Траян читал стопку донесений с Южной Данубийской границы. Даки и их союзники изрядно измотали легион Legio I Italica в Верхней Мезии. С Даками срочно нужно что-то делать. Их вождь Децебал, который провозгласил себя царем, быстро укрепляет свою власть. Еще немного и Риму придется столкнуться с противником, победить которого ему будет не под силу.
Траян встал из-за стола и подошел к окну. Прозрачное стекло было еще достаточно редким, но Траян любил новшества и не скупился на то, что может принести пользу. За небольшим окном было видно море. Ветер дул прямо в паруса. Боги благоволят к тебе Марк Ульпий Траян! Ты станешь великим человеком. Не упусти свою удачу.
В помещение вошел младший центурион гастат. Отсалютовав прокуратору, центурион доложил, что берег уже близко. Перед спуском на берег воины хотят увидеть своего полководца. Центурион хотел уходить, но Траян остановил его.
– Ганнорий, хороший ли я человек? Достоин ли я стать твоим принцепсом?
Центурион был ошарашен таким вопросом. Ганнорий Флавий знал, что его командир никогда не накажет за правду. С ним каждый может говорить то, что думает и при этом продвигаться по службе. А это много значит для римлянина. Право иметь свое мнению и жить согласно обычаям предков. Именно это отличает Рим от диспатий Востока. Жаль некоторые Императоры забывают эту максиму. Только свободному есть за что сражаться.
– Я с радостью скажу вам, – мой принципс! Вы храбро вели нас в бой, рискуя своей жизнью. Вы не обидели ни одного из своих подчиненных ни, словом ни делом. Вы мудрый и достойный человек. Вы справедливо оцениваете людей, вознаграждая их и наказывая по заслугам. Только не забудьте об этом, когда лавровый венок будет над вашей головой. И тогда мы пойдем за вами хоть в загробный мир.
Лицо Траяна было сосредоточенно. Он как будто насквозь видел своего центуриона, всматриваясь в каждую складку лица молодого человека. Темные глаза отцвечивали яркими огоньками от маслянистых ламп. В этот момент, Марк Ульпий Траян был похож на великого бога Марса, отца основателя Рима. Ганнорий невольно приклонился перед командиром. Траян поднял с колен своего центуриона, и сжал в крепких дружеских объятьях. Хватка у консула была отменная. Если бы захотел, то мог бы голыми руками придушить молодого центуриона.
– Твои слова значат для меня больше чем все золото мира. Богат тот человек, в кого верят воины. Ступай, ты будешь вознагражден.
Траян проводил взглядом Ганнория и вновь подошел к окну. Этот молодой человек, не раздумывая, отдаст за него свою жизнь. Как глупы эти юнцы, которые за все готовы расплатиться самым ценным, что у них есть. Надеюсь, мне не придется забрать твою жизнь, Ганнорий.
Прокуратор вспомнил о своей дочери Корнелии. Он не видел ее, уже пять лет. Столько воды утекло. Раньше она была веселым, жизнерадостным ребенком, который все время спрашивал "почему?". Как же она была любопытна. Она стала бы хорошим Цезарем, если бы женщины могли наследовать власть. Добрая, ласковая Корнелия, скоро я вновь увижу своего единственного ребенка. Как жаль что она не мальчик. Траян поднял колокольчик со стола, чтобы вызвать дежурного центуриона. Железо издало легкий режущий звон. В комнату вновь вошел центурион.
– Слушаю, консул.
– Разошлите людей по всей Мезии. Я хочу знать, что здесь происходит. Как сойдем на берег, сразу отправляйтесь в Скодру. Возьмите там когорту городской стажи и следуйте за нами. Встретимся в Альпиане. И будьте осторожны, варвары разрезают наши границы как решето. Никогда не знаешь, где встретишь врага.
– Есть! Еще что-то, консул?
– Приведи ко мне Сергиуса. Я хочу с ним поговорить.
– Слушаюсь!
Центурион выскочил на палубу, на ходу отдавая приказы. Траян любил расторопность своих подчиненных. Не задают лишних вопросов. Все понимают без слов. Живут по принципу: "зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня". Через некоторое время пришел Сергиус. Это был симпатичный, светловолосый мальчик, четырнадцати лет. Длинный, тощий, в красной шерстяной тунике и с длинным плащом.
