Сад Дьявола (ЛП) - Шеттлер Джон 3 стр.


Последние 105-мм снаряды просвистели над их головами и с грохотом взорвались. Затем артиллерия прекратила огонь, и он снова услышал свистки. Немецкая пехота начала выдвигаться из-под прикрытия деревьев у нефтебазы, одновременно другие отделения бросились по железнодорожным путям к зданию вокзала. Атака выглядела достаточно жалко, подумал он. Нет. Они атакуют со стороны нефтебазы на севере, и, вероятно, там же будут и два оставшихся у них танка. У него там были два отделения и гранатометчики с РПГ-7, но целью немцев было здание, обороняемое одним отделением. Если они захватят его, то получат опорный пункт в продвижении в тыл его позиций. Оттуда они смогут попасть на узкий пляж, где располагался «639-й», их спасательный круг.

Трояк услышал первые выстрелы и понял, что им нужно было подкрепление, иначе немцы в конечном итоге подойдут на дистанцию броска гранаты. Он взял пять человек и направился на север, на позицию, находящуюся в одном из углов треугольника оборонительного периметра. Одним из них были гранатометчики, прикрывавшие станцию и выведшие из строя немецкие броневики, другой опорный пункт прикрывал прибрежную дорогу и открытый участок местности у берега силами стрелкового отделения. Он не мог потерять эту жизненно важную позицию.

— Первый взвод, переместить минометный расчет на побережье севернее и блокировать дорогу! — Сказал он в микрофон в воротнике. — Второму взводу отойти на пятьдесят метров вправо и прикрыть станцию! Раненых и убитых доставить на катера!

Морпехи действовали слаженно. Отделения по пять человек перемещались бегом, ведя огонь. К тому моменту, как немцы добрались до станции, морпехи уже успели занять позиции и открыть плотный огонь. Взводы «В» и «С» Велльмана снова были вынуждены залечь, но немцы накапливали силы на севере. Трояк решил ответить им за артиллерийский обстрел.

— Минометам — плотный огонь по нефтебазе! — Два 82-мм миномета быстро ответили на приказ, выпустив пару снарядов для пристрелки, а затем открыли огонь на подавление. Вскоре немецкие силы оказались изрядно побиты. Падающие мины били по ржавым цистернам, вызывая возгорание остатков нефти и засыпая все вокруг перекрученными осколками металла. Этого оказалось достаточно, чтобы остановить два взвода разведывательной роту Велльмана и вынудить немцев отступить. Трояк понимал, что они будут ждать подхода бронетехники.

— У них есть еще два танка! Всем готовность!

Русские отбили все, что бросили на них немцы. Бой у железнодорожной станции был жарким и яростным. В это же время два танка ПТ-76 вели обстрел приближающихся бронетранспортеров и новых танков T-III, отправленных Вестхоффеном вперед прежде, чем русские встретили их залпом противотанковых гранатометов. Превосходство в дальности стрельбы не позволяло T-III вести эффективный огонь по ПТ-76, но Вестхоффен уже это понял и знал, что ему нужно делать. Немцы уже подтянули две 88-мм зенитки и искали хорошие позиции для них.

* * *

Комиссару Молле было очень тяжело ответить на вопрос, как долго он сможет продолжать дышать, если Орлов схватит его за горло обеими руками. Особенно трудно это было сделать задыхаясь и слушая последние издевки Орлова.

Этот бугай дернулся так быстро, что комиссар даже не успел нажать на спуск. В одно мгновение Орлов отбросил пистолет в сторону ударом руки и обрушил вторую на шею комиссара, повалив его на стол, а затем схватил за горло обеими руками. Побледневшие щеки Моллы быстро покраснели от напряжения.

— Нравится собирать девок, да? Особенно блондинок? Дерьмо собачье! Посмотрим, что у тебя выйдет с чертями в аду!

Молла изо все сил пытался освободиться, но Орлов был просто слишком велик, наваливаясь всем своим весом на намного меньшего комиссара, выдавливая из него жизнь. Наконец, ледяной свет в темных глазах дрогнул и потух. Орлов еще несколько секунд держал его, а затем отпрянул, плюнув в безжизненное лицо.

— Svoloch! Я прошел тысячи километров, чтобы сделать это! Гори в аду!

