Молодой российский морской офицер по фамилии Федоров стал свидетелем этого события во время случайной встречи с человеком по фамилии Миронов в железнодорожной гостинице в городе Иланский. Вскоре после этого бесследно исчез репортер лондонской «Таймс» Томас Бирн. Его задачей был репортаж о «Великой гонке», но в итоге он получил намного больше, чем мог себе представить.
ГЛАВА 9
Капитан Руперт Арчибальд стоял на мостке «Императрицы Китая», держа окуляр подзорной трубы у глаза под серыми бровями, и смотрел на далекий силуэт приближающегося корабля с неясным беспокойством. Его корабль был одним из трех, построенных для Канадского Тихоокеанского пароходства в рамках соглашения, являвшегося частью развития Канадской Железной дороги, охватывавшей теперь североамериканский континент. Как только будет закончена железная дорога в Ванкувер, начнется перевозка грузов через Тихий океан, особенно почты и пассажиров. Для этого-то и были нужны три красивых изящных корабля — «Императрицы» «Индии», «Китая» и «Японии».
Эти экзотические названия словно будоражили воображение и вызывали жажду приключений, способную заставить человека отправиться в долгое морское путешествие в качестве пассажира. «Императрица Китая» также имел префикс RMS — «Королевский почтовый корабль», присвоенный в рамках соглашения о перевозке почты в далекий британский форпост в Гонконге. Поэтому было не удивительно, что офицеры и другие члены экипажа пришли на него с Королевского флота, будучи знающими и опытными офицерами запаса страны, покорившей весь известный мир своим превосходным флотом.
«Императрицы» были быстрыми и надежными кораблями, а «Императрица Японии» в настоящее время держала «синюю ленту» за рекорд скорости на Тихом океане, который он установил в 1897 году и удерживал в течение 20 лет. На испытаниях их скорость была определена на 16 узлов, но они могли развивать 18 или даже больше. Капитан успел повидать мир в свое время, будучи старшим офицером на «Императрице Индии», прежде, чем стал капитаном «Императрицы Китая» в 1905. Что-то в самом облике приближающегося корабля вызывало у него тревогу. Высокие надстройки, вздымались ярусами, словно башни огромной крепости, и это делало его очень грозным даже на большом расстоянии. По его мнению, это был военный корабль.
— Взгляните, мистер Робинсон, — он передал трубу старшему офицеру судна, коммандеру Сэмюелю Робинсону, которого обычно называл просто «начальником», имея в виду его должность старшего офицера.
Робинсон смотрел долго, и его брови хмурились от явной обеспокоенности. Он достиг своего поста, поднявшись от младшего офицера на «Императрице Японии», и ему было суждено сделать долгую и славную карьеру.
— Господи, посмотрите на его форштевень, какая волна… Он, должно быть, очень быстр. Судя по всему, выдает все двадцать узлов.
— И оцените его размеры, шеф. Похож на броненосец, верно?
— Да, сэр, но кто бы это мог быть? Великий Белый Флот вышел из Сан-Франциско несколько дней назад, но они должны прибыть на Гавайи только на следующей неделе.
— Давайте задействуем аппарат Маркони. Отправьте им наш позывной и попросите назваться.
— Немедленно, сэр. — Однако полученный ответ не добавил ясности. — Они ответили, что у них неисправность хронометра, сэр, и запросили дату и время для навигации.
— Они не назвались?
— Мы получили позывной KIRV, но кодовой книге такого нет. Я проверил все расписания в районе. Единственный корабль, который может подходить к нас с юго-запада, это «Монтигл», но он покинул Шанхай одиннадцатого числа и не может быть здесь. Он медленный, как улитка.
— Согласен. Однако, похоже, что этот корабль идет к нам, хотя я не могу понять, зачем. Неисправный хронометр, это понятно, но все равно, что здесь может делать одиночный военный корабль? — Линейные корабли этого времени перемещались огромными формированиями, целыми флотами, и видеть одиночный корабль было крайне необычно.
— Вы не видите его флага, сэр?
— Не на такой дальности. Я вообще не могу видеть никаких обозначений или флагов. Мои глаза уже не те. Вероятно, это японский корабль. От российского тихоокеанского флота ничего не осталось после катастрофы в Цусимском проливе в 1905 году.
