Наверное, представители дома Воды как те хомяки ― тащат в дом всё без разбору…
Умницы какие.
***
Чанмин прислонился плечом к стене и внимательным взглядом окинул новых пленников, старательно внимавших старику. Тот давал им базовые знания языка: простейшие фразы, самые ходовые слова, наиболее распространённые жесты.
Взгляд Наследника постоянно возвращался к одному и тому же пленнику. Изысканные черты лица, выразительные глаза, что казались безмятежными, но таили в себе нечто большее, губы красивого рисунка… Над этим человеком будто бы кто-то долго и старательно работал, тщательно оттачивая каждую линию, каждую деталь. Точность и аккуратность ― вот его облик. Словно статуя от непревзойдённого мастера. Холодная статуя, внутри которой бушевали нешуточные страсти. Характерная форма подбородка и носа, манера смотреть на людей вокруг, жесты и движения ― всё выдавало горячий темперамент, прикрытый внешней отстранённостью и кажущимся хладнокровием.
Чанмин отметил, как время от времени губы этого пленника едва заметно подрагивали без какой-либо особой причины, намекая на сдерживаемые эмоции и некоторую нервозность, порождённую постоянным вынужденным самоконтролем. Человек напоминал собой цветок, что никак не может распуститься и показать свою истинную красоту.
Линнек вопросительно посмотрел на Наследника и вскинул бровь. Чанмин немного поразмыслил и небрежно кивнул. Старик мгновенно закончил занятие, велел пленникам построиться и приблизился к господину.
― Я так понимаю, что ты выбрал кого-то?
― Пожалуй… ― задумчиво отозвался Чанмин. ― Пока только одного. Но это пока. Мне нужны двое, но со вторым… я ещё не решил. Позови вон того, что так старательно разглядывает свою обувь. И присоединись к нам, мне потребуется переводчик. Остальных отпусти.
Линнек взмахнул рукой, коротко велел что-то ― и все потянулись к выходу. Старик бросил ладонь на плечо того самого пленника, которого выбрал Чанмин, и выразительной гримасой дал ему понять, что надо остаться.
Вскоре они остались в комнате втроём. Наследник присел на край стола и чуть наклонился вперёд, устремив на выбранного человека откровенный изучающий взгляд. Тот медленно опустил веки, спрятав за ресницами все свои мысли и намерения. Глухая стена. Очень красивая “стена”, но неприступная.
― Как твоё имя?
Линнек послушно перевёл вопрос.
― Ким Джеджун.
― Чечжун… “Не верящий в искренность чувств”, ― едва заметно улыбнулся Чанмин. ― Ему подходит, как считаешь? У этого Низшего так много масок, что даже он сам не знает, какая из масок ― его настоящее лицо.
― Да, подходит, господин. Для какой цели он тебе нужен?
― Он красивый.
― Господин, желаешь ли ты сделать его…
― Нет. Не сейчас. Время покажет. У меня самого много масок ― в этом мы с ним похожи. Но эта не та черта, что нужна моему сердцу.
― Понимаю, ― поклонился линнек. ― Жаль, что он так закрыт. Ему бы немного открытости и детской искренности ― был бы идеальным.
― Спроси его, придёт ли он в мою спальню, ― с проказливой улыбкой велел Чанмин.
― Вот прямо так?
― Ну да. Хочу увидеть его реакцию.
Старик наклонился к Джеджуну и негромко повторил ему слова Наследника. Пленник не изменил позу, и его лицо осталось таким же спокойным, глаза по-прежнему прятались в тенях от ресниц. Едва заметно дрогнули губы и пальцы ― вся реакция. Он что-то тихо произнёс.
― Ну и?
― Говорит, что придёт, если так надо.
― Даже так? ― фыркнул Чанмин, стремительно подался вперёд, поймал Джеджуна за подбородок и заставил посмотреть вверх. ― Ты принадлежишь этому дому, как и я. Я спрашиваю не о моих желаниях, а о твоих. Понятно? И ответ мне нужен честный.
Линнек торопливо перевёл всё сказанное.
Джеджун явно собрался что-то ответить, но заколебался. Вновь дрогнули губы. И он всё-таки произнёс несколько слов. Очень тихо.
― Говорит, что он придёт сам. Его пугает лишь его неопытность.
Старик и Чанмин переглянулись.
― Приведи его ко мне в полночь, ― подытожил Наследник.