– Ты звал меня Марк?
– Да Сергиус. Тебя никто не обижает? Тебе удобно здесь?
Мальчик улыбнулся и подошел ближе к господину.
– Никто не посмеет обидеть вашего верного раба. Мне здесь удобно. Удобно на столько, насколько может быть удобно в деревянной коробке посреди океана.
– Хорошо мой мальчик, мы скоро будем в Мезии. Там очень не безопасно, никуда не отходи от меня.
– Почему там не безопасно, это ведь римская земля? Кто смеет попирать величие Рима?
Траян, задумчиво посмотрел в окно.
– Даки…
– Ты их покоришь?
– Они преклоняться перед величием Рима!!!
……….
Рим, вечный город на семи холмах…
Дворец императора располагался на Палатинском холме в самом сердце Империи – в центре Рима. Дворец имел множество колон и арок украшавших здание снаружи. Крыша была сделана из красной черепицы, скаты которой, обращенные внутрь дома образовывали большое четырехугольное отверстие (комплювий). В полу, ровно под отверстием в крыше, находилось углубление для сбора дождевой воды. Главная часть дворца состояла из приемного зала (атрий), кабинета и внутреннего прямоугольного двора (перестиль) окруженного колоннами. Изнутри дворец был украшен фресками, выполненными в желтых, синих, зеленых тонах, при этом доминирует "помпейский пурпур".
Император Нерва прохаживался по внутреннему двору, кормя экзотических рыбок, лениво плавающих на поверхности водоема. В столице дела шли все хуже и хуже. Большая часть преторианцев вышли из подчинения. Одного приказа Касперия Элиана командующего преторианцами достаточно чтобы его, Нервы, не стало. Те немногие, что остались верны своему Императору охраняют дворец от непрошенных гостей. Хотя если гости придут, то Нерве нечем будет их встретить. В сенате уже ходят слухи, что на его место претендует Нигрина Корнелий наместник Сирии. Если это так, то пора бежать, туда, куда глаза глядят. Может в Парфию, или Египет, все равно, лишь бы подальше от Рима.
Нерва ждал сенатора Луция Лициния Сура. Сенатор передал, что у него есть очень важное дело, которое не терпит отлагательств. Похоже, он не знает, что у меня осталось мало времени. Не сегодня, завра придут преторианцы и пустят мне кровь. Во дворик вошел слуга и доложил, что пришли гости. Нерва приказал проводить их в кабинет. Ему было одновременно страшно и любопытно, что скажут сенаторы. Он давно знал Луция. Они вместе начинали юридическую карьеру. А сейчас Луций сенатор, а я император величайшего в истории государства. По крайней мере, пока.
В кабинете собралась группа сенаторов в белоснежных тогах. Возглавлял делегацию Лиций Лициний Сура. Нерва поприветствовал собравшихся и предложил всем сесть. Лица сенаторов были напряжены, но полны решимости. Они приняли важное решение, от которого зависела судьба Нервы. Начал разговор Лициний.
– Здравствуй мой старый друг. Надеюсь, я могу тебя так называть?
Он еще спрашивает. Знает, что сейчас каждый может делать то, что хочет. Может даже помочиться под дверью императорского дворца и ему никто слова не скажет. А может еще и похвалят.
– Конечно Лиций. Мы давно знаем друг друга, чтобы считаться друзьями. Что вас привело в мое скромное жилище?
– Скромное? Ну, если дворец Августа скромное, то, что тогда будет роскошными апартаментами?
Лицо Императора исказила вымученная улыбка.
– Скромность у каждого своя, Лиций. Для бедняка и твое жилье покажется, небесными хоромами.
Два человека смотрели друг другу в глаза. Два умудренных жизнью политика с взглядом как у удава. Проглотят и не подавятся. Первым отвернулся Лиций. Уж в чем-чем, а в отсутствие внутренней силы воли Нерву упрекнуть было нельзя.
– Как скажешь принципс! Мы пришли, чтобы помочь тебе. У нас есть план, как спасти Империю от переворота.
Спасти меня? Возомнили себя творцами судьбы. Ничтожества!
– И что же вы хотите мне предложить? Может у вас есть крылья, чтобы улететь из города?
– Нет принципс, крыльев у нас нет, но ведь и из города вам улетать не нужно.
Лиций загадочно улыбнулся и передал сверток пергамента императору.
