Для этого я возьму из казны пятьсот талантов. Расстроенный Стефан произнес, закатив глаза:
– Определенно, мой племянник думает, что деньги, подобно дождю, падают с неба!
– Не ворчи, дядюшка, если будет в чем-то нехватка, можешь переплавить на монеты часть приданого моих дочерей,- примирительно сказал Митридат. И тут же перевел разговор на другое:- Хазарапат сказал мне, что назначил Зариатра гаушакой с твоего ведома, дядюшка. Где ты его разыскал?
– Зариатр сам пришел ко мне, когда я набирал людей для охраны сокровищ,- ответил Стефан.- Я без раздумий отправил его к Ариоманду с сопроводительной запиской, в которой советовал сделать Зариатра гаушакой. По-моему, Зариатр со своим делом справляется. А по-твоему, племянник?
– Ни в чем не могу к нему придраться,- самым благожелательным голосом сказал Митридат.- Зариатр действительно знает про все и про всех. У него всюду «глаза» и «уши». Я только не уверен, что он чист на руку…
– Без изъянов у тебя только Сузамитра и Тирибаз,- заметил Стефан.- Ариоманд и я падки на женщин, Зариатр слишком любит золото, Изабат трусоват, Критобул изнежен… У каждого свои недостатки. Важно, чтобы недостатки не заслоняли достоинств, которые также имеются у каждого.
– Хорошо сказано, дядюшка,- улыбнулся Митридат.- А может, женить тебя, а? Сузамитра нынче женится, могли бы и тебе подыскать невесту. Сыграли бы в один день две свадьбы!
– Благодарю,- отказался Стефан.- Я уже перезрел для семейной жизни. Вот Сузамитра вполне годится. Он, случаем, не Нису в жены берет?
– Нет, не Нису,- ответил Митридат и отвел глаза.- Я разговаривал с Нисой, она больше не хочет замуж за Сузамитру.
– Не иначе, кто-то другой запал ей в сердце,- ухмыльнулся Стефан.- Как думаешь, племянник?
Смутившийся вдруг Митридат ничего не ответил.
* * *
В начале зимы у Нисы родился сын, которого она с согласия Митридата назвала Ксифаром, что с персидского означает «богом данный». Роксана страдала от ревности, видя, как носится Митридат с первенцем Нисы. Об ее же сыне Митридат и не вспоминал. Правда, Роксана держала своего сына в загородном дворце, изредка навещая его там. Аркафию исполнилось уже три года.
Однажды после бурной ночи, проведенной с Роксаной, Митридат спросил ее о сыне. Где он? Роксана пообещала в ближайшие дни показать ему Аркафия. Когда ребенка привезли из загородного дворца, Роксана с трепетом в душе пригласила в свои покои Митридата. Не изменится ли его нежное к ней отношение, когда он увидит своего некрасивого сына?
Однако Митридат не выказал и тени неудовольствия.
Взяв ребенка на руки, он расхаживал с ним по комнате и делился с Роксаной своими замыслами:
– Мой старший сын Махар стал царем Каппадокии. Сын от Антиохи, названный, как и я, Митридатом, в будущем станет царем Понта. Твой сын, Роксана, когда подрастет, станет царем Боспора.
Сына Нисы я посажу царем в Колхиде, когда завоюю эту страну. Кто, как не сыновья, поможет мне удержать захваченные земли? Вопрос был обращен к Роксане, с умилением наблюдавшей за Митридатом с ее первенцем на руках.
– О мой царь!- растроганно промолвила Роксана, припадая к ногам Митридата.- Я готова родить тебе столько сыновей, сколько ты пожелаешь.
Хотя Митридат почти все ночи проводил с Роксаной, тем не менее в сердце царицы не было полного покоя. Она чувствовала, что супруг что-то скрывает от нее, не желая распространяться о таинственной смерти Ариарата и о том, что подтолкнуло Нису зачать ребенка в храме Диониса.
Все, кто знал об этом, рассказывали Роксане о случившемся как о факте, не раскрывая причин.
Такой заговор молчания заинтриговал Роксану.
Царица осмелилась на решительный шаг: она тайно встретилась с гаушакой.
