Видела я как-то тренировку по экстремальному вождению с его участием. Он управлял машиной
так, что она казалась живым существом, имеющим самостоятельный разум.
Не удержавшись, я задала вопрос об этом, и Сачч снял руку с руля, потрепав меня по волосам:
- Я гоняю только на гоночных трассах. Мастерство водителя на дороге определяется не тем, насколько он лихо входит в поворот и разгоняется, малыш.
- А чем? – спросила я с искренним любопытством. Его губ коснулась улыбка:
- Тем, как чувствует себя тот, кто сидит рядом, солнышко. В идеале водитель должен вести
автомобиль так, чтобы у пассажира голова ни разу не качнулась, помимо его воли. Не говоря уж о
других частях тела, - произнес он, улыбаясь шире, и подмигнул.
Я улыбнулась в ответ, буквально чувствуя, как мое лицо глупеет, а мозг превращается в желе.
Держи себя в руках, дура, твердил мой внутренний, бесконечно мудрый голос. Это же просто игра.
Этот человек наставил тебе синяков на жопу, избивал до крови. Этот человек умеет убивать и
практикует это время от времени. Но какого ж черта он такой нежный сейчас? Действительно
чувствует себя виноватым? Тоже влюбился? Какой бред… Эти люди не умеют влюбляться в
принципе.
Скользя невидящим взглядом по пролетающим за окошком пейзажам, я не сразу поняла, что мы
выехали из города. Секундочку. Он же приглашал пообедать.
- Сачч, а куда…
- Ко мне. Ты против?
Он снова мягко улыбнулся, мельком взглянув на меня. «Против! Против!» В моей голове
включилась оглушительная предупреждающая сирена. Но тут его правая рука снова соскользнула
с руля и поправила мне волосы. Один палец ласково погладил шею:
- Расслабься. Я тебя не съем. И отвезу домой потом.
Потом. Когда потом? Это понятие растяжимое.
- Хорошо, - против воли выдохнула я.
В его доме мне стало не по себе. Я всегда чувствовала себя неловко в больших, роскошно
обставленных домах. Сразу начинала думать о своей нелепо дешевой одежде, о том, как не
вписываюсь в обстановку. Сразу хотелось уйти.
- Эй. Расслабься.
Руки Сачча легли сзади на мои плечи, легонько разминая мои скованные мышцы, и я
действительно немного расслабилась. Как он научился так владеть своим голосом? Когда он
говорил жестко, хотелось умереть от страха. Но когда хотел быть нежным, это моментально
расплавляло. Господи, мне же надо бежать. И чем дальше – тем лучше. Что же я стою, как дура, и
наслаждаюсь его ласками… которые, к тому же, так разочаровывающее быстро закончились.
В огромной кухне Сачч быстрыми деловитыми движениями выложил из пакета еду, купленную в
каком-то местном кафе по дороге, и пригласил меня к столу. Еще полчаса бессмысленной беседы
и шуток. Я смеялась в нужных местах, возвращая редкие колкости, но, честно говоря, даже не
запомнила, о чем мы говорили. Обычная беседа. Он немного подначивал, но не слишком жестко.
Я отвечала тем же, думая только о том, зачем он притащил меня к себе домой.
Сачч заговорил о моей работе и неожиданно спросил, словно читая мысли:
- И часто ты приезжаешь домой к мужчине, который слил тебе инфу?
Первый раз.
- Ну, всякое бывает, - парировала я, не тратя на размышления ни секунды. – Такая работа, ты же
знаешь. Вторая древнейшая.
- Знаю, - согласился он, но я готова была поклясться, что расслышала в его тоне недоверие.
- А ты часто сливаешь информацию, которой не вправе распоряжаться? – не удержалась я.
- А кто тебе сказал, что я не вправе?
Он ответил слишком быстро, так что, скорее всего, я попала в точку. Все-таки чем-то зацепила его.
Мое сердце ускорило ритм едва ли не втрое. Значит, он заинтересован. Все-таки заинтересован во
мне, да еще так, что нарушил все незыблемые принципы своей работы. Ох, если так, он захочет
мне отомстить. Кто может помешать ему осуществить такое намерение? Точно не я, а больше
вроде некому.
