– Да. Я снял барьер. Теперь для вас лучшим и единственным моментом нанесения удара стал тот, когда мысль о нём едва приходит в голову, даже мгновеньем раньше. Отныне лучший и единственный удар для вас – только смертельный…
– Это ты чего, гад, такое сотворил?! – естественно охреневает Плюш со мной вместе, – мы ж всех поубиваем нафиг!
– Но вы же предупреждены? Вот и думайте, чтоб всех не пришлось, – раздражённо закругляет инструктаж Командор. – Некогда объяснять – на ходу думайте, пошевеливайтесь! И мне пора заняться главным своим делом.
– Это каким же ещё? – Мне смешно – ему, оказывается, вот только что сотворённое – не главное!
– Медициной, конечно. Надо кое-что приготовить к приёму пациентов, – Руда деловит, – мне почему-то кажется, что практика у меня будет богатая. Давайте, парни, я на вас надеюсь.
– Будь спок, пациентов мы тебе обеспечим, – обнадёживает его Плюш.
– Не переусердствуйте там. В четыре склянки на юте устроим самодеятельность, сами приходите и пацанят приводите, только не всех, по заслугам.
– Ты думаешь, мы им по заслугам не довесим? – я искренне удивлён.
– Проваливайте! – не принял дружеского тона Командор.
* * *
Квантум. «Бродяга».
Длинный Джек лишь на тот момент более-менее пришёл в себя. До этого он нарочито игнорировал Руду, как мальчик из анекдота, молчавший четырнадцать лет, пока ему не подали чай без сахара. Он проявлял присутствие, только когда вселившийся в него демон попадал в однозначную, по мнению Длинного, ситуацию и смешно цепенел. Джек спокойно брал управление на себя и говорил с открытой детской улыбкой. – Мальчик, ты хочешь подраться?
Или всё делал молча, но непременно улыбаясь. Сынок лорда спокойно вытирал лезвие, распоряжался, – падаль в море и прибраться тут, – тормошил своего обморочного демона и снова замолкал.
Можно понять бедного ребёнка – угораздило ж сначала родиться сыном лорда, потом оказаться серийным убийцей, а дальше в него вообще демон вселился! И сидел мальчик себе в ахтунге, пока не услышал слово «Командор». Во-первых, лорду не грешно быть Командором, во-вторых, не у всякого лорда это получается. Ну, стать-то у некоторых получалось, но как по-настоящему быть Командором?
– Макс, что делать? – Задал он первый вопрос демону.
– Джеки, зови меня Рудой, пожалуйста. – Мягко попросил вселенец.
– Руда ты понарошку для своих рыцарей. – Резонно ответил Джек. – А папа тебя назвал Максом, я знаю, вы недавно говорили. Он тоже демон?
Руда смешался, как раз отец на брифинге советовал не скрываться от мальчишек, а наоборот, демонстрировать превосходство, использовать мистические настроения. Но он просто не хотел врать Джеку!
– Человек он, и я человек. Ты называешь меня демоном, пусть, тогда вот что… – Руда на секунду задумался. – Я был человеком. Может быть, я стал демоном для тебя, но считаю себя по-прежнему человеком.
Джек примолк, размышляя, и выдал. – Как интересно! Оказывается, демоны получаются из людей, и даже став демонами, считают себя людьми – выходит, в аду люди так же мучают друг друга, как в жизни?
Руда в душе помянул папу с его мистикой нецензурным словом. – Джеки, ну, какой из меня демон! Я кровь не переношу, мне бывает страшно, и я считаю себя человеком!
– Значит, больной какой-то. – Пожал Длинный плечами. – Да чёрт вас демонов разберёт, не дури мне голову! Что делать-то будем?
– Что должны. – Улыбнулся Руда. – Пойдём, кое-что проверим.
Неждан и Плюшевый замерли на палубе со счастливыми улыбками, Командор мог спокойно проветриться. Он очень рассчитывал на бойцов «заградотряда». Во время построения пацаны вели себя подчёркнуто независимо, поглядывали вокруг небрежно. Их не решились звать в ватаги, тем более выбирать атаманами, Руда был уверен, что они даже позволили себе наплевать на сэра Грегори и других моряков. По его расчётам они должны после построения собраться у кормовой надстройки – для них оставался только один авторитет, Длинный Джек.
