Этот халат подарил ему Билл на день рождения несколько лет назад. Тому он понравился сразу, но взять его домой он не мог. Из-за Кэтрин. Жена Билла не переносила и категорически запретила приносить в квартиру хоть что-то подаренное Каулитцем. Да и банные халаты она терпеть не могла, считая, что даже дома надо ходить при полном параде. И Том ходил. Но с Биллом договорился, что оставит подарок у него и будет надевать каждый раз, приходя в гости с ночевкой. От теплой на ощупь, мягко ласкающей тело ткани на душе стало значительно легче и спокойнее.
Когда Том появился на кухне, на столе уже стояли разнообразные чашечки и тарелочки, радуя своим количеством и ассортиментом. По кухне распространялся дурманящий запах, исходящий от стоящей на плите сковороды.
- Мясо минут через десять готово будет, - доложил Каулитц, деловито орудуя деревянной лопаточкой.
- У тебя ничего выпить не найдется? – спросил Том, не отрывая от стола жадного взгляда.
- Коньяк есть… будешь?
- Буду, - согласился Трюмпер, набрасываясь на еду.
Билл притащил бутылку какого-то жутко дорогого и именитого коньяка и разлил в пузатые щегольские бокалы, уверенно стоящие на толстеньких коротких ножках. Том ухмыльнулся, не переставая жевать. Его всегда забавляло, что в доме Каулитца все было щегольским и изящным, но, несмотря на легкий пафос, такие вещи подходили Биллу идеально.
- Кажется, я больше не могу… - минут через тридцать выдохнул Том, с сожалением отодвигая от себя тарелку.
- В гостиную пойдем? – спросил Билл, вставая и начиная убирать со стола грязную посуду.
- Ага. Ты только коньяк захвати и пепельницу, а я пока пойду маленечко полежу…
Вымыв посуду и взяв все необходимое, Билл пошел в гостиную. Он неуверенно замер на пороге, увидев лежащего на диване Тома: глаза закрыты, лицо совершенно расслабленно.
- Я не сплю, - подал голос Трюмпер, не открывая глаз. – Просто шевелиться неохота…
- И не шевелись, - Билл подтащил поближе низенький столик с темной деревянной столешницей, расставил на него все принесенное. Усевшись прямо на пол и облокотившись на диван, спросил. - Жаловаться будешь?
- Буду, - пожаловаться хотелось невероятно, и Том не смог устоять перед соблазном. Он приподнялся повыше, подсунул под спину подушку и взял протянутый Биллом, наполненный наполовину бокал. – Мне сегодня такую истерику закатили, ты не представляешь!
- Что послужило причиной на этот раз?
- Я про нашу годовщину забыл.
- Так у вас же в октябре свадьба была, - удивился Билл.
- Это свадьба была в октябре, а познакомились-то мы в июне!
- Ааааа, - протянул Каулитц, сделав круглые глаза.
- Вот тебе и «ааа», - передразнил его Том. – А меня, между прочим, почти что врагом народа объявили. Порицали. Ругали.
- Сильно ругали?! – наигранно задохнулся Билл, прикрыв рот ладошкой.
- Сильно. Обещали отцу рассказать!
- Да ты что?! – радостно хлопнул в ладоши Каулитц. – Но ты не бойся, я тебе даже в угол, пока ты там стоять будешь, обед притащу!
- Вот ты ржешь, - хмыкнул Том. – А она же реально расскажет. Пару недель назад случай был… Кэт домой к родителям приперлась, отца обвиняла в том, что он сына непутевого вырастил. Целое семейное собрание устроила на тему «Как изменить Тома Трюмпера в лучшую сторону и заставить этого неблагодарного негодяя ценить свою жену, положившую молодость и здоровье на служение этому козлу». Она даже находящегося в тот момент у них в гостях Колина к разговору подключить попыталась…
- И как он на это отреагировал? – полюбопытствовал Билл.
- А как мог отреагировать Колин? – хмыкнул Том. – Сначала долго ржал, а потом предложил построить гараж по новым эко-технологиям.
- А причем тут ты и твоя жена? – от удивления Билл даже поперхнулся.
- Ни при чем, - пожал плечами Трюмпер. - Просто Колин хочет такой гараж, - Том ненадолго замолчал, представляя веселящегося брата, а потом предложил. - Давай набухаемся?
- Мы же, кажется, уже…
- И ЭТО ты называешь бухать? Какая-то несчастная бутылка коньяка на двоих… Еще спиртное в доме есть? – спросил Том, садясь и в предвкушении потирая руки. Билл задумался.
