- А ты имеешь? - спросила Дорис. - Может, до того, как лечить наши компьютеры, ты пару лет в ВВС отслужила, Крисси?
- Правда, Крис, - язвительно подхватила Минди, - просвети нас, глупых, что ты тут находишь неправильным. А то нам кажется, что фильм хороший, а ты по-другому считаешь...
У Кристель сразу прояснилось в голове. Ругая себя за развязавшийся не вовремя язык, она извинилась, сказала, что перестаралась с коктейлями, вот и мелет сама не зная что, и вообще ей просто не нравятся фильмы такого жанра, где невозможно понять: экшен это, или мистика. Выйдя на балкон с сигаретой, она услышала комментарий Дорис:
- Ну и как с ней можно нормально общаться? Пришла в гости как будто одолжение сделала, набралась, как верблюд, и умничает. Жанр ей не нравится. Наверное, в ее вкусе что-то вроде "Нико" или "Рокки". Когда в каждом кадре из кого-то отбивную делают, вот это ее уровень!
- Нет, она не тупая, - задумчиво сказала Сидни, - просто слишком замкнутая. А вы заметили, как быстро она встряхнулась, когда мы спросили ее про авиацию?
- Да уж, - фыркнула Минди, - я заметила, что Крисси уже почти спала в кресле, а тут встряхнулась, будто ее окатили холодной водой. Наверное, встречалась когда-то с мальчиком из гражданской авиации, вот и возомнила себя знатоком самолетов. Поэтому и смутилась. Не будет же она после такой блестящей ремарки объяснять нам, что все ее познания в области авиации сводятся к сказочкам, которыми пудрил ей мозги ее приятель...
Подружки налили себе еще по порции "мохито", продолжая острить насчет Кристель, а она зареклась посещать вечеринки. Тем более что однажды услышала в дамской комнате, как Дорис и Бренда сговариваются на следующей корпоративной вечеринке запасти побольше абсента, чтобы "эта швабра опять окосела и разговорилась, в прошлый раз подействовало, жаль только, быстро опомнилась и ничего не успела рассказать. Постараемся развязать ей язык, а если она еще и под стол упадет, так ей и надо!".
Кристель очень испугалась. Она чуть не выдала себя. Дорис так хочет узнать ее секреты. Но такие секреты чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Если Кристель разоблачат, она отправится в тюрьму как минимум на 20 лет, а Эрик узнает, что его мать - международная диверсантка. Надо быть начеку даже здесь, когда она, казалось бы, вне опасности. Расслабляться нельзя.
Поэтому сегодня ночью, услышав в доме шаги и голос Алекса, Кристель мгновенно согнала остатки сна, освежилась под холодным душем и поспешно оделась и пристегнула кобуру, готовая выйти в любой момент. Накануне она была встревожена, увидев федеральных агентов на вокзале и человека, провожавшего ее взглядом на заправочной станции, и после этого была настороже. Эрик Куолен мог бы гордиться своей последней любовницей...
Эрнандо Родригес выглянул в иллюминатор и сделал условный знак охранникам: "Через пять минут приступаем". Он начинает новую жизнь на Кипре, и ему не нужен человек, который столько знает о его прошлом и о государственной казне Венгезии. Да и потом, Гудвин в последнее время стал слишком нахальным, завышал цену за свои услуги, и если раньше он держал президента за горло, то теперь свергнутый правитель считал себя вправе отплатить наглому янки по заслугам.
Охранники Родригеса по его сигналу должны были перебить всю группу Гудвина. Энрике брал под контроль кабину пилотов. Убивать подругу Гудвина не хотелось. Может, получится оставить эту блондинку в живых, если она сделает все, что ей велят. "Сдавать" она их не станет, потому что на ней самой много дерьма навешано. Заговорит и сама же первая в наручниках окажется...
Алекс приоткрыл глаза и выглянул в окно. Заснеженные вершины Скалистых гор и какой-то городок. Наверное, Дуранго или Крид в Колорадо.
