— О, благороднейшая из женщин, — запричитал торговец, хватаясь, то за сердце, то за голову. — Триста золотых это же совсем даром, вы пустите по миру детей Хасана.
Хьяра поморщилась и пошла к выходу, но выйти торговец ей не дал, он перегородил выход и все еще причитая, согласился взять 300 золотых, но заявил, что только из-за его слабости к прекрасной принцессе его семья теперь будет голодать.
— Ты знаешь хорошего оружейника, Хасан? — спросила девушка, чтобы хоть как-то остановить поток жалоб торговца на несчастную судьбу.
— У моего свата рядом прекрасный магазин, там и оружие есть, — тут же ответил Хасан, оборвав нытье на середине фразы и услужливо открыл дверь, собираясь показывать дорогу.
— Мне не нужны перекупщики. Мне нужен хороший оружейник.
— О, конечно, Ваше Высочество, — лукаво улыбнулся торговец. — Конечно, Хасан знает такого. Отсюда вам надо пройти прямо, мимо рядов с барахлом которое они называют посудой. Лучшую посуду вы сможете купить у меня, — показал он рукой направление но, заметив снова сердитый взгляд девушки, продолжил. — Так вот за посудными рядами повернете на право, там работают кузнецы. Третья или четвертая кузня принадлежит Муссе, он недавно в городе, но он лучший в своем деле, уж поверьте Хасану.
— Спасибо, — поблагодарила девушка. — Да, через неделю жду все, что я заказала.
— Все будет исполнено в лучшем виде, моя госпожа, — почти до земли склонился Хасан.
— Через неделю, — передразнил он Хьяру, когда та скрылась из виду. — Цены она, видите ли, знает, и переплачивать не собирается. Денег что ли жалко? Денег ведь куры не клюют, а туда же, торгуется. Ох уж мне эти амазонки, мужиков на них не хватает. Давно бы надо было поприжать этих выскочек, а то такой куш и бабам достался, — торговец покачал головой и скрылся в лавке.
Хьяра нашла рекомендованную Хасаном кузню. Торговец не обманул, оружие действительно было великолепным и не броским, что очень нравилось девушке. Хьяра не любила слишком дорого отделанные сабли и кинжалы, она предпочитала более скромные образцы. Оружейник Мусса довольно скептически смотрел, как девушка перебирает его творения, но ее выбор его удивил, оружие было выбрано первоклассное. Мусса совсем недавно переехал в Исламабад, и ему еще не приходилось сталкиваться с Предрайскими жительницами, хотя он и был о них наслышан.
— Сколько ты хочешь за это все? — спросила Хьяра, кивнув головой на выбранное ею.
— Две тысячи золотом, — ответил оружейник.
— Две? — переспросила Хьяра. — Оружие действительно не плохое, но ты требуешь слишком много.
— Две тысячи золотом, — упрямо повторил Мусса: — А если не по карману, то ищите мастера подешевле. Моя работа стоит дорого, но она того стоит.
Хьяра вздохнула и взяла в руки один из кинжалов. Тонкая серебреная резьба на ручке, идеально острое и прочное лезвие, кинжал лежал в руке как влитой. Такая работа была редкостью и действительно стоила запрашиваемых денег. Девушка не стала больше спорить и отсчитала нужную сумму.
— Доставишь все к караван-сараю у южных ворот, спросишь караван принцессы Хьяры. И не вздумай подменить что-нибудь, горько пожалеешь.
— Мусса не вор и не обманщик, — возмутился оружейник. — Никто не смеет сомневаться в моей честности.
— Я еще не имела возможности убедиться в твоей порядочности, — примирительно сказала Хьяра. — То, что мастер ты хороший я вижу, а вот причин безоговорочно доверять тебе, у меня пока нет.
— Я честный человек, — все еще злясь, крикнул Мусса вслед уходящей Хьяре, хотя в глубине души понимал, что девушка права. Но, даже не смотря на предубеждения по отношению к амазонкам, девушка ему понравилась, она сумела оценить его работу и заплатила всю сумму сразу, а это все же было признаком доверия. Это был первая настолько большая покупка с тех пор как оружейник перебрался на новое место и теперь его семья могла некоторое время перестать на всем экономить. А главное, если девушка расскажет о нем своим подругам-амазонкам, то возможно у него будут покупать оружие и другие войны Предрайских Кущ. Проводив Хьяру взглядом, Мусса закрыл мастерскую, аккуратно сложил покупку девушки и отправил сынишку, который помогал ему в работе, обрадовать семью, а сам отправился относить заказ.