― В полночь, господин. Да. Господин, нужно ли объяснять ему что-либо и как-то подготовить?
― Это лишнее. Я сам смогу о нём позаботиться. Да и сложён он хорошо ― точно никаких проблем не возникнет. А, да, приведи не только его, а ещё кого-нибудь из массажистов. Того, кто сможет переводить.
― Не думал, что господин любит вести светские беседы в подобные моменты, ― не удержался от смешка линнек.
― Господин любит вести светские беседы до и после, а не во время, старый лис. Я бы позвал тебя, но, боюсь, этот парнишка будет недееспособен в твоём присутствии. Ты же не хочешь испортить мне приятный вечер?
― Разве я посмею? ― в притворном ужасе всплеснул руками старик.
― Вот именно. Веди себя хорошо и присмотри за этим любителем масок.
Пока Чанмин не ушёл, Джеджун сидел неподвижно и смотрел вниз. Чёрт. Он согласился. Просто взял и сказал “да”. До сих пор не мог в это поверить. Да, он понял, что мог отказаться. И понял, что ему за это ничего не было бы. Вряд ли этот рослый парень с обликом принца крови нуждался в силовых способах по заполучению любовников. Высокое положение, интересная внешность, изысканные манеры ― выгодная партия с точки зрения местных обитателей.
И мишень номер один для Джеджуна.
Хотя, говоря по правде, он до сих пор сомневался. Логика подсказывала ему, что он действует правильно и безошибочно, но маленький кусочек его сущности активно протестовал. Пришлось приложить усилие, чтобы заставить этот кусочек умолкнуть. Другого способа не существовало. Либо сдаться и смириться, либо воевать с начала и до конца. Джеджун выбрал войну и не собирался менять уже принятое решение.
К полуночи старик привёл его в покои Наследника, занимавшие весь седьмой ярус. Сам Наследник с комфортом устроился в маленьком бассейне, заполненном тёплой водой. В углу сидел тихий юноша. Он скромно смотрел вниз и не глазел ни на Чанмина, ни на новых гостей.
― Тот мальчик знает твой язык, ― тихо просветил Джеджуна линнек. ― Он сделает тебе массаж, а потом будет сидеть за ширмой в дальнем конце комнаты. При необходимости он будет переводить тебе слова господина. Или ты можешь попросить перевести свои слова господину. А сейчас не мешкай. Как я уйду, раздевайся и лезь в воду. Понял? Если передумал, скажи прямо сейчас ― легко отделаешься. Передумаешь позже ― испортишь себе репутацию. Ну так что?
― Ступай. Я всё понял, ― пробормотал Джеджун и неловко потеребил кончик пояса халата. Наличие рядом юноши-массажиста энтузиазма, к сожалению, не прибавляло. Пусть даже мальчишка не будет смотреть, но уши-то у него на месте.
Старик попятился и быстренько вымелся из комнаты.
Джеджун сделал глубокий вдох, словно нырять собрался, и развязал пояс. Только теперь он почуял в воздухе тяжёлый терпкий аромат. Сначала запах показался неприятным, но через пару минут он изменил мнение, ощутив лёгкое возбуждение. Сделал ещё один глубокий вдох ― слабая, но приятная дрожь пробежала по телу. Он медленно сбросил халат и шагнул в воду, невольно влез по самую шею и рискнул бросить косой взгляд на Чанмина. Тот явно веселился, наблюдая за пленником. Наследник певуче что-то произнёс, не потрудившись скрыть иронию.
― Господин говорит, что всё, что он с тобой сделает, будет очень приятным. Не надо забиваться в угол и по-волчьи сверкать глазами, ― тихо перевёл юноша из угла.
Джеджун сердито велел себе расслабиться и постарался принять самую непринуждённую позу, на какую только был способен. Чанмин кивнул уже одобрительно, протянул руку и уверенно прикоснулся к подбородку Джеджуна, чуть наклонился и… понюхал кожу. Со смешком что-то сказал.
― Вот слова господина, ― послушно забормотал массажист. ― Ты не только похож на цветок, но даже пахнешь вкусно.
Жаль, что цветочный аромат не мог прикончить Фиано на месте. Сравнение с цветком отнюдь не польстило самолюбию Джеджуна.
― Господин хочет, чтобы я сделал тебе массаж. Тебе нужно лечь вот сюда, ― юноша указал на пушистый коврик рядом с бассейном.
