- Нет, - спокойно ответила Тар. - Чтоб связать свои жизни нужно пройти три стадии, а это лишь одна из них. После завершения задания я разорву связь.
- И что это за стадии? - спросил Ходстер, кинув на Романова насмешливый взгляд.
- Первый - мужчина протягивает женщине руку, и если она его принимает, то у них образовывается первая стадия завязки. Вторая - мужчина и женщина спят вместе, проверяя физиологическую совместимость. Третья - если они выбрали друг друга, то объединяют эмоции и становиться семьёй.
- Значит, секс до свадьбы у вас не запрещается, - усмехнулся Ходстер.
- А вы не можете мне просто пожать руку? - устало спросил Романов.
- Нет! - поспешно воскликнула кенуар, тяжело вздохнула и пронесла: - Понимаете, для нас физические касания имеют очень важную значимость. И ответить на рукопожатие мужчины, даже важней, чем переспать с ним. Когда женщина пожимает мужчине руку, то это активирует в головном мозге сразу несколько функций, и одна из них - желание к размножению. Если я отвечу на ваше рукопожатие, то у меня появиться к вам сексуальное желание. И избавиться я от него смогу только, когда пожму руку другому предположительному партнеру.
Ходстер присвистнул, а Романов скривился, словно съел целый лимон с кожурой и косточками. К сожалению, Тар не поняла: это была реакция на её слова, или присвистывание.
- Значит, придется потерпеть ваши эмоции, - хмуро заключил начальник.
- Терпеть их не придется, - возразила кенуар не менее хмуро. - Вы будете ощущать их слабее своих и сможете вполне не обращать на них внимания, главное, полностью не закрываться. При неполной завязкк я не знаю, что может случиться. И ещё: мы не сможет далеко отойти друг от друга. Связка будет не устойчивой и может порваться. Если она вдруг порвется и тот откат попадет по мне, то я, точно, не знаю, что случится, но мне будет плохо. Мама рассказывала, что у неё была подруга, которая решила проверить свою предполагаемую пару и связала эмоции с другой предполагаемой парой. Она хотела проверить реакцию, но что-то пошло не так и их завязка порвалась. Они на несколько недель перестали чувствовать ветьи, а это для кенуар, как для человека попасть в комму. Мне бы подобное испытать не хотелось.
- Понимаю, - кивнул Романов головой и посмотрел на Ходстера. - Меня можно будет добавить в операцию? Скажем, ещё одним ученым приезжим на конференцию?
- Мне кажется, так даже будет лучше, - поразмыслив, согласился Ходстер. - Двое ученых, приехавших с далекой планеты. Тогда и история с нехваткой номеров лучше выглядит.
- Хорошо, - кивнул головой начальник. - Перепишете историю, а мы завтра обсудим измененную версию. - Взглянув на кенуар, Романов приказал: - Сейчас вы едете домой, отдыхать. С завтрашнего утро вы поступаете в распоряжение Ходстера, доступ на его этаж придет завтра утром.
- Мы постараемся научить вас хотя бы базовым знанием разведчика, и прорепетируем вашу роль, - добавил Ходстер.
Тар поднялась, попрощалась и вышла из кабинета, с двояким ощущением.
С одной стороны она была рада, что Романов так безразлично отнесся к тому, что он является её предполагаемой парой. С другой - её задевало, что секрет, который она старалась скрыть, оказался не так уж и важен для того, кто мог изменить её жизнь.
***
Это была сумасшедшая неделя - по-другому её никак не назовешь. Подъём в шесть, к семи на работу, целый день уроков и репетиций, в одиннадцать домой, быстрый перекус, душ, кровать. И так по кругу в течение семи дней. Тар похудела на двенадцать килограмм, что возмущало Марию Семёновну, и радовало её "учителей": теперь женщина особенно стала похожа на изможденную ассистентку ворчливого и требовательного ученого-теоретика.
Идею о двух ученых, приехавших на конференцию, пришлось отменить из-за ряда причин, но главное - это было различие внешнего вида и возраста у Тар и Романова. На двух коллег они никак не походили, в отличие от начальника и подчиненного, коими в жизни и являлись. Так что обоим, а в особенности кенуар, сыграть свою роль было значительно проще.