Хьяра провела в Исламабаде еще неделю, закупая все необходимое ей и все заказанное матерью и подругами. Кроме личных покупок у нее были еще и чисто политические дела. Хьяра подтвердила договор о ненападении и взаимопомощи с местным султаном, продлила и заключила несколько новых договоров на поставку продовольствия, и прочих необходимых товаров для Предрайских Кущ. Более того, она сумела уговорить оружейника Муссу перебраться с семьей в Предрайские Кущи. Оружейник долго отказывался и сомневался, но Хьяра все же добилась своего. Она убедила Муссу переехать хотя бы на пол года, а уж если ему не понравится, то обещала помощь в возвращении и обустройстве в Исламабаде. Мусса долго колебался, но, поговорив с купцами, бывавшими в Предрайских кущах, и узнав, что там работает довольно много приезжих мастеров и то, что хороших профессионалов амазонки ценят, оружейник согласился.
Караван Хьяры уже собирался в дорогу, когда вновь прибывший купец доставил ей письмо от матери. В письме Каяна просила дочь решить возникшие серьезные проблемы в Северной стране. Возникли некоторые проблемы с деньгами, вложенными в этой стране. Так же необходимо было разрешить конфликт с послом северян в Исламабаде. Посол очень не лестно отзывался об предрайских амазонках и предпринял несколько попыток силой отбить у них своих соотечественников, купленных на невольничьих рынках, а значит, надо было решить вопрос с королем Северной страны о новом представителе. Ну и заодно надо было выбить долги из троих бывших рабов, которые были отпущены домой под долговую расписку, но так и не заплативших. Собственно долги были делом второстепенным, и Каяна даже не стала бы просить дочь разбираться с эти, но один из выпущенных под подписку рабов был преподавателем университета и по возвращении домой написал книжонку, в которой описал быт и нравы Предрайских Кущ, извратив и переврав все что было можно переврать. Эта книжица сильно разозлила королеву и Хьяре предстояло разобраться с писателем.
— Что-то не так? — спросила девушку одна из ее помощниц. — Дома что-то случилось?
— Нет, дома все в порядке, — ответила Хьяра. — Но домой вы поедите без меня. Мне надо ехать на север.
— Через море?
— Да, — вздохнула Хьяра. Девушка не испытывал восторга от поручения матери. Она много слышала о северянах и их стране, но никогда не была там, переход через море пугал ее.
Отправив караван домой, Хьяра купила билет на судно, отплывавшее на Север. Ей повезло, она смогла попасть на корабль, который отходил прямо вечером.
Команда корабля была крайне удивлена, увидев среди своих пассажиров амазонку, но капитан, справившись с удивлением, лично приветствовал необычную пассажирку и пригласил ее на ужин за капитанский столик.
Хьяру внимание капитана не удивило, она просто не знала, что бывает иначе, а удивила ее встреча с Джоном Смитом и его товарищами. Джон был удивлен не меньше, он так растерялся, что не нашел что сказать и Хьяра, взявшая себя в руки первой, ушла в свою каюту.
— Вот, черт, — выругалась она, закрыв за собой дверь. — Только этого мне не хватало, оказаться в море с бывшим рабом, который в море как раз у себя дома.
Что ей делать Хьяра не решила, сначала она хотела сойти на берег и отправиться на север другим кораблем, но следующий отправлялся только через две недели, а ждать столько девушка не хотела.
— Ладно, буду решать проблемы по мере их наступления, — решила Хьяра и стала разбирать вещи.
К ужину девушка вышла одевшись как обычно, белая широкая рубашка, заправленная в белые брюки, высокие сапоги и чалма с закрывающим лицо концом. Капитан предложил Хьяре открыть лицо, потому что судно принадлежало Северной стране, а там женщины лиц не закрывали. Девушка, окинув взглядом пассажиров, заметила нескольких жителей Исламабада, но решила, что раз здесь не их территория она может не скрывать лицо, кроме того, она была не единственной женщиной на судне, и закрытое лицо ее как раз выделяло. Хьяра отстегнула конец чалмы и улыбнулась капитану.
— Вы божественно красивы, — выдохнул капитан. — Впервые вижу такую потрясающую женщину.
