– Ты забыла про Артаксара,- холодно напомнил Митридат.
– Ах да!- Антиоха нервно рассмеялась.- Я совсем забыла про это ничтожество, путавшееся под ногами, пока я не отравила его. Но я сделала это в целях самозащиты, поскольку Артаксар не раз угрожал мне расправой. У меня есть свидетели, Митридат.
В конце концов, это ты виноват, что все так произошло. Именно ты! И не надо усмехаться, Митридат, и смотреть на меня такими глазами. Ты исчез на два года, оставив меня «хранительницей очага», как ты выразился перед отъездом. Еще ты сказал, что Артаксар и Сузамитра останутся при мне верными советниками, а на деле вышло, что это я оказалась при них и неизвестно кем. А когда прошел слух о твоей смерти, эти двое и вовсе возгордились. Спроси евнухов и служанок, как они унижали меня, Стефана спроси. Ему-то ты веришь, надеюсь.
– Со Стефаном я уже разговаривал, и он поведал мне о том, как ты враждовала с Артаксаром и Сузамитрой,- сказал Митридат.- Еще Стефан рассказал мне, как ты просила его помочь тебе уничтожить Фраду. Предлагала щедрое вознаграждение, если Стефан отравит Сузамитру.
– Вот мерзавец!- Красивое лицо Антиохи исказилось от гнева.- Он наговаривает на меня! Этот похотливый осел замучил меня знаками внимания, об этом он тебе, конечно, не рассказывал. Гнусный негодяй и мерзавец!
– Наберись мужества, Антиоха,- повысил голос Митридат,- и выслушай мой приговор. Ты умрешь так же, как умер Артаксар,- от яда.
– Когда?- дрогнувшим голосом спросила Антиоха.
– Завтра.
– Можно мне напоследок увидеть сына?
– Можно. Тебя проводят к нему.
– Сузамитру ты тоже казнишь?
– Нет.
– Почему?
– Он мне еще нужен.
– А я, стало быть, уже не нужна,- горько усмехнулась Антиоха.- Я всегда подозревала, Митридат, что для тебя друг ценнее жены.
– Жена делит со мной ложе, друг- невзгоды и опасности,- сказал Митридат.- Женщину себе на ложе я всегда найду, а где мне взять другого Сузамитру?
– Но Сузамитра лег в постель с твоей женой!..
– Это ты затащила его туда, Антиоха. И не пытайся опорочить Сузамитру в моих глазах!
– Лучше подумай, дорогой супруг, как ты будешь смотреть в глаза своему сыну, который носит твое имя и который так похож на меня!- Вскинув голову, Антиоха бесстрашно взглянула на Митридата.
Митридат молчал.
– Мой сын отомстит за меня, запомни мои слова, Митридат,- зловещим голосом продолжила Антиоха.- Из небытия я шепну ему на ухо, когда ударить тебе в спину. И он нанесет удар, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.
Возникла долгая пауза, в течение которой Митридат и Антиоха взирали друг на друга, словно два хищника.
Наконец Митридат скорбно произнес, отведя взгляд:
– Я всегда буду ждать этого удара…
* * *
Ночью Митридату не спалось. Его томили мрачные предчувствия. Слова Антиохи, сказанные напоследок, жгли ему душу. Ее лицо, то печальное, то осуждающее, возникало перед ним, едва он закрывал глаза.
Действительно, как Митридат станет смотреть в глаза сыну, осудив на смерть его мать?!
Быть неумолимым по отношению к Антиохе заставил Митридата Тирибаз. После короткой, но проникновенной речи Тирибаз сумел убедить Митридата, что властолюбивая жена хуже любого врага, ибо она, как никто другой, знает все слабости мужа. Пользуясь этим и своими чарами, такая женщина не остановится ради власти ни перед чем! Печальная участь Артаксара- наглядный тому пример.
– Антиоху нужно убрать, пока она не натворила худшего,- сказал в заключение Тирибаз.
И Митридат, горя местью за Артаксара, приговорил Антиоху к смерти.
Но то было днем.
Ночью в Митридате пробудилась жалость. Антиоха подарила ему немало сладостных мгновений, она любит его, и она- мать его наследника, наконец.
«Артаксара не вернешь, а жить с таким камнем на сердце я не смогу,- думал Митридат, расхаживал по спальне.- Антиоху можно наказать и не столь сурово. К примеру, заточить в крепость или отправить в изгнание на какое-то время… Решено: или то, или другое, по ее выбору».
