Снять снайпера с его позиции не удалось, пришлось остальной отрезок пути ползти по-пластунски, под снайперским огнем, который то затихал, то снова возобновлялся. Никто не высовывался, никто не хотел покидать этот мир досрочно.
В голове Людмилы крутился их поцелуй с Мирой, как навязчивая заезженная пластинка. Она уже начала думать о том, что даже он был не случайным ее действием, а спланированным финтом судьбы. Их судьбы с Мирой. Это было полным бредом, учитывая, что после этого нехитрого действа, Мира избегала любых контактов с ней.
- Люда, – шепнул в ее сторону, поравнявшийся с ней Винт. – Скорее всего Зарема и сотоварищи будут поджидать нас у входа в помещение со Щелью. Я предлагаю, что мне нужно остаться во главе псовых.
- Нет, ты нужен мне. Во главе псовых есть Серый.
Винт немного удивленно поднял голову и тут же пригнулся, едва не отправившись на тот свет. Переведя дух, он счел за благо больше не разговаривать до самого коллектора.
На их счастье, вход в коллектор был закрыт от аббератского снайпера большой бетонной трубой, поэтому местность возле нее не простреливалась. Но существовала опасность нарваться на засаду. Поэтому решено было пойти другим путем, наименее легким, но более безопасным. Этот путь хорошо знал как раз Серый, он-то часто по нему ходил. Лаз располагался под землей, там было душно и неуютно. Но идти им все равно придется.
Их было всего четырнадцать человек, однако воздуху перестало хватать уже через двадцать минут такого лазания по подземным сооружениям. Кашляя и пытаясь дышать через раз, они продвигались в потемках к коллекторной двери, за которой их, возможно, ждало будущее, а возможно – смерть.
Первым вышел в помещение Гоча и тут же схватил пулю на вздохе. Это заставило остальных затаиться, прислушиваясь к тому, что могло представлять опасность снаружи. Кто-то должен рискнуть, пробежав тридцать метров до другой двери, за которой неизвестно что.
Этим кто-то стал Евсенко. Луиза и Алый прикрывали его спину. Как только Евсенко добрался до двери и открыл ее, он едва не стал жертвой того, кто был за этой дверью. С топором. Однако, он вовремя успел отскочить в сторону и Алый разрядил половина обоймы в палача.
Так начался бой, который должен был закончится у алтаря.
Людмила выбралась из лаза последней, однако стрелять было уже не в кого. Алый и Винт уничтожили всех, кто порывался им помешать в достижении цели. Но оставались еще люди Заремы и она сама.
Пока псовые отстреливались, Людмила вместе с Абаевым и Евсенко, отодвинули плиту алтаря. Свет который вырвался оттуда, напоминал луч прожектора, но едва не обжег стоявшего подле Захара, опалив его одежду.
Алый и Франтишек пытались закрыть каменную дверь, чтобы уменьшить потери, патронов в том числе. Кто знает, что там за Щелью.
Они уже почти смогли это сделать, как сквозь створку закрывающейся двери, в помещение с алтарем ввалились двое. Это была Зарема, и она держала на мушке …Ваську.
- Ну, не так быстро! – прокричала она. – Закрывайте алтарь, или он труп! Живо!
Эта была дилемма похуже той, что Людмиле предстояло сделать, если придется самой здесь остаться, пропустив вперед того, кто по мнению Мани не заслуживает хорошей жизни. Это сделка с совестью. Не иначе. Жизнь родного брата, или жизнь для всех их!
Алтарь открывался медленно, и закрыть его обратно не представлялось возможным, в силу того, что плита накалилась до красна. Если притронуться к ней, можно лишиться рук и получить ожоги не совместимые с жизнью.
Наверняка, Зарема это тоже понимала. Но у нее была своя цель. Обступившие же ее люди, хорошо понимали что выбор будет за Людмилой.
Глаза Васьки смотрели на нее, с мольбой. Но не с той, которая просит о пощаде, а с другой, которая умоляет покончить со всем этим.
- Закрывайте, живо! – повторила Зарема, взведя курок.