— Вы потрясающе врете, но мне все равно приятно, — улыбнулась Хьяра.
— Вы бывали раньше на севере? — спросил капитан.
— Нет. Мне раньше не приходилось ездить так далеко.
— То есть вы впервые в море? О, думаю, вам понравится. Море- это нечто, море — это целый мир.
— Да, мне уже рассказывали об этом, — улыбнулась девушка, взглянув на Джона, который ужинал среди остальных пассажиров.
— Это ваш знакомый? — поинтересовался капитан, проследив за ее взглядом.
— Это мой бывший раб, — ответила Хьяра. — Кстати он ваш коллега.
— Вот как? Может быть, тогда представите меня ему? Или это неудобно? Простите, я не очень знаком с правилами вашего народа, собственно до недавнего времени я был уверен, что южные амазонки это миф. Если я говорю что-то не так, просто остановите меня.
— Это Джон Смит, он капитан, в море с детства. На сколько мне известно, он попал к пиратам, и те продали его в рабство, так он попал ко мне. Я прошу извинить меня, но мне бы не хотелось представлять вас ему лично, я не знаю как он отреагирует на мое присутствие здесь, а дорога долгая и мне бы не хотелось лишних проблем.
— О, да, конечно, — понимающе закивал капитан. — Но вы не волнуйтесь, пока вы здесь, вы под моей защитой и как бы не относился к вам капитан Смит, на моем судне он не посмеет причинить вам вред.
Хьяра слегка склонила голову в знак благодарности. Когда ужин закончился, девушка вышла на палубу, туда, где гуляли остальные пассажиры. Хьяра привлекала к себе внимание даже с открытым лицом. Во-первых, она действительно была красива, во-вторых, мало кто так близко имел возможность рассмотреть Предрайскую амазонку. Но кинжал у нее на поясе не позволял любопытным приближаться слишком близко.
— Что заставило прекрасную принцессу покинуть свой дворец? — спросил Джон, подойдя к Хьяре. — Надеюсь, ее высочество ничего не имеет против общества своего бывшего раба?
— Добрый вечер, Джон, — ответила Хьяра. — У меня там дела, — девушка кивнула в сторону моря.
— Знаешь, я никак не ожидал что снова встречу тебя снова. Но я рад, правда.
Хьяра удивленно приподняла бровь.
— Я знаю, что звучит неправдоподобно. Ты, наверное, думаешь, что я даже во сне думаю, как бы отомстить тебе? Нет. Ты мне, конечно, снишься мне, но с местью это совсем не связано, — Джон ехидно улыбнулся. Хьяра на мгновение вспыхнула, но тут же взяла себя в руки.
— Давай договоримся, Джон, еще одно подобное замечание и тогда с женщинами ты сможешь иметь дело исключительно во сне, это я тебе гарантирую, — совершенно спокойно произнесла Хьяра.
Джон крякнул, инстинктивно закрыв пах руками.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал он: — Я больше не буду. Давай не будем ссориться, я, правда, не собираюсь мстить тебе, ты передо мной ни в чем ни виновата.
— Рада слышать это.
Девушка и правда была рада тому, что Смит оказался дружелюбно к ней настроен, и она была бы рада поговорить с ним, но ей вдруг стало совсем нехорошо. Вернее нехорошо стало гораздо раньше, почти сразу как она села ужинать, но сейчас сил справляться с тошнотой у нее не осталось, девушку вывернуло прямо за борт.
— О, как все запущено, — сказал Джон, помогая Хьяре выпрямиться. — А ведь море совсем спокойное. Прости, чистого платка нет.
Хьяра хотела ответить, что у нее свой есть, но не смогла, и остатки ужина отправились за борт.
— Давай-ка я отведу тебя в твою каюту, — помогая девушке выпрямиться, сказал Джон. — Лежа немного легче. Постарайся некоторое время поменьше есть.
Хьяра хотела сказать что она пожалуй совсем есть не будет, до самого порта, но сил на это у нее не хватило.
Почти весь следующий день Хьяра пролежала в своей каюте, от одной мысли о еде ей становилось плохо. Девушка с ужасом думала о том, что так будет всю дорогу, потому что в животе уже урчало. Но вечером пришел Джон и принес что-то очень вонючее.
— Выпей. Зажми нос и выпей.
