- Спасатели, - про себя фыркнула Мара, - Чип и Дейл спешат за пивом.
Вспомнилось, как всегда вдруг, что сегодня нужно отдать в канцелярию фотографии. Разумеется, сфотографироваться она забыла. Впрочем, срочная фотография находилась совсем рядом, в магазине. Забежать, щелкнуться, через две минуты все готово, даже не слишком опоздает.
Мара решительно спрыгнула с крыльца, своими непоправимо осенними сапожками прямо в рыхлый снег, и зашагала к магазину.
В срочной фотографии ребята работали веселые. Будка встречала клиентов симпатичным плакатиком: "Если тонкий альбом и плохие фотки - значит паспорт". Чуть ниже, более мелким шрифтом, красовалась надпись: "Не так страшен черт, как его фото 3 х 4". А левее Мара углядела уже знакомое объявление последователей учителя Мукту.
Настроение окончательно испортилось.
- Как вы позволяете себе на стену эту пакость лепить, - раздраженно сказала она, усаживаясь на жесткий стул перед цифровой камерой. Девушка-фотограф безразлично пожала плечами:
- Это не моя стена, а хозяйка разрешила. Сядьте прямо. Подбородок чуть ниже, а то у вас глаза под образа...
- А хозяйка что, из тех, кто у цыган мед покупает?
- Не шевелитесь, не моргайте... Все, можете расплачиваться. Не знаю, вроде нет. Она умная женщина. Учитель Мукту у нее внука вылечил.
- Еще скажите, что у внука был паралич! - недоверчиво и раздраженно проговорила Мара, роясь в кошельке.
- Да нет. Все лишь хронический бронхит. Тоже мало радости для маленького мальчика. Врачи только прогревания назначали, ну и лекарства при обострении. Все равно ничего не помогало, мальчик все время кашлял. Мы в прошлом году, наверное, полгода сами работали, хозяйка постоянно то по больницам, то по санаториям, то по аптекам. А учитель Мукту только один раз посмотрел на ребенка - и все. Сейчас пацан в садик ходит. Хозяйка говорит, даже насморка нет.
- Не верю, - Мара сердито запихнула фотографии в сумку и, запахнув куртку, процокала каблучками к выходу, - все равно не верю. Вот если этот Мукту посреди зимы лето утроит... Тогда может быть...
- Девушка, - позвал негромкий голос. Она как-то сразу поняла, что обращаются именно к ней. И одновременно ощутила острое нежелание оборачиваться. Сделав вид, что не расслышала, Мара взялась за ручку двери.
- Девушка, - повторил голос, - а зачем вам посреди зимы - лето?
По-ходу, порадовать Галочку мне была не судьба. Олег оказался не только давно женатым, но и счастливым отцом двоих детей. И, раз уж судьба подкинула мне секретные материалы, я зарылась в них, как крот.
Любопытсвенные вещи начали обнаруживаться сразу. Высший эшелон "Алексы", практически весь, был повязан семейными узами. Больше того, лишь у двоих я обнаружила по одному ребенку - у самого Влада и одного из молодоженов, вступивших в законный брак всего год назад. Количество отпрысков в других семьях варьировалось от двух до пяти. Даже Алка, тощая, как жердь... пардон, стройная, как кипарис, оказалась матерью аж троих оболтусов школьного возраста. Спятить можно! Когда же она успевала работать?
С одной стороны, ничего странного в этом не было. Люди с уровнем дохода выше среднего могут себе позволить вырастить и воспитать столько наследников, сколько собственные нервы выдержат. С другой... Приращивать население большинство сотрудников банка начали еще в те времена, когда никто не слышал об "Алексе".
Ну, ладно. Чего в жизни не бывает. Возможно, у отдела кадров есть секретная директива брать на работу преимущественно людей семейных и многодетных. Может, по каким-нибудь исследованиям, количество детей как-то влияет на отношение к работе. Непонятно, как я в эту компанию попала, но коль скоро есть правило, исключения тоже должны быть.
Вторая странность - никто... НИКТО ВООБЩЕ из всего руководящего звена "Алексы" не был местным. В Белоозерск всех принесло из каких-то далеких мест, география России и сопредельных государств была представлена почти полностью. Включая дальневосточную станцию Ерофей Павлович.