– Что это? – Нерва разволновался и быстро вскрыл свиток.
– Договор об усыновление Марка Ульпия Траяна.
Нерва усмехнулся и отбросил пергамент на стол. Встал и нервно зашагал по комнате. Сенаторы ждали ответ. Молчание затянулось, и тогда в разговор вмешался Гней Домиций Талл.
Это был уже не молодой мужчина из знатного патрицианского рода. В отличие от других сенаторов, он прошел длинный путь от центуриона принципа первой когорты легиона Legio I Germanika до легата Верхней Германии. В войнах с варварами он познакомился с талантливым полководцем Марком Траяном. Гней уважал Нерву. Старый юрист был не самым худшим правителем, да и выбора у легата Германики не было. Если Нерву убьют, то и Траяну не поздоровиться.
– Для вас это единственный способ спастись. Скоро придут преторианцы. Они не пощадят никого. А так вы сохраните власть и свою жизнь. Решайтесь!
– Траян выскочка из провинции. Он не чистокровный латинянин! Народ не согласиться, чтобы им правил такой человек.
– Народ это толпа. Накорми его, покажи чудо, и он пойдет за тобой. А сенат почти на половину состоит из выходцев из провинций. К тому же Траяна уважают даже сторонники Нигрина Корнелия. И за ним армия, закаленная в боях с германцами.
– Что сдержит его от того чтобы убить меня, после того как я сделаю его своим преемником? Какие гарантии?
– Мы не растравщики чтобы давать гарантии. Но Марк Ульпий Траян не такой человек, чтобы лишать жизни своего отца. Я бы на вашем месте не думал, а согласился и сделал бы все как можно скорее.
– Мне уже предлагали усыновить Нигрину. Чем Траян его лучше?
–Тем, что Нигрина далеко, а Траян рядом. Пять дней пути и его легионы будут здесь. Решайся принципс. Ты сделаешь великое дело для Империи.
– Хорошо. Я усыновлю Траяна и сделаю его своим преемником. Мне нужно чтобы вы собрали сенаторов для церемонии. Да помогут нам боги!
……….
Касперий Элиан префект преторианцев молился великому Юпитеру о помощи. Недавно прошел праздник сбора урожая. Касперий с детства любил этот праздник. Он водил хороводы вместе с простолюдинами и рабами, не понимая, какая разница между человеком и рабом. Тогда все было просто. И мир был лучше. Старые обычаи были выше людского тщеславия. Принципс Домициан был великим человеком. Именно он возвел Корнелия в ранг квестора, сделав префектом претории. Злые языки оклеветали господина. Убили его и стерли имя из книги истории. А Касперий не смог им помешать. Он не справился со своими обязанностями. Опозорил свое имя и имя предков. Как он может теперь смотреть на себя в зеркало? А эти убийцы ходят по дворцу Цезаря и грабят Империю. Что твориться? Куда катиться мир? Убийцы правят страной!
Еще в самом начале правления узурпатора, Касперий поднял своих преторианцев верных Домициану и попытался очистить Рим от убийц. Но Нерва как всегда ушел от ответственности. Преторианцы отказались брать под стражу Императора. Потому Касперию пришлось удовлетвориться только сторонниками узурпатора. Но сейчас пришло время великих свершений. Теперь префект имеет достаточно верных людей, чтобы отомстить убийце его отца. Никто не знал что Касперий сын Домициана. Но он знал! И от этого кровь бурлит в сердце еще сильней.
Храм Юпитера находился на Капитолийском холме. Туда часто приходили сенаторы, чтобы вымолить у богов прощенье за все злодеяния которые они совершили. В храме было много людей. Все громко разговаривали, забыв о жрецах которые изо всех сил старались вымолить у богов благословление. К Касперию подошел немолодой человек в белой сенаторской тоге. Приклонив колено перед статуей Юпитера, сенатор произнес несколько клятв великому богу. Он был чем-то озабочен. Как будто сам Аид протянул к нему свою длань.
– Гней, вы узнали, что задумали сенаторы?
Гней Домиций Талл сомневался. Он не знал что ответить. Если план Касперия сорвется, то Нерву уже не убрать. Следующим императором станет Траян. Так стоит ли так рисковать? Талл решил, что даже если у Касперия ничего не получится, Гней все равно останется в выигрыше. Все думают, что он в лагере Траяна.