Он тяжело дышал, но пребывал в восторге от того, что, наконец, нашел и убил этого человека. Он сделал свое дело. Что теперь? Он слышал стрельбу и звуки боя, разрывы снарядов. Затем он услышал крики и топот сапог в коридоре. Ему нужно было действовать!

Он потянулся к своей куртке, висевшей на крючке, но внезапно остановился. Если я возьму ее, они смогут отследить и найти меня. Он отчетливо слышал звуки выстрелов из АК-74 и понимал, что это должны были быть морпехи с «Кирова». Однако кто-то за окном кричал о немцах.

В этот самый момент ему нужно было принять решение — взять куртку и всю силу и богатство, которое мог дать ему компьютер, или оставить ее и обрести обычную жизнь обычного человека этого мира, раз и навсегда. Он бросился к окну, дабы посмотреть наружу и оценить шансы на побег.

Морпехи! Морпехи с «Кирова» пришли за ним. Намеревались ли он спасти его или арестовать за дезертирство? Или просто убить? Затем он понял, что никто не может знать, как он убил пилота вертолета. Все, что ему было нужно, это рассказать о пожаре на вертолете, о выходе из строя рации… О том, что управление отказало и вертолет потерял управление. А затем появились ракеты…

Так что же ему делать? Вернуться своим старым товарищам на корабле и присоединиться к борьбе против немцев, снова вернуться к старой жизни? Или стать волком среди овец давно ушедшей эпохи? Он будет знать все, что случится, но не в деталях и без дат, не имея куртки. Он станет обреченным пророком, знающим, что будет завтра, но которому никто не будет верить, пока не случиться что-то серьезное. Тогда, возможно, он сможет применить свой ум и заработать приличные деньги. Но с курткой он будет богом. Он будет знать все. «Светлана» будет нашептывать ему на ухо, рассказывать обо всем, словно темный ангел на плече. И он станет самым могущественным человеком в мире…

Он принял решение.

* * *

Вельман снова вышел на связь, требуя от Керстена продолжать обстрел.

— Они рвут нас на части своими проклятыми минометами! Где артиллерия? Продолжайте обстрел!

Он направился на север вместе с радистом Шмидтом вдоль железнодорожных путей, а затем бросился через открытую местность, укрываясь за горящими танками Беккера. К тому времени, как он достиг длинного тонкого острова, через который шла дорога, прибыла большая часть его 2-го батальона. Он приказал немедленно возобновить атаку.

— Два танка Беккера еще на нефтебазе. Отправьте людей и займите здания за этими деревьями! Bewegen sie sich! — Пошевеливайтесь!

Кёрстен ответил на это, возобновив огонь из 105-мм орудий, принявших поправку на пятьдесят метров. Теперь снаряды падали на открытую местность за основным депо. Российские минометы находились там слишком открыто, и один из снарядов ударил прямо по первому минометному расчету, убив всех в небольшой яме, где он располагался.

Вельман понял только то, что огонь проклятых 82-мм минометов ослабел, и его люди снова предприняли попытку прорыва через нефтебазу и рощу к треугольнику зданий вокруг железнодорожной станции. Им удалось расположить пулеметы MG-42 и открыть прикрывающий огонь, позволив пехоте продвигаться.

Гренадеры подобрались к краю рощи, достаточно близко, чтобы суметь бросить гранату в здание, занятое российский гранатометным взводом, уничтожившим немецкие броневики. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить российских морпехов отойти оттуда в соседнее здание с темной крышей и расположенным рядом высокий ржавым резервуаром для воды. Морские пехотинцы в здании на вершине «треугольника» также оказались вынуждены отойти — пули MG-42 слишком легко прошивали тонкие деревянные стены. К этому прибавилось ворчание двух немецкие танков, доносившееся с нефтебазы.

Велльман бросил свои силы вдоль железнодорожных путей во главе передовой роты 2-го батальона. Его солдаты подъезжали на мотоциклах, затем спешивались, хватая винтовки и другое снаряжение, а затем продвигались вперед по холодным рельсам. Он организовал атаку правильно, и теперь вопрос был в том, насколько у противника хватит сил. Он поднял бинокль и посмотрел на ряды нефтяных цистерн, видя, что его люди мужественно продвигаются вперед мимо взрывающихся одна за другой цистерн. Затем он увидел то, чего увидеть никак не ожидал — странно выглядящую бронированную боевую машину, двигающуюся по прибрежной дороге. А за ней он увидел нечто, чего не видел никогда в жизни. Он услышал вой огромных двигателей, глубокий рев, показавшийся ему ревом вылезшего на берег морского чудища.