Семь дней, конечно же, было мало, что научиться быть профессиональным шпионом, но основы кенуар изучила. Ещё её научили азам "подлой" самозащиты - как выразился Уин, когда увидел, как одна из преподавателей объясняла Тар, что можно нападавшему на неё мужчине дать с ноги между ног и убежать. С первым получалось неплохо, но из-за больной ноги бегать женщине было трудно.
К удивлению Тар, Романов тоже стал ей помогать. Он забирал её каждый день после работы и отвозил домой. По дороге они изображали из себя ученого Дениса Савронского и его ассистентку Млу Данчьен (имя ей по легенде сменили, как и возраст на 22 года). Ученый то ворчал и критиковал все, что видел, а ассистентка старательно поддакивала и записывала в блокноте его замечания. То они обсуждали работы других ученых, при этом ассистентка должна была многого не понимать (хотя именно Романов много из произнесенного не понимал, так как просто заучивал текст), а начальник закатывал глаза и пенял её за глупость, нерасторопность и клялся уволить. То принимались вспоминать "моменты" из жизни, обсуждать кино и литературу, или просто делились впечатлением о разных вещах. Когда они выходили из машины, Романов указывал на её недочеты в игре или не ту реакцию в тех или иных местах.
Одна из "учителей" наставляла Тар: роль нужно не играть, а жить ей. Увидев первое "преображение" Романова, женщина поняла, что именно ей хотели сказать. Её начальник - хмурый и вечно с холодным лицом - садясь в машину, становился уставшим, вечно всем недовольным и ужасно высокомерным и самолюбивым Денисом Григорьевичем Савронским. Особенно был забавный случай, когда Савронский стал разглагольствовать о своих коллегах-бездарях, которые ничего не понимают, и лезут куда не следует. Наблюдая за монологом начальника, Тар отчетливо поняла: да он же ужасно зазнался за то, что получил награду (из-за неё по легенде его и отправили на конференцию)! Но, будучи его ассистенткой, Мла попыталась поддакнуть, на что Савронский отмахнулся: "Я знаю, ты думаешь, что я зазнался!". Вроде бы совсем неважный диалог, но Тар отчетливо поняла, она действительно на несколько минут стала его ассистенткой Мла Данчьен.
На восьмой день у них была запланирована "полевая практика" - как охарактеризовал Романов, на девятый - выход в свет, то есть поездка в Пикин, на десятый - операция и побег.
Спускаясь в восьмой день на - 5 этаж Тар ужасно волновалась. Сегодня они должны были провести с Романовым в образе своих легенд не сорок минут, а целый день.
Все этажи в этом подземном здании представляли собой самые настоящие лабиринты, но -5 этаж выделялся: в нем не было никаких указателей. Ни коридоров, ни кабинетов. Вдобавок стены были холодного стального цвета, а двери черные и на каждой стояла нехилая защита. Каждый день возле лифта Тар встречала миловидная женщина, представившаяся Катей, хотя вряд ли это было её настоящее имя. Кенуар о ней ничего не знала, хотя та находилась рядом с ней целый день: провожала в нужные кабинеты, следила и в конце выпроваживала.
- Ты как всегда пунктуальна! - вместо приветствия произнесла Катя.
На вид ей можно было дать лет тридцать, она всегда ходила в джинсах, теплых джемперах и легких батниках, а её светло-русые волосы были собраны высокий хвост.
- Сейчас мы сходим к гримёру. Приведем тебя в человеческий вид, - Катя хохотнула, - и переоденем. Чемодан с одеждой и всем необходимым тебе уже собрали.
Они прошли несколько одинаковых коридоров, и зашли в черную дверь без каких-либо табличек. Внутри комната была заставлена вешалками с различными одеждами, а у стены стоял стол, заставленный различными баночками, и большое зеркало.
Гример оказался миловидный мужчина лет двадцати пяти, с длинными светлымы волосами и в ярко-салатавой рубашке.
- Привет, Гена, - поздоровалась Катя.
- Я просил называть меня Глен, - ворчливо отозвался мужчина, поджимая слишком пухлые и блестящие губы.
