Он и сам не знал, зачем. Уже в следующую секунду после того, как Сталкер сказал эти слова, он был готов вырвать свой язык…
Но слов не вернуть.
— Прости. — бросил он и, опустив голову, положил руку на ручку двери.
А в следующее мгновение почувствовал, как кто-то с другой стороны давит на нее, опуская вниз, чтобы открыть дверь.
Он повернулся и посмотрел в лицо Алисы.
И понял, что теперь перед ним сидела не его девушка, перед ним сидел сотрудник СГБ, пусть не опасный, но уже враг.
А еще Сталкер понял, что только что он потерял… не человека… он потерял всё свое прошлое…
Отчаяние, которое через мгновение сменилось ненавистью.
Сталкер рванул ручку на себя, распахивая дверь и врываясь в толпу боевиков.
Если бы это был патруль — три-четыре человека — то уже через несколько минут Сталкер ушел бы, оставив за собой неподвижные тела.
Но это был не патруль. Эсгэбэшники знали, за кем они шли.
И у Сталкера не было никаких сомнений по поводу того, откуда они это узнали.
Его вырубили практически сразу — и только поэтому он не чувствовал боли от ударов, которые градом сыпались на него, лежащего без сознания.
Слишком велика была ненависть эсгэбэшников к Сталкерам, чтобы они могли позволить себе остановиться.
***
Уже стемнело. Лина подняла голову и посмотрела на небо. Наполовину обрезанный диск луны и звезды. Сколько их? Одна, две… пять…
Пять звезд… так мало…
Лина зашла в помещение, секунду постояла возле входа, затем прошла вглубь и села напротив сидящего за столом Старшего.
Несколько минут они молча сидели, потом Старший достал сигареты, протянул пачку Лине, дал ей прикурить и закурил сам.
— Как он? — глухо спросил Старший.
— Уже лучше. — ровным голосом ответила Лина. — Через неделю он встанет на ноги.
— Правду, наверное, говорят, что здесь, в Зоне, люди поправляются быстрее. — произнес Старший.
— Да. — Лина кивнула головой и невесело усмехнулась. — Физические травмы здесь действительно заживают быстрее.
Старший тяжело вздохнул.
— Ты считаешь, что я был неправ? — спросил он.
— А ты сам как считаешь? — спросила в ответ Лина.
Старший затушил сигарету, тут же вытащил из пачки еще одну, закурил и после нескольких глубоких затяжек ответил:
— Я не знаю. Уже не знаю.
— Ты не уверен? — вроде как удивилась Лина.
— Прекрати. — попросил Старший.
— Что прекратить? — поинтересовалась Лина.
— Прекрати так говорить. — мрачно сказал Старший. — Почему ты это делаешь?
Лина вскинула голову, глаза яростно сверкнули:
— Потому что я слышала, что он кричал в бреду! Потому что я знаю, что он встанет через неделю на ноги, но уже никогда он не станет тем, кем был раньше! Потому что ты искалечил его душу! Ты, которого он считает другом, братом и отцом! Как ты мог?!
Старший молчал. Лина выхватила из пачки еще одну сигарету, закурила и, уже чуть успокоившись, продолжила:
— Неужели нельзя было по-другому? Не так… не так жестоко… Ты ведь знал, кем они были раньше… ты мог… ты должен был сказать ему… мы же не просто Сталкеры, мы люди. Мы такие же люди, как и те, которых мы ведем сюда, у нас поменялась лишь цель в жизни, но сами мы не изменились… ты мог хотя бы намекнуть ему…
— Не мог. — ответил Старший. — Потому что мы действительно не изменились. И… знаешь, иногда мне становится страшно…
— Страшно за будущее? — спросила Лина.
Старший кивнул головой.
— Да. За будущее. Нас было пятеро, тех, кто первые вошли в Зону. В наш новый мир. И мы слепо верили в то, что этот мир будет другим. Что здесь всё будет по-другому. Мы жаждали добра, справедливости, свободы… у нас была вера… не надежда, а вера в то, что так и будет. Мы приводили сюда отказников, тех, кому доверяли, потом приводили тех, кому доверяли проведенные нами отказники… на моих глазах гибли те, с кем я пришел в Зону, потом те, кто смогли стать Сталкерами… но мы верили в то, что строим новый мир. И мы совсем не думали о том, что, несмотря ни на что, мы остались людьми. Теряя своих друзей, мы пробуждали в себе ненависть, пытаясь обрести свободу, мы сами заключали себя в тюрьму, желая спасти одних, мы убивали других… а иногда приходилось жертвовать собой же… и последнее время я часто задаю себе один и тот же вопрос — для чего?