– Я хочу знать, от чего умер Ариарат? От кого родила сына Ниса: от мужа или от бога, как болтают вокруг? Что пишет в своих письмах к Митридату Лаодика? Если ты поможешь мне, Зариатр, моя щедрость будет безгранична.
Зариатр выслушал Роксану, почтительно склонив голову.
– На это потребуется время, царица,- предупредил он.
– Я подожду,- сказала Роксана,- но ты поторопись! И держи это в тайне!
Зариатр понимающе улыбнулся краем рта.
Прежнего доверия между Нисой и Роксаной больше не было, хотя сестры, как в пору детства, немало времени проводили вместе. Как-то раз Роксана спросила Нису: почему она не вышла замуж за Сузамитру, ведь ей предлагали это после смерти Ариарата.
– Разве я могу променять ложе бога на постель смертного человека?- с таинственной улыбкой ответила Ниса.
Она была уже не та наивная девочка, во всем подражавшая Роксане. После родов Ниса необыкновенно похорошела, и Роксана всерьез опасалась, как бы Митридат не увлекся ею.
Вот почему Роксана без особых огорчений проводила Митридата в поход, едва весеннее солнце растопило снег на горных дорогах.
Вскоре Зариатр принес царице перехваченное письмо от Лаодики. Он заверил Роксану, что сможет подделать печать на свитке.
Роксана прочитала письмо.
Ее щеки вспыхнули от негодования. Лаодика писала, что родившаяся у нее дочь, названная Клеопатрой, на самом деле зачата ею от Митридата. В самых пылких и страстных выражениях Лаодика описывала Митридату, как она томится без него, как страдает без его ласк, что она мечтает стать его законной супругой. В конце письма стояло несколько не очень лестных отзывов о Роксане- «носатой напыщенной уродке, мнящей о себе невесть что».
Роксана в гневе швырнула папирус на пол.
Она не ошиблась тогда, заподозрив взаимное влечение между Лаодикой и Митридатом во время приезда Никомеда в Синопу. Как он глуп и слеп, этот царь Никомед!
«Я раскрою ему глаза!»- мстительно подумала Роксана.
– Мне неудобно говорить о деньгах, о царица,- напомнил о себе Зариатр,- но уговор есть уговор…
Он стоял в нескольких шагах от Роксаны, не спуская с нее темных настороженных глаз.
– Да, конечно.- Роксана встала и поманила гаушаку за собой.- Идем. Зариатр последовал за царицей, предварительно подняв с полу папирусный свиток.
Спустя некоторое время Зариатр принес Роксане еще одно письмо, уже вскрытое. Письмо было прошлогодней давности.
– Я выкрал его из царской канцелярии, воспользовавшись случаем,- сказал Зариатр.- За это нужна особая плата, царица.
– Хорошо, хорошо,- нетерпеливо обронила Роксана, разворачивая свиток.
Каково же было ее удивление, когда из письма она узнала, что Митридату пишет какая-то девушка по имени Монима, живущая в городе Стратоникея. Монима упрекала Митридата за то, что он не торопится отвечать на ее письма. И тонко намекала, что пора бы положить предел их переписке и вновь встретиться с глазу на глаз. «Пока не увяла моя красота»,- добавляла Монима.
Роксана была озадачена этим письмом.
Она отдала Зариатру все имеющиеся у нее деньги и велела раздобыть еще письма этой неизвестной Монимы.
Зариатр ушел от царицы довольный и унес письмо, чтобы так же незаметно положить его обратно, откуда он его выкрал.
Стефан был удивлен тем, что Роксана стала постоянно требовать у него денег. Затраты царицы вдруг непомерно возросли, хотя никаких особенно дорогих приобретений у нее не появилось. Наоборот Роксана перестала заказывать себе новые роскошные наряды и украшения, отказалась от услуг массажисток и личного астролога, стала гораздо меньше покупать благовонных масел, к которым всегда испытывала слабость. Все чаще отказывая Роксане в деньгах, Стефан объяснял это тем, что Митридат сократил расходы на дворцовое хозяйство и на потребности царской семьи и увеличил расходы на содержание войска и флота.
