— Готова проехаться немного быстрее?
— Быстрее, чем было? — спросила я, когда мимо просвистела сельская местность.
— Намного быстрее. Впереди прямая дорога. Держи свои сиськи, Стелла.
Я рассмеялась, но рев двигателя заглушил смех, когда Тедди придал скорости байку, и мы помчались вперед, оставив позади пару автомобилей, пока не добрались до прямой дороги. Перед нами поднималась трасса, и когда Тедди наклонился вперед, я прижалась к его спине. Мы мчались так быстро, что были ни чем иным, как смазанным пятном скорости и звука, встречные автомобили оставались позади лишь кратковременным сигналом. Мое сердце колотилось, чистый адреналин прокачивался по моим венам.
— Уооооу! — Голос Тедди проорал у меня в ухе. Нет, голоса принадлежали нам обоим. Мы оба выпустили восторг и впитали опасность, жизнь и реальность момента.
Его сердце колотилось под моей ладонью, соответствуя хаотичному биению моего собственного. Вот та свобода, к которой я стремилась, красивый побег, хоть и мимолетный.
Мы ехали еще немного, прежде чем он отпустил ускоритель, и байк успокоился, хотя наши сердца все еще колотились.
Тедди потянулся и сжал мое колено.
— Гребаная пятерочка, да?
— Даже я лучше не сказала бы.
Мы ворвались в город, знакомые улицы уже не несли для меня того же обаяния, что и прежде. Мы проехали по городской площади. Миновали здание суда, в котором проводили заседание по делу моего отца, и тюрьму, куда его увезли после ареста. Темные воспоминания сминали восторг, что я испытывала несколько минут назад.
— Мы можем уехать отсюда? — спросила я.
— Конечно. Как скажешь. — Он поворачивал туда, куда я направляла, и я дала ему еще несколько инструкций, прежде чем мы выехали к моей старой улице.
— Вниз к концу. — К дому моего отца. У меня не было причин делать это, пытать себя таким образом, но я должна была увидеть.
Мы свернули, и я ахнула. Крыша дома отсутствовала, верхняя часть окон почернела, а крыльцо развалилось.
— Что это? — Тедди вырубил музыку. — Что не так?
— Это дом моего отца. — Беспокойство скрутило внутренности.
Тедди въехал на подъездную дорожку и остановился, выключив двигатель и выставив на мотоцикле подножку. Помог мне слезть, и я прошла к своему дому, или тому, что от него осталось. Сняла шлем и сунула его под руку.
— Что случилось? — Тедди встал рядом со мной и откинул голову назад, чтобы увидеть обугленные кончики того, что осталось от угловых навесов крыши.
— Не знаю. Я понятия не имела... — Все, что я могла, это потрясенно пялиться от шока перед тем, что эта часть моего прошлого была стерта. Все мои картины, воспоминания, которые я должна была хранить о моей матери — все пропало.
Тедди снял перчатку и подошел к ближайшему окну, чтобы надавить пальцами на дерево.
— Не мокрое, и внутри тоже выглядит сухим. Это должно было произойти некоторое время назад.
— Почему никто мне не сказал?
— Потому что тебе не нужно было знать. — Рука Вайнмонта хлопнула мне по плечу, и я подпрыгнула.
Тедди повернулся.
— Син…
Вайнмонт отрезал его:
— Представь мое удивление, когда я еду домой после ночи в офисе, и вижу, как мимо меня на безумной скорости проносится байк. Кто бы это мог быть? — Он сжал мое плечо, поэтому я не могла повернуться к нему лицом. — Мне стало интересно, кто оказался достаточно безрассудным, чтобы ездить на такой крышесносной скорости, и кто оказался настолько глуп, чтобы сесть за его спину, а тем более кто, по моим данным, владеет таким быстрым байком?
Я схватила его пальцы и отцепила два из них, прежде чем броситься вперед и крутануться.
— Держи свои гребаные руки подальше от меня, Вайнмонт.
На нем была темно-синяя рубашка с открытым горлом и черные брюки. Солнце поливало светом его волосы, превращая черный цвет в темный шоколад. У него была легкая щетина на щеках, грубых и мужских. В его глазах я увидела кипящий гнев.
— Слушай, Син. Прости. Это была моя идея. Не ее. — Тедди подошел ко мне. — Тебе не нужно, ну, наказывать ее и тому подобное.