Ребята молчали. Родригес с охранниками - тоже. Метнув украдкой быстрый взгляд на Алекса, Эрнандо посмотрел на часы и зачем-то щелкнул ногтем по циферблату. Энрике, Гомес, Мануло и Диего покосились на часы шефа, потом сверили свои хронометры.
Часы Родригеса были известны так же, как его лицо. Сделанные по особому заказу, платиновые, усыпанные бриллиантами, с годовым заводом, не сбивающиеся ни на секунду, они в золотые времена Родригеса были неотъемлемой частью его стиля; без них президента Венгезии никто не видел. И в изгнание он их прихватил. Вот только жаль, что в Реджине ему все же придется с ними расстаться. Часы Эрнана примелькались и известны, благодаря СМИ, каждому столбу. По ним беглеца быстро раскроют, при любой маскировке...
Алекс не мог понять, почему его так привлекла эта возня с часами. Какое-то шестое чувство, приобретенное уже на второй работе, цепляло внимание Гудвина за эту деталь. Прежний "теленок" Алекс не придал бы значения увиденному: ну, сверяют парни часы, и что тут такого... Но нынешний Алекс Гудвин, который уже несколько лет был одной из главных заноз в заднице у ФБР, насторожился.
- Эй, Эрнан, как настроение? - непринужденно спросил он. Сейчас по интонациям Родригеса станет понятно, не обманула ли интуиция.
- Прекрасно, - Эрнандо выругался. - После того, как нам пришлось удирать из-под носа у ваших федералов, я просто на верху блаженства!
- Ничего, скоро будешь на Кипре и забудешь это путешествие, как кошмарный сон, - усмехнулся Алекс, незаметно сделав знак Анжело, Грегу и Монти взять пассажиров под контроль. Терри, повинуясь такому же незаметному знаку шефа, поднялся, словно разминая ноги, и встал у кабины пилотов. Сам Алекс потихоньку сунул руку под куртку и нащупал рукоятку пистолета. Голос Родригеса подтвердил наихудшие подозрения Алекса. Эрнандо старался говорить своим обычным раздраженным тоном в стиле "король разгневался", но сейчас в нем появились фальшивые нотки, Родригес нервничал и старался это скрыть. "Этот сраный урод собирается сыграть с нами в грязную игру. И именно сейчас, когда мы пролетаем горы, чтобы легче было избавиться от трупов. Ладно, еще посмотрим, кто от кого избавится! Вот только на сумме нашего гонорара это отразится существенно!" - Алекс покосился на кейс Родригеса и карманы его куртки, где разместились папка с акциями и футляр с флеш-картой. "Решил обвести нас вокруг пальца? Сам останешься в дураках!".
Со стороны в салоне ничего не изменилось. Обстановка оставалась мирной. На самом же деле телохранители беглеца ждали его сигнала, чтобы приступить к зачистке, а группа Алекса была готова при малейшем намеке на агрессию дать бой.
Глаза Родригеса напряженно блеснули, он поднял голову и хотел дать сигнал к началу операции, но мгновением раньше Алекс, как пружина, выбросил себя из кресла, рванул диктатора за грудки, врезал ему в солнечное сплетение и, зажав сгибом локтя жирное дряблое горло Эрнандо, заслонился Родригесом, как щитом. Под его прикрытием Алекс отступил спиной к стене и выразительно приставил к животу заказчика ствол крупнокалиберного пистолета.
*
Замешательство длилось не больше секунды. Охранники Родригеса вскочили, вскидывая автоматы; спутники Алекса уже наводили на них свои "хеклеры". Энрике метнулся к кабине пилотов; Терри встретил его очередью из своего автомата. Профессиональная реакция спасла Энрике от пуль, он изловчился выбить у Терри автомат и в рукопашной ударил ножом в живот. Терри из последних сил поднял автомат и дал вторую очередь, но Энрике уже успел скрыться в пилотской кабине.
Квин прыгнул на Мануло, вышиб у него автомат, и оба покатились по полу в рукопашной.
- Я тебе покажу, кто из нас задница, груша боксерская, - Квин скрутил Мануло, схватил за уши и принялся молотить головой об пол.