- Договорились, Гена, - весело ответила женщина, посмотрела на кенуар и подмигнула: - Это наш маэстро, - выделила Катя слово интонацией голоса, - Гена.
Несмотря на явную насмешку, Тар чувствовала, что женщине мужчина симпатичен, а вот Гена-Глен сильно бесился и даже злился.
Фыркнув, мужчина подошел к кенуар и произнёс:
- Глен, - и протянул кенуар руку.
- Тар, - представилась в ответ женщину, - и у моей расы не принято поживать руку.
Это фраза нисколько не опечалила мужчину. Он опустил руку и указал на кресло у стола.
- Присаживайся, будем лепить тебе новое лицо.
- К моей коже нельзя прикасаться, - попыталась предостеречь женщина, но Гена-Глен отмахнулся:
- Меня предупредили. Я руками до тебя дотрагиваться не буду, не беспокойся.
Тар, действительно, успокоилась: все же не многие люди прислушивались к её словам, заняла место в кресле и уставилась в отражение в зеркале.
На неё смотрело узкое лицо с высокими скулами, большими глазами и тонкими губами. Лоб низкий, нос маленький и приплюснутый, брови полукруглые и тонкие, а вот ресницы черные, пушистые, отчего глаза кажутся выразительней. Глаза у вытянутого зрачка зеленые, но ближе к радужке золотые. Волосы до плеч, необычного для людей серого цвета с чермными "перьями", словно мелированые.
Тар вспомнила, как один мужчина пытался стянуть с неё штаны, чтоб узнать: там у неё волосы такого же цвета или нет.
Гена-Глен повернул кресло вбок, приподнял его повыше и, прищурив голубые глаза, уставился на лицо кенуар, задумчиво пожевал нижнюю губу.
- Во-первых, тебя нужно сделать на несколько лет моложе. Ты слишком взрослая. Сколько тебе лет: двадцать пять-двадцать семь?
- Двадцать шесть.
Гена-Глен кивнул головой, подтверждая свои слова.
- Во-вторых, цвет глаз. Когда-нибудь носила линзы?
- Нет.
- Плохо, их поначалу очень неприятно носить.
- Я потерплю, - хмыкнула женщина: она четыре года терпит холод, и пару дней дискомфорт от линз точно сможет вытерпеть.
Кстати, Гена-Глен не удивился её лихорадке, наверное, его и об этом предупредили.
- В-третьих, волосы, - продолжил мужчина, схватил прядь волос и тут же выпустил, удивленно уставился на кенуар. - И к волосам прикасаться нельзя?
- Да, - кратко ответила Тар, не став поддаться в подробности строения тела кенуар.
Если у человека в теле насчитывается 12 различных систем, то у кенуар есть ещё одна - ветьи. Эта система отвечает за многое и в частности - за защиту. Эта система не похожа не на одну другую, потому что ветьи - это энергетическая система, которая проходит через все тело, все органы, даже через волосы. Хотя про волосы это и вовсе отдельный разговор.
- Значит, тебе придется прокраситься самой, - заключил мужчина. - Краситься ты, скорей всего, тоже не знаешь как?
- Да, - подтвердила Тар.
- Там ничего сложного. Теперь надо подобрать цвет.
Гена-Глен повернул кресло, приложил руку к зеркалу и произнёс:
- Изменение цвета волос.
С левой стороны зеркала активировалась гелло-панель и выскочило окно с различными палитрами.
- Попробуем пшеничный, - задумчиво произнёс человек и нажал на нужный цвет.
У отражения в зеркале тут же сменился цвет волос.
- Поверни головой. - Тар выполнила его приказ и Гена-Глен заключил: - Нет, не пойдет.
Они проверили несколько цветов, пока мужчина не остановился на тёмно-каштановом. Достав из шкафа баночку-распылитель с нужной краской, он объяснил Тар, как ей нужно пользоваться, и через минут тридцать она сменила свой серый цвет волос на темно-каштановый.
- Теперь лицо.