У кормовой надстройки он, как и думал, увидел группу ребят, но сразу их не узнал. А когда узнал, понял, что опоздал и, вообще, сильно ошибся в людях и запутался в приказах. Черныш, получив приказ «поймать любую ватагу», не пошёл слишком далеко. Бойцы пыхтели на палубе, отжимаясь.
– Встать! – Вполголоса скомандовал Черныш.
Ребята подскочили на ноги, обратив преданные рожицы, по большей части со свежими синяками, на единственного на тот момент для них авторитета – Чарли Ёрша.
– Лечь. – Так же, не повышая голоса, произнёс командир. Шеренга рухнула на палубу, как подкошенная.
– Десять отжиманий. – Приказал Черныш и обернулся к Руде. Тот сам едва на ногах устоял под тяжёлым дембельским взглядом.
– А! – Смягчился Черныш. – Пришёл полюбоваться?
Руда уже сообразил, что любоваться ему здесь особенно нечем. Не будет у него гвардии.
– Командор. – Сказал вдруг просительно Чарли Ёрш. – Тут вот какое дело – я ж не психолог, мне ватага не положена. Если кто из моих ребят не найдёт себе ватагу, я их к тебе направлю. Нужны ж тебе будут вестовые, помощники, правильно?
– Конечно, присылай, спасибо. – Вяло ответил Руда.
– Что-то ты плохо выглядишь. – Заметил Черныш. – Пошёл бы, отдохнул.
– Да, конечно, надо отдохнуть. – Руда повернул обратно в кормовую надстройку.
– Встать! – Услышал он, уходя, как Черныш продолжил занятия.
Глава 5
Неждан.
Вышли на палубу, синхронно вздохнули пьянящего ветра Атлантики, переглянулись и, не вынеся пафосу, заржали, конечно. Силой он нас наделил, мастер Зелёнка! Хотя с зелёнкой нынче напряг, придётся ему обходиться народными средствами – в его распоряжении целый океан и две с лишним сотни юных сыкунов. Вот ими и займёмся, а то ж вон у Черныша уже революционный порядок, ребята при деле и сам не скучает.
В первую очередь решили проведать казачат, посмотреть, как они устроились. Нашли их легко – по громким крикам и матерной ругани. На баке тянулись унылые пиратские будни в виде коллективной драки. Казачата в полном составе, великолепная семёрка, и два смутно знакомых персонажа уже без особого азарта избивались сразу двумя ватагами под руководством Джона Ножика и Ника Занозы.
Оказывается, к казачатам «братаны» приехали – отпустили их дедушки на помощь своим и правильно – по правде происходящее едва тянуло на попытку избиения, близкую к полному провалу. Избивающим свалиться в разряд избиваемых не позволяли лишь численное превосходство, чисто английская упёртость и упоротость руководства.
Пусть особенно организованным мордобой назвать было нельзя, я и Плюшевый спокойно наблюдали за развитием сюжета – пацанам и без нас нескучно, сами выполняют приказ Командора, ничего о нём ещё не зная, вот такие молодцы.
По репликам действующих морд разобрались в мизансцене. Пара смутно знакомых деятелей оказались женского полу, дочками агента, заложницами, их только переодели в мальчишеское тряпьё, а казачата, лыцари этакие, их защищали от хамских приставаний англицких убивцев, ага.
«Мотив знакомый, даже старый». Пацаны, видимо, хотели просто завязать отношения с девчонками, и плевать им, что они под чьей-то «защитой». У казачат сработала психологическая компенсация, чувство вины, вот и приписали ребятам то, в чём себя ж и винили.
Классика, в общем, только спасаемые и не думали «дрожать, как осиновый лист», а приняли самое деятельное участие в процессе. Угу, у них же папа ростовщик и шпион, наследственность такая.
Кстати, пользуясь случаем, нужно запомнить близняшек на будущее. Одели их по-пацански и по-пиратски, но переодеться же могут. Зато сейчас у Кити фингал под левым глазом, а у Кэти под правым, и вообще полезно понаблюдать за ребятами в их естественной среде. Ну, точно – Ник левша, его работа, не иначе.
Всё-таки через некоторое время мы обратили на себя внимание нетипичным поведением. Все, значит, люди, как люди, а эти стоят, как неродные, и даже не смеются. Вот просто не хотелось их стеснять, но поди ж ты – не оценили. К нам обратились, и было произнесено роковое слово «дристун»!
