— Смех, — пояснил он. — Лекарство в трудные времена.
— Надо и мне попробовать. — Она позволила ему пододвинуть ей стул. — Мне нужно поделиться с вами кое-чем, но сперва вот что. Я понимаю, почему ваша разведка скрывает информацию о Дуарте, но какого хрена вы не делитесь данными о пропавших кораблях? Хотите обменять их на сексуальные услуги? Кроме них мы и ослиного дерьма не можем предложить.
— Яйца очень хороши, — сказал Смит.
— Хотите яйца? Я велю подоить курицу. Мне нужны данные по кораблям.
Смит улыбнулся и кивнул, будто она сказала что-то вежливое. Он заляпал желтком рубашку, но, по всей видимости, не заметил.
— Так что же? — спросила Авасарала.
— Я... Вам придется обсудить это с моим преемником. До меня дошли слухи. Оппозиция собирается голосовать за вотум недоверия. К вечеру меня вышвырнут.
Авасарала глубоко вдохнула и выпустила воздух сквозь зубы. Повисло тяжелое молчание, которое она в конце концов нарушила:
— Вот дерьмо.
— Они рассержены и испуганы. Им нужен козел отпущения, и выбор тут очевиден.
— Кого они поставят?
— Упоминали Оливию Лиу и Чахайю Нельсона. Но будет Эмили Ричардс.
Авасарала пожевала яйцо, но вкуса не почувствовала. Эмили Ричардс. Не так уж плохо. Она хотя бы серьезная. Лиу и Нельсон слишком застряли в прошлом Марса. Они не готовы к будущему. А эта Ричардс — хороший политик.
— Мне жаль, — сказала она. — Вам, должно быть, тяжело.
— Политики — азартные игроки, — ответил Смит. — Мы изо всех сил стараемся изменить шансы, но вселенная делает то, что считает нужным.
Чушь собачья, подумала она. Политики — это мозг всей политической системы. «Вселенная делает то, что считает нужным». Без Смита будет лучше. Но не сейчас.
— У вас есть целый день. Отдайте мне данные, пока не стало слишком поздно.
— Крисьен...
— Чего они хотят? Уволить вас? Так надерите им задницу, отдайте мне данные, чтобы я решила проблему. Если что, я предоставлю вам политическое убежище.
Он рассмеялся и откинулся на спинку стула. Посмотрел на мертвый экран, потом снова на нее. Она задумалась, была ли бутылка у дивана первой за сегодня.
— Обещаете? — будто в шутку спросил он.
Она улыбнулась.
***
Комитет по стратегии. Адмиралы Пикиор и Саузер. Перис Кантер из Кадрового департамента. Майкл Харроу из Аквакультуры. Барри Ли и Самон Гутьерес из Транспорта и тарифов. Не команда мечты, но лучшее из оставшегося. Все они, сидящие вокруг темного стеклянного стола, выглядели такими же уставшими, как она. Хорошо. Так и должно быть.
— Марс, — сказала Авасарала. — Смита выкинули к хренам. Будет Эмили Ричардс. Я пытаюсь с ней связаться. Не знаю, будет ли она более открытой, но я бы на это не рассчитывала. А у вас что?
Первым заговорил Ли. От усталости он сильнее шепелявил, но в глазах светился ум.
— Мы выстраиваем спасательные маршруты в Африке и Европе. Следующим фокусом станет Восточная Азия.
— Там ничего не падало, — перебила Авасарала.
— Да, но у них осела бо́льшая честь пепла. Мои люди прорабатывают маршруты и возможные потребности. Информация с поверхности весьма отрывочная.
— Пояс? — спросила она.
— Пояс есть Пояс, — ответил Пикиор. — Широкое разнообразие откликов. Ганимед пока держит нейтралитет, но он крепко сидит в зоне контроля Вольного флота. Если мы сможем предложить защиту, скорее всего они будут за нас. АВП разделился. Только станции Тихо, Келсо и Рея осудили действия Вольного флота. Троя и Япет молчат. Бо́льшая часть остальных... они за Вольный флот. Пока им будут обещать провизию, сырье и защиту, заставить астеров организоваться будет трудно, даже если предположить, что они этого хотят.
Саузер откашлялся. Его высокий голос напоминал пение.