– Царь вознамерился завоевать полмира,- скорбно вздыхал Стефан, всем своим видом показывая Роксане, что он не одобряет подобный замысел Митридата.
Зариатр добросовестно выполнял поручение царицы. Так, он разузнал, что царь Ариарат умер не своей смертью, а был убит Митридатом. Что новое прозвище Митридата – Дионис – напрямую связано с рождением ребенка у Нисы. Верные слуги гаушаки побывали в Мазаке, сумели там разговорить жрецов храма Диониса, некоторых каппадокий-ских вельмож и друзей казненного Гордия.
Роксана все больше убеждалась, что Митридат ради достижения своих целей способен на все. Она знала и раньше, что Митридат сластолюбив, но не догадывалась, что до такой степени.
«Ему мало того, что он соблазнил родную мать и всех своих сестер! Из разных городов ему шлют письма совращенные им женщины, моля о встрече,- с негодованием думала Роксана.- Ему дарят наложниц, и он с радостью их принимает. Может, и теперь, воюя в Колхиде, Митридат между сражениями и переходами успевает соблазнять чужих жен и невинных дев, пользуясь своей неотразимой внешностью и страстным напором. А может, попросту грубой силой!»
Роксана чувствовала себя обманутой и униженной. Она так вдохновенно дарила свою любовь Митридату, а он, оказывается, обладая сю, писал письма другой женщине, ждущей его в Стратоникее, забавлялся украдкой с Лаодикой и Нисой. И еще у него была эта галатка Адобогион!
«Я должна разлюбить этого гнусного обманщика и сластолюбцу- решила для себя Роксана.- Я должна его возненавидеть! И уж конечно, не хранить ему верность!»
Роксана стала поглядывать на других мужчин. Чаще всего ей попадались на глаза чиновники, приходившие во дворец, царские телохранители и друзья Митридата.
С одним таким другом Роксана познакомилась довольно близко. Это был мастер по изготовлению камей и гемм из оникса и других мягких пород камня. Звали его Феак.
Митридат как-то заказал ему гемму со своим изображением.
Феак выполнил заказ.
Гемма так понравилась Митридату, что он повелел мастеру изготовить камеи с изображением Нисы и Роксаны. Это было после возвращения Митридата из Каппадокии. Камею с изображением Нисы Феак выполнил довольно быстро и получил за нее вознаграждение. А вот изготовление камеи с изображением Роксаны затянулось по той причине, что мастер никак не мог угодить самой Роксане. Перед тем как начать работать с камнем Феак делал из воска копию будущей камеи. Эту копию он показывал Митридату и Роксане. Митридат неизменно хвалил мастера за удачно подобранный ракурс и удивительное сходство изображения с сестрой. Роксана же столь же неизменно выражала свое неудовольствие работой Феака.
То ей не нравилось, какой у нее взгляд на камее, то нос казался слишком велик, то губы слишком тонкими, то не устраивала прическа, то поворот головы…
Митридат уже ушел с войском в поход, а бедняга Феак все продолжал ходить к царице и показывать ей очередные слепки будущей камеи.
Мастер был близок к отчаянию.
Придя в очередной раз во дворец, Феак с бьющимся сердцем показал царице новую восковую модель с ее изображением.
Неожиданно Роксана похвалила его и даже пригласила разделить с ней трапезу.
Феак не помнил себя от счастья!
За обедом царица внимательно присматривалась к мастеру, наметив его в любовники.
Конечно, сорокалетний Феак казался немного староват для двадцатичетырехлетней Роксаны, зато он был изысканно-любезен, умел красиво говорить, забавно шутил. Вдобавок Феак был не женат, поэтому царице казалось нетрудно завлечь его в свои сети.
Для своих лет Феак неплохо выглядел. Он был строен и хорошо сложен, имел приятные черты лица и густые вьющиеся волосы. Роксана также подметила в глазах Феака какую-то затаенную грусть и решила, что у него, как и у нее, имеется сердечная рана.
«Наверно, он обманут женщиной, как я- мужчиной,- думала Роксана,- наши жизненные разочарования должны сблизить нас».