* * *

Трояк понимал ту же самую холодную логику, следя за внешними зданиями, на которые пришлась основная атака немцев. Один из 82-мм минометов был поражен, уменьшив их огневую мощь, и позволив немцам нарастить силы, и снова бросится вперед. Местность между основным складом и теми зданиями была слишком открыта, чтобы отправить туда еще одно отделение, и даже если бы не так, этого было бы мало. Их атаковала полная рота, превосходившая их численно пять к одному. Все, что он мог сделать, это вывести своих людей и отходить к кораблю на воздушной подушке. От сжал микрофон в воротнике и с неохотой отдал приказ.

— Первый взвод, боевой отход! Отходите ко второму миномету. Ничего не оставлять!

Ему отчаянно была нужна огневая мощь, дабы замедлить продвижение немцев, однако оба БТР-а были втянуты в бой за внутреннюю дорогу, где сержант Силенко удерживал позиции с двумя танками ПТ-76, БТР-50 и еще 60 морскими пехотинцами. Поблизости находился только катер на воздушной подушке со спаркой 14,5-мм пулеметов. Затем он вспомнил о Федорове.

— Федоров! Где вы?

Ответ раздался очень быстро.

— Оглянитесь, старшина.

Трояк обернулся, и увидел ЗСУ-23, приближающуюся к изгибу дороги. То, что надо! Он услышал, как взвыли приводы башки, увидел, как четыре ствола опускаются в горизонтальное положение и быстро отдал приказ:

— Всем залечь!

ЗСУ открыла огонь, и шквал 23-мм снарядов разорвал здание, которое только что заняли немцы, выбивая двери и окна, проламывая стены и посылая во все стороны деревянные обломки и щепки. Немецкий танк, движущийся через нефтебазу, заметил российскую машину и начал поворачивать башню в ее сторону но орудия с радарным управлением нашли его первым. На танк обрушился ливень из 120 снарядов, оставивший на лобовой броне глубокие выбоины, хотя и не смог пробить усиленную до 70 мм броню.

Однако сотрясения и замешательства экипажа от 120 снарядов было достаточно, чтобы один из членов экипажа Федорова вскинул на плечо противотанковый гранатомет и выстрелил в танк. Кумулятивный снаряд пробил броню и вызвал взрыв, от которого башня взлетела в воздух, несколько раз перевернулась в воздухе и с грохотом упала возле одной из нефтяных цистерн.

«Шилку» это спасло, и Федоров заметил, как Трояк показал ему сжатый кулак, когда бежал к машине.

— Отлично, товарищ полковник! Но мы долго не продержимся, если они начнут ломиться.

— Старшина, готовимся к отходу. Мне нужен Зыков.

Он скользнул внутрь ЗСУ и вышел на связь.

— Зыков — Федорову, прием. Как обстановка?

Последовал треск помех, за которым раздался голос Зыкова.

— Мы нашли комиссара, — сказал он. — Убит, и при нем куртка Орлова.

— Куртка?

— Так точно. Ее запихнули комиссару в рот. Шея сломана. Ясно, что Орлов был здесь, но пока мы его не нашли. Мы продолжаем обыскивать здание, но без сигнала куртки…

— Продолжайте поиск. У нас кончается время. Добрынин поднял Ми-26 и видит, что немцы обходят с левого фланга, где НКВД пытается удерживать высоту. Если они прорвутся там, то выйдут на дорогу в Баку. Докладывайте, как только найдете его.

Ситуация развивалась от плохого к худшему. Немцы накатывались на их позиции, словно волна, становившаяся все выше на мелководье. Они дорого заплатили за скромное продвижение, которого достигли, но по докладу Добрынина, на город двигался как минимум полк. Пока что скорострельность АК-74 обеспечивала им реальное преимущество в обороне, а ракеты позволили остановить немецкие самолеты и танки. Однако противник подтягивал тяжелое вооружение, и один из ПТ-76 уже был поражен из 88-мм орудия. Он отдал приказ подорвать машину, как они и планировали на случай, если какая-либо единица бронетехники будет обездвижена. Он сгорит до неузнаваемости и не даст никакой полезной информации.