– Да, я узнал. Завтра Нерва усыновит Траяна и сделает его своим наследником. У тебя сутки чтобы наказать узурпатора. Действуй!
Сенатор направился к выходу, протискиваясь через толпу. Двое телохранителей шли рядом, в любой момент готовые вступиться за своего господина. Если бы Касперий хотел убить сенатора, то это вызвало бы немалые затруднения. А чтобы убить Императора Римской Империи требовалась большая удача и толковый человек. Конечно, префект мог бы приказать своим преторианцам захватить дворец, но тогда бы сам Касперий стал убийцей императора. Он встал бы на одну ступень с теми, кто убил Домициана. Центурион знаком приказал человеку, стоящему у стены подойти ближе. Это был мужчина неопределенного возраста, с крепким мускулистым телом. На лице у незнакомца красовался красный шрам, который проходил от правого глаза до края рта. Человек подошел к префекту преторианцев и встал рядом с ним, продолжая молиться.
– У меня есть к тебе дело. Сегодня вечером нужно навестить одного моего друга. Он живет на Палатинском холме. Оплату возьмешь у моего управляющего. Ты все понял?
Человек закончил молитву и, не поворачиваясь к префекту, ответил:
– Я навещу вашего друга. Постараюсь его не разбудить.
Человек ушел, оставив префекта наедине со своими мыслями. Касперий ждал конца и он должен скоро наступить.
Человек, которого попросили навестить друга, был наемным убийцей по имени Скабс. В Риме содержали целые подразделения таких людей. Они комплектовались из молодых варваров готовых заслужить свободу. Скабс не раз выполнял заказы и то что ему приказали убить императора не вызвало у него никаких сомнений. Конечно, он знал, что после того как он выполнит задание его тоже постараются убрать. Но позволять себя убить наемник не собирался. Деньги уже получены. Осталось только убрать Нерву и скрыться в отдаленных провинциях. Сирия прекрасно для этого подойдет.
Когда стемнелось, Скабс перешел к приготовлениям. Он облачился в привычный черный доспех. Шлем в нем имел личину, выполненную в форме человеческого лица. С первого взгляда можно было подумать, что перед тобой африканский мавр сбежавший из цирка. Если кто-то встретит ночью человека в таких доспехах, то не заметит его, даже если пройдет мимо. Главным оружием Скабса были два кривых кинжала, похожие на короткие косы. Скабс мог этими клинками рубить перья, подброшенные в воздух. На плечи, поверх панциря одевался длинный черный плащ, с широким капюшоном, на случай если придется долго сидеть в засаде и пойдет дождь.
Чтобы не привлекать внимание Скабс решил добраться до места на носилках. Рабов, к сожалению, придется убить, но что поделаешь, такая у них судьба. Дождавшись пока ночь на половину исчерпала то время что для нее отведено, Скабс разбудил рабов, приказав вынести его паланкин. Чтобы добраться до Палатинского холма ему понадобилось не более получаса. По пути встретился патруль городской стражи, охранявшей спокойствие граждан в ночное время. Кое-где горели факелы. Даже в такое время стража Нервы добросовестно несла свою службу. Слухи о восстании преторианцев оказались преувеличены. Не все гвардейцы бросили своего императора. От этого задача усложнялась еще больше. Найти одного человека в таком огромном дворце без посторонней помощи просто невозможно, тем боле, что Скабс был не знаком со структурой дворца. Наемник приказал остановить носилки у восточной стены. Живая изгородь скрывала их от терм, где всегда было много народу. Рабы умерли быстро, бедолаги даже не поняли что произошло. Спрятав тела под навесом носилок, убийца вытащил веревку с привязанным к ней крюком и закинул его на стену. Крюк зацепился за край стены, издав резкий скрип. Подождав некоторое время, прислушиваясь к звукам с обратной стороны стены, Скабс полез наверх. Дворец был просто огромен. Длинные ряды колонн и арок. Множество построек соединенных друг с другом галереями. Где найти маленького человечка в такой громадине? Со стороны парадных ворот послышались гулкие шаги преторианской стражи. Единственный способ узнать, где покои императора, это развязать язык тому, кто его охраняет. Но для этого нужно захватить в плен вооруженного человека. Если стража поднимет шум, то для Скабса все кончено.