— Я не обязан продолжать этот разговор в то время, как минимум двое соседей подглядывают сквозь занавески. — Он понизил голос, но каждое слово было окрашено гневом. — Но мы все равно здесь. Одна большая счастливая гребаная семья.
— Син, обратно мы вернемся на дозволенной скорости, хорошо? — Тедди схватил мой шлем и поднял его над моей головой.
Прежде чем он смог надеть его, Ванймонт сказал:
— Оставь. Она поедет со мной. Ты едешь впереди меня всю дорогу, и мы едем на дозволенной скорости. Понял?
— Я не ребенок, Син. Мне не нужно делать то, что ты сказал. — Тедди вернул мне шлем и вцепился в плечи.
— У меня имеются способы держать тебя в узде. Не заставляй меня использовать их.
— Что, перестанешь финансировать меня? — Тедди раскинул руки в стороны и повысил голос. — Заставишь меня платить за колледж? Что ты сделаешь?
— Нет. Ничего из этого. Но помнишь, когда ты впервые встретил Стеллу?
Тедди переступил с ноги на ногу.
— Да.
— Я могу заставить ее сделать намного больше, чем просто постоять голой. И заставлю тебя смотреть на все это. Ты этого хочешь? Тебе бы это понравилось? И еще одно, если этого недостаточно, чтобы привлечь твое внимание. Лаура. Я могу убедиться, что ты больше никогда ее не увидишь.
Тедди швырнул шлемом оземь.
— Черт возьми, Син! Почему ты такой? Что случилось с тобой прежним, который существовал до Приобретения? Ты же помогал мне с домашним заданием, пока мама была под сильнодействующими таблетками или в отключке, абсолютно не замечая меня? Ты же сам побудил меня пойти в медицинскую школу? Ты научил меня кататься на гребаном байке? — Он указал на Черную Вдову. — Что с тобой стало?
Вайнмонт оставался совершенно невозмутимым. Его спокойное поведение перед такой сердечной мольбой послало холод по моему позвоночнику. Почему я вообще думала, что он мог и не быть монстром?
— То же, что станет с тобой. Прямиком домой, впереди меня и на разумной скорости. А теперь заткнись к хренам собачьим, подними свой шлем и сядь на байк. Стелла, садись в проклятую машину. — Он повернулся на каблуках и прошел по запущенному газону к машине.
— Просто иди. — Тедди потерпел поражение, раздавленный элегантным ботинком Вайнмонта. Прямо как я. — С ним таким нет смысла разговаривать. Увидимся дома.
— Мне жаль, Тедди.
— Это не твоя вина. — Он посмотрел на брата, но затем выражение его лица смягчилось. — Если я скажу тебе, что он не такой, не на самом деле, ты мне поверишь?
Не хотелось сообщать ему плохие новости — я уже знала, что это настоящий Вайнмонт.
— Езжай осторожно. — Я слабо улыбнулась ему, прежде чем пойти к черному седану. Швырнула шлем на заднее сидение и утонула в пассажирском сидении, прежде чем захлопнуть дверь.
— Это сделал ты? — спросила я, когда Вайнмонт съехал с обочины.
— Сделал что? — он вздохнул и подождал, пока Тедди выедет вперед.
— Сжег мой дом.
Вайнмонт рассмеялся, звук заполнил салон автомобиля и заставил меня вздрогнуть.
— Ты все еще считаешь, что преступления твоего отца моих рук дело?
— Что? — Я оглянулась на разрушенный дом, в котором осталось множество моих воспоминаний, как хороших, так и плохих. — Хочешь сказать, это сделал мой отец?
— О, посмотрите-ка, кто наконец что-то понял. Молодчина, Стелла, действительно. Зааплодировал бы, но, как видишь, я за рулем. — Его усмешка заставила меня отвести взгляд, смотреть на что угодно, только на не него. — Ты мне не веришь?
— Я этого не говорила. — После того, что мой отец сделал со мной, я бы и ему не поверила.
— Деньги, Стелла. Страховка, если быть точным. Он сжег все. Получил выплату за этот дом, точно так же, как получил деньги за тебя.
Он проехал по площади и вернулся на трассу, ведущее обратно в мою тюрьму. Мое дыхание стало поверхностным от мыслей обо всем, что случилось со мной в оставшемся позади обгоревшем каркасе. Как, покидая дом в последний раз, думала, что для этого у меня есть правильные причины. Предательства, наслоившись друг на друга, начали душить меня, словно земля, насыпанная на мою могилу, и я не могла набрать достаточно воздуха. Металл и стекло захлопнулись вокруг меня, и я закрыла глаза, пытаясь бороться с нарастающей паникой.