Время уходило. Его небольшая армия храбро защищала город, но их главная задача не была выполнена. Черт! Где ты, Орлов? Ты же должен был понять, что мы здесь за тобой? Что ты, черт тебя бери, делаешь?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ОРЕЛ

Гордость сердца твоего обольстила тебя; ты живешь в расселинах скал, на возвышенном месте, и говоришь в сердце твоем: «кто низринет меня на землю?»

Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь.

— Книга Пророка Авдия, 3-4

ГЛАВА 4

50 миль к юго-востоку от острова Хоккайдо, 1945

Капитан Ельцин стоял на мостике «Орлана», пораженный видом растущего грибовидного облака. Он бы не поверил в это, если бы не видел собственными глазами. Он, и все, кто находился на мостике, видели такое впервые. Они знали, что такое оружие имелось на их собственном корабле, но никогда не думали, что им придется реально применить его. Каждый вглядывался в горизонт, ощущая трепет.

Его эсминец «Орлан» — «Морской орел» — остался один на набирающих силу волнах рока. Он был первым эсминцем проект 21956, созданным с применением технологий снижения заметности и вошел в строй непосредственно перед началом военных действий. Ельцин с гордостью вывел его из гавани Владивостока, однако теперь «Киров» бесследно исчез, и лишь черный остов американского линкора «Айова» качался вдали на волнах, словно убитый кит.

В эти времена корабли строили серьезно, подумал он. Ни один корабль нашей эпохи не пережил бы такой взрыв. Он вспомнил, что американцы испытали пару атомных бомб на кораблях на острове Бикини, чтобы изучить последствиях. Многие корабли пережили сам взрыв, затонув лишь через какое-то время от многочисленных трещин в корпусе. Этот линкор, несомненно, тоже затонет. Сейчас он представлял собой не более чем плавучий кусок искореженной стали, и Бог примет тех, кто погиб сегодня.

Но когда все закончилось, он был поражен, увидев, что вторая волна самолетов все еще приближается с того же направление, обходя высокий «гриб», затмевающий собой солнце. И дальше на западе виднелось еще одно крупное соединение. Карпов приказал ему прекратить огонь, чтобы П-900 со специальной боевой частью безопасно достигла цели. Что он планировал делать дальше? Собирался ли он смести эти самолеты с неба еще одним ядерным взрывом или же они должны были продолжить стрельбу? Вопрос был спорным, учитывая, что командир корабельной ударной группы бесследно исчез.

Он взял себя в руки, отринул охвативший его ужас, и приказал радисту вызвать «Киров» и запросить указаний. Возможно, корабль мог выполнить маневр и потеряться в дымке. Но на радаре не было ничего, кроме проклятых американских самолетов. Ответа за запросы, не было, но радист продолжал повторять: «Киров» «Орлану», прием. Запрашиваю указаний, как поняли?… «Киров» «Орлану», прием. Запрашиваю указаний, как поняли?…

Ощущая подавленность и понимая, что вражеские самолеты находились всего в нескольких минутах от них, Ельцин вышел из бронированной цитадели на крыло мостика с биноклем. Они шли всего в двух километрах впереди атомного ракетного крейсера, но, взглянув в сторону кормы, он не увидел никаких следов корабля. «Киров» пропал. Что произошло?

Да, все они ощутили суровый порыв ветра от взрыва и волну, но даже его гораздо меньший корабль легко перенес их, и вражеских самолетов рядом тоже не было. Неужели «Киров» постигла та же участь, что и «Адмирал Головко», пораженный случайным снарядом американского линкора? Нет, по корме не было видно никаких признаков взрыва, а «Киров» был очень большим кораблем. Если бы с ним что-либо случилось, это было бы заметно. Но что за странное сияние озарило море? У него не было времени на подобные вопросы.

Напряженные секунды уходили, и он понимал, что «Орлан» остался один, и вскоре должен был подвергнуться массированному авиационному налету. Время уходило. Он бросился обратно на мостик.

— Воздушная тревога! Зенитному комплексу огонь! Системам самообороны готовность!

Назад Дальше