Кстати, сам Влад был родом из Москвы.
На третью странность я наткнулась почти случайно, и вполне могла бы остаться в счастливом неведении, но судьба, кажется, решила, что в последнее время я много удивляюсь и мало думаю. Она была права.
Анкеты располагались не по порядку.
Во всяком случае, не по алфавитному порядку.
Если бы это была картонная папочка на завязочках, или даже современный пластиковый скоросшиватель, я бы, может, и не удивлялась. Мало ли у кого какой бардак в секретных документах. Но беспорядок в файлах, которые раскладывает компьютер?! Это было за пределами даже моего представления о реальном, которое за последнее время существенно расширилось.
И поэтому я сделала единственно возможный вывод: бардака не было, был порядок. Просто какой-то другой порядок. И я, прорасти трава на брюхе, его установлю!
Для начала - проверить, это чисто кадровая аномалия, или в других местах фамилии сотрудников расположены так же хитро. Например, в ведомости на зарплату... Но в бухгалтерские файлы я не полезу. В случае чего будет просто не отмыться. Да и не нужна мне ведомость на зарплату. Хватит табеля учета рабочего времени...
Ох, предупреждал меня Кролик, чтобы я этого не делала. Предупреждал! А Кролик зря не предупреждает. Но другого-то выхода нет!
Нет ничего легче, чем уговорить того, кто очень хочет, чтобы его уговорили. Тем более, если этот кто-то - ты сам. Но охотничий азарт еще не окончательно забил мне мозги. На ночь я "качалку" Кролика ставить все же не стала. Воткну завтра утром. Подумаешь, всего день простоять, да ночь продержаться.
Снег повалил снова. Казалось, здешняя природа вознамерилась разом, в один день выполнить норму по осадкам. Сквозь стекло витрины наблюдать за миром, исчезающим в снежной круговерти, было даже забавно. В кафе, теплом и не по-зимнему уютном, горели лишь две оранжевые лампы, под самым потолком, и четыре бра у столиков. Медового цвета шторы с горчичными кистями были наполовину задернуты. Посетителей, кроме них, не было вообще.
- Меня зовут Рустам.
Вот уж не подумала бы! Мара даже моргнула от удивления. Русые волосы, правда, не есенинский чуб, цивильная короткая стрижка, светлая кожа. Глаза серо-голубые... или просто серые, при таком свете не разберешь. В чертах лица ничего "кавказского", уж скорее новый знакомый был похож на поляка. Словом, типично славянская внешность. Лет ему было, как навскидку определила Мара, что-то около тридцати. Словом, совсем не ее "экологическая ниша". Попробуй ее тридцатилетний сосед так вот подойти и пригласить Мару "на чашечку кофе", она бы лишь плечами пожала. А, может быть, и нагрубила.
Но - не пожала и не нагрубила почему-то. Решила, что и экономика и право как-нибудь переживут этот день без нее.
- Тамара, - представилась она.
- Для друзей просто Мара. Но я пока еще ничем не доказал, что друг, - улыбнулся Рустам.
Она мгновенно перепугалась:
- Откуда вы?.. Кто вы?
- Сотрудник Моссада. А по совместительству - местный маньяк. Кстати, мы же договорились - на "ты", - перебил он.
- Как ты узнал мое домашнее имя? - Мара испытующе уставилась на него, всем своим видом демонстрируя, что пытаться ее обманывать - дело зряшнее.
- Ты мне сказала. Откуда еще я мог его узнать?
- В прошлой жизни? - Мара подозрительно сощурилась.
- Сейчас. Люди говорят друг другу гораздо больше, чем кажется им самим. Нужно только услышать. Слова. Интонацию.
На овальном, слегка подкрашенном и очень симпатичном лице отразилось сомнение. И одновременно... Он поймал ее мысль как мячик для пинг-понга.
- Учить этому не нужно. Все зависит не от умения, а от желания. Ну и от мужества, разумеется.
- От мужества, - не поняла Мара.
- Иногда нужно очень много мужества, чтобы слышать то, что есть, а не то, что хочешь, - пояснил Рустам.
- Ты читаешь мысли? - предположила Мара. Рустам качнул головой, улыбаясь ей одними глазами.