— Стелла? — Голос Вайнмонта прозвучал так, словно мы говорили на разных концах железной трубы.
Я глотнула больше воздуха, пытаясь остаться в живых, дышать. Мне всего лишь нужно продержаться до следующего момента, а потом до следующего и следующего, пока они не упадут, как длинная цепочка домино, и в конце была свобода, моя свобода. Но мои мысли потускнели, а я все еще не могла набрать достаточное количество воздуха.
— Стелла!
Машина остановилась, руки оказались на моих плечах, вытаскивая меня на холодный зимний ветер.
— Дыши, Стелла. Медленно. Медленно.
Я открыла глаза и посмотрела в лицо Вайнмонта. Отшатнулась назад, отстраняясь от него, даже когда что-то во мне отреагировало на беспокойство в его глазах. Я покачала головой. Он беспокоился лишь о том, что я не смогу выиграть для него. Он надругается надо мной. Все они надругаются. Я не могла дышать. Не могла видеть. Я споткнулась и натолкнулась на пассажирскую дверь, когда он двинулся ко мне.
— Нет, — прохрипела я.
— Стелла, пожалуйста. — Его голос так отличался от того, что я слышала всего лишь несколько мгновений назад, он был пропитан той же болью, которая выжигала мои легкие, мой разум.
Вайнмонт сделал еще один шаг. Я, наконец, вдохнула и использовала силы, чтобы закричать. Я кричала и кричала, звук вырывался из моего горла и пронзал воздух. Мое отчаяние передавало каждый ужас, каждое нежелательное прикосновения, каждый болезненный удар кнутом и каждую безотрадную мысль. Я не могла дышать, не могла освободиться, но я могла кричать. И я кричала, пока не наступила боль. Вайнмонт поймал меня в объятья и прижал к груди, когда мои легкие сдались, последний визг умер на ветру, пока Синклер держал меня.
Никто не слышал. Только пустынные поля, сухие чучела и Вайнмонт.
Глава 13
Стелла
Уснуть не получилось. В последний раз я спала полноценно, когда Вайнмонт привез меня домой после срыва на обочине дороги. Ту ночь я проспала лишь благодаря дозе успокоительного от семейного врача. Меня не волновало то, что меня усыпили. Я была опустошена. Все мое естество дало волю крику на холодном ветру, пока меня удерживал мой палач.
Но суд никто не отменял. Вчера вечером Люций вернулся с Кубы. Я знала об этом. Для меня не было спасения. Надо мной могли надругаться, скорее всего, множество раз, и это начнется сегодня. Солнце встало час назад, его лучи упали на стеганые одеяла, каждое из которых рассказывало историю, которую я не хотела слышать.
Рене так и не появилась. Ее отсутствие добавилось в длинный список разочарований, уже накопившихся в моем сердце. Я несколько раз останавливалась у ее комнаты, но не видела ее. Постель всегда была аккуратно застелена. Я посмотрела на лестницу на третий этаж и даже сделала несколько шагов, прежде чем Лаура поспешила ко мне и покачала головой с предупреждением во взгляде. После этого вопросов о Рене я не задавала.
Стук в мою дверь заставил меня повернуть голову.
— Да? — мой голос прозвучал хрипло.
— Пора. — Люций не вошел, а бросил приказ из-за двери, оставшись вне поля зрения.
— Иду.
— Внизу через час. Оденься тепло и выбери удобную обувь.
Прежде чем мне удалось ответить колкостью, его шаги уже удалялись по коридору. Оденься тепло.
Я встала, приняла душ, не торопясь и стараясь почувствовать каждую горячую каплю. Проигнорировала бледность лица в зеркале и дрожь в руках, когда причесывала волосы. Одеваясь, как было сказано, выбрала темно-зеленый свитер, черный короткий пуховик, джинсы и сапоги. Не могла избавиться от чувства, что одеваюсь на собственные похороны. За макияж не переживала. Опустилась на колено рядом со своей тумбочкой и достала нож. Твердый металл придал странное чувство комфорта и послужил более нужной цели — защите. Я снова и снова вертела лезвие в руках, прежде чем обернула тесьму вокруг него и сунула в сапог.