Гена-Глен вновь отвернул кресло от зеркала и принялся "творить новое лицо". Для этого он использовал особое вещество, которое намазывал на лицо женщины специальной лопаткой, а потом использовал некоторые инструменты, чтоб придать лицу нужные черты. Было видно, что ему неудобно так работать, наверное, он привык "творить" лицо руками, вылепливая, словно глиняную скульптуру, но он ни разу не пожаловался и не стал причитать. Только порой просил Тар самой провести пальцами по лицу, чтоб придать более мягкие черты, которые без рук трудно "вылепить". "Творение" лица заняло больше двух часов, ещё час оно высыхало, но в результате на Тар в зеркале смотрела совсем другая женщина.
Лицо её стало немного толще, скулы слегка "опустились", но щеки казались впалыми. Нос стал слегка вздернут, а брови толще и ровнее (их налепили отдельно). Круглый подбородок стал слегка квадратным, отчего губы стали казаться ещё тоньше. Реснице пришлось "проредить", ещё она выстригла себе неровно чёлку (специально неровно), прикрывшую лоб. Тар стала выгладить иначе и моложе, ей и 22 нельзя было дашь. Лет 20 максимум!
- Гена, ты с омоложением не перестарался? - Катя на это тоже обратила внимание.
- Наоборот, то что надо! - ворчливо ответил мужчина. - Молодая, нерасторопная ассистентка, которая из кожи вон лезет, чтоб доказать, что что-то значит и что ей намного больше, чем она выглядит. Объект на это не сможет не клюнуть.
- По себе судишь? - хмыкнула Катя, прижала ладонь ко лбу и с нарочитым извинением добавила: - Ой, прости, я забыла, что ты предпочитаешь молодых, нерасторопных ассистентов.
- Я не гей! - гаркнул мужчина так, что Тар вздрогнула в кресле.
- Ага, - насмешливо протянула Катя, кинув взгляд на его яркую рубашку.
- Всё! Иди, в уголок забейся и не мешай мне работать! - с раздражением отмахнулся Гена-Глен.
Ещё минут сорок Тар потратила на то, чтоб одеть линзы. Это оказалось очень трудным делом, особенно после того, как женщина надела первую линзу. Вторую - она думала будет легче, но это, наоборот, было намного трудней.
В результате, к новому лицу, цвету волос и прическе, присоединились новые глаза: синий у зрачков и бронзовый у ободка.
Пока Тар изумленно рассматривала себя в зеркале, Гена-Глен куда-то сходил и вернулся с небольшим чемоданом розового цвета с покарябанными боками. Передал он чемодан кенуар со словами:
- Не смотря на то, что многие вещи будут выглядеть старыми, но там всё новое, можешь не переживать. - Указав на одну из дверей, мужчина добавил: - Я подготовил тебе вещи, иди, переодевайся.
За дверью оказалась небольшая комната с зеркалом во всю стену, небольшим столиком, стулом и крючками, на которых весела вешалка с одеждой. На столе лежала потрепанная сумка-планшет коричневого цвета, а внутри несколько блокнотов, ручки, карандаши, книга и ещё некоторые мелкие безделушки: расческа, зеркальце, пилочка для ногтей, лак, салфетки, пачка с леденцами и другие. Одна вещь привлекла внимание Тар, но она решила узнать, что это после того, как переоденется.
Одежду ей подобрали неброскую, но качественную: тонкий свитер под горло синего цвета, черный пиджак с серебреными пуговицами, черные штаны и полусапожки на плоской подошве. Все село как влитое. Поместив свою одежду в бокс, Тар перекинула сумку через плечо и вышла из переодевалки.
В комнате обнаружился Макс Ходстер и... Денис Савронский, потому что от Романова у начальника остались разве что высокий рост и большие ладони.
Денис Григорьевич Савронский был высоким, полноватым брюнетом сорока семи лет. С круглым лицом, выпирающим брюшком и небольшой бородой. У него были карие глаза и мохнатые брови, и большой, можно сказать, огромный нос. Одет он был теплый чёрный свитер, джинсовую куртку, джинсы и ботинки. В одной руке он держал чёрною с серебреными линиями спортивную сумку, в другой - её чемодан.
Если бы не теплые волны, которые прошли по её телу, то кенуар никогда бы не узнала в этом мужчине Романова!
Тар уже знала, что здешние мастера могут сделать из человека (ну или кенуар) совсем другого человека, но за своим изменением она наблюдала, а тут видеть такую разницу было для неё потрясением.