- Сомневаюсь, что это возможно. И очень сомневаюсь, что это вообще нужно. Мысли человеческие это эфирный пар. Они редко воплощаются в дела. Другое дело - чувства. Они почти всегда предопределяют поступки. Но чтобы быть в курсе чувств другого человека, совсем не обязательно лезть ему в голову. Нужно просто смотреть внимательно. И хотеть видеть то, что есть. А не то, что хочется.
- Ты из этих... сектантов? - догадалась Мара, - последователей учителя Муфта?
- Ну да, конечно, - кивнул Рустам, - они повсюду. Мы все - в матрице.
Мара наконец рассмеялась. И потянулась к капуччино, который здесь и впрямь готовили великолепно.
- Я впервые прогуляла институт, - призналась она, отчего-то не испытывая ни малейшего смущения.
- Ну и как ощущения?
- Отлично!
- Не любишь свою будущую специальность?
Мара уже не удивлялась. Новый знакомый обладал проницательностью поистине сверхъестественной, но отчего-то чувствовать себя под рентгеновским аппаратом было... приятно. Наверно, потому, что это был очень доброжелательный рентген.
- Кому сейчас нужны юристы с экономическим уклоном? Все рабочие места заполнены, кризис перепроизводства! Вряд ли я найду хорошее место...
- Тем более, что было бы обидно потратить свою единственную и неповторимую жизнь всего лишь на поиски "хорошего места" - в тон ей произнес Рустам.
- Я всю жизнь мечтала спасать людей, - неожиданно выпалила Мара.
- Опасное желание, - Рустам вдруг сделался очень серьезным, наклонился вперед. Мара подумала, если он возьмет ее за руку, что делать? Или ничего не делать? Но за руку он ее не взял...
- Почему - опасное? - опомнилась Мара.
Новый знакомый приблизил к ней свое лицо, совсем рядом оказались глаза: темно-серые, как она отчетливо разглядела. И заговорил: тихо, спокойно, убедительно.
- Потому что мы живем в мире, построенном на принципах бинарной логики. Для того, чтобы он существовал, все действующие силы должны уравновешивать друг друга. Летнее тепло и зимний холод, темнота ночи и солнечный свет... Верующий человек сказал бы: Бог и дьявол. И в безопасности мы только на терминале. Границе, разделяющей две противоположности. Мы в безопасности, пока живем для себя, решаем за себя, любим или ненавидим только себя. Как только мы делаем шаг, безразлично, к богу или к дьяволу, просто шаг с терминала - мы становимся на одну из сторон. И другая немедленно наносит удар.
Мара хотела отшатнуться. Разговор вдруг перестал ей нравится. Да и сам новый знакомый из умного и интересного собеседника превратился в... то ли вестника апокалипсиса, то ли просто психа. Но что-то ее удержало. Может быть, то, что в лице Рустама не было ни малейших следов безумия.
- Смотри, - приказал он. Она подчинилась. Кажется, у нее не оставалось выбора. Он сжал руку в кулак. Медленно провел над ней другой рукой. И разжал. На ладони лежал небольшой продолговатый камешек с дырочкой. Куриный Бог.
Фокус Мару не впечатлил. В цирке и не такое показывают. Но Рустам сказал:
- Возьми, - и она без слов протянула руку.
Камень лег ей в ладонь и показался неожиданно теплым. Желтая цепочка толстой тяжелой змейкой скользнула следом.
- Носи всегда, даже в душе, - велел он, - когда тебе понадобиться помощь, сожми в кулаке, так крепко, как сможешь. Чтобы почувствовать боль. И подумай обо мне.
- Какая помощь? - растерянно спросила Мара.
- Ну, например, в кино будет не с кем сходить, - Рустам снова откинулся на спинку кресла и легко улыбнулся, - кто знает, может как раз это будет для тебя важнее всего в мире.
- Его можно использовать только раз?
- Да нет. Он многоразовый. Пока я жив... буду тебя беречь.
- Пока ты жив? - испугалась Мара.
- Ну, я то давно ушел с терминала, - Рустам пожал плечами.
- По законам жанра тебе теперь полагается сделать загадочное лицо и растаять в воздухе, - пробормотала Мара.