- Зарька, – вмешался Франтишек. – Это невозможно, ты сама это знаешь. К чему этот цирк?
Девушка сверкнула глазами, переводя взгляд на растерянного Франтишека, у которого плечо было все в крови. Она улыбнулась, резко переводя пистолет в сторону еще недавно коллегу по цеху и выстрелила.
Франтишек упал на землю, закрывая лицо руками, в то время как Евсенко прыгнул на Зарему, пытаясь выбить у нее оружие.
- Она должна жить, – прокричала сквозь шум борьбы Людмила. – Выруби ее, но она должна жить.
Евсенко был намного сильнее Заремы, поэтому рука с оружием ловко отклонилась от его лба, однако, выстрел все же прозвучал. Уже после него, кто-то додумался ударить Зарему прикладом от калаша, вырубая ее смертельный порыв.
В пылу яростной борьбы, все на миг забыли зачем они здесь, тем временем Щель, открылась совсем, впуская в полутьму помещения теплый синеватый свет.
Франтишек был серьезно ранен, так же как и Васька. Последний истекал кровью на руках сестры. Людмила не могла поверить, что это вообще все происходит наяву. Сейчас она была близка к тому, чтобы плюнуть на все это, опустить руки.
Ее вернул к реальности зычный голос Миры:
- Быстрее! Мне кажется что эта штука ждать нас не станет!
Только она произнесла эти слова, как каменные ворота со скрипом стали закрываться. Все, кто был в помещении рванули внутрь, растворяясь в этом свете. Людмила помнила, что Маня сказал, что их должно быть не меньше семи, иначе они могут попасть не туда, куда планировали. А планировали ли они вообще это все? Или за них спланировали? Разбираться было не досуг.
- Оставь его, – потянул ее за руку Винт. – Он не выживет. Тому миру живые нужны. Пойдем!
- Нет, он мой брат, я не оставлю его! – вцепилась Людмила в плечо Василию. – Он мой брат!
Ворота закрывались не с той скоростью с который открывались, поэтому Франтишека внесли в свет, когда тот еще был жив. Оставались только они впятером. Мира негодовала, поэтому толкнул в бок Евсенко, они спешно взяли Ваську под руки и потащили его в свет.
Зарема очнулась тогда, когда Людмила должна была уйти в закрывающиеся створки двери, но рука девушки задержала ее. На борьбу времени не оставалось. Вот тут то и помог Василий, который из последних сил, выскочил из света прямо на Зарему, отталкивая Людмилу в тот самый свет Щели. Она даже не успела ничего сказать, как перед ней закрылись каменные ставни и свет заслал глаза, заставляя зажмурится…
- Бра-а-ат!!!
====== 23. ======
Людмила открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Странным было то, что она проснулась в светлой комнате, в обычной постели. Не на койке, лежанке или груде чего-нибудь. В ушах все еще звенели выстрелы. Поэтому пришлось сесть на кровати и потрясти головой.
- Эй, ты все еще спишь!? Вставай, соня! Мы сегодня должны посетить этот чертов музей, а я даже…
Люда обернулась. Первые несколько мгновений она, раскрыв рот, взирала на одетую в легкую футболку и джинсы… Миру. Сказать было нечего, просто потому что она хорошо запомнила другую Миру, другой мир и смерть кругом, как напоминание о том, что за каждый вдох нужно платить.
- Ну, что ты смотришь на меня, будто мы только что познакомились! – развела руками Мира. – Кстати, тебе какой-то Толик звонил, сказал, что вы раньше вместе на складе работали. Что за Толик?
В голове не укладывалось почти ничего. Будто ее выдернули из того мира и втиснули в этот, без каких-либо инструкций, но с воспоминаниями о том мире, страшном и смертельно-опасном.
- Ты ничего не помнишь? – только и спросила Людмила.
- По поводу чего? Я помню, что нам сегодня в музей нужно, обязательно. Или ты про что?
Так Людмила выяснила факт того, что память о прошлом похоже есть только у нее. Мира не помнила ничего из того, о чем ее спрашивала Люда. Ни аббератов, ни Митрюка, ни Хосе. Ни последние минуты жизни в том мире.