Люций и Вайнмонт находились внизу в комнате для завтраков. Младший из братьев был одет в теплый черный свитер и джинсы, а второй — в свой обычный наряд. Ни один из них не посмотрел на меня.
Я села и принялась ковыряться в еде. Если бы положила в рот хотя бы кусочек, он точно полез бы обратно. Люций тоже не выглядел сильно голодным, а Вайнмонт только пил кофе.
Я прекратила даже попытки изображать заинтересованность, отложив вилку и откинувшись на спинку стула.
— Ненавижу ожидание. Поехали.
Люций кивнул в знак согласия и встал. Вайнмонт проигнорировал его, глядя прямо перед собой, словно наблюдал за призраком, видимым только ему. Я встала и последовала за Люцием из столовой по коридору. В фойе он повернулся, его лицо стало более торжественным, чем я когда-либо видела. В нем не прослеживалось даже намека на развлечение или остроумие. Только сосредоточенность.
Серьезность среднего из братьев Вайнмонт пугала больше всего на свете. Мне не удавалось контролировать бьющую мое тело дрожь.
Он схватил мои ладони и поднес их к груди.
— Ты можешь сделать это. Нам вместе это под силу, хорошо? Помнишь, что я сказал тебе на Кубе? Все сказанное остается в силе. Тебе просто нужно пройти через этот суд.
Мой взгляд был устремлен на мужчину передо мной.
— А затем еще через один, и еще? Что с последними двумя, Люций? Собираешься содрать кожу с моего тела? Шрамировать меня до неузнаваемости? Что?
— По одному за раз. И нет. Ничего подобного. Этот…
— Самый худший? — закончила я за него.
— Думаю, да. Но я не знаю, что Кэл планирует для двух оставшихся. — Он схватил меня за шею и притянул к себе, прежде чем поцеловать в макушку. — Доверься мне. Мы справимся. Мы пройдем через все.
Мне хотелось воодушевиться, принять его слова как своего рода утешение. Но они были пусты. Прохождение этого испытания было моим бременем, а не его. Меня распнут вместе с двумя другими Приобретениями, а Люций бросит кости к моим ногам.
Я закрыла глаза и вспомнила своего отца. Таким, каким он был до ареста, до суда, до любого проклятого контракта. Как держал меня, когда я плакала о маме по ночам столько раз, что не сосчитать. Тем, кто спас меня от попытки стереть с лица земли саму себя. Тем, кто все еще жил в моем сердце, даже если я чувствовала боль от его обмана. Мне нужен был мой любящий папа, дающий смелость сделать то, что я должна была сделать, даже если бы он был лишь призраком, преследующим меня в воспоминаниях.
Фарнс выкатил пару чемоданов в фойе, отрывая меня от мыслей. Я последовала за дворецким на крыльцо.
— Надеюсь, ваша поездка не затянется. — Мужчина улыбнулся мне, не имея понятия о грядущем. Знай он, никогда бы так не улыбался.
Я обняла его. Просто инстинктивно. Он удивился и обнял меня в ответ.
— Спасибо, Фарнс. Мне просто нужно... — Я отступила от него. — Просто спасибо.
— В любое время, мисс. — Румянец залил его тонкую как бумага кожу на щеках.
— Стелла? — Вайнмонт появился, когда Люций передал сумки водителю Люку. — Можно на пару слов? — Прочитать его не получалось: попытка задать вопрос или напугать — все казалось одинаково бесполезно.
Фарнс прошел мимо него в дом.
— Что? — Я не сделала к нему ни шагу. И не подумала бы.
Вайнмонт вышел ко мне, солнце подчеркнуло его усталые глаза и впалые щеки. Он выглядел так, будто не спал и не ел несколько дней. Когда засунул руки в карманы, мышцы на его предплечьях напряглись, заставив татуировки лозы извиваться.
— Просто хотел сказать, не то, чтобы это имело значение, да и не поможет это... — Он вздохнул, будто с трудом хватался за свои мысли, пока они разбегались перед ним. — Я бы с удовольствием занял твое место, если бы мог. Но это невозможно. И мне нужно, чтобы ты прошла через это. Нужно...
— Что? — снова спросила я. Он уже отнял так много и теперь просил большего. Та связь между нами, что казалась мне такой сильной, теперь напоминала засохшую мертвую лозу. Вайнмонт не смел просить меня о большем. Но мне все равно нужно было знать.