- Загадочное лицо - не проблема. А вот в воздухе растаять - извини, не получится. Не умею, - сказал Рустам. И с неудовольствием подумал, что, похоже, начал врать. А значит, встречу пора сворачивать. Тем более, что боевую задачу он вполне успешно выполнил, девочка "помечена". Так что можно прощаться и уходить.
Запустить "крокодила" я не успела. Мою руку перехватила другая рука. Узкая, сухая и очень сильная. Я как-то мгновенно поняла, что дергаться бесполезно. Раньше, чем обернулась и увидела, кто меня ущучил.
Это был не один из секкьюрити. И даже не "Клен".
За спиной стоял Олег, собственной персоной. И смотрел на меня пристально и бесстрастно, как на редкий экземпляр таракана.
- Я думала, ты давно ушел домой, - пробормотала я.
- Я хотел, чтобы ты так думала, - кивнул он и, утопив кнопку громкой связи на аппарате, коротко сказал:
- Зайди.
За окном медленно утопали в чернильной тьме городские окраины. Фонари тут были только наши, "фирменные", и, понятно, у самой земли. А муниципального освещения, луны и компании, не разглядеть за плотными густыми тучами.
Настроение под-стать. Я даже не испугалась, мне было мутно и тоскливо.
- Олег, я...
- Помолчи пока, - пресек он. И я заткнулась. А что мне еще оставалось?
Через три минуты тягостной тишины появился сам князь Влад собственной персоной. Я уже не удивлялась.
Он подошел к столу, аккуратно взял флэшку. Переглянулся с Олегом. И только после этого соизволил заметить меня.
Мне приказали молчать, и я молчала. Смотрела в пол.
- Объяснения твои нам не нужны, - тяжело сказал Влад, - тем более, что мы вполне догадываемся, что услышим. И я, и, тем более, Олег, за все время работы здесь таких объяснений наслушались предостаточно. А расклад у нас такой: ты рассказываешь подробно, кто, когда, с какой целью тебя нанял. И - катишься на все четыре стороны, живая и невредимая. Либо ты изображаешь из себя Бонивура...
- И тогда вы вдвоем тащите меня в подвал и подвешиваете к потолку? - хмуро спросила я.
- Зачем? Мы просто звоним и вызываем Аллу.
- Она что, тоже задержалась на работе? - удивилась я, - а сегодня, вообще, кто-нибудь ушел вовремя?
- "Алексу" пытаются ломать не так уж часто, - заметил Олег, ни на кого не глядя, - событие не рядовое.
- Так как? - подтолкнул Влад.
- Никак, - огрызнулась я, - зовите кого хотите. Хоть Аллу, хоть вашу хваленую охрану с паяльником.
- Для тебя был бы лучше паяльник, - заметил Влад, - если Алла займется тобой всерьез, после ее обработки ты вряд ли останешься полноценным человеком. Если выживешь.
- Значит, судьба такая - ответила я, выпрямилась и, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза. Кролик, Кролик... правду говорится, избавь меня боже от друзей, а от врагов я сам избавлюсь. Чует мое сердце, никто еще так крепко тебя не подставлял.
- Звони Алке, - скомандовал Влад.
Я даже не вздрогнула. И глаза не открыла.
- Подожди, - сказал вдруг Олег, - давай посмотрим, что она скачала.
- Мне не интересно, - ответил Влад, - главное, отсюда ничего не ушло, - и с усталым безразличием и с размаху плюхнулся в кресло напротив. Я слушала, как Олег возится с моей, вернее, Кроликовой ручкой, кляла себя за глупость последними словами, и пыталась заставить себя почувствовать страх. Безуспешно.
- Не понимаю, я что, мало тебе платил? - раздраженно проговорил Влад, - или ты из-за раздолбая Маргелова?..
- Влад, - вдруг позвал Олег. Если бы я не знала его... вернее, его здешнюю ипостась так хорошо, я бы поклялась, что он озадачен, - посмотри сюда. Не поленись.
- Что там такое? - буркнул он.
- Знаешь, такие "икс-файлы" я вижу впервые в жизни. Анкеты, табельный учет... макет рекламного буклета, который не пошел в серию...
- Смотри дальше, - посоветовал Князь.