― Это обязательно? ― чуть нахмурился лейтенант.
― Это не просто так. Я сделаю тебе массаж с особым маслом. На всякий случай. Господин не хочет причинить боль, поэтому и массаж. Масло… как это сказать… отключает чувство боли ― только его. Да, скажи, старый лис подготовил тебя? Если нет, это могу сделать я.
― Подготовил, ― мрачно отозвался Джеджун. Он послушно вылез из воды и хотел лечь на живот, но мальчик замахал руками и велел сначала вытянуться на спине. Массажист налил в ладонь немного масла и принялся аккуратно втирать его в кожу пленника, заодно разминая и мышцы. Приятные ощущения. Юноша неторопливо нанёс масло на шею, грудь, живот и ниже, умело и уверенно, со знанием дела. Сам перевернул подопечного на живот и продолжил. Плечи, спина, поясница… Потом он налил гораздо больше масла и тщательно обработал бёдра и ягодицы, всё так же уверенно позволил пальцам добраться до ключевой точки в нынешнем ночном представлении, добавил масла ещё больше и принялся осторожно втирать его в кожу кончиком мизинца. Его движения были спокойными и мягкими, поэтому Джеджун быстро оклемался, разжал стиснутые челюсти, выдохнул и немного расслабился. То ли масло подействовало, то ли всему виной терпкий возбуждающий аромат, но вскоре лейтенант ощутил удивительную лёгкость в теле ― внутри и снаружи. Он даже не обратил внимания на то, что массажист оставил его в покое, прихватил свои вещи и бесшумно скрылся за перегородкой в дальнем конце комнаты.
Джеджун просто лежал вниз лицом на пушистом коврике и не особенно хотел двигаться ― и так хорошо. Шею согрело горячее дыхание, по коже тотчас забегали мурашки, а чувство возбуждения усилилось. И лейтенант не думал упрекать Наследника за витавший в комнате аромат или за чудесное масло ― и то, и другое явно обладали чётко выраженными природными возбуждающими свойствами. Вдоль позвоночника ― лёгкие касания пальцами, и сразу стало неудобно лежать на животе. Джеджун попытался приподняться ― руки слушались плохо и дрожали всё от того же возбуждения. Ему помогли: бросили ладони на бёдра и плавно потянули вверх. Через минуту лейтенант стоял на коленях, прижавшись лбом к ворсу коврика. Меж бёдер скользили чужие пальцы, гладили, дразняще слегка царапали ногтями, потом немного нажимали одновременно с поглаживаниями. А после они почему-то оказались уже внутри. Впрочем, Джеджуну уже было всё равно, его куда больше беспокоило собственное неприкрытое возбуждение, представшее во всей красе как для него, так и для всех возможных свидетелей. И Наследник совершенно точно это заметил.
Джеджун с силой зажмурился и закусил губу, но восстановить контроль не смог. Наоборот ― ещё чуть-чуть, и он просто взорвался бы изнутри. Чужая ладонь твёрдо сжала его пульсирующую плоть, чем принесла пусть и слабое, но облегчение. Вслед за этим в тело лейтенанта проникло нечто куда крупнее пальца. Благодаря маслу, Джеджун почти сразу почувствовал, как его наполнили до конца. Необычное впечатление, словно его слегка распирало изнутри, и… безусловно приятное. Он слегка пошатнулся от мягкого толчка и громко выдохнул. Звук напоминал собой слабый томный стон. И это быстро вылетело из головы, когда толчки стали сильнее и быстрее. И он пропустил момент перехода со сбившегося дыхания на отчётливые короткие стоны, даже собственный голос не узнал.
На самом деле, он пропустил вообще всё и не соображал уже, что с ним делают, зачем, почему и как. Помнил только, что это было долго, а освобождения в первый раз он достиг бурно и мощно ― капельки долетели до его собственного подбородка. И такого восторга он никогда раньше не испытывал.
Да, это было долго, но всё равно закончилось как-то внезапно. Наследник после помог ему сесть, вручил халат и указал в сторону двери. Кое-как он собрал тени мыслей в кучку, сообразил, что ему велели идти к себе, с трудом натянул халат и побрёл по коридорам ярусов вниз. По пути слегка заблудился, чуть оклемался, добрался до комнаты и тихо скользнул внутрь.
Ючон не спал и ждал его, сидя на диване.