Приняв такое решение, Митридат почувствовал облегчение. Все-таки миловать приятнее, чем карать.
Он повалился на ложе и мгновенно заснул, измученный муками совести.
На рассвете Митридат вызвал к себе Тирибаза.
– Тирибаз, тебе не кажется, что я был излишне жесток вчера с Антиохой?- пряча глаза, сказал Митридат.- Она все же моя сестра и супруга.
– Нет, не кажется,- сказал Тирибаз, подозрительно взирая на Митридата.
– Я передумал казнить Антиоху,- продолжил Митридат.- Я не хочу прослыть в народе жестокосердным.
– Это результат бессонной ночи…- проговорил Тирибаз, словно врач, определяющий симптомы болезни.- Я предвидел такой оборот. И своевременно принял меры.
– Меры?..- Митридат вскинул на Тирибаза тревожные глаза.- Какие меры?
– Я распорядился умертвить Антиоху, не дожидаясь утра,- ответил Тирибаз.
– Ты с ума сошел!- вскричал Митридат, изменившись в лице.- Как ты посмел, безумец! Да я велю тебя самого предать казни!..
– Успокойся, царь,- невозмутимо оказал Тирибаз.- Лучше послушай меня. Когда мои воины пришли в темницу, Антиохи там уже не было.
– Как не было?- Митридат глядел на Тирибаза непонимающими глазами.
– Антиоха ухитрилась бежать к тому времени вместе с начальником стражи,- продолжил Тирибаз.- Правда, далеко им уйти не удалось. Мои люди настигли их на улице, ведущей к гавани. Судя по всему, они хотели выбраться из города по морю. Спутник Антиохи отчаянно защищался и ранил троих моих воинов, прежде чем его прикончили. Антиоха была убита метко брошенным дротиком. Она умерла сразу. Тело ее находится сейчас во дворце.
Тирибаз умолк.
Митридат молча взирал на него, оглушенный услышанным.
– Если бы Антиоха сумела бежать, у тебя прибавилось бы хлопот, друг мой,- негромко добавил Тирибаз.- А потому благодари меня и счастливый случай, что все сложилось так удачно.
Что? – переспросил Митридат, убитый необратимостью случившегося.- Да, да, конечно… Проводи меня к ней, Тирибаз.
Глава вторая
РОКСАНА
Роксане было всего восемь лет, когда умер ее отец, царь Митридат Эвергет.
Ее вместе с сестрами правели к одру умершего родителя, чтобы проститься с ним. У Роксаны не было слез, ее переполнял щемящий сердце страх: неужели этот окаменевший чужой человек- ее отец?! Разве могла жизнь покинуть такое большое и сильное тело?!
То неизбежное, что довлеет над каждым человеком, в тот миг впервые предстало перед Роксаной с неумолимой ясностью. Боль утраты смешалась в восьмилетней девочке с осознанием сурового закона жизни, впервые наглядно показавшего ей иное состояние человеческого тела.
С той поры Роксана старалась избегать вида мертвых тел и не любила рассуждать о смерти, в какой бы форме это ни проявлялось в разговоре. Страх смерти прочно засел у нее в душе.
«Если все люди в конечном итоге смертны, то незачем попусту болтать об этом»,- рассуждала Роксана.
Роксана росла обделенной вниманием матери, которая обожала своих старших дочерей, Лаодику и Антиоху, очень похожих на нее. Отец, пока был жив, лелеял своих долгожданных сыновей.
Почти все время Роксана проводила со своей младшей сестрой Нисой, тоже обделенной родительской лаской. Для наивной смешливой Нисы более серьезная Роксана была лучшей подругой и неоспоримым авторитетом во всем. Ниса старалась подражать ей в одежде, в речи и манере поведения.
Для Роксаны таким же объектом для подражания являлась Статира, которая хоть и была старше ее на пять лет, но вела себя с ней как с равной.
Статира обратила внимание на вдумчивость Роксаны, на то, что она не расстается с книгами, умеет красиво излагать свои мысли и прочитанное. Иногда в рассуждениях Роксаны проскальзывали замечания, как у умудренной жизненным опытом женщины. Это сближало Статиру с Роксаной.