Я готова была спорить на любую сумму, что он потащит в постель. И это вызывало смешанные
эмоции. Было немного противно, что придется расплачиваться за информацию таким способом. А
я ведь правда поверила, что это бесплатно, пока он не встретил внизу. Но, с другой стороны, я же
влюблена. Все еще влюблена, как дура. И его внимание, как ни крути, приятно.
А что, если это такая извращенная любовь? Что, если он тот, кого я искала, ждала всю жизнь? Да, не совершенство, но почему бы ему меня не полюбить? Кого же ему любить еще, не платных же
девочек и не толстых чиновниц? Кухарка такому мужчине тоже не подойдет. Я вроде неплохой
вариант. Господи, сколько же девичьей чепухи у меня в голове, и как все это нелепо путается.
- О чем думаешь?
Вопрос выдернул меня из какой-то уж очень глубокой задумчивости, и только тогда я сообразила, что мы некоторое время молчим. Пойманная на своих дурацких мыслях, я покраснела, и лицо
Сачча в тот же миг изменилось. В глазах мелькнула насмешка, губы на секунду презрительно
скривились. Лишь на мгновение, но я заметила. Это моя работа – замечать такие вещи.
- Отвези меня домой, - резко попросила я и бросила на стол салфетку, отодвигая стул. Вскочив на
ноги, выпрямив спину, я подняла на него максимально холодный взгляд из своего арсенала. Но
это, конечно, не произвело никакого впечатления. Сачч слегка наклонил голову, изучая меня, словно диковинного зверька, и медленно поднялся, нарочито небрежными движениями
демонстрируя явно недобрые намерения. Он угрожал мне, не произнося ни слова. Потрясающая
пластика тела. Моя спина покрылась холодным потом, но я не отступила, когда он приблизился
вплотную и сгреб мои волосы в ладонь, слегка оттягивая голову назад.
- А знаешь, что бывает с маленькими глупыми девочками, которые месяцами флиртуют со
взрослыми мужчинами? – спросил он еле слышно. Когда до меня дошел смысл фразы, воздуха
перестало хватать. Словно удар под дых. И все же, это возбудило меня. Как и его рука, крепко
сжимающая волосы, до легкой боли. Черт.
В следующую секунду он притянул меня к себе так, что мои ноги почти оторвались от пола, и грубо
поцеловал. Меня никогда прежде так грубо не целовали. Это было не очень-то приятно – резкое
вторжение языка в рот и тут же бегство, как будто ему самому это не доставляло удовольствия.
- Сколько раз ты думала об этом? – резко поинтересовался он, не давая додумать мысль.
- Я не ду…
Резкий удар открытой ладонью по бедру заставил меня замолчать, и только глаза ошеломленно
моргали.
- Еще раз попробуешь соврать – выпорю ремнем, - пообещал он невозмутимо, быстрыми
движениями расстегивая застежки на моей кофточке.
- Ты говорил, что никогда не делал этого раньше. Ты просил прощения.
- Лишь потому, что ты не хотела этого, - парировал он, сдирая с меня одежду. Все мое тело застыло
от шока. Я тяжело дышала. Мой мозг заклинило, как тогда, когда он вытаскивал меня за руку из
кабинета Первого Советника. Я одновременно желала его и испытывала дичайшее отвращение к
тому, что он делал. Особенно, когда его рука залезла в мои трусики и пальцы с силой проникли
внутрь.
- Мне больно, - процедила я, сжимая зубы.
Как ни странно, он убрал руку, мельком глянув на лицо. Но тут же развернул меня за руку к стене
и, сорвав трусики, раздвинул ноги.
- Попроси меня, - потребовал он, обхватив меня рукой так, что из живота и груди разом вышел
весь воздух. Его бедра прижались сзади, и сразу стало ясно, что он почти не возбужден. И что это
за вид извращения? Ему самому противно. Левой рукой он сгреб мои запястья и прижал высоко
над головой, полностью обездвиживая. Я инстинктивно рванулась – бесполезно. Он держал очень
крепко – так крепко, как и не стоило, учитывая мои непримечательные габариты и откровенную
нетренированность.