Джеджун добрался до своего дивана и рухнул на него.
― Что…
― Ничего, ― с трудом ответил он и прикрыл глаза. Слабые волны возбуждения всё ещё накатывали на него, всё кружилось даже перед закрытыми глазами.
― Ты…
― В порядке. Я просто устал.
― Ты… Тебе…
― Заткнись, ― буркнул он уже сердито. ― Не болит. Ничего. Вообще. Мне хорошо, и я устал. Очень сильно устал. Сил нет. На споры ― тоже.
Почувствовал, как друг осторожно погладил его по голове и укрыл одеялом.
― Жалеешь? ― через минуту спросил Ючон.
― Нет. Это было куда проще и легче, чем я представлял себе. Правда, я ничего не запомнил толком. Всё, дай поспать.
Ючон молча сидел рядом с диваном и смотрел на Джеджуна. Тот и впрямь уснул почти сразу, и на его губах застыла блаженная улыбка. Ючон озадаченно нахмурился. Он ожидал всякого, но уж точно не такого. Через полчаса перебрался на диван, закинул руки за голову и уставился в потолок. Попытался представить вместе Чанмина и Джеджуна. Ничего такого, просто постарался мысленно увидеть их рядом друг с другом, но не смог. Не получалось.
Чанмин в чём-то жесток, в чём-то безжалостен, в чём-то чист и наивен, однако он определённо умён. Как бы вся эта игра не вышла Джеджуну боком. Ючон не верил, что Наследника получится обвести вокруг пальца так просто. Тут нужно действительно безграничное терпение, изрядная толика искренности и откровенности, а ещё понимание. Всеми этими вещами Джеджун похвастать не мог ― слишком уж он замкнут. Точнее, он с лёгкостью создавал впечатление открытости, но лишь впечатление. И рассказывал он ровно столько, сколько считал безопасным для себя. Его трудно винить в такой замкнутости и отгороженности от всех ― жизнь часто бывала к нему несправедлива, но сердце у него доброе. Беда в том, что Чанмин не тот, кому подобное могло подойти. Наследник сам такой же замкнутый, если не больше. И ему нужен кто-то, кто бесцеремонно ломал бы все его “стены” и “броню”. Джеджун точно для такого не годился и так же сильно нуждался в близком человеке, способном разносить все ограды в пыль.
Это было бы смешно, если б не было так грустно.
Конфедерация Триада,
Округ Совета Трёх,
Чарра, столица Кенч
Дворец дома Воды
месяц спустя
Старый лис зорко следил с балкона за пленниками, прыгавшими с небольшого утёса в море и плававшими у берега. А вот и Джеджун ― разбежался и красиво пронзил толщу воды собственным телом, немного проплыл над дном и вынырнул в нескольких метрах от берега.
― С загаром дивно хорош, ― пробормотал линнек себе под нос.
― Да, это верно, ― рассеянно отозвался Чанмин. ― Близость моря ему на пользу, почти не узнать…
Старик повернул голову и с изумлением осознал, что Наследник смотрит в противоположную сторону. Он проследил за взглядом Чанмина и моргнул, различив на узкой песчаной полосе валяющуюся Чаль, к которой бочком подбирался один из пленников, сжимавший в руке рыбину. Самонадеянно. Чаль давно избаловали, она на рыбу даже не смотрела и предпочитала корм поэкзотичнее.
― Упрямый дурень, ― хмыкнул Чанмин с лёгкой улыбкой. ― Уже который день пытается соблазнить собаку едой. Лучше б шею ей почесал ― продалась бы ему в рабство с потрохами.
― Господин, я озадачен, ― признался старик. ― Спишь с одним, любуешься другим. Под рукой такой красавец, а ты глаз не сводишь с простого симпатяги.
― Один холодный, другой тёплый. И когда тёплый улыбается, всё остальное рядом меркнет. Так и хочется улыбнуться ему в ответ.
― Не такой уж он и холодный, ― проворчал линнек.
― Со мной ― холодный. И никогда не говорит того, что думает. Он вообще со мной не говорит. Возьми на заметку ― я выбрал. Этих двоих. Остальных можешь пристроить по своему хозяйственному разумению. Да… ― внезапно остановил уже собравшегося уходить старика Чанмин. ― Следи за ним.
― За которым, мой господин? Моя старая голова уже кругом идёт. Надо же… Одного держит в постели, с другим разговаривает. Где это видано?