Гомес и Диего дали две длинные очереди, вопя: "Всем лечь на пол! РУки за голову!".
- Бросай оружие! - рявкнул в ответ Алекс, сильнее упираясь пистолетом в живот Родригеса. - Три секунды, и он труп!
Родригес взвыл от боли и страха, с нечеловеческой силой рванулся и повалил Алекса на пол. Падая, Гудвин непроизвольно нажал на спуск своего пистолета-автомата. Три пули ударили в иллюминатор. Четвертая попала в ногу Диего. Бандит пошатнулся от боли, и этим воспользовался Монти. Он перемахнул через ряд кресел и в прыжке нанес Диего несколько могучих ударов по корпусу, а потом - по голове прикладом "хеклера". Гомес подобрался к Монти и Диего со спины и ударил Монти прикладом по затылку. Потом молниеносно развернулся, нанес удар в лицо Грегу, хлестнул ногой в корпус Берти и, завершая прыжок, носком ботинка выбил автомат у Анжело.
Алекс нанес Родригесу еще один удар в живот, заставив диктатора скрючиться на полу и перебросился за спинку сиденья, на ходу оценив ситуацию.
Терри лежит на полу в луже крови, и видно, что помочь ему уже невозможно. Монти вырублен ударом в затылок. Грег опрокинулся навзничь, у него разбит нос и выбиты передние зубы. Берти корчится на полу и пытается глотнуть воздуха. Мануло и Квин катаются по полу, остервенело тузя друг друга. Диего распластался посреди салона с пробитым черепом. Гомес и Энди меряют друг друга взглядами, как хищники перед решающей схваткой. И вдруг Родригес, которого Алекс считал уже обезвреженным, рванулся, подхватил с пола свой пистолет и четырежды выстрелил в спину Энди. Атлет покачнулся, вскрикнул и упал, пачкая стену кровью. При виде еще одного убитого агента Алекс рассвирепел. Одной рукой он вскинул пистолет и первым же выстрелом угодил Гомесу точно в лоб, а второй схватил Родригеса за волосы, рванул что есть сил, добавил ему рукояткой пистолета в зубы и от души пнул под зад. Краем глаза Алекс увидел, что своим выстрелом отбросил Гомеса метра на два, и парень распластался на полу, как лягушка.
*
- Что там за чертовщина? - обернулся Вилсон. - Ты слышала?
Кристель кивнула:
- Похоже на выстрелы. Но я надеюсь...
"Я тебя предупреждал, малыш!"
"Отвали, Эрик!"
"Возьми пистолет! Или уже скоро я смогу лично извиниться перед тобой за то, что было в прошлый раз!".
Кристель привыкла к тому, что Куолен ничего зря не говорит. Перехватив одной рукой штурвал, другую она сунула под куртку. И тут в кабину ворвался Энрике. Телохранитель Родригеса выглядел зловеще - огромный рост, медвежья комплекция, почти наголо обритый череп, узкий лоб. А теперь к этому прибавились еще и злобная ухмылка и свежие пятна крови на камуфлированных штанах.
- Эй, что у вас там... - Вилсон не успел договорить. Короткая очередь из "магнума" бросила его на приборную доску. Энрике перевел автомат на застывшую у штурвала Кристель:
- Без глупостей, красотка. Бери штурвал, если жить хочешь, и лети дальше по курсу.
Уверенный в своем превосходстве и полнм контроле над кабиной пилотов, Энрике позволил себе ослабить бдительность. К тому же он думал, что бабенка вообще соображать перестала от страха и даже пошевелиться боится. Ишь, за сердце держится. Бабы в этой Америке с цепи сорвались, много власти забрали, а чуть припугнешь их, тут же скисают. "А она ничего, - подумал Энрике, смерив Кристель оценивающим взглядом, - смотрится что надо. Если будет слушаться, оставлю ее в живых!".
- А ты в моем вкусе, блондиночка, - заметил он.
- А ты - нет, - ответила Кристель.