Захарка давно уже проснулся и азартно болел за казачат, я еле удержал управление, когда он рванул на это волшебное слово, как демон на призыв. Я во многом его сильнее, хотя избегаю это демонстрировать, но сейчас возник именно тот случай – необходимость демонстрировать превосходство.
Он явно хотел убить мальчишку за то слово, но, что бы ни говорил Командор, у меня не было достаточных оснований для убийства. Так, всего лишь удобный повод кое-что разъяснить. Всем разъяснить, ведь главное не что сказано, а кем, кому, как, при ком, и как оно присутствующими воспринималось. Вся беда была в том, что никак не воспринималось, ничего особенного.
Плюшевый даже позы не переменил, только улыбнулся, когда я предупреждающе к нему обернулся. Мол, давай, ты первый. Вот и славно, переходим к практическим занятиям. Учебный бой с инструктором.
Только пацанов не предупредили, что он учебный, а я – инструктор. Ничего личного, просто бизнес, потому начал по порядку, с ближайшего. Своих в этом бою для меня не было, вернее, все они мои, вот и никаких предпочтений, за исключением девчонок, само собой.
* * *
Почти три десятка пацанов тупо по очереди по любому бы ушатали Захаркину тушку, никакой дух бы ему не помог, но они большую часть работы сделали за меня. Не сразу поняли, что подверглись нападению, мешались и путались, ну а потом стало поздно что-либо предпринимать.
Специально бил по болевым точкам, разбил детям носы и наставил фонарей, чтобы было обидней. Задачу я себе поставил простую – перевести ребят в партер, избивать скулящих на карачках пацанят и мысли не возникло. Дал первую вводную:
– Встать на колени, опарыши, сюда смотреть! Молча смотреть, уроды! Если я от кого-то ещё услышу, или мне только покажется, что услышал слово "дристун", забью насмерть. Вы мне верите?
Ага, по рожам видно, что прониклись.
– Звать меня Закари. Обращаться ко мне "сэр", или попросту "командир". Отныне для вас по всем вопросам есть два мнения. Моё и неправильное. Это ясно, дебилы? Отвечать!
– Ай-ай, сэр командир, сэр, – вразнобой заунывно ответствовало юное пиратство.
– Что за блеянье?! Нет, столько баранов сразу для меня многовато. Грегори, заберёшь половину? – «невзначай» обращаюсь к Плюшу.
– Ватага Занозы, за мной, – небрежно бросил он через плечо, вальяжно удаляясь к полубаку.
Ник нерешительно уставился на меня в ожидании разрешения. Не заслужил ты пока, дружочек, моего личного внимания.
– Не поубивай их только, – проявил я немного заботливости, не ожидая ответа.
Сказано-то было не Плюшу. Пацаны сразу сообразили, кому, и припустили за Плюшем под завистливыми взглядами оставшихся. До ребят стало доходить, кого они называли «дристуном» и в чьей оказались власти. Насчёт власти они уже не сомневались, и это главное, остальное – дело техники.
Только собрался с мудрыми мыслями молодёжь наставлять, смотрю – близняшки идут. Ушли от расправы потихоньку, думаю, вот и ладно, а тут эти две назад припёрлись, и каждая по башмаку нашему потерянному несёт, Китти с фонарём под левым глазом левый, Кэтти соответственно правый. Поставили с поклонами возле Захарки и в общую кучу присели на коленки. Пацаны сияют неизвестно чем довольные, ну, думаю, ваш выбор.
Обуваюсь и продолжаю речь:
– Я ваш инструктор по мордобою и поножовщине. Первый урок боя без оружия вы получили. Понравилось? Отвечайте!
– Не-а… сэр, – буркнул Джон Ножик себе под расквашенный нос.
– Это пока не привыкли. Хотите научиться также?
– Ага, сэр – Джонни изобразил заинтересованность.
– Хотите стать такими, как я? – улыбаюсь им ласково.
– Ай-ай, сэр! – почти хором проорали пацаны.
– Ну что ж, сами выпросили. Джон – ты первый, ко мне.
Пацан с готовностью подскочил с колен.
– На колени.
– Опять, сэр?! Нахрена… сэр?! – недоумевает мальчишка.
