожу к зеркалу и провожу рукой по колючему, давно не бритому подбородку. Ну, и рожа у тебя, Шарапов! Я похож на привидение. Серое, прозрачное, с красными блестящими глазами. Мне просто нужно поспать…
Уже третий час лежу на кровати и слушаю раздражающий стук. Тук-тук. Тук-тук. Вы там совсем охуели? Сколько можно стучать? Тут человек пытается уснуть, а вы… Не сразу доходит, что это бьется мое сердце. Пожалуйста! Хватит! Я не могу больше слушать этот звук! Мне просто нужно поспать…
Уснуть не удается. Проснувшийся город громко шумит за моими окнами, а я все так и лежу на кровати, скрестив руки на груди, как покойник. «Надо найти таблетки, чтобы поспать!» Эта мысль заставляет меня медленно подняться, и я лезу в белую коробочку с красным крестом, куда бабушка убирает лекарства и ненадолго замираю с ней в руках. Ну, и хуй с ним! В коробке несколько темных пузырьков и пластинки таблеток, перетянутые резинкой. «Фуросемид» - не то. «Анальгин» - тоже не то. «Атеци… ациле…» - да ну, на хуй! На самом дне нахожу кусок бумажной упаковки, а в нем четыре таблетки. «…дрол». Бумажка разорвана, и прочитать надпись целиком невозможно, но оставшиеся буквы мне что-то напоминают. Мне просто нужно поспать…
- Да пошло все лесом, - шепчу я, - мне просто нужно поспать!
Таблетки растворяются во мне, и я это ощущаю почти физически. Вот они начинают тихо шипеть в моем желудке, от них отделяются маленькие пузырьки вперемешку с малюсенькими белыми кусочками лекарства. Таблетки внутри шипят и уменьшаются. Сейчас я пойду в кровать и лягу баиньки. Мне просто нужно поспать…
Иду по коридору, и он мне кажется бесконечным. Пол и потолок качаются, и, чтобы не упасть, я держусь за стены. Что за бля? Из-под моих ног выскакивает большая черная кошка и убегает в темноту туалета. Еще шаг, и еще одна кошка скрывается в ванной. Когда это бабушка успела завести кошек? И почему они все черные?
Я открываю глаза. В комнате темно. Интересно, это вечер или утро? Или все еще ночь? Кто-то пытается открыть дверь ключом. Мое сердце подпрыгивает от страха в груди. Воры! Мне нужно вызвать скорую. Зачем скорую? Милицию. Зачем милицию? У них ведь ключ, значит, это свои воры, знакомые. Я не могу разобраться в странных несвязных мыслях, копошащихся в моей голове, как черви.
- Ты уже дома? - слышу голос моей Машеньки. - Господи! Когда успел так надраться-то?
- Ма-а-ашу-у-уля-а-а… - я радостно улыбаюсь ей.
- Ну-ка, пойдем я тебя покормлю.
Мы сидим на кухне, и яркий свет лампы раздражает мои слезящиеся глаза. Машенька мне что-то говорит, а я ей что-то отвечаю, но слова почему-то путаются у меня во рту и прилипают к зубам, как ириска. Мне, наконец, удается сконцентрировать взгляд на ее лице, и я вижу ужас в ее глазах.