— Мы проанализировали записи передач «Лазурного дракона». Они указывают на то, что прямо сейчас на Церере идет встреча руководства Вольного флота. Инарос и четыре его капитана.
— Что за встреча? — рявкнула Авасарала.
— Похоже, никто не знает. Но у нас нет подтверждений о наличии второго корабля-наводчика. Мы смогли определить еще семь метеоритов, направляющихся к Земле, следим за ними и готовы перехватить.
То есть, они наконец свободны. Авасарала подалась вперед, прижав пальцы к губам. Ее разум заметался по всей Солнечной системе. Станция Медина. Рея, выступившая против Вольного флота. Продовольствие и поставки с Ганимеда. Голод и смерть на Земле. Марсианский флот, разделившийся между таинственным Дуарте и Смитом. Теперь Ричардс. Потерянные колонии. АВП Фреда Джонсона и фракции, которые он не контролирует. Корабли колонистов, страдающие от нападений пиратов Вольного флота, и станции и астероиды, получающие прибыль от пиратства. И пропавшие корабли. И украденный образец протомолекулы.
Она перебирала десяток возможностей — передислоцировать силы на станцию Тихо и поддержать Ганимед, блокировать Палладу и попытаться отрезать Вольный флот от поставок, организовать защищенную зону для кораблей колонистов — и отбрасывала их. Тысячи дорог, и никак не узнать, куда они приведут. Если она выберет не ту, это может означать крушение всего, что еще оставалось.
Но Марко Инарос со своими капитанами находятся в одном месте, и ее флот свободен.
— Удача любит смелых, так? — сказала она. — Хрен с ним. Давайте вернем Цереру.
Глава одиннадцатая
Па
За семь десятилетий до рождения Мичо Па Земля и Марс пересмотрели соглашение о тарифах на необработанную руду с Пояса. Официально причиной объявили поддержку создания и расширения перерабатывающих предприятий в Поясе, а также около Юпитера и Сатурна. Возможно, это даже сработало. Но в краткосрочной перспективе это значило, что разведчики недр Пояса и шахтёры с астероидов, которые и так существовали на грани выживания, соскользнули за край, в бездну. Одни суда были арестованы, владельцам других пришлось перейти на нелегальное положение; некоторые, будучи не в состоянии платить за своевременный ремонт и обслуживание, исчезали вовсе. Земля и Марс в те времена шли рука об руку, и для Пояса единственной надеждой получить хоть какое-то правосудие оставалось только создание собственных вооружённых сил.
Это происходило неофициально. Альянс Внешних Планет выживал, будучи нелегальным и разобщённым. Однако начало было положено именно тогда. Создание группировки, построение командной структуры, формирование тонкого, но прочного скелета, которому ещё предстояло обрасти мускулами, стать ответом на продвижение власти внутренних планет туда, где Солнце казалось лишь самой яркой звездой.
Когда Мичо Па исполнилось двадцать два, Фред Джонсон, Палач станции Андерсон, стал для неё чем-то вроде луча надежды. Землянин, сражающийся за Пояс. Идущий против собственной выгоды. Ей, тогда совсем юной и ветреной, это придавало стойкости. Она нашла место на станции Тихо, и, сначала установив контакты, стала приверженцем его дела. Обучалась в полувоенном формировании, образованном Джонсоном. Взрослела.
Тогда Па была истинно верующей. Маленькая наивная формалистка. Но это до «Бегемота».
Назначение старшим помощником на первый настоящий военный корабль Пояса стало для неё исполнением мечты. Этот тип кораблей не предназначался для боя, но его экипаж был готов сражаться. Так она себе говорила.
Командование принял капитан Ашфорд, Па стала его помощником. Третьим за ними, начальником службы безопасности, назначили личного друга Фреда Джонсона, Карлоса де Бака. Быка. Её наставника, которому предстояло взять управление на себя, как только она в первый раз ошибётся. Па его возненавидела. Она использовала каждую доступную возможность его унизить. Отслеживала и вытаскивала на свет любую его оплошность. «Бегемот» шёл к кольцу, чтобы нагнать страху на Землю и Марс. Чтобы показать, что Пояс — сила, с которой нужно считаться. Всем, и наверху, и внизу. А Па сочла своим долгом показать Быку, что она лучше него.