- Обойдешься, - процедила я сквозь зубы.
- Сейчас возьму ремень.
Я с шипением втянула воздух сквозь зубы, разом вспомнив обжигающую боль в ягодицах. Сачч
тихо рассмеялся, а на моих глазах выступили слезы.
- Тебя это возбуждает, не правда ли?
- Да, - прошептала я. И не солгала. Всего одна фраза, и мое тело меня предало.
- Боишься? – шепнул он на ухо, снова проникая пальцами в меня, дотрагиваясь до клитора, заставляя выгнуться и снова зашипеть – на этот раз от возбуждения.
- Нет.
- Неправильный ответ.
Я вскрикнула, когда его ладонь врезалась в ягодицу, принося сладкую боль.
- Я, правда, тебя не боюсь, - ровным тоном ответила я и зажмурилась до того, как он ударил снова.
И снова.
Боли в ягодицах, правда, я почти не ощутила. Потому что теперь все мое тело заболело от
желания.
- Попроси меня. Сейчас же.
- Трахни меня.
- Умница.
Пару секунд он провозился с молнией брюк и презервативом, а затем рывком перетащил меня к
столу, одним движением руки сбросил на пол всю посуду и опустил меня на столешницу лицом
вниз, прижимая до боли. Край стола врезался в бедра, причиняя боль, но через мгновение я
забыла об этом, когда он грубовато вошел сзади.
Воздуха снова не хватало, на глазах выступили слезы от боли. Нет. Я этого не хотела. Только не так.
Все то время, что он двигался внутри, я ошеломленно осознавала один простой факт. Я
представляла нечто подобное неделями, месяцами. Я действительно была в него влюблена и не
ожидала ничего иного.
Я подозревала, что этот человек именно так занимается сексом, и в своих фантазиях была
убеждена, что мне понравится. Но мне не нравилось. Сюрприз-сюрприз. Он все делал технически
правильно – ломал ритм, дразнил, ласкал, прижимал и уже не делал больно. Это обязано было на
меня подействовать, но это не действовало вообще.
Я механически постанывала и тосковала, мечтая лишь о том, чтобы это кончилось поскорее. Да, я
была возбуждена, да, у него были основания полагать, что я захочу этого. Что уж там говорить, если я сама так думала. Это ведь нельзя считать насилием, тем более, я все-таки попросила… и не
от страха, нет. Мной руководило иное чувство. Любопытство. И те недели глупых мечтаний. А, может, и годы. Он привлекал мое внимание давно. Я хотела попробовать это, именно с ним. Ну, вот и попробовала.
Я честно пыталась обмануть сама себя. Я расслабилась и попробовала почувствовать хоть что-
нибудь. Я не мешала себе стонать и двигаться вместе с ним. Но – ничего. Не больше, чем при
первых опытах в школе, когда ты лежишь под каким-то неопытным юнцом, терпишь легкую боль и
дискомфорт и думаешь: «И это все? И об этом было столько разговоров?»
Неужели же я вконец разучилась получать удовольствие от секса? Ну да, в последние годы я много
работала и не уделяла особого внимания мужчинам и своим желаниям, но разве накопившийся за
это время голод не должен был заставить меня испытать оргазм от пары прикосновений? Да что
со мной не так?
Не знаю, почему я решила терпеть молча. Может, из упрямства. И еще думала, он не поймет. Но
Сачч все же остановился и плавно вышел, развернув меня за плечи:
- Что такое?
- Неважно. Не обращай внимания, - прошептала я, пряча глаза от неловкости.
- Ну, вот еще, - фыркнул он, неожиданно вновь утратив всю грозность. Его глаза прояснились –
судя по лицу, возбуждение спало. Ниже я не смотрела.
На пару мгновений воцарилась полная тишина, а потом он обхватил мою голову ладонями,
неловко приглаживая волосы:
- Пойдем, выпьем чего-нибудь. И расскажешь, в чем дело.
Перебравшись с разгромленной кухни в гостиную, мы расположились на огромном диване. Сачч
стал таким заботливым, что в это просто невозможно было поверить. Он завернул меня в плед, разжег камин, принес бокал вина. Когда его большое горячее тело опустилось рядом, я сама
начала говорить – скорее, от неловкости. Не покидало глупое чувство, что я ему что-то должна.