— И вот еще что, сэр. Я не вижу дыма. Корабль, идущий таким ходом, должен закоптить все небо. Он должен дымить, как паровоз, но смотрите — вообще ничего.
— Верно… — От тона Арчибальда в воздухе словно повисло что-то странное, неопределимое и нелепое в рамках мира, который они знали. Внезапное появление этого корабля уже было достаточно нелепым, и никто не мог даже представить себе, кто это мог быть. Но корабль все приближался, и их беспокойство возрастало вместе с ростом его размеров.
— Господи, ты только посмотри на него…. Посмотри на эту чертову штуку. Он огромен… Да он вдвое больше нас! — Имея 138 метров в длину, «Императрица Китая» был длиннее большинства броненосцев своего времени. Он был на тридцать метров длиннее кораблей типа «Кирсейдж», «Иллинойс» и «Мэн» из состава «Великого белого флота» и сравним с новыми американскими броненосцами типов «Вирджиния» и «Коннектикут».
Но корабль, который они видели, был намного больше. «Киров» имел 252 метра в длину и вдвое превосходил любой корабль этого времени. При полной загрузке его водоизмещение составляло 32 000 тонн, и сопоставимого корабля не появится еще два десятилетия, до появления в межвоенный период HMS «Нельсон» и «Родни». Военно-морской флот США получит корабли сравнимого водоизмещения только с появлением линкоров типа «Северная Каролина», и, хотя они будут тяжелее, «Киров» будет на 30 метров длиннее. Только линкоры типа «Айова», с которыми он недавно встретился в бою, превзойдут российский атомный ракетный крейсер размерами, или же огромный «Титаник», который будет заложен в Великобритании в марте 1909 года, и он будет длиннее всего на 15 метров.
— Это самый большой корабль, который я когда-либо видел!
А затем они заметили белый флаг с косым синим крестом Святого Андрея, развевающийся на главной надстройке — флаг российского военно-морского флота.
— Либо мои глаза меня обманывают, сэр, либо это русский флаг.
— Русский? Я знаю, что несколько кораблей сбежали от японцев и были интернированы в таких местах как Манила и другие, но что-то настолько большое? Неслыханно! Все корабли такого размера в Тихом океане до сих пор были хорошо известны. Поразительно!
Они видели, что корабль подходит все ближе.
— Мистер Робинсон, думаю, нам нужно связаться с Датч-Харбор. Сообщите, что мы встретились с крупным военным кораблем, огромным, предположительно, русским. Передайте наши координаты. Они все еще в состоянии принять наш сигнал. Корабль, похоже, идет прямо на нас, и меня это несколько настораживает.
— Не похоже, что мы сможем уйти от него, капитан. И точно не сможем отбиться. Что заставляет вас предполагать его враждебные намерения?
Мгновением спустя они заметили мигающий световой сигнал с неизвестного корабля.
— Вижу прожектор, сэр. Вот, прямо на миделе. Похоже, они намереваются совершить маневр и идти вместе с нами.
— Мистер Робинсон, вызовите мистера Купера и скажите ему взять с собой пистолет и трех матросов покрепче.
Это выглядело жалкой мерой предосторожности, учитывая размеры и угрожающий вид неизвестного корабля, однако начальник кивнул и занялся этим делом. Ни дня скуки в море, подумал он. Но что, Господи, за штука вылезла из сундука Нептуна? Это настоящий морской дракон, и через десять минут он встанет по левому борту от нас!
* * *
— Ну что же, Роденко, увидели — поверили? — Карпов сложил руки, впервые улыбнувшись за довольно долгое время. — ТВ-система это одно, но ничто не сравниться с собственными глазами.
— За время нашей одиссеи я много раз верил в невозможное, товарищ капитан. Но было ли разумно приближаться к этому кораблю?
— Он определенно не представляет угрозы.
— Разумеется. Но что они подумают, увидев нас?
Карпов задумался.
— Они подумают, что увидели самый большой корабль в мире, Роденко. И я намерен дать им хорошо нас рассмотреть. Выровнять курс, скорость 16 узлов. Встать на расстоянии 200 метров от этого корабля.