Некоторое время Лина молчала.
— Алиса… — начала она.
— Алиса работает на нас. — прервал ее Старший. — Она не поставляет нам какую-то секретную информацию, она просто почти каждый день вырывает из лап эсгэбэшников тех, кого забирают по подозрению в попытке перейти через барьер. Освобождает их, пользуясь своим положением, давая взятки… и не всегда только деньгами… Несколько дней назад я принял решение убить любовь одного, чтобы спасти жизни многих. Ты думаешь, что Алиса сдала его боевикам по моему приказу, и по дороге мы отбили его у боевиков… а на самом деле, когда он открыл дверь, пытаясь прорваться, там стояли мы, одетые в форму СГБ. Ф-четыреста Мак, Ф-четыреста Джен, еще два парня из боевого отдела… и я. Мы не могли рисковать Алисой… не только ей… мы не могли рисковать теми, кого придется выводить через неделю, через месяц… теми, кто захочет уйти в новый мир. Первый удар сделал я — потому что остальные… просто я не мог отдать им такого приказа… А теперь… а теперь я вообще не знаю, правильно ли я поступил.
Старший умолк.
Молчала и Лина, лишь нервно теребила пуговицу на куртке.
Старший закурил еще одну сигарету, в гробовой тишине сделал несколько глубоких затяжек и положил ее на пепельницу.
— Мы научимся зажигать звезды. — сказала Лина.
— Что? — спросил Старший.
— В бреду он часто повторял эти слова. — сказала Лина. — Мы научимся зажигать звезды. Ты не замечал, что над Зоной почему-то очень мало горит звезд? Совсем не так, как там, за барьером… еще одна загадка Зоны? Или наоборот, ее разгадка? Может, мы должны сами научиться зажигать их?
Она поднялась с места и посмотрела на Старшего, молча сидевшего за столом и смотрящего на тлеющую сигарету.
Она смотрела на него и думала о том, что став Сталкером, приняв должность Старшего, он все равно остался человеком. Имеющим право на сомнение, на неуверенность, на страх… и на ошибку…
Лина повернулась и направилась к выходу.
У самой двери она остановилась на несколько секунд.
Она вдруг поняла, что не осуждает Старшего. Не имеет права его осуждать.
Она вновь посмотрела на него.
Странно, но именно сейчас, отойдя от него, она вдруг заметила, что он заметно постарел за последнее время… седые волосы, морщины… нет, все это не то… осанка… нет… взгляд…
Да, взгляд… когда он изменился и стал таким?
Можно убить любовь, и кто знает, можно ли ее потом будет возродить…
Старший убил любовь не в Сталкере, он сначала убил любовь в себе. И он не сможет ее вернуть… как и не сможет вернуть любой Сталкер… любой человек… если он останется один.
— Старший! — позвала Лина.
Старший поднял голову и посмотрел на Лину.
— Мы научимся. — сказала Лина. — Мы научимся зажигать звезды.
Старший невесело улыбнулся ей в ответ.
Лина вышла на улицу.
Ей очень, очень не хотелось поднимать голову вверх, и все же в какой-то момент она не выдержала и вскинула голову.
Одна… две…
На небе по прежнему горело пять звезд.
Лина опустила голову.
— Мы научимся… — прошептала она сама себе. — Мы обязательно научимся зажигать звезды. На небе… и внутри себя.
© 04.03.04 — 22:43 by Sanych74
Не в грибах суть
— А, Саныч… — сказал верховный, глядя на гостя, стоящего в проеме двери. — Ну проходи, проходи.
Саныч прошел внутрь комнаты, скромно сел на краешек дивана и уставился на спину верховного, который лабался с какой-то новой абилкой.
— С чем пожаловал, Саныч? — поинтересовался верховный, не отрываясь от абилки.
— Да вот… — ответил Саныч и вздохнул. — Отдуплиться не могу.
— Бывает. — хмыкнул верховный. — До уровня далеко?