– Брить тебя буду. Вши нравятся? – интересуюсь, поблёскивая порезанной лысиной. – Если нравятся, пойдём, искупаемся. Никто искупнуться не желает? Тогда прямые руки в стороны, замереть, внимательно смотрим, как я это делаю, – вынимаю верный боевой нож и приступаю, вполголоса заканчивая объяснения. – Того, кто первым опустит руки, побреет Джонни, он следующего, ну и далее по очереди.
* * *
Бритые мальчишки рвали рубахи на лоскуты, перевязывали головы. Настоящих, ну очень колоритных пиратиков я сразу ставил в учебный процесс. Нельзя обманывать таких детей, в тот день действительно был рукопашный бой. Даже без мордобоя ребята тоскливо поглядывали в море, наверное, к акулам захотели.
Погодите, будут вам акулы, а сейчас отрабатываем прямой удар правой. Поставил их, как надо, показал несколько раз, пока не начало что-то вырисовываться. Начали отрабатывать, воздух лупить. С полчасика за ними приглядывал и снова стал подзывать по одному.
– Ударь меня, братец, в ладошку. У тебя три попытки, – говорю пацану, протягивая руку с открытой ладонью. Он явно хочет сделать мне больно, но не судьба.
– Не получается драться, братец? – сочувствую парню. – Тогда бегом к сэру Израэлю, плотнику. Добудешь у него, как хочешь, вот такую примерно деревяшку, – показываю ему, разведя ладони где-то на двадцать сантиметров. – Не добудешь до следующих склянок, лучше сам топись, некогда мне, братишка, понимаешь?
Судя по старту с пробуксовкой, братишка всё понял правильно. Следующему ничего и говорить не пришлось, а когда третий отправился на поиск своей волшебной палочки, первый уже вернулся, даром что не на метле.
– Эк ты запыхался, братец, устал? Постой отдохни. Смирно! – ору и водружаю ему на голову чурочку. – Постой смирно, только деревяшку не урони. Следующий!
С небольшой задержкой принёс деревяшку второй, ставлю очередного страдальца рядом с первым, а тот уже уронил «спортивный снаряд».
– Да тебя ноги не держат! Постой на коленках. Только деревяшку не роняй. Следующий… Что ж ты, брат, так плохо стараешься? Сбегай за чуркой и становись рядом с ними, только чурку не роняй… Я кому говорил, не роняй? Тебе и на коленках тяжело, приляг на палубу. На живот. Не урони деревяшку. Следующий… Да ты издеваешься! Сколько тебе повторять, не роняй эту сраную палку?! Но ты уже отдохнул. Упор лёжа принять, отжимания от палубы. Считай отжимания… Сначала! Вслух считай, недоносок!
Через две склянки все лежали на животах, не имея сил отжаться. Все – это включая близняшек и казачат. Я постоянно ловил их взгляды, но не замечал – никому никаких предпочтений! Казачата были явно обижены несправедливостью, ведь они же хорошие, девчонок защищали, а их наказывают со всеми вместе. Ребята ещё надеялись, что это такое наказание, пока я не подобрею, угу.
Хотя девчонки больше боялись, что их выгонят. Сначала боялись, потом на это изо всех сил надеялись. Напрасно надеялись, оценил я их преимущества – пацаны ж больше на них оглядывались. Какой инструктор откажется от этакой гормональной стимуляции?! Ну, кроме прочего.
– Мальчик, ты лёг раньше всех, значит, сильнее всех устал. Присядь-ка на коленки, отдохни, посиди, пока встать не разрешу, – назначаю лузера. – Остальные, встать. Кто умеет в "камень, ножницы, бумага"?
Короткий отдых и по новой. К полудню полсостава сидели, поджав лапки. Близняшки, хоть и шатались, но стояли, хорошая, видать, наследственность у шпиона и ростовщика.
– Кто на ногах, айда обедать, а вы отдыхайте, угрёбыши, набирайтесь сил.
После обеда резко увеличил темп – у ребят скоро вахта. Чаще подзывал бойцов, пока все не присели. Кроме одного. Что Командор говорил о концерте? Дело хорошее, но одних песенок явно недостаточно, у меня ж в кармане серебро!
– Молодец. Получи в счёт твоей доли, – говорю, протягивая ему шиллинг. – У тебя до вечера свободное время. К четвёртым склянкам подходи к юту, будет весело.
– А мы, сэр Зак, сэр? – рискнул подать голос Джонни Ножик.
– Встать, построиться, направо… за мной, бегом, марш! – увожу их на первую парусную вахту.