И потому её сильно ранило то, что Сэм приняла его сторону.
Они же всё обсуждали, она и Сэм. Как важно сохранить в тайне их отношения. Как не дать никому — особенно из командования — о них догадаться. И Сэм соглашалась, может быть, потому, что на самом деле не была против. А может быть, для того, чтобы успокоить неуверенную в себе Мичо. А потом Сэм и Бык стали играть с бюджетом. Па восприняла это как предательство, глубочайшее из возможных. Сэм, её Сэм действует заодно с землянином. С землянином, которого подослал Фред Джонсон, присматривать за никчёмными астерами.
Это стало первой её ошибкой в цепи многих последующих. Мичо позволяла эмоциям ослепить себя, игнорируя мудрость и опыт Быка до тех пор, пока дела не пошли из рук вон плохо. Несмотря на все потери после той катастрофы, она не смогла распознать в ярости и неустойчивой психике Ашфорда симптомы повреждения мозга. Не смогла отстраниться от своей веры в иерархическую цепочку командования.
И она не успела помириться с Сэм прежде, чем Ашфорд ее убил.
Фред Джонсон послал её в этот вихрь потому, что она из астеров, а ему понадобилась марионетка. Па не была готова, но оказалась кстати. И из-за этого погибли люди.
«Бегемот» не вернулся через врата. Его разобрали, перестроили магнитный барабан и опять переименовали в станцию Медина. Мичо Па отправили обратно, на станцию Тихо, на марсианском военном корабле — после больших потерь в медленной зоне там появилось много пустых кают. Едва добравшись до дома, она тут же подала в отставку. Даже душ не успела принять. Па уволилась отовсюду — со своей официальной работы на Тихо, с военной должности в ополчении АВП. Фред Джонсон слал ей личные сообщения. Мичо даже не знала, что в них, удаляла их не читая.
Она растерянно хваталась то за одну работу, то за другую. Старалась скрывать ночные кошмары и сдерживать плач. Она водила корабль утилизационной компании, иногда промышлявшей пиратством. Руководила торговым кооперативом, не прописанным в тарифных ведомостях — фактически контрабандой. Управляла складским комплексом на Рее для полукриминальной группировки с Титана, там её и нашли Надя и Бертольд. Через полгода Па поняла, что влюблена в обоих, и ещё через четыре месяца — что и они к ней неравнодушны. День, когда они впервые поселились вместе в дешёвой дыре с разреженным воздухом в полукилометре от поверхности спутника, стал одним из лучших в её жизни.
Остальные пришли к ним каждый по-своему. Лаура и Оксана — вместе. Потом Джозеф. Эванс. Вступление каждого из новичков в их брак она воспринимала как расширение своего клана. Они — её близкие. Не политики, не военачальники, не люди, облечённые властью. Они оказались по разные стороны — Пояс с его борьбой и вратами, которые Па помогла открыть, и члены её семьи, их голоса и тепло тел.
Однако мечта не умерла. Идея о сильном астерском флоте, который когда-нибудь сможет тягаться с флотом Земли и Марса и потребовать уважения, тлела где-то в глубине подсознания, но продолжала жить.
Поэтому, когда к ней пришёл с предложением Марко Инарос, она его выслушала. Астеры ещё помнили Па как капитана, побывавшего в медленной зоне. Её уважали. Придёт время, Инаросу потребуется человек, который сможет координировать окружение кораблей колонистов, удерживая их за медленной зоной, и проследить, чтобы их припасы пошли на нужды астеров. Отбирать у богатых внутренних и отдавать беднякам в Поясе до тех пор, пока счёт не сравняется. Пока мир не станет идеальным.
Но пока не время. Сейчас ему нужно только маленькое одолжение. Доставка контрабандой кое-чего на Ганимед. Контроль над перемещением заключённых. Помощь в установке тайных ретрансляторов за пределами Юпитера. Он обрабатывал Па грандиозными картинами — и маленькими шажками.
И после этого она должна была соблазниться.
— Сколько наших кораблей идут сейчас на Цереру? — спросил он, шагая следом. На административном уровне станции Церера пахло живыми растениями, полированные пол и стены нагло блестели. Мичо ощущала себя здесь чужой, а вот Марко — нет. Повсюду, где бы ни оказался, он умудрялся чувствовать себя как рыба в воде.