Когда она вышла на кухню, чтобы попить воды, она едва не столкнулась с рослым мужчиной, который назвался как Вадим. Вадим Евсенко. И он тоже не помнил того, что было до этого… уровня сознания. Свое пребывание в квартире объяснил тем, что является …братом Миры, двоюродным. Приехал прямо с границы, на побывку, так сказать.
- Военный?
- Да. Сержант. А тебе, кстати, письмо привез, от твоего друга.
И протянул Людмиле белый треугольный конвертик без обратного адреса. На нем было написано имя-фамилия, которое поставило Люду в тупик. Анатолий Фадеев. Она помнила, что у Пса была другая фамилия, однако, возможно тогда он назвал неверную для конспирации. Но как Пёс мог быть в этом мире, когда он умер в том.
- Знакомец? – поинтересовался Евсенко, кидая в рот несколько сухариков и запивая их пивом из холодильника.
- Возможно, – расплывчато ответила Люда, не желая более говорить.
Позже выяснилось, что с Мирой они живут в этой квартире уже два года. Это тоже было сложно уложить в голове, так как Людмила помнила вчерашний день и тогда они с Мирой были …мягко говоря не вместе. Между ними не было ничего, кроме разве что поцелуя, инициированного Людой. А тут вот они уже вместе живут и бог знает что еще у них.
Затем, когда они после обеда пошли в «этот чертов музей», их на пороге встретил…Франтишек и Абаев, хотя здесь их звали Франко и Рустам. Они и создали этот музей, который сегодня должны были открыть для посетителей.
Когда Людмила попала внутрь музея, она вообще лишилась дара речи и хоть какой-то логики. Музей был посвящен защитникам границ города Припять. Герои защищали город Чернобыль от неизвестной заразы, вируса под названием «Соколиный гриб». Что это такое, выяснить не удалось, оказалось, это засекреченная информация. И разглашению она не подлежит.
- Так мы что в Чернобыле живем? – прошептала вопрос Людмила.
Мира очень удивленно на нее посмотрела и развела руками:
- Ты сегодня как не в себе. Это была твоя идея сюда переехать. Не помнишь что ли?
- Откуда же мы переехали?
- Из Киева.
Выходила совершенно удивительная и одновременно фантастическая картина. Они таки совершили переход через эту Щель, но портал оказался отзеркаленным вариантом Припяти в другом измерении. Тогда понятно почему Хосе говорил, что сюда должны попасть избранные. Здесь как в раю… Никто не знал о том, что в 1986 году здесь обосновалась Зона Отчуждения. Хотя Франко показал Людмиле фантастический роман своего приятеля Вениамина Сагадеева, который так и назывался «Отчуждение Припяти».
В романе точь-в-точь была описана жизнь, которую Людмила вела еще вчера. Быт, политика, война, заброшенные города, мутированные животные. Словно бы автор романа побывал там.
- Он должен прийти сюда сегодня, познакомишься.
Это был совершенно странное ощущение раздвоенности обычного мира. Зачем Людмиле сохранили все эти воспоминания о той страшной жизни? Ведь, кроме нее, никто не помнил того, что происходило словно вчера. Никто.
Прогуливаясь по музею, она смотрела на картины художников, но видела совсем другое. А что если они тогда умерли? Все. И сейчас пребывают в раю. Такую версию тоже нельзя было исключать. Хотя Хосе вроде говорил о том, что все попавшие в число избранных были отмечены даром. Она четко помнила, что в Щель их вошло больше семи человек. Среди них не было ее брата. Василия. В последний момент, он спас именно ее…
И как в напоминание о том страшном моменте, она остановилась напротив картины, которая изображала псовых аббератов, одним из которых и был ее брат.
Какой-то странный нереальный сон. Или фантастическая явь, где все переиначено. Кем? Зачем? С какой целью?
- Это моя любимая, – сказал из-за спины Франко. – У Вени в романе о псовых аббератах есть целых три главы. Когда я читал его роман, я представлял именно так.
- Это твоя картина?