— Так точно, — Роденко повторил приказ, хотя испытывал сомнения. — Вы же понимаете, что они расскажут о нас?
— Разумеется. Это будет самым запоминающимся событием в их рейсе.
— То есть, мы хотим, чтобы о нас узнали, товарищ капитан?
— А почему нет, Роденко? Мы ведь здесь, верно? Должно быть, нас забросило в этот год в результате взрыва. Похоже, что ядерное оружие все же имеет какое-то отношение к ходу времени. Я читал кое-какие теории об этом. Хотя Федоров, вероятно, вывалил бы нам очень много всего, если бы был здесь.
— Я задаюсь вопросом, как идет его охота на Орлова?
— Это нелепо. Причем здесь Орлов? Это была пустая трата времени и ресурсов. Если бы стержень остался на «Кирове», мы могли бы распорядится им с гораздо большей пользой.
— И, похоже, у нас есть шанс, товарищ капитан?
— Да, Роденко, но я ошибся, решив, что один корабль сможет противостоять всему флоту Союзников в 1945. Да, я первым признаю это Но, возможно, моя решимость стала решающим фактором во всей этой истории.
— Не уверен, что понимаю вашу мысль, товарищ капитан.
— Разве, Роденко? Я был прав, решив противостоять американцам, но выбрал не то время и не то место. Если бы мы переместились на несколько лет дальше, этот корабль мог бы предопределить исход войны на Тихом океане. Федоров полагает, что наши действия предотвратили атаку на Пёрл-Харбор и вызвал преждевременное вступление США в войну. Несмотря на это японцы с самого начала взяли быка за рога. Затем появились мы, и Вольский завел нас прямо в разгар японского наступления. Мы развалили всю их операцию и ненароком восстановили прежний баланс сил на Тихом океане. Американцы сумели закрепиться на Соломоновых островах и Гуадалканале, и война стала прежней на всю свою оставшуюся часть. Наше прибытие в 1945 могло быть случайным, но что, если нет? Что, если все должно было случиться именно так, как случилось?
Взгляд Карпова устремился куда-то вдаль, словно он сам впервые пришел к такому выводу и внезапно увидел безграничные возможности, открываемые перед ними в этот момент времени.
— Это 1908 год, Роденко! В России у власти сейчас Николай II. Революция 1905 года, Кровавое воскресенье и Октябрьский манифест — все это было всего несколько лет назад. Первая Мировая война начнется только через шесть лет. Большевики свергнут царя только в 1917. В этот момент мы можем сделать шаги, которые окажут решающее влияние на историю всего 20-го века! Подумайте об этом.
Роденко задумался об этом, однако ужасный образ ядерного взрыва и грибовидного облака все еще преследовали его.
— Со всем уважением, товарищ капитан, — начал он. — Но разве мы уже не нанесли огромного вреда истории 20-го века? Я имею в виду то, что случилось в 1945, когда мы исчезли. Что стало с «Орланом»? Мы уничтожили американский линкор, но что, если они все же потопили наших товарищей?
— Несомненно, — ответил Карпов. — «Орлан» не мог выжить, учитывая, с чем мы столкнулись. Потребовалось бы почти все наше вооружение, чтобы одолеть американский флот. Мне придется жить с этим, и с памятью о том, что случилось с «Адмиралом Головко». Мы отплатили американцам тем же самым, но нынешняя ситуация открывает перед нами новые возможности.
— Но мы понятия не имеем, как это вмешательство изменит дальнейшую историю, после 1945, товарищ капитан. Что, если американцы решат ответить? У них есть атомная бомба. И что-то подсказывает мне, что то, что мы сделали, сделает ситуацию намного хуже, чем должно было быть. Они знают, что мы русские, товарищ капитан. Мы едва ли нанесли серьезный урон их флоту, и наши действия могут спровоцировать глубокую вражду, если не открытую войну между США и Советским Союзом.
— То есть ничего такого, чего не должно было случиться, Роденко. Вы же помните историю Холодной войны. Американцы будут действовать против нас, пока все не дойдет до последней войны в 2021. И я боюсь, что мы проиграем. С тех пор, как США утвердились в качестве мировой державы, она не сможет быть побеждена внешней силой.