- Да вроде где-то бутылка виски валялась… - протянул он неуверенно.
- Тащи! – приказал Трюмпер.
- Завтра работать нам будет ооочень тяжело, - предрек Билл, поднимаясь на ноги.
С каждым выпитым стаканом Том становился все разговорчивей. Билл время от времени поддакивал, слушая с большим интересом. Несмотря на почти пожизненную дружбу, о своих семейных проблемах Трюмпер рассказывал нечасто. Делиться подобным он не любил, но сейчас, видимо, чаша терпения переполнилась, и ему просто необходимо было выплеснуть все это.
- Да еще и Беверли со своими советами лезет…
Беверли, мать Кэтрин, Билл пару раз встречал, но знал о ней больше по разговорам, чем из личного общения. Свое представление о нем она составила еще до знакомства, со слов дочери, поэтому относилась к нему не очень хорошо.
- Когда ты рассказывал о ней последний раз, она увлекалась йогой и маленькими собачками, - припомнил Билл.
- Ооо это были только цветочки! – фыркнул Том, и долил себе еще виски. – Будешь? – Билл подставил свой бокал, соглашаясь. – Теперь у нас психиатрия во всех ее разновидностях. В том числе и сексопатология… вот это реально страшно! Она почему-то твердо уверена, что все наши проблемы происходят из-за некачественного секса. Сначала к какому-то мужику на прием записала, а когда я категорически отказался она… бл*ть! Прикинь, она мне «Камасутру» приперла и начала картинки показывать! Да еще и с подробными объяснениями происходящего! - Билл слушал его, стараясь не хихикать. Он представить не мог, что должно быть в голове у человека, чтобы он, точнее она, взялась обучать Тома азам сексуального мастерства. - И я сильно удивлюсь, если после таких бесед у меня вообще встанет, - трагично закончил Трюмпер. Билл сдавленно хрюкнул, и с усилием состроив печальное лицо, что-то сочувствующе промычал. Говорить из-за сдавившего горло смеха он пока не мог. – Да чего ты ржешь, осел?! Хотел бы я посмотреть, как бы ты отреагировал, если бы это тебя твоя теща «Камасутре» обучать взялась! - этого выдержать Билл уже не смог. Завалившись на бок, он начал хохотать, подвывая и похлопывая себя по ногам. - Вот баран, - констатировал Том, глядя на это представление. – А я, между прочим, сегодня упал.
- Как упал?! Куда?! – смех тут же прервался, будто его и не было.
- В шахту лифта провалился, представляешь? Прямо на спину. Болит, сил нет… посмотри, а? – попросил Том, вставая и стягивая халат с плеч.
- Да у тебя же все лопатки синие! Что же ты молчал-то весь вечер?.. У меня мазь есть… Я сейчас принесу… Подожди секунду, – потешно, как-то совсем по-женски запричитал Каулитц, увидев его спину.
Он вылетел из комнаты и протопал куда-то в сторону ванной, в поисках обещанной мази. Том удовлетворенно улыбнулся, довольный произведенным эффектом. Когда Билл вернулся Трюмпер, в одних трусах, уже вытянулся на диване, на животе, подложив под голову руки.
- Это хорошая мазь. С обезболивающим эффектом, - объяснил Билл, становясь рядом на колени и откручивая колпачок. – Сейчас намажу, и завтра будешь как новенький.
Том слегка дернулся, от первого холодного прикосновения, но почти сразу расслабился, закрыв глаза от удовольствия. Осторожные массирующие движения сильных уверенных пальцев расслабляли уставшие мышцы и снимали боль.
- Ну, вот и все, - выдохнул Билл, через несколько слишком коротких секунд.
- Может, еще помассируешь, а? – просительно проныл Том.
- Мне так сидеть неудобно.
- Так ты сядь как удобно и продолжай! – оживился Трюмпер.
- Как удобно – это значит сверху, но не наклоняться… только если на тебя верхом сяду, - хмыкнул Каулитц.
- Да как хочешь, только не останавливайся!
Билл в нерешительности замер, потом выдавил еще немного мази на пальцы и, перекинув ногу через Тома, осторожно сел. В животе появилось почти неконтролируемое ощущение восторга, хотелось подышать открытым ртом или наклониться и прижаться щекой к смуглой мускулистой спине Трюмпера. Но ничего подобного Билл не сделал. Он только зажмурился на секунду и, прижав ладони к гладкой коже, принялся осторожно гладить, слегка надавливая. Плечи… едва заметно искривленная линия позвоночника… узкая талия… снова плечи. Он наслаждался каждой секундой этих ворованных ласк.