Если у Нисы не было от Роксаны никаких тайн, то у Роксаны от младшей сестры было немало секретов. Ничего не таила Роксана только от Статиры.
Статире также нравилась чувственность Роксаны. Тайком от матери и евнуха Гистана Статира приносила Роксане книги, в которых интимная сторона взаимоотношений мужчины и женщины была показана с бесстыдной откровенностью, а также были описаны подобные отношения между двумя женщинами. Роксана читала такие книги тайком не только от матери и евнухов, но и от Нисы, которая по простоте душевной могла проболтаться кому угодно.
Возбужденные таким чтением, Статира и Роксана частенько уединялись где-нибудь вдвоем и, раздевшись донага, вели себя, как две любовницы-лесбиянки.
Последующие события, связанные с возвращением из долгих скитаний Митридата-старшего, его борьба за трон с младшим братом запомнились Роксане не кипением страстей, но разочарованием в отношениях матери и сына, сестры и брата.
Смерть матери была воспринята Роксаной как наказание за ее непомерное сластолюбие. Роксана почему-то была уверена в том, что мать первая соблазнила Митридата, желая таким образом накрепко привязать его к себе. И она поэтому не разделяла трепетного отношения Митридата к бренным останкам той, что бесстыдно завлекла его на свое ложе.
Побывав в усыпальнице, выстроенной по воле Митридата, Роксана увидела там открытый саркофаг с набальзамированным телом царицы Лаодики. Мать будто спала глубоким сном- столько безмятежности и покоя было в ее неживых, но по-прежнему прекрасных чертах. Казалось, тронь ее- и она проснется.
Смерть горячо любимой Статиры потрясла Роксану. Она не могла удержаться от слез, самых горьких слез в своей жизни. После такой утраты окружающий мир стал для Роксаны пустым и серым. Роксана простилась с телом сестры, перед тем как его поместили на вершину погребального костра, коснувшись губами ее холодного лба. Через несколько мгновений пламя поглотило Статиру.
Когда костер догорел, от Статиры осталась лишь груда костей и пепел. Особенно Роксана была поражена видом обгоревшего черепа, в котором не было ни малейшего сходства с головой ее красивой сестры.
Для Роксаны словно открылась некая истина, состоящая в том, что даже самая прекрасная оболочка скрывает страшный и уродливый каркас- человеческий скелет. Роксана негодовала из-за этого на Митридата, который отказался забальзамировать тело Статиры, хотя Роксана просила его об этом.
Прах Статиры был замурован в царской усыпальнице.
Роксане было восемнадцать лет, когда Митридат взял в супруги Антиоху.
Став царицей, Антиоха не раз выказывала Роксане свею неприязнь. Роксана не заискивала перед ней, как Ниса, и это злило гордую Антиоху.
Когда зажгли погребальный костер и для Антиохи, Роксана позволила себе с таким злорадством отозваться об этом, что слышавшая это Ниса взглянула на нее с изумленным испугом. Ниса, как и прежде, во всем признавала первенство за Роксаной. Однако теперь для повзрослевшей Нисы некоторые суждения Роксаны казались не особенно пристойными. Она понемногу разочаровывалась в сестре.
Однажды Роксана с недоброй улыбкой сказала Нисе:
– Ты слишком откровенно вертишь задом перед Митридатом, милая моя. Уж не хочешь ли ты обойти меня и стать царицей, а?
– Ну что ты, Роксана, я и не думала об этом,- покраснев, пролепетала Ниса.
– По твоему поведению этого не скажешь,- промолвила Роксана уже без улыбки.- Запомни, если ты станешь женой Митридата, я никогда не прощу тебе этого. Никогда!
– Но что я могу, Роксана,- чуть не плача, сказала Ниса,- отменя это не зависит.
– Почаще притворяйся больной,- холодно посоветовала сестре Роксана.- Поменьше попадайся Митридату на глаза. И не одевайся столь вызывающе.
Ниса покорно выполняла все наставления Роксаны.
Со своей стороны Роксана прилагала все усилия к тому, чтобы понравиться Митридату. Она умело пользовалась красками для век, благовониями и румянами. Выкрасила хной свои черные волосы в медно-каштановый цвет, что придало ей привлекательности. Она носила одежды, подчеркивающие стройность фигуры и упругую грудь.
И судьба вознаградила Роксану за старания.