— Семь, — сказала она. Ближайший — «Алистер Раух». Немного задерживается. Должен пришвартоваться через три дня. «Хорнблауэр» — дальше всех, но если надо, Кармунди может включить ускорение. Я стараюсь заботиться о сохранении реакторной массы.
— И это неплохо. — Марко положил руку ей на плечо. Его телохранитель остановился у двери в конференц-зал, и Мичо пошла мимо них, но Марко её задержал. — Нам потребуется перераспределить корабли.
— Перераспределить?
— Направить в другие порты. Или законсервировать и где-нибудь придержать.
Мичо покачала головой. Это не был отказ, скорее она не могла скрыть растерянность. На ум пришло разом не меньше полудюжины возражений — всем им потребуется где-то заправиться, на наших станциях на исходе запасы еды и удобрений, которые как раз уже здесь, и — ты не шутишь?
— Зачем? — спросила она.
Улыбка Марко стала тёплой и обаятельной. Радостной и сияющей. Па вдруг поняла, что тоже улыбается, сама не зная чему.
— Ситуация изменилась, — ответил он и прошёл в конференц-зал впереди неё.
Охранник кивнул, пропуская Па, и она на мгновение удивилась — куда-то делся сын Марко.
Все остальные уже собрались за столом. Стена, где Марко несколько дней набрасывал образы своего ви́дения будущего Пояса, была очищена, на месте схем появилась картина с изображением древнего воина — темнокожего, с волнистой бородой и усами, в тюрбане и мягко спадающей длинной белой рубахе, которую обвивал малиновый пояс с тремя клинками. В руках воин держал старинную винтовку.
— Вы опоздали, — мягко упрекнул Марко Доуз, пока Мичо занимала своё место.
Марко проигнорировал их обоих.
— Посмотрим на Афганистан, — произнёс он. — Хозяева всей свалки империй. Сам Александр Великий не смог поработить тамошний народ. Самые могучие силы, пытавшиеся это сделать, терпели неудачи и истощались.
— Но они не имели нормальной экономики, — вставил Санджрани.
Розенфельд коснулся руки соседа и приложил к губам палец.
Марко расхаживал перед картиной.
— Как же им это удавалось? Как могли разобщённые люди, вооружённые примитивной техникой, столетиями противостоять величайшим силам этого мира? — Он обернулся к слушателям. — Вы знаете?
Никто не ответил. От них этого и не требовалось. Перед ними разыгрывался спектакль. Улыбка Марко сделалась ещё шире. Он воздел вверх руку.
— Они заботились о другом, — сказал он. — Противники сражались за территорию. Захват. Оккупация. Для этих великих воинов речь шла о контроле пространства, которым они не владели. Когда орды англичан, готовые вступить в битву, подошли к афганскому городу, они обнаружили... пустоту. Враги рассеялись по горам, расселились в местах, не представлявших для противника интереса. Для англичан город был ценностью, которую следует захватить. Для афганцев он был не дороже, чем горы, поля и пустыни.
— Многовато романтики, вам не кажется? — подал реплику Розенфельд, но Марко его не слушал.
— Это храбрые люди, астеры своего века и места. Наши отцы по духу. Пришло время почтить их. Друзья мои, «Лазурный дракон» пал, и мы знали, что в конце концов это случится. Земля, с её страданиями и невежеством, готовится атаковать.
— Вы что-то узнали? — спросил его Доуз. Его лицо побледнело.
— Ничего нового, — сказал Марко. — Мы всегда знали, что Церера — их цель. С тех пор как станцию захватил АВП, они дожидались своего часа, но наш братец Андерсон старался склонять их к миру. Да станция их особо и не волновала. До сих пор. Флот ООН разворачивается. Они нацелились на Цереру. Но что будет, когда они сюда подойдут?..
Марко прижал к губам сжатые кулаки, дунул на них — и раскинул пальцы. Иллюзия, но Мичо показалось, что она видит разлетающийся из рук пепел.
— Но вы же не... — потрясённо произнёс Доуз.
— Я уже начал эвакуацию, — сказал Марко. — Все наши бойцы и техника покинут станцию задолго до их прибытия.