— Если только она не была побеждена вместе с остальным миром, товарищ капитан. Разве вы не видели то, что мы видели, перемещаясь в будущее? Разве это мы не пытались предотвратить в первую очередь — все то опустошение, которому мы стали свидетелями?
— Верно, но мы находились не в том месте и не в то время. Флот не мог эффективно противостоять американцам ни в 2021, ни в 1945. Да, мы нанесли им ущерб, но они способны компенсировать эти потери и продолжать. Но это не относится к России. Потери, которые мы понесли, были решающими. Вольскому теперь нечем продолжать войну, если только не уцелел «Адмирал Кузнецов». Так что война свелась к бомбардировщикам и ракетам. И я готов поспорить, что вы также правы касательно того, что мы сделали еще хуже своими действиями в 1945. С самого начала американцы примут жесткую линию в отношении Сталина. Это тоже было неправильное место и время, но теперь мы здесь, Роденко! В 1908 году!
— Виноват, товарищ капитан, но я не слишком знаю историю этих лет.
— Нас просто выбросили с Тихого океана, остановив российскую экспансию в Маньчжурию. Да, тогда это были не американцы, а японцы. Они дали нам под зад в русско-японской войне 1904 года. Вы помните занятия в училище? Три года назад произошло Цусимское сражение. Все уже стало достаточно плохо, когда они смогли уничтожить 1-ю Тихоокеанскую эскадру и захватить Порт-Артур. Господи, да они даже обстреляли Владивосток! Затем царь отправил Балтийский флот, который прошел 18 000 миль, чтобы взять реванш, но оказался полностью разгромлен в Цусимском сражении. Это лишило Россию силы на Тихом океане и стало рассветом Восходящего Солнца. Япония стала великой державой. Было просто шоком, что такая маленькая страна, как Япония могла вести войну таким образом. Перед войной у нас был один из самых сильных флотов мира. Но когда все закончилось, мы откатились к статусу третьеразрядной морской державы.
— Теперь я вспомнил, товарищ капитан. Да, весь российский флот теперь заперт в Черном море.
— Не весь, Роденко. Вы видите этот флаг? — Карпов указал на Андреевский флаг, гордо реявший на надстройке корабля. — С этого парохода, несомненно, хорошо рассмотрели наш флаг, и вскоре о нем узнает и его зауважает весь мир. Возможно, Россия потеряла свой старый Тихоокеанский флот, но теперь у нее есть новый!
Роденко посмотрел на капитана широко раскрытыми глазами.
— Товарищ капитан… Вы хотите вмешаться… После того, что только что случилось?
— А что нам остается? Мы здесь, верно? У нас нет стержня № 25, и, если нам не встретиться еще одно извержение вулкана, мы здесь и останемся. Полагаю, мы могли бы сыграть в русскую рулетку и взорвать еще одну ядерную боеголовку в надежде на то, что она вернет нас обратно, но кто знает? Предыдущая забросила нас только еще глубже в прошлое.
Роденко почесал голову, понимая, что капитан прав. Они попали в ловушку в 1945, пока ядерный тесак снова не взрезал ткань пространства-времени… И они оказались здесь.
— Так что же вы предлагаете? — Продолжил Карпов. — Мы могли бы последовать примеру адмирала Вольского и найти какой-нибудь остров. Да, мы могли бы найти какой-нибудь райский уголок Тихого океана, взять и удержать его и жить там, пока история не приведет нас к той судьбе, что уготована нас. Или же… Мы можем использовать нашу силу, чтобы изменить весь ход истории. США еще не проявили себя великой тихоокеанской державой. Япония только что появилась на сцене. В этом мире нет ничего, что могло бы противостоять нам — только старые броненосцы в половину меньше нас. Об авиации вообще разговора нет. Братья Райт только что создали свой первый самолет. Небо здесь совершенно чистое. Вы понимаете, что это значит? Мы можем обогнать любой корабль, пытающийся к нам приблизиться и уничтожить любой корабль одной торпедой или ракетой. Нам не придется вести отчаянный бой за выживание, как в 2021 или 1945. Это 1908 год, и сейчас этот корабль непобедим!