И царица стала действовать, настойчиво и незаметно приближая Феака к себе. Она еще раз пригласила его в гости, затем заплатила мастеру за камею со своим изображением вдвое больше обещанного Митридатом. Неожиданно сама напросилась в мастерскую Феака, находившуюся не очень далеко от дворца.
Постепенно дворцовые слуги привыкли к тому, что Феак подолгу засиживается в покоях царицы, либо прогуливается с ней наедине в обширном дворцовом парке, или обедает на террасе, слушая пение птиц.
Их разговоры об искусстве живописи и глиптики, об архитектурных стилях и философии были лишь ширмой. На самом деле Роксана и Феак наслаждались взаимной симпатией. Гораздо большее значение при встречах они придавали прикосновениям рук, красноречивым взглядам…
Первый раз они поцеловались в парке под сенью густых акаций. Причем Феак так и не решился бы на это, если бы Роксана не шепнула ему: «Смелее!» и сама не подставила губы.
Два дня спустя в парке, почти на том же месте, Роксана отдалась Феаку, млея от мысли, что она все же решилась на такое безрассудство. Упиваясь местью, Роксана все чаще встречалась с Феаком, вытворяя в постели с ним все то, чему она научилась на ложе с Митридатом.
Внезапно Роксана почувствовала, что беременна.
Это расстроило ее, поскольку невольно приходили мысли о возможных плохих последствиях измены.
Любовники стали встречаться реже.
Затем все тот же Зариатр поставил Роксану в известность, что о ее связи с Феаком знают все во дворце.
Роксана не на шутку испугалась и запретила любовнику приходить.
Между тем она задолжала гаушаке за два письма Монимы, перехваченных им. И за несколько подслушанных разговоров недоброжелателей царицы. Стефан наотрез отказывался давать царице деньги из казны сверх отпущенной Митридатом нормы. Роксана увязла в многочисленных постыдных мелких долгах, занимая деньги то у Нисы, то у помощников Стефана, то у Феака, но все равно полностью рассчитаться с Зариатром не могла.
В один из своих визитов Зариатр многозначительно заметил:
– У тебя остается последняя возможность расплатиться со мной, моя царица.
– Что за возможность?- спросила Роксана, с надеждой глядя на гаушаку.
– Время от времени доверять мне то сокровище, что находится пониже твоего живота,- ответил Зариатр.
Роксана вспыхнула и оскорбленно вскинула голову.
– Как ты смеешь, наглец, говорить мне такое!- не сдерживаясь, воскликнула она.- Одно мое слово- и тебя сгноят в темнице либо мой супруг, вернувшись, отрубит тебе голову!
Зариатр мрачно осклабился:
– Перед тем как умереть, я поведаю Митридату о твоих встречах с Феаком, моя красавица. И еще кое о чем… О перехваченных письмах, например.
Роксана похолодела: проклятый Зариатр взял ее за горло.
Сама того не подозревая, она вручила ему сильнейшее оружие против себя! Митридату, конечно, не понравится, что она сует нос в его дела. И тем более- изменяла ему с Феаком! А тут еще похорошевшая Ниса и красавица Лаодика в любой момент могут сбросить ее с трона!
Опереться в такой ситуации Роксана могла, как это ни странно, только на Зариатра.
В отличие от прочих чиновников, Зариатр был человеком незнатным и даже презираемым многими вельможами за какие-то прошлые темные дела. Ниса и Лаодика, любая из них, став царицей, вряд ли потерпят Зариатра в своем ближайшем окружении. Значит, и Зариатр нуждается в Роксане, как и она в нем. Если с Зариатром поладить, в будущем он может пригодиться Роксане.
Все это вихрем пронеслось в голове царицы.
– Хорошо, Зариатр, – покорно промолвила Роксана,- я согласна.
– В таком случае, моя прелесть, не будем терять время, ибо только у богов его много,- горя нетерпением, сказал Зариатр.
С этими словами Зариатр повернул Роксану к себе спиной и задрал на ней платье.
Опираясь руками на спинку кресла и закусив губу, чтобы не разрыдаться от обиды и унижения, Роксана чувствовала, как хозяйничает в ее равнодушном чреве безжалостный похотливый жезл коварного гаушаки.