- Бл*ть, сейчас бы еще сексом заняться, жаль, что не с кем, а то я почти два месяца не тра*ался, и это был бы просто идеальный вечер, - через несколько минут блаженно выдохнул Том.
- А кто тебе сказал, что со мной нельзя заняться сексом? – вдруг ляпнул разморенный спиртным и ощущениями Билл, даже сам сначала не поняв, что вообще такое он несет.
- Всё, Каулитц, завязывай с выпивкой, - хохотнул Том, повернув голову и глядя на него снизу вверх весело блестящими глазами.
И Билл обиделся. Сильно. Обида была такой острой и горькой, что он поморщился от ее неприятного, вязко растекшегося по языку привкуса. Да какого черта, в конце-то концов?! Он годами выполняет обязанности добропорядочной жены, покупает одежду, ухаживает, кормит, лечит раны и успокаивает – это от него принимать можно, а сексом заняться – нельзя!
- А что тебя смущает? – едко отозвался Билл, вызвав несвойственным ему тоном недоуменный взгляд. – Все свои остальные женские обязанности я выполняю на «отлично», думаю и с этим справлюсь.
- Совсем рехнулся?! – Том заворочался и с трудом перевернулся на спину. Билл все так же сидел на нем, и, судя по виду, слезать не собирался. – В жизни больше не позволю тебе виски с коньяком мешать… - неуверенно хмыкнул Трюмпер и, сам не зная зачем, положил руки на узкие бедра удобно устроившегося Каулитца. Бродящий в крови алкоголь путал мысли, заставляя делать что-то совершенно недопустимое.
Глаза Билла хищно сощурились и он, слегка надавливая, провел ногтями по широкой груди. Плавно качнулся, вырвав из Тома странно шелестящий, несвойственный ему звук. Резко наклонился и прижался губами к шее. Билл столько лет хотел это сделать… От накапливающегося годами желания, тоски, обреченности внутри что-то не выдержало и сломалось. Он молча орал на себя, уговаривал остановиться, не рушить то, что есть. Ведь Том не простит, уйдет и даже просто рядом быть не позволит.
Но ничего не помогало. Билл как будто с цепи сорвался. Ему, как разорвавшему оковы цепному псу, всю жизнь просидевшему на привязи, хотелось набегаться, надышаться свободой, пока снова не надели ошейник. Он тихонько поскуливал, терся всем телом, вылизывал языком, совершенно потерявшись в накатившихся эмоциях.
- Какого хе*ра ты тво…ришь?! – растеряно прошептал Том. Зарождающиеся в нем ощущения были слишком сильными и неожиданными. От них становилось страшно, но почему-то мысли скинуть Билла с себя и вскочить на ноги даже не возникло. Том сжал пальцы, лежащие на худых жилистых ногах и зашипел, почувствовав прихватившие сосок зубы. – Бл*ть… совсем рехнулся! Ты же сейчас допрыгаешься, я тебя реально тра*ну!
- Давай, – нагло отозвался Каулитц и лег на него всем телом.
Том зарылся пальцами в густые волосы, сжал сильно, до боли, и потянул вверх. Посмотрел в глаза. Ответный взгляд был мутным, и разрешающим все. В горле что-то забулькало, вырвавшись наружу тихим хрипом, Том зажмурился, дернул на себя и прижался к сухим от частого дыхания, губам.
Он не знал, что может быть так. Сильно. Горячо. Жизненно необходимо. Билл что-то скулил ему в рот и пытался прижаться ближе. Том приоткрыл губы и толкнулся языком, требуя пустить его внутрь. Ему тут же позволили и ответили, ласково погладив. Но ласки сейчас не хотелось. Хотелось страсти, ярости и головокружительных ощущений. Резко перевернувшись, в попытке завладеть контролем над ситуацией, Том вскрикнул, потеряв опору.
- Это диван, дурак. На нем нельзя переворачиваться, - болезненно простонал Билл, на которого он упал.
- У тебя кровать широкая, - вспомнил Трюмпер. – Пошли туда.
- Уверен?
- Заткнись.
Они вскочили на ноги и кинулись в сторону спальни, по пути срывая одежду. Точнее, одежду оба срывали с Билла, на Томе кроме трусов и так ничего не было. В кровать упали, уже одинаково одетые только в трусы. Почему-то снять их никто из них не решился. Благодаря этому последнему клочку одежды, оставалась иллюзия того, что все происходящее не настолько серьезно, как кажется.