Хьяра зажала нос и отрицательно закачала головой. Отодвигаясь как можно дальше от края постели, на котором сидел мужчина.
— Ну не капризничай, выпей. Тебе полегчает.
Хьяра снова замотала головой.
— Если ты не выпьешь сама, мне придется влить в тебя это силой, а мне не очень хочется, потому что я знаю, с кем имею дело. А значит, чтобы помочь тебе, мне придется подождать еще пару дней, пока ты совсем ослабеешь и не сможешь надавать мне по шее.
— Джон, ты сказал, что мстить не будешь, — простонала девушка, ей было очень плохо и она не была уверена что сейчас у нее хватит сил оказать сопротивление здоровому сильному мужчине, более того он оказался в более выгодной позиции, а у нее как назло не было под рукой даже маленького ножа и будучи зажатой на кровати, она не могла даже размахнуться как следует.
— Ваше Высочество, у вас мания величия, — усмехнулся Джон и, резко дернул Хьяру за ногу, и когда она упала на спину, прижал к кровати всем своим весом, одной рукой сжал ее щеки, а другой влил ей в рот содержимое принесенной им чашки. Хьяра задергалась, но Джон зажал ей рот рукой, и выплюнуть вонючую гадость она не смогла. Часть жидкости она проглотила, но основная часть так и осталась во рту.
— Глотай, — сказал Джон, не убирая руки. Хьяра отрицательно покачала головой. — Ну что ж, сама напросилась, — и Джон резко ударил ее в живот. Хьяра сделала резкий вдох и закашлялась, подавившись. Джон отпустил ее, помог сесть, похлопал по спине и тут же кубарем слетел с кровати, получив удар сильный в бок. Хьяра молнией слетела с кровати и оказалась над Джоном, коленом прижав его к полу.
— Да как ты посмел, да я тебя…,
— О, видишь тебе уже лучше, — сказал Джон и уперся взглядом в грудь девушки в вырезе ее легкой рубашки. Хьяра проследила за его взглядом, отвесила Смиту оплеуху и встала с пола.
— Дура неблагодарная, — пробурчал Джон, потирая щеку.
— Думай с кем говоришь, — прошипела Хьяра, хватаясь за кинжал.
— Э, э, — Джон попятился, к двери. — Ножик убери. Я, правда, помочь хотел, тебе скоро полегчает. Убери, тебе говорят.
— Никто, а уж тем более мужчина не смеет со мной так обращаться. И перестань на меня пялиться.
— Уж если на кого-то и пялиться перед смертью, то на тебя, — усмехнулся Джон, хотя ему было совсем не до смеха, он не мог предсказать насколько серьезно девушка разозлилась. — Хьяра, ну не злись, я же предлагал добровольно выпить, ты отказалась.
— Оно воняло, — возмутилась девушка, опуская оружие.
— Знаю что воняло, ну уж извини, мне нечем было ароматизировать. Зато от морской болезни помогает. Правда придется еще пару раз выпить.
— Еще?
— Угу, — кивнул Джон. — Но вот в следующий раз пить сама будешь, мне еще жизнь дорога.
— Спасибо, Джон, — тихо сказала Хьяра после некоторого молчания. Ей было неловко за вспышку гнева, к тому же, от злости или от лекарства, ей действительно стало легче. — И перестань, наконец, пялиться, — прикрикнула она и вытолкала Смита из своей каюты.
— Неблагодарная, — пробормотал Джон, когда за ним захлопнулась дверь, и улыбнулся.
Хьяра снова легла в постель, но заснуть не смогла, а через некоторое время поняла, что ей больше не тошнит. Девушка была этому очень рада, но к радости примешивалось чувство стыда перед Джоном.
— Отблагодарю его как-нибудь потом, — решила она. — Когда случай представится.
Хьяра вышла из своей каюты только к обеду следующего дня. Не смотря на довольно жаркую погоду, ветерок был прохладный, и девушка накинула на плечи меховую курточку. Эту вещицу она купила перед отъездом по совету одной из землячек. Та бывала на севере и предупредила что для жителей пустыни климат там довольно холодный, даже летом. Хьяра поискала глазами среду гуляющих пассажиров Джона Смита, но не нашла. Девушка решила, что заплатит ему за средство от морской болезни и за то, что он приносил сам и за то, которое он передал через горничную корабля. Джона на палубе не было, но там она увидела его боцмана и первого помощника.