— Далеко. — опять вздохнул Саныч. — Да хрен с ним, с уровнем, мне бы отдуплиться…
— Понимаю. — кивнул головой верховный и наплодил двух мультов. — А мне вот ОН абилку новую подарил. Эксклюзивную. Лабаться.
И верховный с любовью погладил абилку.
— Лабаешься? — спросил Саныч.
— Глючит она. — пожаловался верховный. — Че-то не так делает. Вот смотри.
Он залабал абилку и два мульта внезапно превратились в одного. Точнее, превратились в сиамских близнецов с двумя головами.
Саныч внимательно посмотрел на них и озадаченно покачал головой.
— Прикольно, только фишки не вижу. — сказал он.
— Фишка не в единении. — ответил верховный и заблочил близнецов. — Я ж говорю, абилка глючит. Это ж не молчанка какая-нибудь, это абилка женилки!
И верховный нравоучительно поднял вверх указательный палец.
После этого жеста верховного Санычу вспомнился Пашка-Мерс.
Верховный тоже вспомнил Пашку-Мерса.
Несколько секунд они вспоминали Пашку, потом верховный кивнул головой:
— Давай, мути, Саныч. Надо, чтоб нормально работала абилка.
— Что, срочно нужна? — спросил Саныч.
— Я уже почти всех своих мультов перепортил. — пожаловался верховный. — Даже двух перспективных. Жалко.
— Из отдела расследований? — ненавязчиво поинтересовался Саныч.
Верховный задумался, задем ухмыльнулся и погрозил Санычу пальцем.
— О, ты какая сволочь хитрожопая… — протянул верховный. — На властное место метишь?
— Баба с возу — кобыле радость. — сказал Саныч.
— Иди, Саныч. — сказал верховный. — Разберись с абилкой. И не будь алчным, мы делаем одно общее дело. Иди, иди.
Саныч вышел из дома верховного, осмотрелся и стал думать над названием дела.
Думал, думал и решил назвать его «Не в грибах суть».
А назвал так дело по нескольким причинам — во-первых, чтобы никто не догадался, во-вторых, потому что любил грибы, а в-третьих, чисто интуитивно.
Ну подсказывала просто Санычу интуиция, что без грибов тут дело не обошлось. Поэтому и идти надо было к грибам, то бишь в лес.
Туда Саныч и пошел.
***
В лесу кроме грибов плодились волки. Тусовались они обычно на поляне, там у них совет был, там они на луну выли, там и мясо хавали, если Ден мог его намутить.
Саныч пришел на поляну в самый неподходящий момент. Ден как раз намутил мяса и теперь волки, нацепив на себя переднички, мутили хавчик.
Они делали шашлык-машлык, шулюм-мулюм, бульон-мульон, беф-строганов-мроганов, домашнюю колбасу-молбасу, котлеты-мотлеты и жульен с грибами.
Пашка-Мерс мутил макароны по-флотски, Аджап-Сандал делал мясные пальчики.
Ден нифига не делал, а следил за тем, чтобы незванных гостей не было.
Саныча никто не звал, поэтому Ден, увидев его, обрадовался и радостно спросил:
— Чё те надо?
— Я… — начал Саныч.
— У нас совещание. — сразу предупредил Ден. — Мы обсуждаем зеленоглазых читеров.
— Да мне… — произнес Саныч.
— Кстати, пост уже начался. — напомнил Ден. — Во время поста мясо есть можно только волкам и только если оно кошерное. У нас кошерное!
— Я… — Саныч начал повторяться и со стороны всем показалось, что он зациклился.
— Ты чуть-чуть мало говори! — крикнул Аджап-Сандал, отвлекшись на минутку от пальчиков.
— Тема есть. — произнес Саныч и стал ждать ажиотажа.
Ажиотажа он не дождался — волки планировали поесть без суеты и на темы забили.
— Позже приходи. — сказал Ден. — Вместе подумаем, заценим, обсудим.
— Позже — это когда? — спросил Саныч.
— А вот когда отдуплишся, тогда и приходи. — предложил Ден. — Мы как раз к этому времени совещание закончим.
Саныч еще немного потоптался, затем посмотрел на то, что мутил Аджап-Сандал и спросил:
— Люля-кебаб?