- Просто у меня иногда не получается. Зря ты остановился из-за этого.
- А какой мне смысл кончать одному? Это же мастурбация, - улыбнулся он так широко и по-детски, что я засмеялась:
- Скажешь тоже…
- Это правда, малыш. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.
- Ты всех женщин бьешь?
- Всех, кому это нравится, - подтвердил он, без тени смущения.
- А если мне не нравится?
- Нравится. Еще как нравится. Просто ты не хочешь в это поверить.
- Это отвратительно.
Мои глаза защипало, но каким-то невероятным усилием я преодолела порыв заплакать, и только
прерывисто вздохнула.
- Вовсе нет. Тебе просто надо расслабиться на этот счет. И смириться с тем, что ты такая.
- Но меня никогда не…
- Всегда бывает первый раз.
- Отвези меня домой, пожалуйста.
Теперь я и впрямь готова была заплакать. Поднимая глаза, полные влаги, я ожидала увидеть
сочувственный взгляд – после того моря нежности, которое он только что вылил на меня, это было
бы так естественно. Но в темных глазах Сачча внезапно отразился галактический, вакуумный
холод:
- Ты останешься до утра. Я тебя не отпускаю.
- Сачч. Я действительно этого не хочу.
- Замечательно, - со вкусом произнес он, презрительно улыбнулся и забрал бокал из моей
ослабевшей руки.
В тот момент я поняла, что он чокнутый.
Как будто ты идешь по улице в солнечный теплый денек, а мимо пролетает автомобиль и
окатывает ледяной водой и грязью с ног до головы. Как будто ты падаешь при этом на колени, разбивая их в кровь. Как будто приносишь человеку драгоценный подарок, а он швыряет его тебе
в лицо, нераспакованным, и дает две-три пощечины вдобавок. Никакая ужасная метафора из
пришедших мне в голову не могла бы в полной мере описать моих чувств, когда Сачч выдернул
меня из пледа, бросил на пол и стал избивать ладонью.
Левой рукой он удерживал за волосы, коленом зажал обе мои ноги, не давая шевельнуться. И
нанес с десяток обжигающих ударов рукой по попе и бедрам. А потом просунул руку между ног и
стал ласкать. Я со стоном вскинулась, сопротивляясь изо всех сил, но это было бессмысленно. Все
равно, что пытаться самостоятельно выбраться из-под обрушившегося на тебя десятитонного
грузовика. Мои ноги по-прежнему были придавлены, а за волосы он тянул так, словно хотел их
вырвать, все разом.
В конце концов, я сдалась, сделав то, что было необходимо, чтобы предотвратить травмы.
Перестала сопротивляться. Дотянулась рукой до его ладони, чтобы ослабил хватку на волосах. И
расслабилась, позволяя ему механически возбудить меня. Мое тело повело себя гораздо
послушнее, чем я думала: уже через пару мгновений его пальцы легко скользнули внутрь и еще
немного погладили там. На удивление, не грубо.
С моих губ сорвался стон.
Что? Стон желания? Нет, это не могу быть я. Только не после того, что он сделал. Это ошибка, пронеслось в моем почти отключенном мозгу.
И еще какая – была следующая мысль, когда его палец скользнул выше, проникая между ягодиц.
- Нет.
- Да.
Ненавижу это. Ненавижу анальный секс. Это больно. Это ни капли не возбуждает. Почему же с ним
так хочется попробовать?
Я замерла, анализируя свои эмоции, связанные с его пальцем, мягко скользящим внутри. Пока не
так уж больно, но ежу понятно, что когда там окажется его член, все изменится.
- Сачч, не надо.
- Ага.
Не поворачивая головы, я услышала, как он рвет упаковку презерватива. И молча закрыла глаза.
Сопротивляться глупо. Умолять бесполезно. А еще глупее и бесполезнее – сопротивляться
собственным желаниям и убеждать себя в том, что мне этого не хочется.
Он рывком поднял на колени и плавным движением взял меня. У-м-м, больно. Но не так, как я