Энрике изумленно посмотрел на нее. Пистолет в руке американки он заметил слишком поздно.
Первая пуля пробила ему запястье, и автомат задрался вверх. Вторая попала в грудь. Третья - в лоб. От нее Энрике отшвырнуло назад с такой силой, что он вылетел из кабины.
- Что вы там делаете, - Кристель выругалась, одной рукой перехватывая штурвал, а другой держа под прицелом дверь. - Алекс, во что ты меня впутал?
*
Квин и Мануло катались по полу в рукопашной. Алекс и Родригес пытались достать друг друга из своих пистолетов из-за спинок кресел. Когда из кабины выпал окровавленный Энрике и повалился на пол, Алекс на миг отвлекся - он совсем забыл о Кристель, что с ней? Кто застрелил Энрике - она, или Вилсон?
Родригес живо воспользовался заминкой Алекса и метнул в его сторону какой-то маленький круглый предмет. Это оказалась ручная граната с выдернутой чекой.
- Мать твою, психопат! - заорал Алекс, одним прыжком перемахнув через салон, обрушился прямо на Родригеса, сбил его с ног и заслонился им, когда раздался взрыв. Граната выбила иллюминатор и часть стены. В салон ударил тугой поток обжигающе ледяного воздуха. Взлетели и закружились по салону бумаги, газеты, папки. Люди в салоне, кто бегом, кто ползком, рванулись подальше от пробоины, которая теперь превратилась в воронку. Тела Энди и Гомеса подхватило воздушным потоком и вынесло в пролом. САмолет накренился; Мануло поскользнулся на мгновенно оледеневшем полу и потерял равновесие; Квин воспользовался этим, чтобы боднуть противника под подбородок. Инстинктивно Мануло схватился за него, оба потеряли равновесие и оказались на краю пролома. Ощутив спиной ледяной холод бездны, Мануло краем глаза оглянулся, увидел бело-голубое небо, далеко внизу - спичечные коробки домов, ниточки дорог и вершины гор, и страшно заорал. Оба попытались задержаться за края пробоины, но одеревеневшие пальцы быстро разжались. Вопли падающих еще несколько секунд были слышны в салоне.
- Ах ты тварь! Ты нас угробил! - Алекс осыпал оглушенного Эрнандо градом сильных ударов. - Сейчас следом вылетишь! - он ударил Родригеса затылком об пол. От сотрясения с сиденья слетел кейс и заскользил по свежей наледи на полу, как по горке. Родригес с воплем рванулся следом, но было поздно; кейс, где были собраны лучшие экземпляры Алмазного фонда Венгезии, выпал наружу. Эрнандо от ужаса забыл о боли и страхе, когда десятая часть его сокровищ улетела в бездну.
Алекс этого не видел. Он был ослеплен бешенством. Схватив Эрнандо за куртку, Алекс развернул его к себе лицом и снова ударил. Из-под куртки Родригеса выпала небольшая пластиковая папка, скользнула по оледеневшему полу, и тоже закружилась, подхваченная мощным потоком воздуха.
Увидев, что акции общей стоимостью в три миллиарда долларов, тоже выпали из салона, Родригес взревел как бык, осыпал Алекса отборной бранью и врезал ему ботинком ниже пояса, схватил за горло и начал душить. Задыхаясь, Алекс вцепился в его запястья, давя болевые точки и скрежеща зубами. Эрнандо рычал, как раненый кабан, но хватку пока не ослаблял. Алекс изловчился стукнуть Родригеса о стену затылком раз, другой. На секунду Эрнандо отключился от боли, и Алекс наконец-то смог вздохнуть, чувствуя, как болит полураздавленное горло. А потом коронным приемом каратистов бросил диктатора через спину. Приложившись лбом о подлокотник, Родригес наконец-то затих. Как из-под его куртки выпал маленький футляр с флеш-картой, не заметил никто. Новый порыв ветра подхватил и закрутил главное сокровище Родригеса, карту с реквизитами счетов в банках Берна и ЛОзанны, и они полетели вслед за кейсом и папкой.