Всего через два месяца после погребения Антиохи Митридат взял ее в жены. В ту пору было Роксане двадцать лет.
Сразу после свадьбы Митридат повел свое войско в Пафлагонию. Там снова взялись за мечи воинственные сыновья Манеса.
– Я больше не стану мирить друг с другом трех заносчивых юнцов,- сказал Роксане Митридат перед выступлением.- Я просто возьму их страну себе.
– Ты решил убить сыновей Манеса?- напрямик спросила Роксана.
– Мне нужна Пафлагония, а их жизни мне не нужны,- туманно ответил Митридат, взглядом показав жене, что такие вопросы он не любит.
Война в Пафлагонии продолжалась все лето.
Вместе с понтийцами в Пафлагонию вступило войско вифинского царя Никомеда.
Сыновья Манеса поздно увидели нависшую над ними опасность. Двое из них пали в сражении, третьему удалось скрыться в горах. Митридат и Никомед поделили Пафлагонию между собой. Осень и зиму Митридат провел в Синопе. Для Роксаны наступила пора головокружительного счастья. Всепрочитанное ею в книгах о любви воплотилось наяву. Митридатказался ей образцом мужской силы и красоты, прекрасным богом, сошедшим с Олимпа к ней на ложе. И она дарила ему себя с чувством признательного упоения, с готовностью откликаясь на самые смелые и неожиданные желания мужа.
Митридат был приятно удивлен тем, с каким изысканным вкусом Роксана обставляла их соития. То они предавались любви наароматном ковре из цветочных лепестков, то натирались перед этимдушистыми травами. То Роксана танцевала короткий танец, передтем как отдаться Митридату, возбуждая его эротическими движениями. Она умела быть задумчивой и веселой, страстной и обольстительной, таинственной и непредсказуемой. Бывала она и капризной, и мстительней, и вздорной, но вновь становилась ласковой и послушной, стоило ей оказаться с мужем в постели.
Роксана была неутомима в ласках, стараясь прежде всего сделать приятное супругу, которого любила самозабвенно. Не было такого места на теле Митридата, которого бы она не коснулась губами. Все ее телодвижения и взгляд прекрасных глаз в минуты единения с Митридатом говорили только об одном: о таком муже она мечтала и такой любви всегда желала!
Весной Митридат опять двинул в поход войско. На этот раз его путь лежал в Галатию. Туда же должен был привести своих вифинян царь Никомед, союзник Митридата.
Митридат воевал с галатами, когда Роксана родила сына.
Первенец Митридата и Роксаны получил имя Аркафий.
* * *
После родов Роксана долго болела; врачи не отходили от нее, беспокоясь за ее жизнь. Царица похудела и подурнела, стала злой и раздражительной. Своего новорожденного сына она невзлюбила с той самой минуты, когда впервые увидела его. Младенец был слаб и тщедушен, с кривыми ножками и большим уродливым носом.
Казалось, он унаследовал от матери все недостатки ее внешности, взяв от отца лишь пол и цвет глаз.
«Стоило так мучиться из-за такого уродца!»- думала Роксана, рыдая в горьком одиночестве по ночам.
Митридат вдруг как-то сразу охладел к ней, едва возвратился из похода в Галатию. Он все реже навещал Роксану, ночевал отдельно от нее даже тогда, когда она уже оправилась от болезни.
Роксана усматривала причину этого в том, что Митридат разочаровался в сыне, которого она ему родила. Жестоко страдая от такого несчастья, царица избавилась от сына, передав его в руки кормилицы и повелев не показывать младенца ни ей, ни Митридату.
Вскоре верные служанки донесли Роксане, что ее супруг проводит ночи с наложницей по имени Адобогион, захваченной им в Галатии.
Роксана окончательно лишилась покоя, узнав об этом.
Те же преданные служанки помогли царице незаметно подглядеть за купающейся в бассейне Адобогион.
Притаившись за колонной портика, Роксана ревнивым женским оком наблюдала за галаткой, плескавшейся в нагретой солнцем воде бассейна. Когда Адобогион выбралась из воды и принялась отжимать свои длинные белокурые волосы, свисавшие почти до колен, сердце Роксаны болезненно заныло: галатка была неотразимо прекрасна! Свежая и румяная, с гибкой грацией пантеры, она буквально сияла чистотой и здоровьем! Вдобавок наложница была юна, на вид ей было не более семнадцати лет.