Аджап-Сандал повернулся со злым выражением лица и грозно крикнул:
— Клянусь Деном, ты на жуткий замес хотеть нарываться! Меня звать Аджап-Сандал!
Все волки отвлеклись от своих дел, дружно обтерли руки о свои переднички и хором громко крикнули:
— Аджап-Сандал! Аджап-Сандал! Аджап-Сандал!
Ден коротко взвыл во славу Аджапа, Саныч понял, что ловить ему здесь нефиг и отвалил с поляны.
По лесу одному бродить было стремно. Саныч вышел из леса и направился к Упавшему.
***
Против обыкновения, Упавший не тусовался по астралу, а играл с ньюбом в «щелбаны». Увидев Саныча, Упавший обрадовался и предложил Санычу присоединиться.
Саныч отказался — видимо, потому что отдуплиться до сих пор не мог. А может потому, что на пальце Упавшего зависло прикольное кольцо, а у Саныча колец не было.
— Пришел к тебе я с темой интересной… — пропел Саныч. — Замутим, чтобы было много и надолго?
Упавший несколько минут думал над словами Саныча, а затем с удивлением спросил:
— Ты чё, блин, грибов обожрался, Саныч? Это я так говорить должен, а не ты.
— А причём тут грибы? — сразу же спросил Саныч.
— Известно, причём. — хмыкнул Упавший.
— Грибы есть суть растормаживающего процесса. — добавил ньюб и почесал лоб.
— Я не тормоз. — подумав, сказал Саныч. — Просто отдуплиться не могу.
— Бывает. — сказал Упавший. — Это у тебя из-за завоза. Шмотья много разного понавезли… щас многие отдуплиться не могут.
— Не знаю, не знаю… — задумчиво произнес Саныч. — А грибы я люблю. В сметане.
— Сметаны нет. — строго произнес Упавший. — Есть грибы и есть мясо. Все остальное полная лажа.
— Кроме выпивки. — добавил ньюб.
— Кроме выпивки. — подтвердил Упавший и отвесил ньюбу щелбан, чтобы тот не флудил много.
Саныч потер подбородок и вздохнул.
— Верховному абилку новую дали. — сказал он.
— Слыхал. — кивнул Упавший. — Абилка новая несла верховному добро и радость.
— Глючит она. — сказал Саныч.
— Несовершенны мы, несовершенны и абилки. — сказал Упавший и отвесил ньюбу еще один щелбан, чтобы тот проявлял хоть какие-то признаки жизни.
Ньюб проявил — вскрикнул и почесал лоб.
— Цинка не было, почему глючит? — спросил Саныч.
— Неа. — равнодушно ответил Упавший. — Это тебе к НЕМУ надо, с абилками ОН мутит.
— ОН еще кирдык делает. — мрачно сказал Саныч. — Стремно к НЕМУ идти. Без Тряма.
— Волков бояться — в лес не ходить. — пожал плечами Упавший и стал искать причину, по которой можно было бы щелкнуть ньюба.
Причину он не нашел, поэтому щелкнул просто так.
— Был я в лесу. — сказал Саныч. — Ден мяса намутил, волки пировать собираются.
Упавший зевнул.
— Мясо, говоришь… — он отряхнул балахон. — Мясо — это хорошо. Надо тебе идти.
— К волкам? — поморщился Саныч.
К волкам ему идти не хотелось.
— Нет. — ответил Упавший.
— А куда? — спросил Саныч.
— Туда. — ответил Упавший.
— Нафига? — спросил Саныч.
— Не знаю. — пожал плечами Упавший. — Инстинкт подсказывает.
По лицу Саныча было видно, что инстинкту Упавшего он особенно не доверяет. Однако спорить Саныч не стал, лишь спросил:
— А ты как, пойдешь со мной?
Упавший покачал головой.
— Не. Я в астрал пойду. Сам иди.
Саныч кивнул головой, повернулся и пошел туда.
***
Когда Саныч пришел туда, то увидел зеленоглазого типа, который что-то делал.
— Привет. — на всякий случай поздоровался Саныч. — Как дела?
— Запомни! — громко сказал зеленоглазый, продолжая что-то делать. — Здесь ты ни одного читера не встретишь! Их тут нету.
Ошарашенный столь твердым и уверенным заявлением, Саныч растерянно замолчал.
— Тебя кто послал? — спросил зеленоглазый через несколько минут.