- Моя, – подтвердил Франко. – Она очень точно передает мои ощущения, словно я был когда-то среди них.
Людмила повернулась на последних словах, чтобы посмотреть на серьезное лицо Франко. Так значит память стерли, но кое-что все же осталось.
- Среди кого?
- Защитников границ Припяти, конечно. Они до сих пор там ее защищают.
Разговор напоминал дискуссию слепого с глухим. Людмиле казалось, что этот мир более искусственный, чем тот страшный. Здесь все настолько абсурдно, что плакать хотелось. Словно кто-то и впрямь создал игру, где распоряжался чужими жизнями, как игроками на поле боя. Отвратительное чувство вседозволенности.
- А вот и Венька пожаловал.
Наверное в тот момент Людмила была готова заплакать, если бы Вениамин не уставился на нее, как на нечто выбивающегося за пределы этого чудного мира.
- Вы – Людмила? – сразу же подошел он к ней. – Значит это вы, вы героиня моих воспоминаний!
Роман «Отчуждение Припяти» был написан Винтом в прошлом году и сразу же стал бестселлером. Откуда у молодого человека такие познания в оружии, мутации и радиации не знал и не понимал никто. Никто, кроме сидящей напротив Людмилы.
Винт, как и она, помнил все. Но он считал, что это просто воспоминания прошлой жизни. Он вспомнил это неожиданно для себя в мае позапрошлого года. Словно вспышки они приходили в снах и наяву. Поэтому он и сел писать роман, чтобы избавится от этого всего. Но даже после выхода книги в свет, видения боев, та жизнь, тот мир не исчезли.
- Значит, это все реально? – сжимая руку Людмилы, сетовал на судьбу Винт. – Все, что я помню, не просто видения, не просто бурная фантазия, это все было?
- Да.
Они уединились в кафе за углом, чтобы якобы поговорить о книге. Кафе называлось «На облаке», и Людмила подумала о том, что лучше было бы в ад попасть, а не в искусственный рай, на облаке.
- Как это возможно? – все еще не верил Винт.
- Видимо кто-то постарался, чтобы это было возможно.
- То есть?
Людмила еще не понимала до конца, кто же выжил из всех тех, кто прошел в Щель, а кого-то могли отправить назад.
- Ты знаешь Анатолия Фадеева?
- Пса? Конечно, знаю. Он мой большой друг. А что?
- Отвези меня к нему. Сейчас.
Наверное, не стоило Людмиле все это копать, она попала в мир, где нет войн, аббератов, охотников, где можно спать в постели с девушкой и не ждать очередной бомбежки. Но ее мучил вопрос, зачем ей оставили воспоминания, так как почти никто не помнил ничего больше положенного. А потом выяснилось, что Винт тоже все помнит.
И Пёс.
Пёс был строен и подтянут. Чисто выбритое лицо, очки, карандаш за ухом. Таким он встретил их на пороге своего частного дома в Припятской области.
Когда они с Винтом появились в дверях, это было словно откровение. Пёс, живой и невредимый. Людмиле захотелось бросится ему на шею, уткнуть в плечо и заплакать. Она не видела его целую…вечность, хотя прошло всего пара дней. Пара дней как целая вечность. Она еще помнила, как сидела над его мертвым телом, оплакивала его гибель и хотела отомстить всем, кто причастен к ней.
- Ребята, я вас оставлю на часок. Мне нужно в офис, по делам. Люд, я заберу тебя позже.
Как хорошо, что у Винта были эти чертовы дела в офисе. Это было очень кстати, потому что когда он скрылся в дверях, ничто больше не препятствовало объятиям Пса и Люды. Ничто.
Ради таких моментов стоит пройти даже через ад. Пёс обнимал ее ровно так, как в том чертовом страшном мире, где всегда надо быть начеку, всегда на стороже. А здесь они просто обнимались посреди комнаты, долго и крепко. И молчали, хотя им было что сказать.
А после этих объятий, Пёс сказал:
- У нас и здесь есть миссия, Мила. Мы должны найти Зарему и обезвредить ее. Иначе этот мир мы тоже потеряем в бессмысленных воинах.
Конец.